Под дождём

Стараясь не шуметь, Артур пробирался по заваленному хламом проходу. Сияя голубым светом, тонкий луч карманного фонарика выхватывал из полумрака чердака края коробок и углы деревянных ящиков, пирамидой составленных друг на друга. Пыль покрывала всё мягким ровным слоем.

Что-то прошуршало за спиной. Артур обернулся. Луч метнулся и замер. На краю откинутой крышки люка сидела крыса. Большая и чёрная. Мерзкий голый хвост, поросший редкими волосками, злобные глазки. Ослеплённая, она замерла на секунду, за тем недовольно пискнула и исчезла. Остались только её следы, на пыльном полу. Ровной цепочкой они уходили в темноту.

Артур направил луч фонарика в пол и последовал за цепочкой крысиных следов. Через пару метров голубой кружок упёрся в стену из составленных в стопки старых книг и журналов. Следы тянулись вдоль стопок, и исчезали между ними.

Что‑то блеснуло среди этого нагромождения. Что‑то короткое и серебристое.

Артур подошёл ближе.

Среди сложенных книг, он разглядел покрытую толстым слоем пыли шкатулку. Размерами она едва превышала коробку с медикаментами, хранившуюся под сидением папиного автомобиля. Крохотный крючок, удерживающий крышку шкатулки в закрытом положении, снова сверкнул в луче фонаря.

— Ага‑а…

Артур сунул тонкий корпус фонарика себе в рот и зажал его зубами. Потом, ухватив обеими руками, он осторожно вытянул шкатулку из книжного хлама. Несколько книг свалились, подняв облако пыли.

Артур уселся прямо на пыльный пол. Положив шкатулку на колени вытянутых ног, он провёл дрожащими пальцами по поверхности крышки. Под слоем пыли она оказалась чёрной и отполированной. В самой её середине красовалось нарисованное рыжее солнце, окружённое острыми лучами.

Артур отёр рукавом, развернул шкатулку передней частью к себе и поддел крючок ногтем. Крышка распахнулась. Артур заглянул внутрь.

Полыхнуло тёмно‑красным бархатом. На обратной стороне крышки, серебрился и сверкал маленький ключик. В шкатулке, опустив покрытую копной рыжих волос голову, стояла кукла. Капюшон чёрного плаща спадал на плечи и был подбит изнутри тёмно‑красным атласом. Руки куклы опущены. Больше Артур ничего не мог разглядеть, так как кукла находилась внутри хрустального шара, закреплённого на дне шкатулки, на небольшом постаменте.

Тогда Артур взял в руку фонарик и снял с крышки ключик. В левой боковой стенке шкатулки темнело небольшое отверстие. Артур посветил в него. Отверстие оказалось маленькой замочной скважиной, и ключик легко вошёл в неё.

Артур надавил на кольцо ключика увлажнившимися пальцами. Он поддался и, с сухими щелчками начал проворачиваться. Один оборот. Второй. Третий. Наконец, щёлкнув в последний раз, ключик замер. Артур разжал пальцы, и ключик тут же начал вращаться в обратном направлении.

Внутри шкатулки раздалось тихое жужжание. Передняя стенка поползла вниз, словно опускался занавес. Теперь можно было рассмотреть куклу получше.

Длинный плащ полностью скрывал её. Она стояла на круглой площадке, напоминающей верхнюю часть крепостной или замковой башни. Голова опущена. В правой руке виола. В левой смычок. Из-под рыжих волос виднеются только острый бледный подбородок да длинные рыжие ресницы.

Стенка шкатулки опустилась, раздался звон, и шар сдвинулся с места. Хрустальная сфера начала вращаться, но кукла стояла на месте. Она подняла голову. Два больших голубых глаза глянули на Артура, и ему показалось, что она ожила. Подняв виолу к плечу, она прижалась к ней бледной щекой. Казалось, её алые губы растянулись в улыбке, а ресницы, качнулись как крылья бабочки. Она подняла смычок, опустила его на струны виолы, потянулась вверх и привстала на носки. Рука со смычком поплыла вниз, и всё наполнилось дивной мелодией.

Артур смотрел и не мог отвести глаз. А шар продолжал вращаться. Смычок скользил по струнам. Мелодия лилась тёплым ручейком, и Артуру показалось, что помещение чердака наполнилось запахом цветов.

Где‑то за спиной вновь раздался шорох. Снова пискнула крыса. Артур смотрел на куклу.

Но вот ключик замедлил движение. Пружина, внутри механизма шкатулки ослабла. Вращение шара прекратилось. Мелодия смолкла. Кукла опустила руки. Её подбородок вновь коснулся груди. Передняя стенка шкатулки поднялась. Занавес закрылся.

Артур сидел на полу чердака, околдованный и восхищённый. Он тряхнул головой, несколько раз моргнул и огляделся:

— О‑го‑го себе, — прошептал он, но ему никто не ответил. Потом он встал, закрыл полированную крышку на крючок и, прижимая шкатулку к груди, спустился вниз по лестнице.

— Ма, гляди, что я нашёл.

— Артур, здесь все заняты делом, кроме тебя.

— Ну, ма-а… — Артур смотрел на мать широко открытыми голубыми как весеннее небо глазами. Ему только исполнилось десять лет. У него были жёсткие как проволока рыжие волосы и покрытый веснушками вздёрнутый нос. Полные розовые губы растянулись в улыбке. Артур протянул шкатулку перед собой. — Она волшебная.

Удерживая на плече тюк с бельём, мама улыбнулась:

— Я не сомневаюсь, но сейчас главное — перенести вещи в дом до темноты, иначе часть их может остаться на улице на всю ночь. Ты должен помочь сёстрам и папе, а вечером мы вместе посмотрим твою находку. — Мама перехватила тюк, и направилась по ступенькам к двери дома.

Посреди двора стоял большой красный грузовик со всевозможной домашней утварью. Два грузчика в голубых комбинезонах сгружали вещи прямо на газон перед домом. Водитель курил и поглядывал на часы.

Где‑то заиграла скрипка. Артур покрутил по сторонам головой. Играли в доме напротив. Похоже, кто‑то разучивал новую пьесу и заглядывал при этом в ноты, потому, что мелодия часто прерывалась.

Мимо, сгибаясь под тяжестью чемоданов, прошёл отец. Его лицо раскраснелось. Артур протянул шкатулку к нему:

— Па, смотри… — Но отец даже не взглянул на него.

Звонко смеясь, пронеслись сёстры. Каждая несла в руках по коробке.

Вздохнув, Артур поставил шкатулку на перила дома и направился к грузовику.

— Правда, красиво, ма?

— Очень. — Мама сидела у постели Артура, смотрела на шкатулку и улыбалась. — Когда‑то, когда тебя на свете не было, и мы ещё не познакомились с твоим папой, я училась в университете. Я изучала всякие старинные сказки и легенды и знаю историю про эту девочку. Её зовут Люсия — это значит приносящая свет.

— Правда?!

— Правда. Это старая норвежская сказка. А может немецкая или ирландская. Не помню.

— Расскажи мне её, ма?

Где‑то в глубине дома ударили часы. Мама прислушалась.

— Одиннадцать. Уже поздно.

