ЧАСТЬ ПЯТАЯ, глава VIII

Глава VIII

— Кого вечером позвала? — сразу следом поинтересовался у супруги Юрий, желая предупредить напряженное молчание, уже готовое повиснуть между ним и женой.

— Полину и Кристину.

Услышав, что придет сестра, Юрий поморщился в неудовольствии, наперед ожидая взаимную неприязнь и непонимание, столь часто возникавшие у них при общении друг с другом.

— Возможно Алена еще будет.

— О-о-о! Алена! — в мгновение просияв лицом, воскликнул Юрий.

Восторженная реакция супруга изнутри покоробила Ольгу. Восклицание было сделано в нарочито-шутливой манере (которую она постоянно слышала от него, когда разговор касался Алены — довольно эффектной девушки), но по вспыхнувшим в глазах мужа огонькам она в очередной раз убедилась, что сестра действительно симпатична ему, и это не могло ее не нервировать.

— Алена сейчас сильно поправилась после родов. Кожа испортилась: целлюлит появился и варикоз тоже, — заметила Ольга. Имея очень теплые близкие отношения с сестрой, которая являлась для нее также и лучшей подругой, в глубине души ей было неловко произносить эти слова, но женское самолюбие оказалось сильнее, и она вопреки всем чувствам к Алене озвучивала ее минусы, в невольном стремлении таким образом подчеркнуть мужу свои достоинства.

Находясь в браке девять лет, на протяжении последних трех из них Ольга явственно наблюдала постепенное охлаждение супруга. Все это время отношение мужа к ней неуклонно теряло свою прежнюю пылкость и в то же время он все чаще, как ей казалось, стал обращать внимание на ее недостатки. В действительности же Юрий и раньше постоянно критиковал жену в плане ее внешнего вида: критиковал за то, что она не так одевается, не так укладывает волосы, не так красится, не так ходит. Но если раньше, слыша все эти замечания в свой адрес, Ольга проще относилась к ним, потому что в то же самое время чуть ли не каждый день ощущала страсть, которую выказывал к ней супруг, то теперь в отсутствии этой страсти критика с его стороны проявилась со всей своей мучительно-обидной очевидностью.

Понимание того, что она больше не привлекает мужа, преследовало Ольгу, рождая сильнейшее душевное беспокойство. Вдобавок она все чаще начала замечать его оживленное внимание в адрес других женщин: их общих знакомых, случайно встреченных на улице совершенно посторонних девушек и даже певиц из телевизора. Юрий не только самым откровенным образом выказывал и озвучивал ей свое мнение относительно той или иной привлекательной женщины, но и постоянно сравнивал ее с ними. Эти сравнения ранили и изматывали Ольгу, и в ответ на них она стала пытаться донести до мужа, что его восхищение большей частью вызвано внешними, искусственными факторами, и красотки, на которых тот заострял свое и ее внимание, в действительности являлись обыкновенными девушками, отнюдь не лишенными недостатков.

Слушая меткие проницательные замечания супруги в адрес других женщин, Юрий невольно начал перенимать ее точку зрения. В первую очередь это стало проявляться в отношении их общих знакомых. Наблюдая, что та же Алена, казавшаяся чрезвычайно привлекательной в лучших своих нарядах и при всеоружии макияжа, когда они приезжали к ней в гости выглядела отнюдь не так впечатляюще, а наоборот вполне обычно, посредственно, он стал переосмысливать свое восприятие окружающих девушек. Постепенно с подачи супруги в Юрии развилось видение женщин такими, какими они были в действительности, безотносительно внешней мишуры и наносного лоска. Когда он видел яркую эффектную девушку, то не обманывался сходу пленяющим миражом, а представлял ее себе без макияжа в домашней одежде, тут же замечая, что у одной под толстым слоем тонального крема скрывалась очень неровная, бугристая кожа; другая выглядела привлекательно за счет оттеняющих грубые черты лица солнцезащитных очков; смотря на красивые упругие ноги третьей, обтянутые сексуальными сетчатыми колготками, он понимал, что в действительности эти аппетитные гладкие бедра были полными и рыхлыми; если видел большую волнующуюся и волнующую грудь, то пытался вообразить ее себе без бюстгальтера и бодрые впечатляющие формы тут же оказывались до невозможности вялыми и унылыми.

