ЧАСТЬ ВТОРАЯ, глава XIV

Глава XIV

— А-ха-хах-ха! — дружным смехом заливалась вся компания, слушая от Кристины историю о том, как местный эксгибиционист полчаса назад улепетывал от нее по сугробам в лес.

Стол был уже полностью накрыт, мерло откупорено и начато, а только что принесенный мужчинами шашлык блестел в тарелках со-чившимся из него горячим жиром.

— Как ты еще умудрилась что-то сказать, — изумленно мотая головой, заметила Полина. — Я бы, наверное, просто стояла и кри-чала во все горло.

— Не знаю, — весело ответила Кристина. — Он когда пальто распахнул и предстал в валенках, в панталончиках своих с этим кар-машком откидным, мне почему-то так смешно стало, что я чуть там же не расхохоталась.

— Вот, — повернувшись к мужу, назидательно произнесла Оль-га. — А ты говоришь: «зачем встречать?».

— Оля, не стоит, — умоляюще сложила брови Кристина. — Это бесполезно. Он все равно никогда не поймет.

Нахмурившись и с силой сжав челюсти, Юрий взял со стола вилку, покрутил в руке, и не найдя ей никакого применения положил на прежнее место.

— Надо было мне сказать, я бы тебя встретил, — включился вдруг Завязин, у которого с Кристиной были давние теплые, по-дружески близкие отношения.

— Да я знаю, что ты бы встретил.

— Зря пошла по темноте. Разве не слышала про то, что здесь эксгибиционист бегает? Об этом уже давно все говорят…, — пу-стился в размышления Завязин.

И вчера и сегодня он с огромной охотой беседовал на самые различные темы. За последние месяцы они с Полиной вообще никуда не выбирались, ни с кем не встречались, и он испытывал неподдель-ное удовольствие от организованной поездки.

— Ты лучше расскажи про сухожилия, — обратился к нему Юрий. — Это история ничуть не хуже.

— Да-а! Выхожу я как-то ночью на балкон покурить!.., — эмо-ционально начал Завязин, но тут же осекся, бросив испуганный взгляд на жену, раскрасневшееся лицо которой исказилось от стыда и еле сдерживаемого негодования.

В квартире Завязина не было балкона, а история, которую он рассказал на горе Юрию, случилась в одну из его недавних «коман-дировок», когда он ночевал у Любы. Сейчас же, расслабившись в компании старых друзей, он совсем забылся и проговорился.

— Что ты остановился-то? — недоумевающе посмотрел на него Юрий. — Рассказывай, давай. Такая история классная.

— Потом… Я пойду, оставшиеся шашлыки принесу…, — засуе-тился Завязин, спешно выбираясь из-за стола. — Там пара шампуров еще доходит… И угли заодно затушу.

Когда Завязин ретировался, женщины погрузились в разговор, а Юрий полностью сосредоточился на шашлыке, чтобы насладиться им пока тот был еще горячим. Но не успел съесть и одного куска, как его прервал голос Кристины:

— Юра, — громко и строго сказала она.

Повернувшись к сестре, Юрий увидел, что та в упор смотрит на него, а завладев вниманием еще несколько мгновений молча сверли-ла значительным взглядом и только после этого медленно опустила глаза на стоявший перед ней бокал.

— Не забывай ухаживать за дамами, — высоко вскинув брови, произнесла она назидательным тоном, несколько раз стукнув ногтем по стеклу пустого фужера.

Ответив Кристине раздраженной гримасой, будто только что раскусил горькую тухлую семечку, Юрий взял бутылку и по кругу освежил все бокалы, наполняя их как полагается — на две трети объ-ема. Закончив, он вернулся к шашлыку, но ел теперь без наслажде-ния, механически отправляя в рот и пережевывая куски мяса, весь поглощенный мыслями о сделанном сестрой на глазах жены и Поли-ны внушении.

