ЧАСТЬ ВТОРАЯ, глава XVII

Глава XVII

— Как она? — тревожным взглядом обратилась Ольга к вернувшейся за стол Кристине.

— Вроде немного успокоилась. Может заснет сейчас, — ответила та, усаживаясь на стуле.

Подняв обе ноги, Кристина одну заложила под себя, а другую поставила так, что колено оказалось на уровне груди, сделавшись готовой опорой для рук или головы. Это была любимая ее поза, в которой она могла, не меняя положения сидеть часами, потягивая вино в нескончаемых беседах.

Завязин уехал почти час назад, и с того момента Полина не выходила из комнаты. Кристина все это время находилась рядом с подругой, поддерживая ее, и только сейчас вышла к Юрию и Ольге, которая оставалась с мужем на кухне, чтобы не бросать его в одиночестве.

— Ты уверена, что Глеб поехал именно к ней?

— О-оля, — умоляюще сложив брови и чуть наклонив в бок голову, с улыбкой посмотрела на невестку Кристина, всем своим видом давая понять, что ее сомнения в крайней степени наивны. — Куда же еще? Не на работу же.

— Полина говорила, это как минимум полгода назад началось.

— Да, но раньше Глеб никогда такие фокусы не выкидывал.

— Похоже, у него с этой девушкой все серьезно, — подключился к разговору Юрий. За прошедший час он многое узнал от супруги о характере отношений между Завязиными в последние несколько месяцев и теперь вполне владел ситуацией.

— Ха-х, естественно серьезно, — усмехнулась Кристина. — Просто так что ли уехал в субботу ночью непонятно куда, бросив жену за городом? Это, конечно, вообще-е-е…, — смотря в одну точку, покачала она головой из стороны в сторону, показывая, что произошедшее не укладывалось в ее сознании. Вместе с тем вид Кристины был отнюдь не печальный, не озабоченный; наоборот, в ее лице отчетливо проглядывались нотки заинтересованности. Уголки ее губ были приподняты в легкой улыбке, в глазах играли искорки интриги и предвкушения, да и вообще вся она оживилась сразу после того, как Завязин засобирался куда-то.

Кристина обожала все сенсационное и особенно в отношениях между знакомыми ей людьми. Для нее не существовало ничего интереснее, чем разбирать различные жизненные ситуации и чем сложнее и запутанней они были, тем большее удовольствие доставляли. Кристине, конечно, было жалко подругу и обидно за нее, но в не меньшей степени ее обуревали любопытство и азарт. В глубине души понимая, что ее живая заинтересованность при Полине была неуместна, она никак не выказывала ее, но сейчас в отсутствии подруги не чувствовала особенной необходимости сдерживать себя, и ее сенсационное настроение явственно пробивалось наружу.

— Одно время Глеб вроде прекратил свои похождения, — сказала Ольга, — но всего на несколько недель, а затем снова началось. И теперь такое. Бедная Полина. Что ей теперь делать?

— Так Глеб-то что говорит? — обратился к женщинам Юрий.

— Что говорит? Говорит, что любит ее, — ответила Кристина.

— Кого любит?

— Полину! — возвысила голос Кристина, раздражаясь непонятливостью брата.

— И при этом продолжает встречаться с любовницей?

— Как видишь. Чем дальше — тем хуже, и вряд ли это просто так прекратится.

— Значит, Полине надо решать.

— Что решать?

— Что-нибудь. Нужно поговорить с Глебом и определиться.

— Нужно поговорить и определиться, — в наивном изумлении уставившись на брата, повторила его слова Кристина. — Для вас мужиков все так просто.

Кристина любила обобщать всех представителей противоположного пола одним словом «мужики». Приобретя из книг и общения с психоаналитиком определенные познания в людской психологии, она сумела выделить несколько основных мотивов в поведении мужчин, в результате чего стала рассматривать их как предсказуемых, в чем-то даже примитивных созданий, понять образ мыслей которых для более-менее развитого человека не составляло никакой трудности.

— А что здесь «не просто»? — нахмурился Юрий, задетый саркастическим тоном сестры.

— Хотя бы то, что Полине сорок лет.

