Я не люблю тебя...

— Извини, — она улыбнулась нежно и немного грустно, — я не выйду за тебя замуж. Я не люблю тебя…

Последние слова она произнесла шепотом, но для него они прозвучали как пушечный выстрел и отразились бесконечное число раз от кирпичных стен соседних домов: «Я не люблю тебя… не люблю тебя… тебя… не люблю… не люблю… не люблю».

Она нежно прижалась губами к его щеке и легко сжала его руку.

Не люблю… не люблю… не люблю…

Последний взгляд… мимолетное касание подола ее платья…

Не люблю… не люблю… не люблю…

Мир остался прежним, но из него что-то ушло. Что-то важное, что-то прекрасное. Осталась одна гадость и грязь.

Не люблю… не люблю… не люблю…

«…личность жертвы установить не удалось…» — бубнил телевизор у стойки.

— Зачем в кафе включать вечерние новости? — удивилась рыжеволосая. — Люди сюда приходят отдыхать, а в новостях одни гадости показывают.

Он усмехнулся, передернул плечами и сделал знак бармену. Тот понимающе кивнул и переключил на музыкальный канал. Из динамиков полилась тихая приятная мелодия.

— Расскажи мне о себе, — серо-голубые глаза девушки влажно блестели в полумраке кафе.

Она положила руку на его запястье.

— Давай, сначала ты, — он прикрыл глаза и еле заметно улыбнулся.

— Да что я, — она отвела взгляд в сторону и свободной рукой заправила рыжую прядь за ухо. — Я как все — учусь, работаю… Живу с родителями. Ты же знаешь, сейчас очень сложно накопить на приличное жилье. И другие расходы… впрочем, это не интересно…

— То же самое я могу сказать о себе, — широко улыбнулся он, и в свете от маленькой свечки на столике тускло блеснули его клыки.

— Ну, как же? — расстроилась девушка. — Это же так… необычно! Я еще никогда не встречала таких… как ты…

— Ты хотела сказать — вампиров? — выражение его лица стало снисходительным. — Не нужно стесняться этого слова — мы не считаем его оскорблением.

— Но… ведь люди боятся… вас… тебя… — окончательно стушевавшись, пролепетала девушка.

— И совершенно зря, — он накрыл ее ладонь, все еще лежавшую на его запястье, своей и заглянул ей в глаза. — Мы сейчас не пьем человеческую кровь.

— Разве тебе никогда не хотелось… попробовать? — она вскинула брови. — Настоящую, живую и теплую, а не холодную синтетическую?

Он ухмыльнулся:

— Нет…

Без нее в мире стало холодно. Ноги по щиколотки увязают в жирной грязи. Хочется влезть под душ и не вылезать оттуда больше никогда. Никого не видеть. Ничего не слышать. Ни о чем не думать.

Но она почему-то всегда рядом. Будто нарочно дразнит. Он, конечно, поначалу сомневался — может, ему просто мерещится? Но эти рыжие локоны, он же не может их ни с чем спутать!

Вот опять. Мелькает впереди озорной лучик солнца среди кромешной тьмы. Весело подпрыгивают легкомысленные кудряшки. И не его пальцы, а нахал-ветер играет с ними. И не он идет рядом, а кто-то другой — долговязый, чересчур худощавый и жеманный, весь в черном. Да как этот смеет обнимать ее за талию? Нет… Да, она бросила его, предала, обманула и надругалась над его чувствами, но это же не повод!

— Извините, — он спрятал глаза и придержал шляпу, нарочно толкнув долговязого в спину, когда проходил мимо.

— Ничего страшного, — с улыбкой ответил ее спутник.

Он прошел дальше, сошел с дорожки парка и остановился позади густого кустарника.

Парочка дошла до развилки, долговязый галантно поцеловал ее ручку и двинулся прямо, а она, постояв немного в свете фонаря, заторопилась по боковой дорожке к выходу.

Он не должен упустить ее…

«…многочисленные порезы и рваные раны. Это уже третий похожий случай. Полиция предполагает, что за всеми убийствами стоит…» — он поспешно выключил телевизор, набросил на плечи плащ и подхватил портфель с бумагами.

