Параграф 29: условия получения желаемого.

Вэ Соли не был привычен к тому, что в Тетисе длительность суток, равно как и соотношение дня и ночи, это весьма непостоянные величины, меняющиеся по некоему ведомому разве что Всесоздателю алгоритму. Не привязанная ни к какому режиму дня Вета не задумывалась о том, что для более-менее обычного землянина с его двадцатичетырёхчасовым биохронометром нестабильная смена времени суток может показаться непривычной, дискомфортной или вызывающей ряд вопросов. Вета вообще об этом никогда не задумывалась, и единственное предоставленное ею объяснение такого явления оказалось не очень вразумительно: «Если душа мира захочет за чем-нибудь наблюдать, то и время потечёт быстрее, тут уж смотря насколько душе мира скучно.» Более подробных объяснений Соли так и не получил, и решил остаться при мнении, что диковинную смену дня и ночи можно просто игнорировать.

Утро в Храме Лже-Демона началось задолго до рассвета. Соли занялся отложенной вчера тренировкой, он осваивал принцип работы Ауксилийских Сапог. Вета блаженно уменьшала несметные запасы алкоголя Храма, не забывая эффектно комментировать каждое столкновение Соли со стенами или потолком. Вскоре оба они в полной мере удовлетворились результатами своих занятий и покинули Храм Лже-Демона. Вета не собиралась расстраиваться из-за того, что теперь Соли может передвигаться по воздуху самостоятельно, в качестве компенсации ущерба потребовала романтическое свидание. Вот только она не имела ни малейшего понятия о том, что такое романтическое свидание, слышала лишь, что это нечто очень приятное. Соли оказался столь же непросвещённым в данном вопросе, он никогда не пытался запомнить касающуюся подобных мероприятий информацию, поскольку не предполагал, что знания такого рода однажды ему понадобятся. В итоге человек и суккуба условились, что проведут настоящее свидание сразу, как только поймут, что это такое, и покинули Храм Лже-Демона.

***

— Что за дрянь? — Раздражённо произнёс Соли, увернувшись от пытавшегося впиться в его ногу уродливого создания.

Покрытая гнойными наростами извивающаяся минога размером с ботинок издала душераздирающий вопль и приготовилась к новому прыжку, она определённо выбрала Соли своей целью. Вслед за воплем на узкой улочке Порочного Квартала показалась стая таких же миног, а вместе с ними и парочка низкорослых безглазых чудищ на тонких лапках, большую часть тела которых составляли усыпанные тремя рядами острых зубов пасти.

— Порождения тьмы. — Пояснила Вета, которую озлобленные не-звери попросту игнорировали.

— Ясно. Такие тоже бывают. — Сказал Соли и выпустил наружу всю накопленную им духовную энергию, откинув ближайшую миногу и тем самым разбросав изобиловавший под ногами мусор. Стоило Соли избавиться от энергии, как порождения тьмы перестали его замечать и вернулись в своё исходное положение, то есть зарылись в землю.

— В моей игре эта мелочёвка была только на низкоуровневых локациях, естественно ты их не видел. — Прокомментировала Вета и, немного подумав, запустила руку в один из потайных карманов Живого Доспеха. — Глупо как-то, что я тебе всё время энергию выдаю как карманные деньги. Держи.

Вета протянула Соли мешочек с драгоценными камнями. Разноцветное сияние камней просвечивало сквозь ткань. Несколько миног, высунув блестящие рыльца из грязи, уставились на мешочек и издали низкие хриплые звуки, похожие на недовольное ворчание, но возобновлять атаку не стали.

Соли пошарил в мешочке и выбрал камень, создающий не свечение, но, наоборот, тень. Небольшая концентрация, и тёмная энергия наполнила его душу. Соли кое-как вспомнил узор формулы тёмного оберега, который видел в игре, и, воссоздав эту несложную защиту, использовал ещё несколько камней для наполнения души. Духовный оберег сработал. Порождения тьмы окончательно успокоились и попрятались в земле, словно их и не было.

Дальнейший путь к трактиру «Остров Яблонь» был проделан без каких-либо трудностей, если не считать того, что предрассветной зари явно не хватало, чтобы разогнать сумрак в паутине улиц Порочного Квартала.

В трактире злонамеренных гостей обслуживал уже знакомый им на’аг Варру’Шуа. Варру’Шуа сильно нервничал, и дело было не в том, что Вета гордо размахивала демоническими крыльями. В то, что эти двое являются Прародительницей химер и восьмым апостолом, Варру’Шуа не верил даже несмотря на глубочайшее уважение к оповестившему его об этом непосредственному начальнику. Прежде всего на’аг находился под впечатлением после недавнего погрома, устроенного в трактире Ветой, а также определёнными слухами.

— Всем ли довольны уважаемые гости? — Как можно более учтиво поинтересовался Варру, нервно подёргивая кончиком змеиного хвоста.