— Ну, ма‑а…

— Ну, хорошо. Я постараюсь покороче, а ты слушай и засыпай. Ладно?

— Ага. — Артур завернулся в одеяло до самого носа, свернулся калачиком, и приготовился слушать.

— Давным‑давно было на свете королевство. Называлось оно Тодарг, и правил им король, с холодным сердцем. Целыми днями он просиживал в своём замке и слушал страшные истории, которые рассказывал ему Демон. И не было для короля ничего лучше этих историй. А за окнами замка шёл дождь. Люди в королевстве жили бедно и, после уплаты налогов, едва дотягивали до следующего урожая. Они качали головами и только разводили в стороны мозолистые руки. Что может вырасти в поле, когда целыми днями льёт дождь?

Это нравилось Демону, потому, что он питался людскими страхами и горестями.

Но однажды всё изменилось. Одним ранним утром все в королевстве проснулись от странных чарующих звуков. Проснулся и король и выглянул в окно. Перед городскими воротами стояла девушка. Одета она была в длинный промокший чёрный плащ, подбитый тёмно‑красным атласом. Капюшон плаща был откинут, и копна густых огненно‑рыжих волос рассыпалась по плечам девушки. Она смотрела голубыми глазами и улыбалась. В руках она держала виолу. Девушка прижималась к ней бледной щекой. Жёлтый смычок, зажатый в тонких пальцах, летал по струнам виолы, и всё вокруг наполнялось чарующими звуками. Мелодия летела к небесам, и вокруг становилось светлее. То там, то тут сквозь тучи пробивались тонкие лучи солнца. Девушка посмотрела на короля и его сердце оттаяло.

Тем же вечером сыграли свадьбу. И мир окрасился яркими цветами. Прилетевший издалека тёплый ветер разогнал ненавистные всем тучи, и рыжее солнце с высоты голубого неба осветило эту истосковавшуюся по теплу землю.

Демон ненавидел солнце. Затаив чёрную злобу, он уполз в глубокую пещеру, и исчез во мраке и холоде. Все быстро забыли о нём, как забывают в дни веселья о горе и лишениях.

И зажили люди в королевстве сыто и счастливо. Каждое утро королева поднималась на высокую башню, прижимала к плечу виолу, и всё вокруг наполнялось звуками чарующей мелодии. От этих волшебных звуков распускались цветы и травы, весело жужжали пчёлы и стрекотали кузнечики, над цветами порхали бабочки, наливались урожаем поля. Птицы, купаясь в голубом небе, вторили этой мелодии чистыми звонкими голосами, делая её звучание ещё прекрасней и радостней. Даже дождь теперь стал другим. Он падал вниз сверкающим каплями, и радуга сияла во всё небо и люди уже не прятались по домам как раньше, а выходили на улицу и подставляли смеющиеся лица под тёплые капли.

И вот однажды по королевству пронеслась радостная весть: «У короля и королевы скоро родится наследник или наследница». Все возрадовались этой вести, но радость длилась не долго.

После родов королева умерла, оставив после себя девочку с рыжими, как солнце волосами и голубыми как небо глазами. Она назвала девочку Люсией, повесила ей на шею золотой медальон, поцеловала и навсегда закрыла глаза.

Девочка была очень милой, но король возненавидел её за то, что она отняла у него его любовь. Он приказал заточить её в высокую башню, что бы она никогда не напоминала ему королеву, а сам заперся в своём замке и предался горю. И когда верная служанка несла колыбельку с девочкой, поднимаясь по каменным ступеням башни, кто‑то положил в неё виолу и смычок умершей королевы. Они так и лежали рядышком девочка и виола.

И вот тогда из глубокой сырой пещеры снова появился Демон и опять захватил власть над Тодаргом, пользуясь тем, что мир стал безразличен королю.

Небо затянули тяжёлые серые тучи. Огромными скользкими червями, они медленно ползли по небу, касаясь лоснящимися животами макушек деревьев и башен города. И снова лил дождь. И вновь всё живое сжималось от страха и холода. Но иногда из башни, доносились тихие звуки. Будто ещё не окрепшая детская рука трогает слабыми пальчиками струны виолы. И тогда сквозь чёрные тучи проглядывали голубые кусочки неба, и тонкие лучи солнца падали на землю. А люди смотрели и плакали по утерянному счастью. Но вместе со слезами в их глаз светился огонёк надежды. Надежды на то, что когда ни будь, они вновь услышат волшебную мелодию и мир станет светлым.

Тогда Демон решил уничтожить девочку. Он поднялся в башню и обрушил на неё всё зло, что копилось в его тёмной душе. Но медальон королевы смягчил удар. Он окружил девочку золотым сиянием, и она не умерла, а превратилась в куклу, внутри хрустального шара. В тот же миг, время искривилось, и игрушка затерялась среди множества миров.

— Мама, а что было потом?

— Этого никто не знает, сынок. Но говорят, что в тот день у королевы родилась двойня — девочка и мальчик. Оба с рыжими волосами и голубыми глазами и как две капли воды похожие друг на друга. Людям удалось спасти мальчика от королевского гнева, но, что с ним стало потом — не известно.

Артур вздохнул и поднял на маму свои голубые, обрамлённые слипшимися от слёз ресницами, глаза.

— Грустно. — Прошептал он.

Мама улыбнулась и поцеловала Артура в щёки, в глаза и в губы. Она встала и убавила свет ночника. Ночник просвечивал сквозь её ночную рубашку, и Артур видел, какая она красивая, его мама.

Шорох маминых шагов стих за дверью. Артур лёг на живот, подложив руки под подбородок. Крышка шкатулки осталась открытой, и он смотрел на стеклянный шар. Мягкий фиолетовый свет ночника просвечивал сквозь стекло, окружая волосы куклы волшебным ореолом.

В глубине дома вновь ударили часы, и вдруг шар осветился изнутри золотым светом.Передняя стенка шкатулки упала, как оборвавшийся занавес. Фигура девочки окуталась золотистым туманом. Бледное лицо, в клубах рыжих волос, начало подниматься, послышался тихий вздох, два больших голубых глаза взглянули на Артура. Плащ распахнулся, и что‑то блеснуло на маленькой кукольной груди. Что‑то небольшое и круглое. И в тот же миг ослепительно‑яркая вспышка вырвалась из шара, и Артур зажмурился.

Рыжая молния рассекла небо на две половины, осветив на мгновение весь Тодарг кроваво красным светом, и ударила в городскую башню. Страшный раскат грома потряс замок. Демон вскинул голову:

— Время пришло!

В большом серебряном чане густая чёрная жидкость кипела кровавыми пузырями. Сквозь фиолетовый дым, Демон увидел её, окутанную золотым светом. Он смотрел, и чёрная злоба клубами поднималась из глубин его тёмной души.

После удара грома в придорожном трактире едва уцелели стёкла. Единственный посетитель с ног до головы одетый в чёрные лохмотья, замер, прижавшись к столу, и перестал жевать. Только сало, сгорая в плошках с фитилями, потрескивало в тишине.

Порыв ветра распахнул входную дверь. Она ударилась о стену. Разом погасли все фитили. Отскочив от стены, дверь захлопнулась сама.