Это же надо! Он вчера не так поздно расстался с рыженькой Даной, чтобы сегодня так безбожно проспать! А ведь на утро назначена важная сделка — за опоздание Карл с него шкуру спустит!

Но он ничего не мог с собой поделать — он действительно плохо спал, ворочался в постели и мучительно вспоминал, как трепетно билась жилка на ее точеной шейке. Она спрашивала, не хочется ли ему иногда отведать живой теплой крови. Естественно, он ответил отрицательно. А как иначе? Она и без того была напугана. А если бы он сказал, что от синтетики у него внутри все горит, что сердце заходится и становится трудно дышать, что он слаб как обычный человек, и только живая кровь способна избавить его от страданий и придать ему сил, девушка не провела бы с ним и секунды лишней. А так на прощание они даже обменялись телефонами, а значит, он сможет позвонить ей. Сегодня же вечером. Хотя зачем ждать вечера?

Он набрал ее номер, сбегая по лестнице. Руки тряслись, пальцы не попадали по сенсорным клавишам, сердце грозило выпрыгнуть из груди. Но он все же справился с задачей и поднес телефон к уху. Тишина при соединении показалась ему вечной. А потом гудки — долгие и протяжные. Зловещие. Он вдруг остановился и потянул носом воздух. По-осеннему густой воздух парка был напоен влагой, запахом прелой листвы и свежей крови. У него засосало под ложечкой. А он ведь даже позавтракать не успел!

Вдалеке толпились люди в черных форменных фуражках. Что-то нехорошее было в этом утреннем сборище почти у дверей его дома. Поэтому он поспешил туда, напрочь забыв и о сделке, и о Карле, который не погладит его по головке за опоздание на такую важную сделку. Сейчас гораздо важнее было выяснить, почему эти люди стояли недалеко от того места, где он вчера расстался с Даной.

Последние несколько футов он буквально заставлял себя идти. Запах крови усилился настолько, что у него кружилась голова и подгибались колени. Полицейские в черных фуражках стояли вокруг тела, накрытого клеенкой или брезентом — он не мог бы сказать наверняка, потому что так и не сумел заставить себя рассмотреть все в деталях.

— Сюда нельзя, — преградил ему дорогу невысокий плечистый полицейский с рыжеватыми усами.

— Кто она? — с трудом совладав с собой, спросил он.

— Неизвестно, — грустно вздохнул полицейский. — Документов не обнаружено, а все остальное… вся надежда на экспертов, но… если сравнивать не с чем…

Он перевел взгляд на труп — из-под клеенки выглядывали несколько блеклых рыжих прядей…

— Ты опоздал, — Карл не кричал, но клыки его были оскалены. Значит, он не просто зол. Он в бешенстве. — Как ты посмел опоздать, Джад? Мы же договаривались. Ты же обещал.

Он не ответил. Молча поставил портфель на стол, не обращая внимания на клиентов, взял чистый лист из стопки у правой руки Карла и быстро написал заявление.

Клиенты в недоумении переглянулись. Симпатичная пара — она невысокая стройная брюнетка с очень светлой кожей, он высокий статный блондин с почти человеческим загаром. Если бы не выглядывавшие из-под верхней губы кончики клыков, его можно было бы и впрямь принять за человека.

— Джад… — тон Карла изменился. Теперь он просил, а не угрожал.

— Я вчера встречался с девушкой, — глухо проговорил Джад, — а сегодня утром ее труп нашли в парке недалеко от моего дома…

Клиентка широко распахнула бесцветные глаза и коротко перекрестилась. Блондин быстро облизнул губы.

— Но ведь ты не… — Карл не договорил.

— Я и пальцем ее не тронул, — так же глухо ответил Джад.

— Я разберусь с этим…

Джад медленно покачала головой:

— Спасибо, но лучше я сам…

— Ты не понимаешь, — вдруг зашипел блондин. — Это уже третий труп, если я правильно понимаю. Если, не дай бог, хоть тень подозрения падет на тебя, пострадаем мы все.

