Глава 3

Глава 3

Над хижинами поднимался дымок, обещавший сытный завтрак охотникам: хозяйственные женщины племени Медведей уже проснулись. Косые лучи утреннего солнца пробивались сквозь верхушки огромных деревьев, отделявших небольшое плато от отвесного склона. Сорок две хижины, в которых вели свою жизнь охотники, женщины, дети и шаман племени Медведей, расположились в укромном месте, скрытым от посторонних взглядов Драконьей скалой. Когда-то мощный сдвиг тектонических плит и землетрясение создали эту плоскую площадку, затерянную в горах. Тот же катаклизм обнажил подземный источник: неподалеку от плато извергались из скалы потоки воды и с грохотом обрушивались вниз.

Сорок две легких хижины — сплетенные ветки деревьев, обтянутые шкурами — стояли на этом месте уже пятнадцать лет. Но если понадобится, их можно было разобрать и уложить вместе с остальными пожитками каждой семьи за час. Ведь племя Медведей было не единственными обитателями густых джунглей. Деревни племен время от времени подвергались вражеским нападениям, и только благодаря незаметному укрытию, подступы к которому были хорошо защищены, Медведям удалось так долго прожить на одном месте. Многие из детей, рожденные после переселения, и представить себе не могли, что их спокойная и оседлая жизнь может быть иной. А, возможно, что дело было и в том, кто защищал племя — огромные как медведи воины сражались, не зная устали. Их сила и выносливость, а также необычайная для рослых мужчин ловкость (ведь всесторонней физической подготовке юношей уделялось особое внимание) заставляли другие племена дважды подумать, прежде чем связываться с Медведями.

Но даже самый отважный воин не в силах защитить от ночного кошмара. Ужасный сон разбудил Лину в тот час в середине ночи, когда не доносится ни шороха, ни звука, а темнота и густая тишина за пределами хижины сплетаются в плотную завесу, отделяющую спящих от повседневных забот. Лина проснулась от собственного крика. Ей снились огромные камни с пещерами внутри. В этих пещерах, словно в хижинах, жили люди. Камни-гиганты вырастали из-под земли, выворачивая соседние деревья и распугивая зверей. Демоны разрывают в клочья этих пришельцев и не только их: Лина видела, как гибнут в когтях свирепых тварей ее соплеменники. Земля была орошена кровью. Все куда-то бегут и кричат… А вот спокойный момент — человек с остриженными волосами, какие бывают только у мальчиков племени Медведей, которые еще не заслужили право называться охотниками и носить косы, этот человек, облаченный в странную одежду из тонких шкур каких-то неведомых зверей, сидит, прислонившись спиной к разогретому стволу секвойи. Он щурится и улыбается на солнце, и его улыбка теплее чем дневной свет, чем пламя костра. Молодой мужчина пьет из прозрачного сосуда, с наслаждением вытирает губы… Но кто-то опасный уже следит за ним. Чьи-то глаза неотрывно наблюдают за каждым движением, чей-то коварный разум уже включил его в свой изощренный план. Кто-то хочет убить чужака. И этот кто-то заметил и ее, Лину. Ледяной взгляд змеиных глаз пронзил ее, заглянул в душу, будто вывернул наизнанку, не нашел ничего интересного и отпустил. Ты не имеешь значения, но я тебя запомнил, прозвучало в голове Лины. Змеиные глаза отпустили ее, оставив после себя нечеловеческий холод и ужасную пустоту, такую бездонную и сосущую неизвестность, обещающую утраты и горе, что Лина закричала во сне. И проснулась.

До самого утра девушка тихонько лежала, скорчившись под пушистой шкурой, и пыталась заснуть. Но сон больше не шел. А стоило ей только закрыть глаза, как в ее голове снова начинали проноситься образы из кошмара.

Как только горное плато начало освещаться утренними лучами, а над поляной зазвучали первые голоса Медведей, Лина выскользнула из своей хижины и тихонько побежала к единственному человеку, который мог хоть что-то посоветовать. Шаман племени Вахаранга Арна был суровым человеком. Длинные седые косы были уложены в затейливую прическу, лицо украшали цветные татуировки с магическими символами, нижняя выпяченная губа, орлиный нос и пронизывающий взгляд ясных глаз — неожиданно голубых и прозрачных на этом изборожденном морщинами лице — заставляли любого, кто собирался побеспокоить проводника в мир духов, как следует подумать. И обращались к нему уважительно, начиная с поклона и обязательно «шаман». Но только не Лина. Девушка, едва постучав, влетела в хижину:

— Деда!

Несмотря на ранний час, шаман не спал. На лице его лежала печать беспокойства, а глаза покраснели под веками, словно бы он и не смыкал их сегодня ночью.

Вообще-то девятнадцатилетняя Лина, по меркам племени Медведей, была уже взрослой женщиной. И ей, незамужней, не полагалось находиться один на один в хижине с мужчиной, сколько бы этому мужчине не было лет. Да и беспокоить самого шамана ни одной женщине не пришло бы в голову. Но внучка шамана игнорировала негласные правила, и почти всегда ей это сходило с рук.

— Здравствуй, девочка. Что-то случилось? Что привело тебя такой ранний час?

— Случилось… Только не наяву, а во сне. Мне снилось ужасное: я видела, как умирают люди из племени Медведей, гигантские скалы, в которых живут странные пришельцы, похожие на нас, и жуткие змеиные глаза… Можешь ты объяснить мои сны?

Шаман помолчал, внимательно вглядываясь в лицо внучки.

— А ты сам почему не спишь? — наконец, заметила девушка. — Ты тоже что-то видел или знаешь?

— Тише, девочка. Грядут тяжелые времена, — шаман устало опустился на пол у очага, скрестив ноги. Помолчал, налил из горячего котелка травяной напиток и протянул Лине.

— Сядь, выпей чаю. Это долгая история. На наш мир надвигается ужасная катастрофа, и ты тоже это почувствовала. Я расскажу тебе все, что знаю, но сначала ты расскажи мне свой сон.