ЧАСТЬ ПЯТАЯ, глава IX

Глава IX

Вместе с дочерью супруги отправились через парк обратно к стадиону, но, еще проходя по площади, на одной из скамеек Юрий увидел премилую девушку и все время, пока она не осталась позади, не сводил с нее взгляд.

— Шикарная у нее прическа, — заметил он супруге, когда они отошли достаточно далеко, чтобы женщина не могла их услышать.

До предела взвинченная кипевшими в ее душе переживаниями, Ольга кое-как сдерживала в себе негодование оскорбительным поведением мужа, который буквально воротился от нее в направлении сидевшей на скамейке девушки, намереваясь перенести и это, но адресованное ей замечание стало последней каплей терпения.

— Да сколько же можно?! — воскликнула она, вся вдруг вспыхнув гневом. — Сколько можно говорить мне про других девок?!!

— Ты что так завелась? — опешил Юрий.

— Да ты достал меня этими сравнениями! Посмотри, как та одета! А как та выглядит! А вон какая красотка идет! Ты достал меня уже!!!

— Оля, ты что? Я просто отметил какая у нее прическа.

— Надоели мне твои постоянные замечания! Сколько можно терпеть эти сравнения?! Только и слышу, как другие выглядят! Что это вообще за отношение такое?! Ни капли уважения! Постоянные оскорбления и обзывания!!!

— Какие обзывания? — нахмурился Юрий. — Когда я последний раз тебя обзывал?

— Ты что забыл уже?! Вот только на днях матами меня покрывал!

— Когда?! — тоже возвысив голос, воскликнул Юрий. Он быстро прокрутил в уме события последних нескольких дней и, хотя ясно ничего не вспомнил, почувствовал, что какие-то конфликты между ним и супругой происходили, и что ее обвинение вполне могло быть справедливым.

— Да ты сам уже не замечаешь, как меня оскорбляешь! Тебе на меня просто наплевать! На семью наплевать! Ты же из-за компьютера не выходишь: или работаешь, или играешь!

— О чем ты вообще?! Все в одну кучу смешала!

— Потому что накопилось! Достало меня все! Вся эта жизнь меня достала!!!

Поняв, что разговор обратился в эмоциональную перепалку, Юрий ничего не ответил жене. Некоторое время супруги шли молча, оба напряженно смотря перед собой; Саша тоже притихла, торопливо семеня со стороны матери и стараясь держаться чуть позади, чтобы не попадаться на глаза родителям.

— Нет, давай по существу. Что конкретно тебя не устраивает? — вновь заговорил Юрий, желая разобраться в потоке яростных обвинений, который обрушила на него супруга.

— Все! Такая жизнь меня не устраивает! — пылко ответила Ольга. Эмоции ее несколько стихли, но характер их остался прежним — каждое ее слово дышало возмущением и протестом.

— Что значит «все»? Давай конкретно. По поводу того, что я обращаю твое внимание на других женщин. Ты же прекрасно знаешь: я говорю это не потому, что они мне нравятся, а чтобы показать, как они одеваются. Ты стройная, красивая, ничуть не хуже любой из них. Я просто хочу, чтобы ты выглядела более привлекательно.

— Никогда я так не одевалась, и не буду одеваться! Куда ты смотрел, когда женился на мне?! Я всегда одевалась скромно: и в студенчестве, и позже! И сейчас тоже не собираюсь по-другому!

Юрий молчал, чувствуя, что ничего не может на это ответить. Он и сам не знал, куда смотрел. Когда они с Ольгой поженились, ему еще не исполнилось и двадцати лет, и он вообще мало о чем способен был рассудительно мыслить.

— Что еще тебя не устраивает? — вместо ответа опять обратился он к супруге.

— Да все. Попросила сегодня один час с дочерью математикой позаниматься, и что толку? Только ругань и крик.

— И тебе не надо было заниматься с ней. Пусть учится в школе.

— Да я знаю, что мы тебе безразличны! — с каким-то отчаянием в голосе выпалила Ольга. — Как дочь учится тебе плевать. Мне ты совсем не помогаешь.

— Как же не помогаю? Частенько посуду вечером мою и ужин делаю.

— Когда ты ужин делал?! — возмутилась Ольга. — Скажи мне — когда ты сделал ужин?

— Постоянно вместе с тобой готовлю.