— Ах, чтоб тебя! — выругался трактирщик и поспешил к камину, натыкаясь в темноте на корзины и бочки. Пламя камина разбрасывало по стенам багровые отблески, и в их свете трактирщик походил на старого сгорбленного гоблина. — Сейчас, сейчас. — Он выхватил из‑под поленьев лучину в локоть длиной и воткнул её в кучу углей. Послышался треск, пламя охватило конец лучины и осветило лицо трактирщика — худое и бледное, исполосованное морщинами, с длинным загнутым к низу носом. Крохотные глазки посверкивают из глубины глазниц. Рот оскален. Голова замотана, синим линялым платком. Трактирщик поднял горящую лучину над головой, готовый направиться к плошкам с фитилями, но ахнув, замер на месте.

У двери стоял человек. По всему было видно, что он чужеземец. Высокого роста, широк в плечах, со скрещенными на груди сильными руками, он как в саван был завёрнут в длинный тяжёлый плащ. Капюшон накинут на голову. Полы плаща касаются пола. За спиной чужеземца большой круглый щит. Из‑под щита виднеется рукоять боевого топора. На ногах остроносые сапоги. Левая нога выдвинута вперёд. За голенищем сапога нож. Вода потоками сбегает с плаща, растекаясь по полу.

Голова чужеземца качнулась, и его сильный голос нарушил тишину:

— Мне нужна еда, что бы утолить голод, огонь, что бы согреться и высушить одежду и постель, что бы отдохнуть после долгого пути. Найду ли я всё это здесь, или мне идти дальше?

Удивление слетело с лица трактирщика. Теперь, его лицо сделалось хитрым.

— Здесь есть всё, что нужно господину, если господину есть чем платить.

Сложенные на груди руки чужеземца опустились и сошлись у пояса. Через мгновение он взмахнул правой рукой. Блеснув в свете лучины, монета взмыла в воздух. Скулы трактирщика напряглись. Из полумрака сверкнули глаза прильнувшего к столу посетителя. Трактирщик шагнул вперёд и схватил монету, зажав в костистом, перепачканном жиром и специями кулаке. Он разжал руку и в его глазах сверкнули жёлтые искры. Трактирщик вцепился в монету зубами. — Золото! — Бросив короткий взгляд на чужеземца, он склонил голову:

— Комната ждёт господина. Господин может выбрать любую. Теперь никто не едет в Тодарг. — Он обернулся и посмотрел в глаза жене, появившейся из кухни. — Иди с ним, Гуда. Приготовь постель, разожги огонь и наполни котёл водой — господину нужно умыться с дороги. Я управлюсь тут сам. Что господин будет есть?

— Чёрный хлеб, белое мясо и красное вино. — Произнёс чужеземец и двинулся мимо склонившегося трактирщика вверх по ступеням лестницы, в след за сгорбленной от не прекращающейся изо дня в день работы женщиной.

Догоревшая лучина обожгла трактирщику пальцы. Он бросил её на пол, выругался, затоптал пламя и вновь направился к камину. Скрипнула дверь. Трактирщик оглянулся. Посетитель исчез, оставив на столе медную монету.

Покинув трактир, он, прижался спиной к мокрой стене и замер. Убедившись, что за ним никто не последовал и, оглядываясь по сторонам, он обогнул два угла и остановился у задней стены трактира. Сюда выходили окна комнат для гостей. Здесь он стоял и ждал, пока одно из них не осветилось жёлтым светом. Выждав ещё немного, он прижался к стене и пополз по ней как паук, цепляясь за выступы когтистыми узловатыми пальцами. Добравшись до окна, он заглянул внутрь комнаты и замер. Лохмотья скрывали контуры его тела и делали не видимым на фоне стены. Через некоторое время он бесшумно спустился на землю и скрылся во тьме.

Артур открыл глаза. Она стояла посреди комнаты в фиолетовых лучах ночника и улыбалась.

— Здравствуй. — Её голос звенел ручейком. — Кто ты? Как тебя зовут?

— Здравствуй. Я Артур, а ты?

— Артур. — Она подошла к окну и взглянула на ночное небо. Медальон блеснул на её груди. — Какое красивое имя. А я Люсия. Коварный Демон хотел убить меня, но не смог, и я была надолго заключена в шаре. Но ты освободил меня и час пробил. Сегодня до рассвета мы должны вернуть себе Тодарг. Брат уже там. Нас разлучили, когда мы были совсем маленькими. Он откроет проход, и мы снова будем вместе. И тогда звуки виолы поплывут с высокой башни Тодарга, и солнце вернётся. Оно сожжёт тьму, и Демон исчезнет навсегда. И все будут счастливы. — Она оглянулась, и в её глазах сверкнули слёзы.

— Но ты должен помочь мне. Ты поможешь мне, Артур?

— Да. Но как? — Артур сбросил одеяло и встал босыми ногами на пол.

— Ты отведёшь меня к проходу. — Она распахнула окно и протянула ему руку. — Не бойся. Тьма не так страшна, как хочет казаться.

— Я не боюсь. Я только оденусь и захвачу фонарик.

Ветер метался в ночи между домов, пригоршнями швыряя дождь на каменные стены. По скользким камням мостовой шёл человек. С ног до головы он укутан длинной накидкой. Стук его башмаков тонул в шуме дождя. Он двигался в полной темноте и считал, касаясь костистой рукой холодных стен.

У девятнадцатого дома он остановился и посмотрел по сторонам. Никого. Он взялся скрюченными пальцами за ржавое кольцо, висевшее на двери, и ударил им о потемневшие от влаги дубовые доски. Подождав, он ударил ещё раз.

Засветилось окно. За дверью послышался шум шагов, и кто‑то рявкнул хриплым голосом.

— Кто здесь?! Какого чёрта?!

Человек в накидке снова осмотрелся по сторонам и произнёс:

— Трактирщик.

Грохнул засов и дверь приоткрылась, впуская трактирщика внутрь.

— Что случилось? — Перед трактирщиком стоял высокий мужчина. Его широкие плечи заслоняли вход в дом. Толстенные руки походили на лапы медведя. В одной руке он держал плошку с фитилём, в другой дубину, окованную железными кольцами. Густые брови сдвинуты. Широкая нижняя челюсть заросла чёрной щетиной.

— Час пробил. Принц уже здесь. Собирай людей, Ултер. А я поспешу обратно в трактир и приведу принца к месту общего сбора. Всё решится сегодня.

Демон застыл в раздумье. Он вглядывался в ночь сквозь цветное стекло витражей. Струи дождя мерно стучали в узкие окна замка.

Скрипнула дверь. Звук её сдвигающихся петель, эхом отразился от пестреющего росписью потолка, от увешанных доспехами и оружием стен, от выложенного дубовым паркетом пола и через мгновение стих. В кабинет вплыла тень. Тень приблизилась и замерла в двух шагах. Чёрный монашеский хитон, стянутый у пояса серебряным обручем, опускался до пола. На обруче два стилета в чёрных деревянных ножнах, каждый длиной в локоть. Из‑под опущенного капюшона виден только бледный узкий подбородок. Бледные, будто фарфоровые кисти рук сплетены внизу живота. С тонких пальцев свешиваются чётки, собранные из крупных чёрных жемчужин.