Джад поднял на него недоумевающий взгляд:

— Как — третий?

— Ты телевизор вообще не смотришь? — криво усмехнулся Карл.

— Когда мне его смотреть? Я же все время на работе, — огрызнулся Джад.

— Надо пообщаться с полицией, — хлопнул себя по коленям блондин. — Конечно, тебя вызовут на допрос, но если мы подсуетимся, прессе не скажут ничего лишнего…

— На допросе не говори, что был лично знаком с одной из жертв, — неожиданно низким и хриплым голосом заговорила брюнетка, — иначе тебя задержат до выяснения, и об этом точно станет известно. Поползут слухи…

Рыжая девчонка в легкомысленной юбочке, смеясь, бежала по парку. За ней, так же смеясь, бежал парнишка в потертых джинсах. Он делал вид, что ловит девчонку, сквозь смех называл себя маньяком, а она пугалась понарошку и визжала, нарушая мрачную тишину парковых аллей.

Наконец, «маньяку» удалось поймать свою жертву и повалить ее в собранную дворниками кучу листьев. «Жертва», заливисто хохоча, делала вид, что отбивается, но все ее попытки сбежать были напрасны — парень все крепче обнимал ее и все ближе прижимал к себе. И вот их губы почти встретились. Влюбленные как по команде перестали смеяться и замерли, слушая нетерпеливый стук сердец друг друга.

— В глубине парка есть заброшенный дом, — быстро зашептала девушка. — Если хочешь…

Глаза парня вспыхнули. Он подхватился девчонку на руки и побежал по дорожке к старинному особняку с облупившейся штукатуркой на фасаде и покосившимися ставнями на чудом уцелевших окнах.

В пыльном холле парень быстро огляделся, аккуратно уложил свою драгоценную ношу на вычурную кушетку с линялой обивкой у окна и, наконец, жадно припал к вожделенным губам возлюбленной.

В этот момент гулко хлопнула дверь, и чьи-то шаги зазвучали под сводчатым потолком.

Парень резко отпрянул от девушки. Высокий худощавый человек, весь в черном, стоял в паре метров от кушетки и внимательно смотрел бесцветными глазами на влюбленную парочку.

— И… извините… мы… — начал оправдываться парень.

Человек вздохнул, развернулся к лестнице и поднялся на второй этаж.

— Домой ее потом проведи, — уже с верхней площадки проговорил он, не оборачиваясь, — до самой двери. И удостоверься, что она вошла в квартиру. В парке небезопасно…

В полицейском участке рядом с парком был необычный ажиотаж. У конторки дежурного толпились полтора десятка вампиров, все как один в темных одеждах и шляпах. Они переговаривались между собой вполголоса и отказывались называть дежурному цель своего визита к начальнику участка.

— Передайте вашему начальству, — перегнувшись через конторку почти шипел высокий смуглый блондин, — что дело не терпит отлагательств.

— Я не имею права, — лепетал молоденький дежурный офицер, бледнея и обливаясь потом. — Поймите, начальник никого не принимает без веских причин.

— Наша причина более чем веская, — склонившись к офицеру еще ниже, произнес блондин.

— Если ты сейчас же не сообщишь о нашем визите… — вдруг ударил кулаком по конторке сухощавый старик и оскалил клыки.

Полицейский сглотнул комок и дрожащей рукой снял трубку внутреннего телефона.

Уже через минуту начальник участка лично вышел в холл, натянуто улыбнулся и пожал руку старику.

— Прошу в мой кабинет, — он указал на узкий ярко освещенный коридор.

Четверо вампиров — тот самый блондин, старик, высокий худощавый парень и хрупкая брюнетка — последовали за начальником участка. Остальные остались стоять у конторки.

С чего началась потасовка, сказать трудно. Вероятно, кто-то из задержанных, которых как раз привезли в участок, сказал что-то нелицеприятное в адрес бесцветноглазых посетителей. Возможно, кто-то из полицейских бросил какое-то едкое замечание. А может быть, у кого-то из вампиров просто было плохое настроение, и ему показалось, что кто-то на него косо посмотрел.