— Ха-х, вместе со мной. А хоть раз было такое, чтобы я с работы пришла и ужин уже готов? Никогда! — сильнее и сильнее распалялась Ольга, говоря гневно, быстро, на одном дыхании, в эмоциях выплескивая все то, что наболело и так долго томило ей душу. — Я дома вообще не отдыхаю! Нет времени телевизор посмотреть, забыла, когда на диван садилась, а от тебя никакой помощи! Вчера после работы до полуночи квартиру драила, чтобы сегодня к приходу девчонок успеть все сделать, а ты за компьютером в игрушки играл!

— Не помогаю — так и никогда не помогал! — тоже начав терять самообладание, перешел на один тон с супругой Юрий. — Ты не можешь требовать от меня этого или ставить в вину! Я никогда ни на секунду не давал тебе повода думать, что буду убираться или готовить! И то, что я не оправдал твоих совершенно необоснованных надежд — не моя вина! Мы дружили с тобой три года до свадьбы, год из которых жили вместе. Надо было рационально подходить к оценке меня как мужа, а не парить в своих фантазиях о семейной жизни, сформированных примером собственных родителей!

— Причем здесь мои родители?! Во всех семьях мужья помогают женам! А я тебя только нервирую! Передачи, которые я смотрю, тебя раздражают, по телефону долго разговариваю — раздражает!

— А тебе не раздражает?! Моя музыка, футбол по телевизору, скорость вождения, и даже то, что я обнимаю и пристаю к тебе ночью — все это тебе не нравится!

— Тебе семья не нужна! Мы тебе только мешаем! В комнату к тебе не зайти — сразу гонишь! Чуть ли не матом посылаешь!

— Я работаю!

— Над чем ты работаешь?! Что ты делаешь?! Мне ты ничего не рассказываешь! Пишешь что-то, а что пишешь, чем дальше планируешь заниматься — этого я не знаю!

— Что ты съезжаешь с одного на другое?! — раздраженно произнес Юрий, почувствовав, что разговор опять скатился к взаимным упрекам. — Давай по поводу того, что я не рассказываю тебе, чем занимаюсь. Я не говорю, потому что знаю: как только скажу — об этом сразу станет известно всем твоим родственникам, да и моим тоже. Как все узнали, что я учусь в аспирантуре и собираюсь защищать диссертацию? До поры до времени я не хотел об этом сообщать. Я рассказал только тебе и попросил больше никому не говорить. И что же получилось? Через месяц на юбилее твоих родителей твой дядя весь вечер с усмешкой называл меня «профессором».

— Это было, но теперь я уже никому ничего не рассказываю.

— Оля, ты не хуже меня знаешь, что это не так, — сказал Юрий со спокойной улыбкой на лице, вызванной сознанием своей несомненной правоты.

— Все так, — ответила Ольга, просто потому, что нужно было что-то ответить. — Ты даже не представляешь, как сильно ты меня ранишь: и тем, что ничего не рассказываешь, и постоянными сравнениями, и обзываниями, — продолжила она уже без возмущения, а с какой-то горестной обидой в голосе, будто взывая мужа к сочувствию. До крайности растравленная озвученными, вырвавшимися наружу тревогами, страхами, переживаниями, истерзанная душа Ольги жаждала найти успокоения, но Юрий не увидел и не понял этого отчаянного порыва, а лишь услышал произнесенные женой слова.

— Вот ты снова съехала на обзывания, — упреком заметил он супруге.

— Это все то же! — вновь горячо и зло воскликнула Ольга. — Меня достали твои оскорбления!

— Хорошо, давай насчет оскорблений. Я также как и ты считаю их ужасными и недопустимыми, и пытаюсь исправиться. Одно время предлагал штрафовать за плохие слова. Я действительно хочу избавиться от этого!

— Все это ерунда! Никогда ты не избавишься!

— Кончено это до сих пор проявляется недопустимо часто…

— Недопустимо часто?! — решительно и громко перебила супруга Ольга. — Да такого вообще не должно быть!

— Пойми, — умоляюще посмотрел на жену Юрий, — эта гадкая привычка сформировалась у меня еще в детстве и оттого мне очень трудно бороться с ней. Но ты же видишь, что я пытаюсь искоренить ее, и согласись — стал меньше оскорблять и обзывать тебя.

— Нет не меньше! Все также! — категорично сказала Ольга. Она понимала, что муж был прав, но захваченная яростной злобой была сейчас попросту не в состоянии согласиться с ним, в чем бы то ни было.