Приобретя рациональный взвешенный взгляд на женскую внешность и привлекательность, Юрий стал понимать, что одевающаяся менее притягательно супруга, в силу своего застенчивого характера не приемлющая предельно коротких юбок, волнующих колготок или туфлей на платформе, в действительности ничуть не уступала самым эффектным женщинам, и взамен угаснувшей страсти (чего он, в отличие от жены, не видел и не осознавал) у него сформировалось ясное понимание красоты Ольги. Юрий стал любить супругу не безотчетно, как это было в первые годы их совместной жизни, а любить за ее очевидные достоинства: за стройную подтянутую фигуру, утонченные черты лица, большие глаза, нежную кожу. Ему не нужна была другая женщина, да он и не встречал таких, которые были бы значительно красивее Ольги (а уж по личностным качествам никто не мог с ней сравниться), но от этого ему только еще досаднее было сознавать, что жена, имевшая все возможности быть обворожительной, выглядела скромно, неприметно.

Врожденное стремление первенствовать у мужчин неизбежно проявляется в желании обладать самой неотразимой, лучшей женщиной. Очаровательная спутница, блистающая на фоне остальных дам, приковывающая взгляды окружающих, заставляющая представителей противоположного пола восхищаться ею и завидовать ее избраннику дает последнему великолепный повод ощутить свою успешность, свое превосходство. Такой способ удовлетворить стремление к первенству очень эффективен и, конечно же, мужчины по возможности не ограничивались бы одной красавицей — куда лучше с этой задачей справились бы две или сразу три пассии, с умиленными улыбками на лицах ластящиеся к своему господину. Но что поделать: нормы высокоразвитого социума диктуют определенные ограничения и мужчине теперь приходится довольствоваться одной женщиной; однако от этого внешность и манеры спутницы приобретают лишь тем большее значение.

В Юрии в силу специфического уклада личности стремление первенствовать выражалось особенно ярко. Он не осознавал, как влияет на его отношение к Ольге это глубинное внутреннее побуждение, а только чувствовал неуемное желание, чтобы супруга рядом с ним блистала, притягивая восторженные взгляды других мужчин. Отдавая себе ясный отчет, что жена, имея все предпосылки быть неотразимой, вполне способна стоять в ряду самых первых красавиц и для этого ей требуется лишь соответствующе одеваться, Юрий только еще сильнее хотел этого, и меньшее стало для него сродни несправедливому поражению, бесплодно упущенной возможности. Упорно старался он подтолкнуть, мотивировать Ольгу выглядеть впечатляюще и ярко, делая это наиболее очевидным, простым и удобным для него, но в то же время наименее эффективным и самым болезненным для нее способом — открытыми упреками и прямой критикой. Постоянно обращал он внимание жены на ту или иную эффектную женщину, подчеркивая их наряды, прически, походку, и не желая замечать, что этими сравнениями терзает и без того очень израненное женское самолюбие супруги.

Критика Юрия в отношении ее внешнего вида, нескончаемые сравнения, а порой и прямые указания привели к тому, что Ольга начала пытаться в меру своих сил соответствовать желаниям мужа. Однако ей, с раннего детства обладающей кучей самых разных комплексов, робкой, стеснительной, во многом неуверенной в себе, было невероятно тяжело выглядеть броско и заметно. Для удовлетворения запросов супруга ей приходилось идти вопреки своему собственному желанию одеваться мило, но скромно, каждый раз буквально перебарывая себя. Нося яркие, впечатляющие, притягивающие внимание наряды, Ольга ощущала себя не в своей тарелке, становилась зажатой, скованной, но под давлением мужа то и дело шла на это, не без удовольствия, впрочем, подмечая его восторженность, искорки в глазах, направленную на нее былую страсть, когда ей удавалось выглядеть эффектно.

Если на каком-нибудь мероприятии, свадебном торжестве, в гостях у друзей или просто в прогулке по улице жена была на высоте, ничуть не уступая окружающим женщинам, Юрий пребывал в самом приподнятом и воодушевленном настроении. Когда Ольга выглядела безукоризненно, ни одна другая женщина не интересовала его, он вовсе не обращал на них внимания, был особенно весел, ласков с супругой, и весь буквально лучился восторженными эмоциями.