— И что из этого?

Изобразив на лице недоумевающую улыбку, Кристина перевела взгляд на Ольгу и, приподняв плечи, несколько раз мотнула головой, обозначая этим жестом одновременно и полную безнадежность брата, и свое бессилие что-либо донести до него.

— Сорок лет для мужчины и сорок лет для женщины это разные вещи, — заметила мужу Ольга. — Как она сейчас будет одна?

— Тебе тридцать четыре, — вновь обратился к сестре Юрий. — Тебя, как я погляжу, это не особенно смущает?

— У меня все-таки своя квартира есть, — сказала Кристина. — Хорошая работа. А Полина? Пойти ей некуда. Работает она в павильоне продавщицей одежды на серой зарплате.

Юрий замолчал, опустив взгляд на стоявшую перед ним тарелку с нарезанными овощами. Он действительно как-то не задумывался обо всех этих нюансах и вынужден был согласиться с их значимостью.

— Да, — спустя несколько мгновений тихо, но твердо произнес он, кивая головой, будто соглашаясь с чем-то. — Все упирается в уровень жизни. Русские женщины зачастую вынуждены терпеть и мучиться в браке именно потому, что семья продолжает оставаться для них единственным способом более-менее достойно существовать… Семья — это средство выживания. Так было всегда, и только потеряв это свойство, перестав являться жизненной необходимостью, институт брака прекратит свое существование.

— Я с мужиков фигею: сидит рядом с женой и говорит о том, что семья — средство выживания, — ухмыльнулась Кристина, но в этот раз ее насмешка не содержала ни капли желчной иронии, а наоборот, прозвучала мягко, легко и ненавязчиво. Ей были интересны мысли Юрия, и она, поддавшись вдруг вспыхнувшему в ней желанию вставить свое остроумное замечание, несознательно постаралась сделать его как можно менее укоризненным, чтобы не задеть брата и не остановить его размышлений. Кристина уважала логику и эрудицию Юрия (в особенности после того, как узнала, что он пишет диссертацию), и видела в нем одного из самых интересных и развитых мужчин, с которыми ей приходилось общаться. Впрочем — лишь мужчину, а значит по определению не способного постичь многие знания, доступные только для женского понимания.

— Но ведь это очевиднейший факт, — парировал замечание сестры Юрий. — Что такое семья? Раньше в древние времена было племя, которое фактически являлось одной большой семьей. Затем племена стали объединяться, разрастаться и внутри них начали возникать сообщества людей, связанных родственными узами. Появилось понятие «семейство», в которое входили все, кто только мог, от прадедов до троюродных теток. Подобные довольно крупные объединения были обусловлены повышением шанса на выживаемость в чрезвычайно агрессивной среде, когда человеку угрожали постоянные смертельные опасности, начиная от конфликтов с другими племенами, и кончая неурожаями и пожарами. Далее, по мере роста уровня жизни и защищенности людей, понятие «семейство» трансформировалось в более узкое — «семья», продолжая неуклонно мельчать, пока не упразднилось до минимального состава — муж, жена и несовершеннолетние дети… Но процесс этот не остановился. Взять тех же детей. Сейчас как только ребенку исполняется восемнадцать лет (а иногда и еще раньше), он стремится скорее освободиться из-под родительского надзора. За счет роста уровня благосостояния общества современным молодым людям как никогда прежде становится легко обеспечивать свое существование и, не желая состоять в зависимости от родителей, они зачастую предпочитают добровольно избавляться от их опеки в пользу менее обеспеченной, но зато самостоятельной жизни. То же самое и с женщинами. По мере того, как уменьшается разрыв в уровне их доходов по сравнению с мужчинами, они все чаще выбирают независимость в противовес браку, в котором вынуждены терпеть патриархальные замашки мужей… Снижение роли и значимости семьи это естественный процесс. В западных странах, где уровень жизни настолько высок, что женщина чувствует себя достойно и сама по себе, существование института брака, по сути, обусловлено лишь реакцией. В Америке, где общество более консервативно, это еще довольно популярный, во многом даже обязательный атрибут, тогда как в более свободной Европе стремительно превращается в анахронизм.

