ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ, глава IX

Глава IX

Выйдя из ванной и предоставив уборную Кате, Юрий вернулся в зал, взял пиво и сел на диван. Снова самые разные мысли безудержным вихрем закружились в его голове, но ни одну из них он не мог теперь толком уловить и обдумать. Сознание его металось, а душу охватило сильнейшее чувство вины, которое он не понимал, но которое сковало и терзало сейчас все его существо.

Спустя несколько минут в зал зашла Катя в одних плавках и лифчике, и Юрию вдруг сделалось совсем неловко при виде девушки. Он опустил голову и отвел глаза в сторону; лоб и щеки его напряглись в каком-то досадливо-виноватом выражении. Катя села рядом с ним на диване, тоже взяв бутылку пива и подобрав под себя ноги.

— Никогда, никогда так больше не делай, — спустя несколько минут сказал Юрий, мотая головой куда-то в сторону, по-прежнему не в силах взглянуть на девушку.

— Как не делай?

— Как сейчас. То, что произошло, не следовало делать. Мужчинам нужно только одно. Только одно… Никогда так больше не поступай.

Катя рассмеялась про себя словам Юрия. Ей было забавно наблюдать такую реакцию взрослого мужчины, сидевшего сейчас перед ней и сокрушающегося тем, что обманул и воспользовался ею. Она видела, что в раскаянии говоря все эти слова, Юрий искренне считал, что раскрывает ей глаза как маленькой незрелой девочке, вовсе не понимая того, что он не обманывал ее, что обман был только в его голове. Он не принуждал ее, не вводил в заблуждение: с самого начала, с самого того момента как он с другом на набережной подошел к их скамейке она прекрасно знала что ему нужно, и согласилась только потому, что он пробудил в ней интерес — ей и вправду захотелось близости с ним. И Кате стало смешно сейчас оттого, что он совсем не замечал и не понимал этого.

Юрий действительно ничего этого не видел. Он знал, что с самого начала общался с Катей ради одного, ради одной недостойной, пошлой цели. Он общался с ней только для того, чтобы соблазнить, переспать, и больше ни для чего, а это в его понимании было по отношению к ней нечестно, подло. В душе он чувствовал, что не должен был так поступать, что это неправильно, и эта несознательная мысль терзала его сейчас сильнейшим чувством вины, многократно усилившимся под действием марихуаны.

— Никогда не занимайся сексом в первый день знакомства, — сказал Юрий, только сейчас сумев поднять газа на девушку.

— Мы с прежним моим другом тоже занялись сексом в первый день, и закрутилось на два года, — сказала Катя, которую задели последние слова собеседника.

— Но это не тот случай.

— Посмотрим, — лукаво произнесла она.

Молодые люди просидели в зале еще минут десять, по-прежнему не включая свет, в потемках, изредка заговаривая о чем-нибудь. Катя допила пиво; Юрий же за это время так и не притронулся к своему, но оторвал-таки этикетку, принявшись затем за вторую, приклеенную с обратной стороны бутылки.

— Давай спать, — сказал он, наконец. — Я сейчас расстелю диван.

— Мы что на диване будем спать?

— Ты на диване. Я в спальне.

— Я хочу спать с тобой.

— Нет, — категорично, в каком-то даже испуге отрезал Юрий. — Вместе спать не будем.

— Давай тогда еще посидим.

— Я не могу. У меня завтра важный день. Мне нужно выспаться… Выбирай: или оставайся у меня и спи на диване, а завтра разъедемся, или давай я вызову такси.

— Я тогда поеду.

Уже через пять минут Юрию перезвонили из службы такси и сказали, что машина стоит у подъезда. Выйдя вместе с Катей, чтобы проводить ее до автомобиля, а заодно и оплатить поездку, он помог ей сесть на заднее сидение и подошел к окну водителя.

— Сколько с меня?

— Триста, — опустив стекло, ответил таксис — молодой жизнерадостный парень, лет около двадцати.