— Что слышно, Грегориос?

— Тодарг пред вашими стопами, господин.

— Так ли?

Грегориос поднял голову. Его взгляд замер на груди Демона. На бледном лице не отражается ничего. Белые зрачки неподвижны. Только тонкие синие губы изгибаются во время разговора.

— Молния ударила в городскую башню, господин. Её верх светится до сих пор, будто факел горит в ночи.

— Что ещё?

— В трактире появился чужеземец. У него рыжие волосы, голубые глаза и золотой медальон на груди. Чужеземец заплатил трактирщику золотом. Судя по одежде и оружию, он из северных стран.

Демон вновь отвернулся к окну и вгляделся в ночь. Его, горящие малиновым огнем глаза, искрились. До него снова донёсся голос Грегориоса.

— Что господин прикажет?

— Латников к башне. Никто не должен подняться на неё. Шпиков в трактир. Чужеземца убить. Медальон принеси мне.

Склонив голову, Грегориос удалился так же бесшумно, как и вошёл. Демон направился к королю.

Пройдя узким коридором, он распахнул дверь в королевскую спальню.

Всё погружено во мрак. Слева у стены как часовые, застыли тяжёлые стулья с резными, обитыми кожей спинками. Огромная кровать, укрытая балдахином, как чёрный склеп возвышается посредине. В дальнем углу спальни камин, больше похожий на грот. У камина глубокое кресло, накрытое серым пологом.

С деревянного подлокотника безвольно свисает бледная кисть руки. Белое кружево рукава только подчёркивает её бледность. Пальцы унизаны перстнями.

Послышался вздох. Перстни сверкнули бриллиантами. В тишине мягким бархатом прозвучал голос:

— Что там?

— Пустяки, ваше величество. Молния ударила в городскую башню. Требуется небольшой ремонт. Я решил использовать солдат.

— Закройте ставни. Я не хочу ничего слышать.

Бриллианты сверкнули вновь. Король устремил пустой взгляд на подёрнутые синим пламенем угли.

— А как мы узнаем, где он?

Они шли по бетонной дорожке, отбрасывая длинные тени в свете уличных фонарей.

— Проход находится у ствола засохшей сосны. Когда то, это дерево было живым и зелёным. Но молния ударила в него и оно высохло. — Ты должен показать мне это место. Проход откроется, как только я поднесу медальон.

— Я здесь недавно, мы только, что переехали, но, по‑моему, это на холме. Старая засохшая сосна стоит на его вершине.

— Хорошо. — Люсия улыбнулась. — Значит нам туда.

— Слушай. — Артур оглянулся на Люсию. — А можно мне с тобой?

Она остановилась и посмотрела в усыпанное звёздами небо.

— Зачем?

— Ну, так. Вдруг помощь понадобится, а? — Артур тоже остановился. Она плакала. — Но почему ты плачешь?

— Я плачу, потому, что благодарна тебе. Благодарна за то, что ты хочешь помочь, мне моему брату, нашему городу, нашему несчастному народу. Спасибо, Артур. Ты смелый мальчик, но это очень опасно. Это смертельно опасно. Демон уже знает, что я иду и готовится. Это будет смертельная схватка, и потому, тебе нельзя туда. Ты сделал главное — освободил меня. — Она вытерла слёзы ладошкой и улыбнулась. — А теперь идём. Времени очень мало.

— А как зовут твоего брата?

— Его зовут Лейф. Он принц и станет королём Тодарга.

— Здорово.

Они сошли с дорожки и ступили на тропинку. Свет фонарей, остался позади. Их обступила тьма. Дул слабый ветерок. Шелестела листва, и пахло травой. Где‑то наигрывал свою мелодию сверчок. Тропинка вела вверх. Впереди, на фоне звёзд проступали контуры холма. Артур вынул фонарик, и голубой кружок упал на тропинку.

Вскоре они уже стояли на вершине.

— Вот. Смотри. — Артур вытянул руку. — Вон там школа. Там река. А вон там шоссе. А это скамейка. Её принесли сюда, что бы любоваться видом с холма. А вот и сосна. — Он положил ладонь на сухой шершавый ствол дерева, кора с которого давно облетела.

Люсия молчала.

Она положила виолу и смычок на скамейку и распахнула плащ. Медальон блестел, отражая свет звёзд. Она сняла его с шеи и повернула петельку, к которой крепилась цепочка. Крышка со звоном открылась, и из медальона заструилось жёлтое свечение. Свечение походило на золотой туман. Будто, что‑то испарялось, и туман поднимался светящимися шлейфами.

Артур смотрел во все глаза на это волшебство.

— А как ты узнаешь, когда нужно входить?

— Узнаю. С той стороны то же проход. Как только брат окажется возле него, он раскроет свой медальон и поднесёт к проходу. Золотой туман превратится в луч, который соединит его медальон с моим. Тогда можно будет входить.

— А потом?

— Потом я окажусь на городской башне и начну играть. Тучи рассеются. Вспыхнет солнце и его свет навсегда избавит Тодарг от Демона, от тьмы, дождя и холода. И все улыбнутся.

Перед Грегориосом на коленях стоял человек в чёрных лохмотьях. Он склонил голову и слушал.

— Двадцать шпиков к двери, двадцать под окна, остальные в кольцо вокруг трактира. Вы должны убить чужеземца и принести мне медальон.

Зашуршали лохмотья, и человек скрылся в ночи. Грегориос прижался к стене и прислушался.

Из темноты донёсся топот шагов и приглушённые голоса. За тем всё стихло, и раздался стук железного кольца в дверь.

— Быстрее, мой принц. Они скоро будут здесь.

Стук в дверь застал их на середине лестницы. Внизу с огромным тесаком для разделки мяса в руке стояла Гуда. Её глаза сверкали яростью. Она обернулась и прошептала:

— Назад. На крышу. Я их задержу.

Трактирщик бросился вверх по лестнице, увлекая Лейфа за собой.

Стук повторился. Потом что‑то тяжёлое ударило в дверь снаружи.

— За мной, мой принц. Скорее.

Трактирщик подхватил на ходу, лежащую у стены узкую лестницу, и бросился влево по коридору. Его лицо сделалось хищным, а движения быстрыми и ловкими. В конце коридора он приставил лестницу к стене, взобрался и открыл люк. Выбравшись на крышу оба осмотрелись. Трактирщик сунул руку вглубь накидки и извлёк оттуда короткий свисток.

Снизу доносились глухие тяжёлые удары.

Трактирщик два раза свистнул. Из‑за трубы на крыше соседнего дома показалась косматая голова.

— Это Свен, мой принц. Он отведёт тебя к Ултеру.

— А ты?

— Куда я без моей старухи? — улыбнулся трактирщик. — Прощай, мой принц, — сказал он и скрылся в отверстии люка.

Осмотревшись, Лейф прыгнул на крышу соседнего дома и, пригибаясь, последовал за маленьким взъерошенным человечком в темноту.

Когда дверь в трактир упала, и шпики чёрной волной хлынули внутрь, у лестницы их встретили трактирщик и его жена Гуда. Они стояли плечом к плечу и сверкали глазами.

Человек в лохмотьях вновь опустился на колени перед Грегориосом.