Как бы то ни было, завязалась драка, в результате которой один полицейский погиб, а двое его коллег с множественными порезами и укусами были отправлены в больницу. Один из заключенных также был направлен в больницу с переломом челюсти и ушибами грудной клетки, а четверым помощь оказали прямо на месте. Среди вампиров пострадал один неофит — ему в драке выбили передний зуб.

К тому моменту, когда начальник участка вышел из своего кабинета в сопровождении четверых посетителей, драка уже закончилась. Раненых успели отправить в больницу, вампиров запереть в камере предварительного задержания, а труп убитого полицейского в ожидании труповозки накрыть простыней и оттащить к дальней стене.

— Что здесь произошло? — сжав кулаки, глухо спросил начальник участка.

Дежурный офицер за конторкой потер ушибленную щеку:

— Драка, сэр. Вампиры избили троих полицейских. Одного убили…

— Извините, — начальник обернулся к своим посетителям, — вот об этом завтра точно напишут все газеты, — он красноречиво указал на труп у стены. — Ваши усилия, боюсь, были бессмысленны. Я, может, вам и поверил, но толпа…

Он тяжело вздохнул и вернулся в свой кабинет…

Уже стемнело, когда он возвращался к себе домой. В ближайшем супермаркете накупил синтетической крови с запасом на несколько дней. И казалось, что все кассиры, продавцы и покупатели смотрели только на него и шептали ему вслед проклятия.

У крыльца виднелись какие-то темные силуэты. Если бы последние пару дней он питался настоящей кровью, а не этой синтетической дрянью, он бы без труда рассмотрел, кто там решил отираться у порога его дома. Но последние несколько дней, как и последние несколько лет, он питался исключительно синтетикой. Поэтому он замедлил шаг и нащупал в кармане кастет, с которым не расставался после той драки в участке.

— Кто вы и что вам здесь нужно? — голос его прозвучал резко, как щелчок кнута в полной тишине.

И тут же сильный удар в живот заставил его согнуться пополам, а на затылок опустилась тяжелая труба.

— Вампирская сволочь, — процедил сквозь зубы один из нападавших.

И он узнал этот голос — всего несколько дней назад этим самым голосом перед ним извинялся парнишка, целовавшийся в холле его дома с рыжей девчонкой…

— Ну, на помин души?

— Давай…

Двое полицейских у барной стойки в полутемном кафе, положив себе на колени дубинки и форменные фуражки, не чокаясь, осушили по стакану безалкогольного коктейля.

— Кого поминаете? — поинтересовался бармен, наливая им еще по стакану.

— Нашего коллегу, — вздохнул тот, что выглядел постарше и покрупнее.

— Ага, его звали Стивом, — подтвердил более молодой и стройный напарник.

— И как же он умер? — бармен взял в руки полотенце и начал протирать бокалы, внимательно наблюдая за залом кафе.

— Его убили вампиры, — сжал кулаки старший полицейский. — А он ведь совсем мальчишка был. Жениться хотел. Только девчонка ему голову морочила — то уходила, то возвращалась…

— Ну, для девчонок это нормальное дело, — пожал плечами бармен.

— Да там непонятно, — покачал головой молодой офицер. — Он сначала говорил, что она его бросила, потом — что они все равно будут вместе… Мне кажется, у него с головой что-то не так было…

«Вампиры убили очередного полицейского!» «В городе возобновились вампирские погромы». «Руководство города обращается к правительству с просьбой ввести чрезвычайное положение». «Президент страны выразил соболезнования семьям погибших»…

Первые страницы пестрели фотографиями окровавленных лиц и выбитых зубов, пылающих домов и заплаканных лиц женщин с бесцветными глазами.

И лишь на последней странице одной из самых тонких газетенок была напечатана короткая заметка: «Парковый маньяк обезврежен. Полиция заявляет, что преступника удалось вычислить…»