— И вези осторожно, — передав деньги, добавил Юрий, сощурив глаза и расплывшись широкой самодовольной улыбкой, будто говоря таксисту: «Да, это было круто, друг. Вот так нужно соблазнять!».

— Конечно, — заверил его молодой человек.

Отойдя от машины, Юрий еще раз посмотрел на сидевшую сзади Катю — она тепло улыбнулась в ответ.

Он поспешил домой, и вдруг на душе ему сделалось неприятно. Юрию стало стыдно за свое торжествующее выражение лица во время разговора с водителем. Тот факт, что он провожал после интимной близости девушку, с которой познакомился только шесть часов назад, при общении с таксистом невольно вызвал в нем ощущения превосходства, он почувствовал себя совершеннейшим победителем, и его ликующее самодовольное поведение вдруг тягостным грузом обрушилось сейчас на него.

«Светился как дурак, — заходя в квартиру, размышлял про себя Юрий. — Как некрасиво получилось. Что сейчас этот парень про Катю думает? В час ночи выходит с мужиком в трико и куртке, он платит за нее, весь сияет плотоядной улыбкой и просит везти осторожнее… Ч-черт! Он вообще, наверное, решил, что она проститутка! Как же некрасиво я поступил. Лучше бы вовсе не выходил. Дурак!..», — и долго еще сокрушался он про себя, вспоминая каждое слово, каждую интонацию, примеривая то так, то этак, и все казалась ему, что он вел себя глупо, неправильно.

Наскоро прибравшись на кухне, Юрий пошел в спальню и лег в кровать. Закрыв глаза, он попытался погрузить себя в сон, но мысли так и вились в его голове, не давая возможности забыться. Ворочаясь из стороны в сторону, желая найти удобное для тела положение, он упорно старался держать веки закрытыми, а когда все-таки открыл, то первое что увидел, была освещенная падающим с окна голубовато-серебристым светом фотография жены, висевшая на стене прямо напротив кровати.

Это была большая фотокартина в метр высотой с изображением Ольги, сидевшей на полу в одном только легком летнем зеленом платье и прижимавшей к себе красную плюшевую подушку в форме сердца. Юрий особенно любил эту фотографию: ему нравилось нежное и трогательное лицо супруги, нравились изящные линии ее хрупких рук, обнимающих подушку, нравились обнаженные босые ноги. Он запомнил каждую частичку ее тела на этом снимке и именно его выбрал для фотокартины, висевшей сейчас перед ним. Это была не просто фотография. На одно из дней рождений супруги Юрий решил подарить ей паззл с ее изображением и, найдя фирму, которая выпускала мозаики с любой фотографией клиента, сделал у них заказ. Паззл был большой, в полторы тысячи частиц, и после дня рождения супруги еще несколько вечеров провели вместе за его сборкой, наслаждаясь в процессе вином и сушами, время от времени весело споря о том, где должен находиться очередной фрагмент с пальцем или локоном волос. Когда же фотокартина была готова, Ольга заказала для нее рамку и повесила в спальне.

Встретив направленный на себя со снимка нежный ласковый взгляд супруги, Юрий тут же отдернул голову и, подскочив с кровати, уселся на ней, свесив ноги вниз. С минуту сидел он, опустив лицо на раскрытые ладони, всеми силами отгоняя гнетущие ощущения. Неожиданно мысль принять душ мелькнула у него в голове. Он понимал, что мылся только полчаса назад, но, несмотря на это, сходу проникся идеей, от которой веяло каким-то неясным непонятным спасительным облегчением. Встав с постели, он заспешил в ванную.

Приняв душ, Юрий вернулся в кровать, но еще с час ворочался, то и дело смотря на время в телефоне, прежде чем смог заснуть.

— — ------------------------------------------------

Больше интересного тут:

www.youtube.com/channel/UCHmbRKwvEQSfFhtg-3_iu9w