— Чужеземца в трактире не оказалось.

— Где он?! — Синие губы Грегориоса приоткрылись, и между двумя белыми клыками показался кончик красного языка. — Найти‑и!

— Он ушёл по крышам. Его уже преследуют. — Человек склонился ещё ниже. — Что делать с трактирщиком и его женой?

— Убить!

— За мной, мой принц. Сюда. — Человечком оказался мальчишка — быстрый, одетый в рваньё. Его глаза сверкали в ночи и беспрестанно зыркали по сторонам. Его босые ноги, ступая по черепице, безошибочно находили путь в темноте. Лейф следовал за ним, видя перед собой только худую спину и торчащие во все стороны волосы, которые не мог отмыть даже дождь. — Я выведу вас за город. Там вас уже ждут, мой принц.

— Кто?

— Подданные, мой принц.

За их спинами раздался свист. Потом ещё один.

— Шпики. Поспешите, мой принц. Сюда, мой принц.

Пришлось прыгать. Лейф еле успевал за мальчишкой, передвигающимся по крышам так же ловко, как белка по веткам деревьев.

Свист послышался вновь. Теперь уже совсем близко.

— Уже скоро, мой принц. Как только эта крыша кончится, прыгайте. — Мальчишка юркнул в сторону и исчез.

Лейф бросился вперёд. Вот уже край. Два шага. Шаг. Прыжок. Лейф почувствовал под ногами что‑то мягкое и тут же сильные руки подхватили его.

Вспыхнули факелы. Лейф оглянулся. С крыш домов, посыпались тёмные бесформенные тени. Их много. Они визжат и сверкают глазами из глубины своих чёрных лохмотьев.

— Бей их! — Низкий грубый голос прогремел над самым ухом Лейфа. — За Тодарг!

Лейф увидел около сотни людей одетых кто во что. Сжимая в руках, кто меч, кто топор, а кто и просто кухонный нож, они бросились на эту чёрную визжащую массу. Впереди всех бежал высокий мужчина с большими, как медвежьи лапы, руками. Его широкая челюсть заросла чёрной щетиной. Он взмахивал дубиной и тени падали на скользкие камни.

Всё закончилось быстро. Все, кто преследовал Лейфа, остались лежать на мостовой Тодарга. Рослый мужчина подошёл и опустился на колено. Остальные сделали то же самое.

— Кто ты?

— Я Ултер, мой принц. Твои подданные ждут тебя.

— Идём, Ултер. Времени очень мало.

— Ну, что? Есть? — Артур привстал на цыпочки за спиной, присевшей у ствола сосны, Люсии.

Медальон засветился сильнее, и Артур увидел, что мелкие листочки и засохшие стебельки травы начали закручиваться под ним в спираль. Свет становился ярче. Послышался шелест колышущейся травы. Вот уже полы плаща Люсии начали колыхаться. В лицо ударил тёплый поток. Вихрь вырастал из‑под сосны, прозрачной ветряной воронкой и светился красным. Минуты через две вихрь поднялся выше Люсии и замер, вращаясь и покачиваясь из стороны в сторону.

— Готово! — Люсия улыбнулась. — Теперь нужно ждать.

Они уселись на скамейку и молчали, освещённые красным светом, льющимся из прохода.

Ложбина между сопок светилась тысячами факелов. Все мужчины Тодарга, собрались здесь. Все ждали принца.

Лейф посмотрел на них с высоты холма. Люди преклонили колена. Все молчали и только глаза светились надеждой.

— Они готовы умереть за тебя и за Тодарг, мой принц. — Ултер поднял могучую руку. — Вот наш принц! Наш будущий король! Да здравствует король Лейф — король Тодарга!!

Факелы взметнулись вверх. Сотни клинков лязгнули разом, и ночь содрогнулась от крика горожан:

— Да здравствует король!!

Лейф поднял руку. Люди смолкли.

— Братья! Через час выступаем. И если нам суждено умереть сегодня, то знайте — ваш король умрёт вместе с вами.

— Слава королю!!

Прямо на вершине холма поставили накрытый кожаным пологом и освещённый факелами стол. На столе расстелен кусок белой кожи. На коже нарисована башня, примыкающая к стене замка. Перед ней площадь, окружённая домами.

— Мы ждём твоих приказов, мой принц. — Ултер склонил голову. То же сделали командиры отрядов, собравшиеся на совет.

— Наша цель — башня.

— Там уже солдаты Демона.

— Ну и что? Мы разобьём их, как сделали это недавно.

— Мой принц. Те с кем мы только что сражались — шпики. Башню же охраняют латники. На них стальные доспехи и они умеют биться в строю.

— Я всю юность провёл в битвах и повидал много армий. Как бьётся армия Демона?

Ультер задумался на секунду и заговорил:

— Они выстраиваются длинным ровным прямоугольником. Впереди большие тяжёлые щиты. За ними воины в доспехах. Они рубят длинными мечами поверх щитов. Сзади лучники. Они движутся всем фронтом и им невозможно противостоять.

Лейф улыбнулся.

— Это фаланга. Её сила в плотном строе, но в нём же и её слабость. Стоит только сломать строй, и войско превращается в неуправляемое стадо. Я видел такое не раз.

— Но как мы пробьём щиты? — Брови командиров взлетали вверх. В глазах читалась растерянность.

— У нас есть всадники?

— В Тодарге нет лошадей, мой принц. Здесь даже повозки запрягают быками.

— Быками? — Лейф улыбнулся. — А много у нас быков?

Ултер сощурил глаза, и взглянул на Лейфа.

— Я понял мой принц. Двадцать здоровенных быков. Перед атакой мы сыпанём им под хвосты перцу, и тогда даже стены замка не устоят перед ними.

Среди командиров раздался хохот.

— Хорошо. А теперь смотрите. — Лейф подошёл к схеме. Ултер и командиры окружили стол. — Они поставят фалангу вот так. — Он провёл пальцами по коже. — Сразу за быками должен идти отряд лёгкой пехоты, вооружённый короткими мечами или ножами. Как только быки пробьют строй, отряд должен ворваться внутрь фаланги и бить латников Демона в ноги. Следом за ними в центр ударим мы, а ещё два отряда должны ударить по флангам. Сближаться нужно быстро, что бы лучники не накрыли нас стрелами. — Ултер слушал Лейфа и указывал командирам, чей отряд и как будет действовать. — А у нас есть лучники?

— Нет, мой принц. У нас двадцать пять пращников.

— Хорошо. Размести их слева. Они должны засыпать камнями лучников Демона.

— Да, мой принц.

Лейф обвёл взглядом всех.

— А теперь, я хочу поговорить только с Ултером. И найдите мальчика, который вёл меня по крышам.

Демон стоял между зубцов башни и смотрел вниз. Туда, где сверкая щитами, идеальным прямоугольником выстроилась его фаланга. Сзади, в шаге от него замер Грегориос. За их спинами отсвечивал багровыми бликами, открывшийся после удара молнии проход.

— Что слышно? — Демон чуть качнул головой в сторону города.

— Они выступили полчаса назад. Тремя отрядами.

— Я так и знал. Ничего лучше они придумать не могли.

— Сколько их?