Юрия неимоверно раздражали подобные выходки Кристины. Он, конечно же, был согласен с тем, что женщинам в присутствии за столом мужчин не к лицу самим брать бутылки и разливать алко-гольные, да и вообще какие бы то ни было напитки, и если бы она, завладев его вниманием, неприметным жестом указала на свой бокал, то этого было бы вполне достаточно, и он без какого-либо сопро-тивления тут же поспешил бы исправить ситуацию. Но сестра не только каждый раз напоминала о его упущениях вслух — она делала это максимально громко, во всеуслышание, специально создавая продолжительные паузы, чтобы привлечь внимание как можно большего числа собравшихся.

На подсознательном уровне чувствуя, что ее замечания заклю-чают в своей основе самые благородные и возвышенные посылы, а также то, что возразить или проигнорировать их было попросту не-возможно, Кристина никогда не упускала случая указать знакомым мужчинам на отсутствие должных манер и невнимательность к окружающим дамам. При этом в силу невероятно выразительной мимики и интонации голоса ее прямые подсказки звучали всегда очень укоризненно. И если по отношению к большинству мужчин она в той или иной мере все-таки ограничивала свой порицающий тон, то когда дело касалось брата, замечания носили предельно уни-чижительный характер.

Будучи младшим ребенком, долгожданным мальчиком, Юрий с самого своего рождения сконцентрировал не себе все внимание и за-боту родителей, в корне изменив жизнь сестры. Семья в то время ютилась в однокомнатной квартире, и появление в доме брата озна-меновалось для шестилетней Кристины переездом к бабушке за не-сколько десятков километров от С-ска. К тому времени, когда роди-телям выделили соответствующую жилплощадь, девочка прожила в плохо знакомом городе больше года, а вернувшись домой, попала в совершенно новый для себя мир. Все теперь вращалось вокруг брата — он стал центром жизни семьи. К нему было обращено внимание родителей, родственников, гостей; ему выделялось всегда самое лучшее, о нем беспокоились в первую очередь; стоило ему только кашлянуть, как все вокруг начинали бегать и сходить с ума в пере-живаниях. Но про Кристину тоже не забывали — ее стали активно подключать к процессу ухода за маленьким братом. Посидеть с ре-бенком, покачать, отвлечь чем-нибудь или разогреть ему еду — все это постепенно вошло в круг ее обязанностей, за неудовлетвори-тельное выполнение которых то и дело приходилось получать наго-няи. С семи лет столкнувшись с новой для себя ролью ответственной помощницы матери в присмотре за младшим братом, который пол-ностью оттягивал на себя родительскую любовь, Кристина ощущала себя обделенной и забытой. И сам Юрий, и та суматоха, которая тво-рилась вокруг него, стали раздражать и бесить ее. Время шло, дети росли, но отношение родителей оставалось неизменным: к Юрию — как к ребенку, а к Кристине — как к взрослой помощнице. Злость на брата, обида и постоянное острое ощущение недостатка внимания глубоко укоренились в чутком и восприимчивом подсознании де-вочки, став верными ее спутниками на всю дальнейшую жизнь.

В отношении брата критические замечания Кристины, какой бы вопрос они не затрагивали, всегда были максимально открытыми и беспощадно осудительными. Ее упреки несли в себе пренебрежение, даже презрение, а порой сопровождались и откровенно неистовыми сценами, так что очень скоро Юрий постарался свести к минимуму любое взаимодействие с сестрой, общение с которой доставляло ему сильнейший эмоциональный дискомфорт. Сейчас же, получив оче-редное прилюдное порицание, он весь ушел в себя, погрузившись в размышления о случившемся.