Но если жена терялась среди остальных дам, очевидно уступая им, или, тем более, смотрелась не лучшим образом, Юрий находился в крайне неблагоприятном расположении духа, как это было на последней корпоративной вечеринке у него на работе в конце мая. На то мероприятие Ольга пришла уставшая после трудового дня, не успев поправить макияж и сделать прическу, но еще более возмутила мужа тем, что надела очень неудачные разношенные босоножки, из которых ее хрупкая стопа то и дело норовила выскочить, нелепо выдаваясь вперед. Разочарованный внешним видом супруги, Юрий начал смущаться, стесняться ее, и потому несознательно, сам того не замечая, стал всячески дистанцироваться от жены: он буквально сторонился Ольги, избегал и игнорировал, за весь вечер не перемолвившись с ней и пятью фразами. Не зная никого на корпоративном мероприятии мужа, она ходила за ним как неприкаянная, а он вовсе не обращал на нее внимания, общаясь исключительно с коллегами, порой даже не удосуживаясь представить ее им. Воспоминания о том вечере глубоко запали в душу Ольге, вместе с множеством прочих подобных, не менее обидных и горьких.

Отсутствие прежней страсти, прагматичное, сухое, безразличное отношение супруга, периодически возникавший у него интерес к другим женщинам, непрекращающиеся сравнения и критика касательно ее внешнего вида — все это явственно свидетельствовало Ольге о том, что она перестала его волновать. Мучительная мысль, что муж живет с ней по инерции, в силу сложившихся обстоятельств, просто потому что так привычно и удобно, прочно засела в ее сознании, рождая постоянные неуемные опасения.

«Он не любит меня, — размышляла Ольга, наблюдая, как супруг, за то недолгое время пока они сидели на скамейки, несколько раз с явным интересом засматривался на проходивших мимо привлекательных женщин. — Если бы любил, разве бы он вел себя так? Говорил бы мне такое? Конечно нет. Зачем же мы тогда живем вместе? Просто по привычке? По привычке… Но к чему все это приведет?», — и как только Ольга задалась последним вопросом, тут же в сознании ее проявились рассуждения мужа о том, что брак это искусственный отживший институт, не имеющий в развитом обществе никакого значения; что мужчина-семьянин это тот, кто более ничего в жизни не может, и его любимое по этому поводу, очень раздражавшее ее выражение: «А чем не муж? Ума в нем только мало; но чтоб иметь детей, кому ума недоставало?»; вспомнилось его отношение к Саше: всегда самый холодный, строгий тон при общении с дочерью и полное отсутствие чего-либо, хоть отдаленно напоминавшего отцовскую любовь к ребенку; и ситуация в семье Завязиных — то как Глеб терзал сейчас Полину. Все эти воспоминания и соображения промчались у Ольги в несколько коротких мгновений, оставив после себя одно ясное цельное всеобъемлющее гнетущее впечатление. «Нет, семья ему совершенно безразлична, равно как и я. Если он захочет уйти, то сделает это не раздумывая. Никакие просьбы и мольбы его не остановят. И это произойдет! Если сейчас его не устраивает, как я выгляжу, одеваюсь, что будет через десять, пятнадцать лет? Страдать, терпеть унижения, чтобы в сорок пять перед пенсией оказаться брошенной?», — и с этими размышлениями тягостные мучительные переживания, все сильнее разраставшиеся в душе Ольги, сделались нестерпимыми. Единственным логичным продолжением ее раздумий был вывод о необходимости сейчас, когда она еще достаточно молодая, расстаться с супругом и попытаться пока не поздно устроить свою жизнь, но чем ближе подходила она к этому заключению, тем неистовей трепетало в отчаянии все ее нутро. Уйти от мужа означало до основания разрушить привычный спокойный уклад жизни, столкнуться с массой самых серьезных сложностей, начиная вопросом жилья, и заканчивая переводом дочки в новую школу, предвещало сильнейшие эмоциональные потрясения, и, предчувствуя этот шквал трудностей и напряжения, подсознание Ольги упорно ограждало ее от мысли о разводе, так что сейчас, когда она оказалась уже на пороге столь невыносимого пугающего своей неизвестностью вывода, не позволило ему проявиться. Нараставшие у нее в душе тревожные и болезненные ощущения вдруг перешли в сильнейшую обиду и жалость к себе, и вместо того, чтобы сделать этот последний шаг в своих размышлениях, вновь вернулась она к мыслям о поведении мужа, его бессердечном к ней отношении, и тут же вспыхнула в ней яростная злость на эгоиста, так безжалостно терзавшего и мучавшего ее.

— Пойдем уже в магазин. Мне еще надо успеть собраться, — раздраженно обратилась к супругу Ольга, после того как тот проводил длинным взглядом очередную проплывшую мимо их скамейки эффектно одетую девушку.

— — ------------------------------------------------

Больше интересного тут:

www.youtube.com/channel/UCHmbRKwvEQSfFhtg-3_iu9w