— Чуть больше тысячи.

— Где принц?

— В центре.

— Сколько воинов осталось в замке?

— Сотня.

— Пусть будут готовы выступить в любую минуту.

— Да, господин.

Со стороны города нарастал гул. Он смешивался с лязгом оружия и быстро приближался.

Демон взглянул через плечо на Грегориоса:

— Оставайся здесь и следи за проходом. Я сам разгоню этот сброд.

Демон слетел вниз. Генерал склонился перед ним:

— Господин! Всё готово к бою.

— Прикажи лучникам встать на флангах.

— Да, господин.

Демон поднялся на площадку, расположенную над воротами башни, что бы оттуда следил за ходом боя. В этот миг тишину разорвал бычий рёв.

Из тесноты центральной улицы к фаланге неслись двадцать разъярённых животных. Стена щитов заколебалась.

— Держать строй! — Рявкнул генерал и через мгновение послышался страшный удар.

Бой начался.

Раздались крики и стоны. Щиты полетели в стороны. Быки ревели, раздирая центр фаланги. Пройдя через него, как нож сквозь масло, быки унеслись во тьму. В образовавшийся проход устремились воины с короткими мечами. Прикрывая щитами головы, они кололи мечами перед собой, и латники валились как снопы, бросая мечи и хватаясь за ноги и животы. Центр фаланги дрогнул и начал откатываться к башне. С победным криком горожане атаковали фланги.

Взгляд Демона был прикован к центру. Там, в свете факелов, бился воин в сияющих доспехах. Его голову покрывал сверкающий шлем. На шлеме развевались рыжие перья. Он закрывался круглым щитом, с изображенным на нём солнцем и бил топором направо и налево, рассекая панцири и щиты.

— Замковую сотню в бой! Всех кто есть! — Взревел Демон. — Лучники, накрыть центр!

Ворота в башне распахнулись и сотня латников, уперев острия мечей в спины отступающих, шаг за шагом начала выравнивать строй. Полетели стрелы. Атака горожан в центре начала захлёбываться.

Но вот в воздухе засвистели камни. Лучники начали падать один за другим, и были вынуждены откатиться назад. Свист стрел стих. Но резервная сотня продолжала давить, тесня вклинившихся в центр фаланги горожан.

— Лучников на правый фланг? — Ревел демон. — Уничтожить пращников.

Солдаты мгновенно выполнили команду. Соединившись в один отряд, лучники сместились вправо и засыпали левый фланг горожан стрелами. Люди падали толпами, под градом стрел. Натиск на фланге ослаб, и тут же последовал команда:

— Атака правым флангом!

Взлетели вверх мечи. Надсадно ухнув, правый фланг фаланги двинулся вперёд.

— У-ухх… — Шаг.

— У‑ухх… — Ещё шаг.

Левый фланг горожан дрогнул и начал медленно пятиться, оставляя на мостовой десятки убитых и раненых. Фаланга разворачивалась правым флангом, тесня горожан к центру площади.

— Лучники — в центр.

Тот час тучи стрел накрыли центр горожан. Раздались крики умирающих. Чёрный дождь накрыл воина в сверкающих доспехах и его щит, скрылся в гуще оперений стрел.

Над площадью повис протяжный стон.

Окна на верхних этажах домов растворились. Вниз, на головы латников полетели столы, стулья, лавки. Женщины бесстрашно высовывались из окон и поливали латников кипятком.

— Бейте по окнам домов! — Взревел Демон. — Убить всех.

Пронзённая стрелой, вскрикнула женщина. Потом ещё и ещё. Горожане взревели и снова бросились на ненавистную фалангу. Но её центр уже закрылся стеной щитов. Над щитами взлетели мечи латников.

Топор засверкал вновь. Центр горожан ещё держался, но левый фланг был смят. Над площадью разнёсся победный вой Демона.

У замковой стены из тени появились двое. Можно было различить только их контуры. Один, с торчащими во все стороны волосами и одетый в лохмотья, низкого роста — мальчик. Второй — высокий мужчина, одет в облегающую чёрную одежду. На ногах сапоги. Из‑за голенища левого сапога высовывается рукоять ножа.

— Сюда, мой принц. — Косматая голова вскинулась вверх. — Здесь много трещин и можно взобраться.

Оба вжались в стену и начали осторожно подниматься по ней.

Через некоторое время контуры их фигур появились на стене. Немного выждав, они двинулись в направлении башни.

— Здесь, мой принц. — Перед ними возвышалась башня, верх которой озаряли красные отблески. — Здесь ближе всего.

С площади доносились звуки боя. Звенела сталь. Кричали умирающие.

Лейф снял с пояса верёвку. На ней железный крюк, с четырьмя длинными загнутыми зубами. Он раскрутил крюк и бросил его вверх. Прошелестев в воздухе, крюк со звоном зацепился за зубец башни. Верёвка натянулась. Укрепив её конец на стене замка, Лейф посмотрел на спутника:

— Прощай Свен. Уходи. Дальше я сам.

— Прощайте, мой принц.

Лейф начал подниматься к вершине башни. Свен провожал его взглядом. Дождавшись когда Лейф, подтянулся и скрылся за зубцами, Свен взялся за верёвку.

Фаланга сжимала войско горожан справа и по фронту. Лучники сместились влево и осыпали их правый фланг стрелами. Горожане пятились. Левый фланг фаланги тоже начал разворачиваться к центру. Горожанам грозило полное окружение.

Грегориос стоял на краю башни и смотрел вниз. Его страшные, с белыми зрачками, глаза расширились. Рот оскален. Тонкий красный язык извивается между клыками. Он ничего не слышит и не видит вокруг. Он жаждет крови. Он вспомнил о проходе только тогда, когда почувствовал за спиной чьё‑то присутствие.

Грегориос обернулся.

Высокий и крепкий он стоял между зубцов башни и смотрел на Грегориоса голубыми глазами. Чёрная одежда обтягивает его тело. Рыжие волосы выбиваются из‑под чёрной повязки. Григориос посмотрел вниз. Там в свете факелов продолжал взлетать топор, и сверкал круглый щит с изображением солнца.

— А‑ашш. — Грегориос зашипел. Красный язык изогнулся и раздвоился на конце. Выхватив стилеты из ножен, он подался вперёд. На клинки, с клыков Грегориоса упали капли жёлтой прозрачной жидкости.

Лейф спрыгнул со стены и вынул из сапога нож. Другой рукой он выхватил из-под одежды медальон. Крышка со звоном открылась, и полилось золотое свечение. Проход качнулся в сторону медальона и засветился ярче.

Грегориос будто плыл по воздуху. Стилеты сверкали в его руках. Он не сводил глаз с медальона.

— А‑ашш. — Остриё стилета просвистело у самого плеча Лейфа. Второй стилет взвился над головой. Лейф поднял руку с ножом. Раздался звон стали. Под чёрной тканью блеснул стальной налокотник. Стилет скользнул по нему, Грегориос потерял равновесие и Лейф полоснул его ножом. Из‑под рассечённого хитона брызнула кровь. И тут полог хитона приподнялся, и белый змеиный хвост обвил ногу Лейфа. Выронив нож и медальон, он упал спиной прямо между зубцов башни. Его голова и плечи свисли за её край. Лейф ухватился руками за края зубцов, но Грегориос уже навис над ним.