«Почему только с Кристиной возникают у меня подобные ситу-ации? — с хмурым видом разрывая зубами кусок шашлыка, думал Юрий. — Когда сидим с Олей вдвоем или в компании ее сестер, по-дружек, никто не делает мне замечаний на этот счет… Может они разливают вино сами?», — пришло вдруг ему в голову, но напрягши память, он не смог вспомнить ничего подобного. Как он ни старался, ему не удавалось даже просто представить жену с бутылкой вина в руке — всегда это было его обязанностью. И неожиданно Юрия осе-нило: сидевшим с ним за столом женщинам никогда не приходилось напоминать ему наполнять бокалы, потому что он делал это до того, как у них заканчивалось вино. Юрий выпивал свой фужер быстрее дам, а когда брал бутылку, то в первую очередь обслуживал их, а уж затем себя. Так было всегда, за исключением случаев, когда в компа-нии присутствовала сестра.

Кристина была известной любительницей вина. Данный напиток она употребляла легко и в довольно больших количествах, впрочем, столь искусно, что поведение ее никогда не выходило за рамки при-личия; но ввиду высокой скорости, делала это куда быстрее брата и потому регулярно напоминала ему о своем пустом бокале. И поняв это, Юрий вдруг проникся злостью к сестре, которая нещадно разно-сила его лишь за то, что он, привыкший освежать бокалы дамам по мере опустошения собственного, попросту не задумывался о суще-ствовании женщин, пьющих значительно быстрее и больше его са-мого.

«Строит из себя благородную мадаму, а сама хлещет вино как газировку, — размышлял Юрий в желчном негодовании, вспыхнув-шем в нем от осознания несправедливости откровенно унизительных замечаний сестры. — Я, мужчина, половины не успел выпить, а у нее уже ни капли не осталось. Женщина называется. И еще умудряется меня упрекать в отсутствии манер! Хэ-х! В следующий раз, когда вздумает прилюдно ткнуть меня носом, надо будет вслух изумиться тому, как быстро она осушила свой бокал. Точно! Громко, во все-услышание заметить. Вот посмотрю я на нее тогда», — упивался про себя насмешками Юрий.

Но представляя сейчас в своем воображении, как он при всех пристыдит Кристину, подчеркнув ее недюжинные способности по поглощению вина, в глубине души он чувствовал, что в действи-тельности никогда не станет этого делать. Открытое обвинение жен-щины, родной сестры в чрезмерном пристрастии к алкоголю выгля-дело бы грубо, по-хамски, и для Юрия было недопустимо. К тому же вряд ли кто-то из круга их общих знакомых одобрил бы подоб-ное поведение, а скорее наоборот — большинство осудило бы его. Обо всем этом он не задумывался прямо, но на уровне подсознания понимал совершенно ясно, что такая выходка будет иметь скорее негативные последствия, и потому была невозможна.

В мыслях же Юрий продолжал предаваться желчным излияниям в адрес Кристины, перекладывая на нее таким образом свою часть вины за возникшую ситуацию и компенсируя напряжение, вспых-нувшее в нем от отвешенного ею нравоучительного внушения. И вскоре его посетило неожиданное соображение: к нему вдруг при-шла идея, как реально можно было бы вразумить сестру. Юрий ре-шил, что когда она в следующий раз прилюдно пристыдит его упре-ком в невнимательности, то он, в ответ разливая вино, все бокалы наполнит как следует по этикету — на две трети объема, и лишь ей одной нальет значительно больше, почти до краев, чтобы только можно было нормально взять фужер и при этом не облиться.

Открыв для себя эту идею, Юрий испытал настоящее ликование. Намек с наполненным бокалом был настолько тонким, что его в от-личие от прямого высказывания вполне можно было реализовать. Если же Кристина, не поняв его с первого раза, попыталась бы воз-мутиться действиям брата, он всегда мог, извинившись, сослаться на свою неловкость, а уж со второго раза она бы точно задумалась над тем, что он пытается сказать ей и окружающим. Идея так понрави-лась Юрию, что он даже забыл о шашлыке и, в сладостном предвку-шении лукаво сощурив глаза, начал в мельчайших деталях представ-лять, как искусно, ловко и остро ответит сестре при случае на сле-дующее ее несправедливое и крайне уничижительное замечание.

— — ------------------------------------------------

Больше интересного тут:

www.youtube.com/channel/UCHmbRKwvEQSfFhtg-3_iu9w