— Да что за чушь?! — взорвался Юрий в негодовании на супругу, упорно отказывающуюся признать очевиднейший факт. — Ты вспомни, что было лет пять назад?! Без всякого сомнения теперь с моей стороны намного меньше оскорблений! Может быть и сейчас я бываю груб, нетерпим и безответственен, но я пытаюсь исправиться. И исправляюсь: полностью исключил насилие, и обзываться тоже стал значительно реже.

— Ничуть не реже! Ты просто уже не замечаешь, как меня обзываешь! Для тебя это теперь норма!

— Да пошла ты, дура!!! — в бессильном отчаянии зло взревел Юрий. — У тебя просто ужасная жизнь! Просто кошмар! Давай тогда разведемся!

— Давай!!! Иди узнавай, что для этого нужно, и разведемся! — выпалила вконец разъяренная Ольга. Промолчать сейчас означало для нее выказать свою нерешительность, спасовать перед этой угрозой, брошенным ей вызовом, и в пылу негодования она озвучила то, о чем боялась всерьез даже подумать.

Но для Юрия его слова о разводе были не просто произнесенной в эмоциях фразой, а действительным возможным выходом из сложившейся ситуации.

— Иди ты и узнавай! — сказал он. — Я разводиться не хочу! Но если для тебя все так ужасно, то давай!

Ольга ничего не ответила.

— То, что ты говоришь, это настоящий ад, — минуту спустя продолжил Юрий, уже заметно тише, но по-прежнему пылко, в чувствах. — Тебя послушать, так твоя жизнь это один сплошной кошмар.

— Так и есть!

— Но если все настолько ужасно, тогда действительно лучше разойтись! Так же нельзя мучиться! — с этими словами Юрий посмотрел на жену и, увидев ее искаженное в горьком отчаянном выражении лицо, нахмурился, плотно сомкнул губы и поворотился в сторону. — Мне совсем не хочется разводиться и будет тяжело без тебя, — с болью в лице и состраданием в голосе продолжил он, — но не менее, а даже более тяжело для меня слышать и осознавать, что я виноват в твоих мучениях! Я готов исправляться, в меру сил пытаюсь что-то менять, но если для тебя все остается по-прежнему и лучше не становится — надо решать. Если действительно жизнь со мной так невыносима для тебя, тогда может и вправду стоит развестись?

Оставшийся путь до магазина супруги почти не общались. Юрий, успокоившись, вскоре переключился на посторонние мысли. Ольга же все размышляла над его последними словами. «Если действительно жизнь со мной так невыносима для тебя, тогда может и вправду стоит развестись?», — снова и снова повторяла она эту фразу, взвешивая с разных сторон, и так, и этак, как бы осмысливая, открывая ее для себя. Услышав от мужа про развод, и сама в пылу эмоций согласившись на него, она почувствовала всю реальность такого решения. Мысль о том, чтобы расстаться с супругом, стала ей ближе как никогда: она сделалась для нее теперь не просто звуком, который в ее сознании мало соотносился с действительностью, а вероятной альтернативой.

Закупив в магазине все необходимое на вечер, супруги вернулись в квартиру. Канарейка уже совершенно успокоилась и как только ей открыли клетку, сразу перелетела в облюбованное ею место на люстре возле лампочки. Разложив сумки, Ольга начала готовить закуски и салаты к приходу гостей, Юрий же взялся ей помогать, осторожными ненавязчивыми разговорами пытаясь вернуть взаимоотношения с супругой в прежнее спокойное русло.

— Я тут слышал про одно исследование английских ученых…, — начал он.

— Ха-ха, снова английские ученые, — негромко усмехнулась Ольга.

— Да-а, знаю, — тоже улыбнулся Юрий, радуясь в душе теплому смеху супруги, — они во многом дискредитировали себя своими забавными эксцентричными изысканиями (им там на острове наверное совсем заняться нечем), однако результаты этого исследования, хотя и из того же разряда, но довольно любопытны. Они провели опрос среди супружеских пар и выяснили, что наиболее счастливыми в браке себя считают те из них, в которых регулярно происходят ссоры. На первый взгляд вывод парадоксальный; но может быть все логично и дело обстоит так потому, что именно в этих парах присутствуют чувства между супругами? А там, где нет ссор — там просто чувств нет.

— — ------------------------------------------------

Больше интересного тут:

www.youtube.com/channel/UCHmbRKwvEQSfFhtg-3_iu9w