— Ты что хочешь сказать, — вопросительно посмотрела на брата Кристина, — что в Европе нет семей?

— Конечно есть. Я не говорю, что семьи исчезают, я говорю о том, что в корне изменилась роль и значимость брака. В развитых странах с высоким уровнем доходов населения семья окончательно потеряла свою основную и единственную функцию — средство выживания, и теперь представляет собою лишь душевный союз мужчины и женщины, не основанный ни на чем, кроме взаимной симпатии. Это не семья в классическом понимании, где «обязуешься любить до гроба», где «жена идет за мужем, что бы ни случилось», где должен «чтить, уважать и прощать» не потому, что хочешь быть с человеком, а потому что состоишь с ним в браке. Ничего подобного уже нет. Не любить, потому что ты состоишь в браке, а состоять в браке, потому что ты любишь. Современная семья заключает в своей основе принципиально другие предпосылки: она базируется на взаимной симпатии и чувствах, а не на социальной необходимости, что являлось ключевым фактором на протяжении всей предыдущей истории человечества вплоть до конца двадцатого века. Сейчас если чувства пропали хотя бы у одной половинки — семья, не имея под собой никакой другой основы, тут же распадается. В развитых странах брак стремительно упрощается, все реже регистрируется официально, а сохранение его роли в той или иной степени обусловлено лишь закоренелостью в общественном сознании, реакцией, которая неизбежно и на мой взгляд очень скоро сойдет на нет… В России же, из-за существенного разрыва в доходах между мужчинами и женщинами, а главное — низкого уровня жизни вообще, брак продолжает являться жизненной потребностью. В подавляющем большинстве случаев это, конечно, касается жен. Очень распространена ситуации, когда женщина, которой брак необходим для более-менее нормального существования, сохраняя семью, вынуждена идти на откровенные унижения. И за примером далеко ходить не надо. Полина сейчас лежит в соседней комнате и мучается, потому что Глеб, отправившись с ней на выходные отдохнуть загородом, бросил ее и уехал к любовнице. Она страдает, но в то же время готова простить ему это, и готова будет прощать дальше. Тогда как для тебя, — открытой ладонью обратился Юрий к сестре, — в принципе недопустимо, чтобы мужчина бросил тебя одну в субботу вечером загородом. Ты бы его даже к умирающей матери не отпустила, — сказал он, просияв в улыбке, и не без удовольствия заметив про себя, что и Кристина и Ольга тоже улыбнулись его шутке, — а уж если бы поняла, что он едет к любовнице, то просто порвала бы бедолагу в клочья прямо в этом домике.

После этих слов Кристина, раскрыв рот и чуть запрокинув назад голову, громко и задорно расхохоталась: ироничные замечания брата намекали на ее власть над мужчинами и очень льстили ее самолюбию. Тут же следом рассмеялась и Ольга, зараженная веселым и открытым хохотом золовки.

— Ты ни за что не простила бы этого, — продолжил Юрий, чуть только утих смех женщин, — а Полина готова не только простить — она готова терпеть. Потому что вынуждена. И причины вы озвучили сами: некуда податься, не на что жить… С ростом уровня жизни, равенства полов и социальной защищенности людей, необходимость в семье, в муже как в защитнике и кормильце становится значительно меньше, пока не исчезает вовсе, и тогда пропадает жертва, на которую готова пойти женщина для сохранения брака. Это естественно.

Юрий вдруг остановился. С минуту он сидел молча, с сосредоточенным выражением лица размышляя о чем-то, а затем, подняв голову, обвел взглядом сестру и жену.

— Хотя конечно правда и то, что самоотверженность русских женщин настолько сильно укоренилась в нашем закостенелом национальном сознании, что долго еще будет сидеть в вас, даже при росте уровня жизни… Русская женщина неповторима. Неповторима потому, что принадлежа по складу своей личности к европейской культуре позволяет мужчине быть с ней дикарем… И не замечать этого.

— — ------------------------------------------------

Больше интересного тут:

www.youtube.com/channel/UCHmbRKwvEQSfFhtg-3_iu9w