Глава 7

Глава 7

Шаман племени Медведей вот уже несколько дней не выходил из своей хижины и отказывался общаться с кем-либо, включая собственную внучку. Она была последней, кто разговаривал с ним тем утром, когда девушка ни свет, ни заря явилась к Вахаранге Арне с вопросом о вещем сне. Очевидно, шаман пытался узнать больше о грядущих событиях и предотвратить их.

А ведь именно сейчас ей так нужен был мудрый совет! Лина потрошила оленя, принесенного отцом с охоты, и вид убитого животного вызвал в памяти события из сновидений. Тот же кошмар, только еще более красочный и насыщенный новыми подробностями продолжал мучить Лину каждую ночь: кровь, трупы друзей, горящие здания… С завидным постоянством в нем присутствовал и странный темноволосый чужеземец, явившийся ей в первом сне. То он бродил по лесу в компании облаченных в ту же необычайную одежду мужчин, потрясая какой-то черной палкой, то сидел за столом. А иногда принимал непосредственное участие в жутких событиях: этой ночью он, вооруженный мечом и щитом преследовал кого-то посреди поля боя, полного кричащих и умирающих людей, весь в крови — то ли в своей, то ли в чужой — и глаза у него были отчаянные. Так смотрят потерявшие всякий страх воины, бросающиеся в самоубийственную атаку и знающие, что в следующий раз они повстречают своих близких уже в загробном мире.

— …что с тобой такое? — сильная рука встряхнула ее за плечо. От неожиданности девушка, погруженная в собственные мысли, подпрыгнула и приняла боевую стойку, развернувшись лицом к подошедшему.

— На родного отца напасть решила? Ну попробуй, попробуй. Меня еще никто в честной схватке не одолел, — расхохотался огромный светловолосый мужчина. А затем снова участливо вгляделся в лицо девушке и потрогал лоб — не горячий ли. — Что случилось, девочка? Ты сама не своя уже несколько дней, спишь на ходу. Того и гляди рекстера пропустишь.

Рекстерами в этом мире назывались саблезубые монстры с черной шкурой, стальными когтями и волчьими зубами. Люди племени Медведей умели сражаться с хищными тварями, однако внезапное нападение рекстера не сулило замешкавшемуся охотнику ничего хорошего.

Отца Лины звали Ролан. Он был самым могучим из охотников племени, а еще смог породниться с шаманом, другие охотники уважали его. Щеку Ролана «украшал» огромный шрам, спускавшийся на шею — три следа медвежьих когтей. Когда охотник был еще юношей, ему довелось оказаться безоружному один на один с медведем, пребывавшим в ярости. Обычно эти животные не нападают на людей из племени Медведей, а водят с ними дружбу, однако с этим медведем было явно что-то не так. То ли он обезумел от голода, то ли был кем-то заколдован, Ролан так никогда и не узнал об этом. Ему пришлось голыми руками драться со зверем. И юноша победил. Однако схватка далась ему непросто: с рваными ранами на лице и шее охотник вышел из леса, пошатываясь от потери крови, сумел добраться до хижины шамана и рухнул на пороге. Шаман и его дочь две недели выхаживали пребывавшего без сознания юношу. Все думали, что парень не выживет. Но сильный организм смог выкарабкаться. А когда он открыл глаза, первым, что он увидел, была прекрасная дочь шамана Нива. Когда шаман застал Ролана с Нивой, все думали, что Вахаранга убьет молодого охотника или изгонит из племени, ведь дочь предназначалась в жены сыну одного из старейшин племени. Так было заведено испокон веков: если у шаманов были дети, они вступали в браки только с самыми знатными представителями племени. Но Нива была упряма и своевольна. Лишь она одна во всем племени осмеливалась спорить с шаманом. И в этот раз она вышла победительницей в споре за собственную судьбу. Она стала женой Ролана, и влюбленные прожили вместе девять счастливых месяцев, а затем Нива погибла, производя на свет дочь.

Подросшая Лина стала точной копией своей матери, и у Ролана нередко сжималось сердце, когда он видел среди деревьев тоненькую фигурку, волочащую за собой добычу — метко подстреленную жирную птицу, кролика или даже дикого поросенка. Казалось, это Нива пришла. Вот только Нива не умела охотиться. Среди женщин племени Медведей это не принято. Ослепленный горем после смерти жены Ролан вложил свое сердце в маленькие ручки дочери. Обычно мужчины племени не проявляют интереса к своим дочерям до тех пор, пока тем не придет пора выходить замуж, но Ролан проводил с Линой все свое время. Он учил ее плести силки и выслеживать добычу, стрелять и драться, лазать по деревьям, разбивать ночлег, если сумерки застали в лесу, разводить костер… Лина могла потягаться с любым мальчишкой в скорости и выносливости. А если кто-то пытался насолить дочери самого могучего охотника и внучке шамана, она не прибегала к помощи взрослых, а сама выколачивала из обидчика пыль.

— Все в порядке, отец. Просто бессонница, — вяло успокоила отца девушка.

— Смотри не обрежься, — кивнул отец в сторону заточенного ножа.

— Ты же знаешь, я умею с ним обращаться, — Лина подбросила орудие в воздух, отточенным движением поймала его за рукоять и улыбнулась отцу.

— Ты сама говоришь, что не выспалась, — продолжил ее родитель. Все отцы волнуются за своих дочерей, и Ролан не был исключением.

— Да я и во сне любого зверя могу разделать, — похвасталась девушка. — А ты куда собираешься?

— Вождь опять созывает совет.

— Что-то случилось? — насторожилась Лина.

— Кажется, рекстеры снова наводнили наши земли. А еще поговаривают, что ими кто-то управляет.

— Нехорошо, — нахмурилась девушка. Она знала, что если плотоядные твари появились на их территории, то за пределы деревни так просто не выйдешь. Конечно, она могла за себя постоять, да и воины-Медведи справлялись с атаками этих существ. Однако рекстеры были очень опасны для не умеющих сражаться женщин, детей и стариков. А ведь шаман, который когда-то был хорош не только в магии, но и в битве, сейчас сильно сдал. Она беспокоилась за деда.

— А, может быть, это какие-то текущие дела, — Ролан заметил обеспокоенность дочери. — Я пойду. А ты, не волнуйся, дитя, все будет хорошо.

И охотник легкими шага удалился в направлении хижины вождя, оставив Лину наедине с ее мыслями.