— А‑ашш!

Взлетели стилеты. Лейф схватил Грегориоса за запястья. Тот навалился, подался вперёд. Два острых клыка приблизились к груди Лейфа. На кончике каждого дрожала капля яда. Лейф пытался сбросить Грегориоса, но у него ничего не получалось. Ещё секунда и клыки вонзятся ему в грудь.

И тут косматая голова мелькнула над зубцами башни. Гибкое детское тело изогнулось в полёте. Тонкие пальцы вцепились в его шею Грегориоса. Что‑то маленькое и цепкое прыгнуло на него сзади. Грегориос взмахнул руками и, не нейдя опоры, упал в темноту.

Лейф вскочил на ноги и посмотрел вниз. Они лежали в обнимку на мостовой, Грегориос и Свен, в луже крови, и капли дождя не переставая били по их лицам.

Проход засветился ярче. Люсия надела медальон на шею и поднялась со скамейки. Золотой туман начал втягиваться внутрь прохода. Его стенки стали оранжевыми.

— Пора? — Артур тоже встал.

— Пора. Спасибо тебе Артур. Я никогда не забуду тебя.

— И я тебя. — Артур моргнул и почувствовал на щеке слёзы.

Он взял её за руку:

— А как я узнаю обо всём?

— Ты обязательно узнаешь. Если всё получится, то сосна оживёт, и выпустит зелёный росток.

— Прощай Люсия.

— Прощай Артур.

— Не так быстро, моя принцесса!

Артур оглянулся. В пяти шагах стояла она. Артур сразу вспомнил эти злобные глазки и мерзкий хвост. Только теперь крыса стала крупнее. Она была примерно такого же роста, как и Артур и стояла на задних лапах.

— Ах ты, гадина! — Вскрикнула Люсия. — Ты опять здесь?!

— Да‑аха‑ха‑ха‑а. Демон не смог убить тебя, и тогда он пустил в проход меня‑а. Я всегда была рядом.

— Прочь! — Люсия замахнулась смычком.

— Полегче, моя принцесса!

Проход стал золотистым и у его основания появился тонкий золотой лучик. Люсия бросилась к проходу. Свечение в медальоне начало закручиваться, истончаться и вытягиваться, будто нить на веретене.

Крыса упала на четыре лапы. Она вцепилась зубами в край плаща Люсии.

Лучи уже почти соединились, но крыса потянула за плащ и начала пятиться.

— Поди, прочь. — Люсия попыталась освободиться, но не смогла.

— Не в этот раз, милая! Проход закроется! Твой братец умрёт, а ты, снова отправишься в шкатулку!

Проход начал раскачиваться, но лучи никак не могли соединиться и тогда Артур бросился на крысу. Он закричал и укусил её за ухо.

Крыса завизжала и разжала пасть. Люсия сделала шаг, и лучи соединились. Крыса изогнулась и хлестнула хвостом. Артур почувствовал, что летит и ударился затылком о ствол сосны.

Затошнило. В глазах начало темнеть. Ухмыльнувшись, крыса снова вцепилась в край плаща. Луч натянулся. Послышался мерзкий хохот. Почувствовав под рукой, что‑то холодное, Артур сжал пальцы. Камень. Теряя сознание, он из последних сил оттолкнулся от ствола и снова бросился на крысу.

Проход начал сжиматься. Ещё мгновение и луч разорвётся. Артур закричал и ударил крысу камнем. Потом ещё и ещё.

Раздался мерзкий писк. Край плаща сорвался с крысиных зубов, и Люсия скрылась в проходе.

— Не‑ет! — Крыса бросилась за ней. Она уже сунула в проход голову и в этот момент проход захлопнулся. Обезглавленное тело крысы скатилась вниз по склону. Окутавшись дымом, оно разлетелось десятком летучих мышей. Артур без сознания упал на траву.

Топор крушил щиты и панцири. Щит отражал свет факелов. Перья горели на шлеме. Движение фаланги застопорилось. Горожане воспряли духом.

И тогда Демон бросился вниз. Глаза сверкали. Лицо стало чёрным. Он не видел ничего вокруг кроме воина в сияющих доспехах. Сбив с ног латника, он схватил его меч и устремился в центр площади.

— Сме‑ерть! — Взвыл Демон.

Он обрушил на солнечный щит страшный удар. Щит изогнулся, но выдержал. Сверкнул топор. Демон взмыл вверх. Ещё удар. Щит раскололся надвое. Снова острие топора рассекло пустоту. Третий удар пришёлся в шлем. Воин покачнулся и выронил топор. Его ноги подогнулись. Вопль отчаяния накрыл площадь. Руки горожан опустились. Их король зашатался и упал на колено. Латники победно взревели. Демон бросился вперёд и сорвал с него шлем.

В груди у Демона всё сжалось.

— Не может быть! Нет! — Он приблизился к поверженному воину. Кровь. Смертельная белизна кожи. Чёрная щетина. Чёрные как ночь глаза смотрят победно. Это не принц.

— Грегорио‑ос!!! — Взвыл Демон.

И тут верх башни осветила золотая вспышка.

Шум боя стих. Опустились мечи и луки. Все подняли головы, устремляя взгляды к вершине башни.

Она стояла на краю, между чёрных зубцов. Плащ развивался на ветру. Рыжие волосы рассыпались по плечам. Она сверкнула голубыми глазами, прижала виолу к плечу, подняла смычок, улыбнулась и начала играть.

И в тот же миг черные тучи пронзило золотое сияние. Небо стало голубым, и рыжее солнце залило Тодарг своим светом. Солдаты Демона падали под его лучами, превращались в дым, а потом расползались змеями, мышами и лягушками.

— Ненавижу‑у! — Взревел Демон. Он метнулся к башне. На лету он подхватил с мостовой лук и стрелу с чёрным оперением. Достигнув затенённой стены, он взлетел вдоль неё вверх.

Брат и сестра стояли на краю башни. Лейф обнимал Люсию крепкой рукой, а она, не переставая играть, повернулась к нему лицом и поцеловала в щёку.

Щёлкнула спущенная тетива. Стрела взвыла, блеснула стальным наконечником и устремилась к цели.

Лейф оглянулся и сделал шаг, закрывая Люсию. Но стальной наконечник пробил его тело насквозь, и вонзился в грудь сестры. Мелодия оборвалась. Они прижались друг к другу, их медальоны слились, и золотая вспышка окутала Лейфа и Люсию. Они делались всё меньше и меньше пока не скрылись в сверкающем шаре.

Луч солнца коснулся Демона. Он окутался клубами черного дыма. Дым обратился роем мух, которые с жужжанием разлетелись в стороны. Раздался хлопок. Проход закрылся. На вершине башни остались лежать только длинная чёрная стрела да голова мерзкой крысы.

— Артур! Проснись! Арту‑ур!

Артур открыл глаза. Над ним встревоженное лицо мамы. Прядь её волос выбилась из‑под заколки и щекочет шею. Рядом с мамой лицо незнакомого мужчины. Карие глаза смотрят внимательно. У него на голове белая шапочка.

Артур качнул головой и окончательно пришёл в себя.

— Мама, а где Люсия?

— Кто? — Тревога на её лице сменилась удивлением.

— Ну, девочка. Люсия.

— Люся? — Мама улыбнулась половиной рта. — Люся живёт в доме напротив, но… — Она взглянула на мужчину в шапочке и снова посмотрела в глаза Артуру.

Мужчина поднял к глазам планшет с зажатыми на нём листками бумаги и прочитал вслух:

— Высокая температура тела — тридцать девять и пять, кашель, повышенное потоотделение, ребёнка лихорадит. Предположительный диагноз — атипичная пневмония.

Мужчина поднял брови, потёр затылок и взглянул сначала на Артура, а потом на его маму.

— Интерессно.

За тем он попросил Артура сказать «А-а…», заглянул в горло, измерил температуру, пульс, кровяное давление. Оттянув веко, долго изучал его глаза. Прослушал грудную клетку, помял живот и, выгнув губы заключил: — Странно, но факт. Ни‑че‑го.

— Что это значит? — Мама насторожилась.

— Ничего это не значит. — Он с шумом поднялся. — Ольга Сергеевна определила пневмонию. Она прекрасная опытная медсестра и я склонен ей верить. И симптомы, говорят сами за себя. — Он покачал планшетом. — Но пневмония не проходит за ночь. Странно. Пульс, температура, давление — в норме. Никаких внешних признаков я тоже не наблюдаю. Ладно, посмотрим, а пока пусть побудет денёк в постели. — Подмигнув Артуру, он вышел из комнаты. Мама вышла следом. Через некоторое время Артур услыхал шум автомобильного двигателя. Выглянув в окно, он увидел выезжающую со двора машину скорой помощи.

Вошла мама.

— Мама! — Артур уселся на кровати.

Мама села на край стула:

— Я чуть с ума не сошла. Ты кричал и метался во сне. У тебя был жар. Я просто не знала, что делать. Наша соседка — мама Люси — медсестра. Она сделала тебе укол, и ты уснул.

— Я не помню, ма.

— И вот ещё, что. — Мама задумалась и посмотрела в глаза Артуру. — Когда я услыхала твои крики и вошла, то увидела, что окно открыто, шкатулка лежит на полу, шар разбит, и куклы нигде нет. А сейчас посмотри, что.

Шкатулка стояла на месте, и нарисованное солнце краснело на её крышке. Мама приподнялась со стула и подцепила ногтем крючок. Крышка поднялась. Она взяла ключик и завела шкатулку.

Передняя стенка опустилась вниз. Артур посмотрел на шар. Внутри его стояла кукла‑девочка с рыжими волосами, в чёрном плаще и с виолой в руке, а рядом с ней, кукла‑мальчик в чёрной облегающей одежде и сапогах. Его рыжие волосы выбивались из‑под чёрной повязки. Голубыми, как небо глазами он смотрел куда‑то вдаль и заслонял девочку своим телом от, видимой только ему, опасности. А девочка играла на виоле, и зажатый в тонких изящных пальцах смычок, скользил по струнам.

На следующий день доктор разрешил Артуру гулять, но со школой посоветовал повременить, пока не будут получены результаты анализов.

Серые тучи ползли по небу, осыпая всё вокруг холодной моросью. Артуру захотелось выйти под дождь. Он надел резиновые сапоги, плащ, берет и снял с вешалки зонтик. Из кухни выглянула мама.

— Далеко?

— Хочу погулять.

— Под дождём?

— Ага.

— Ну, давай. Только не долго, блины скоро будут готовы.

Артур спустился по мокрому крыльцу и вышел за калитку. Сначала он хотел пройтись до школьного двора, но передумал и, сойдя с бетонной дорожки на тропинку, поднялся на холм.

Засохшая сосна блестела гладким стволом. Из‑под её корней пробивался маленький зелёный росток.

Девочка сидела на мокрых досках скамейки в прозрачном клеёнчатом плаще с капюшоном и смотрела на залитый дождём школьный двор. Рядом лежал вымокший кожаный кофр. Артур подошёл и сел рядом.

— Привет.

— Привет.

— Что это?

— Виола. У меня урок, а я не пошла.

— Виола?

— Угу.

— А мне разрешили гулять.

— Болел?

— Ага.

— Ты Артур?

— Ага. А ты?

— Я Люся.

— Люся?

— Угу. Наш дом напротив вашего. Твоя мама приходила ночью и разговаривала с моей. Она сказала, что ты сильно заболел. А моя мама сделала тебе укол. Она медсестра.

— А-а… Это ты каждый день играешь?

— Угу. Я.

Они немного помолчали.

— А в Тодарге сейчас солнце.

— Где?

— И бабочки.

— Бабочки?

— Да. Сыграй?

— Под дождём? — Она улыбнулась и посмотрела на него. — Ты такой странный.

— Ага. — Он улыбнулся в ответ. — Я накрою тебя зонтиком. А потом мы пойдём к нам есть блины, и я тебе, что‑то покажу. Ага?

— Хм. Ну, давай.

Хлопнув, раскрылся зонт. Щёлкнули замки кофра. Она грациозно подняла виолу к плечу и прижалась к ней бледной щекой. Голубые глаза наполнились теплотой, а большие рыжие ресницы качнулись как крылья бабочки. Она встала, подняла смычок и опустила его на струны. Капюшон упал. Рыжие волосы рассыпались по её плечам. Её спина выпрямилась. Она вся потянулась вверх. Рука со смычком сдвинулась с места, и всё наполнилось дивной мелодией.

И в тот же миг сквозь тучи начали то тут, то там пробиваться тонкие лучи солнца. Задул тёплый ветер. Просветы между тучами делались всё шире. Через них уже проглядывало голубое небо. И спустя мгновение жаркое рыжее солнце осветило землю. А дождь всё шёл не переставая. Только теперь он не был холодным. Он искрился бриллиантами капель, и широкая радуга вытянулась во всё небо.

В школе прозвенел звонок.

Дети выбегали из классов, прямо во двор и подставляли смеющиеся лица под тёплые струи. За ними вышли учителя. Они щурились и тоже смеялись. Прохожие останавливались и улыбались им, и весь мир сиял светом и радостью.

А мелодия всё плыла над деревьями, над домами и речкой и над шоссе, по которому убегали вдаль большие разноцветные грузовики, над полями и лесом. Она летела всё дальше и дальше к башням Тодарга, туда, где светит солнце. Туда, где люди счастливы и веселы как дети. Туда, где по тёплым черепичным крышам весело шлёпает босыми ногами мальчик с косматой головой. Туда, где, невзирая на годы, по‑детски весело, отплясывает высокий мужчина с чёрной бородой. Он взмахивает над головой тяжёлыми, как медвежьи лапы, руками и отбивает широкими каблуками по полу трактира. Трактир полон. Сегодня весь Тодарг собрался здесь. В окна льётся золотой солнечный свет и не нужно больше зажигать фитили и факелы. Горожане пьют вино и пляшут так, что прогибаются толстые дубовые доски пола. А, похожий на старого гоблина трактирщик, улыбается им из‑за стойки и обнимает костистой рукой сгорбленную от постоянной работы спину жены.