— Это мы, что ль, уважаемые? — Уточнила разомлевшая Вета, которая только что покончила с внушительной горой лучшей еды, какую смог предоставить трактир Порочного Квартала. Не дожидаясь подтверждения сомнительного статуса, Вета начала жаловаться. — Лично я много чем недовольна. Вот скажи… Как тебя?

— Варру’Шуа.

— Вот скажи, Варру’Шуа, почему постоянно «Праматерь то», «Праматерь это»? С чего они взяли, что я хочу быть Праматерью? Мне совершенно не идёт быть Праматерью!

— Ей совершенно не идёт. — Подтвердил Соли, на пару секунд оторвавшись от долгожданного фаршированного карликового грифона.

— Статус Праматери совершенно не предназначен для достойного времяпрепровождения. Это я тебе как профессиональная Праматерь говорю, Варру’Шуа. — Продолжала жаловаться Вета.

— Совершенно не предназначен. — Вновь подтвердил Соли.

— И самое главное, Варру’Шуа! — Возмущалась Вета. — Что бы я ни сделала, никто не скажет, типа, данное великолепное бедствие учинила одна скромная очаровательная суккуба, нет! Все мои достижения наглым образом присваивает унылая роль Праматери. Меня это совершенно не устраивает, Варру’Шуа, я определённо недовольна!

— Она недовольна. — В очередной раз подтвердил Соли.

Будучи застигнутым врасплох такими речами, Варру приложил все усилия к тому, чтобы скрыть замешательство:

— Пусть я и позволил себе наглость поинтересоваться только качеством предоставленного нашим трактиром сервиса, но Ваше недовольство обладает неоспоримым приоритетом. — Попытка скрыть замешательство не увенчалась успехом, на’ага выдавал не только хвост.

— Естественно, приоритет недовольства Веты неоспорим. — Назидательно произнёс Соли, по совместительству завершив трапезу. — Естественно также и то, что проблема остро нуждается в решении.

— Если я в состоянии чем-нибудь помочь… — На всякий случай сказал Варру’шуа.

— В состоянии. — Соли смерил на’ага ледяным взглядом и приказал. — Приведи уже Иессея.

— Да, тащи его к нам! — С жаром воскликнула Вета. — Где вообще шляется единственный во вселенной святой, которого не хочется сделать великомучеником?

— К сожалению, мессир Иессей в данный момент не может предоставить сим уважаемым гостям личную аудиенцию. — Осведомил Варру, но тут же поспешил объясниться во избежание проблем. — Ежедневно в первые рассветные часы мессир Иессей занимается благотворительностью. Он отбыл в ближайший молельный дом незадолго до вашего прибытия.

— Благотворительность… Каждый развлекается как умеет. — С пониманием сказала Вета.

Сколь сильно бы ни опасался Варру этой якобы Праматери, он не смог удержаться от того, чтобы не поправить её заблуждение:

— Благотворительная деятельность мастера, это отнюдь не развлечение, а светлый позыв его чистой души! Жители Порочного Квартала безмерно благодарны мессиру за его бескорыстные труды!

И Вета, и Соли, оба они никак не могли взять в толк, что же возмутило этого на’ага. Настал их черёд пребывать в замешательстве.

— Так ведь эти бескорыстные труды его и развлекают. Разве нет? — Вета сверкнула вмиг позеленевшими глазами.

— Иначе бы его труды не были бескорыстны. — Продолжил мысль спутницы Соли, после чего сменил тему (исключительно для того, чтобы уберечь Вету от долгого и бессмысленного разгадывания данной несуразицы). — И чем же таким занимается благодетельный мессир?

Варру не горел желанием начинать спор с собеседниками, на новую, куда более приятную тему он откликнулся с энтузиазмом:

— О, мессир Иессей помогает нам своим бесподобным целительским даром, сравнимым с лучшими лекарями Калварии! — Рассказывал Варру. — Видите ли, многие из нас, жителей Порочного Квартала, не в состоянии позволить себе услуги хороших лекарей, а благодетельная помощь Епархии, оказываемая беднякам, на наш Квартал не распространяется. Ма’алаки’, оказавшиеся в Порочном Квартале, лишены прав и поддержки. Можно сказать, нас и за ма’алаки’ не считают. — Закончил на’аг с горечью.

— А. Ага. Ну. Значит, Иессей, он вроде как молодец. Да? — Неловко сказала Вета, одним взглядом передавая Соли: «Зачем он нам всё это рассказывает?»

— Не то слово! — Воодушевился Варру, наивно посчитав, что его собеседники сопереживают. — К примеру, сейчас мессир Иессей помогает страждущим семьям пережить обрушившуюся на Квартал вспышку виниумической хвори!

— Какой хвори? — Спросил Соли, с уважением относившийся к незнакомым деталям (а не к незнакомым людям или нелюдям).

Варру понимающе закивал:

— Раз уважаемые гости не знают о виниумической хвори, то прибыли из другого мира. Надо же, раньше только слышал об иномирцах, своими глазами вижу впервые, это такая редкость. Вам точно не помешает знание о виниумической хвори. Мерзкая болезнь, для жизни не опасная, но от неё столько проблем… Виниумическая хворь вызывает горячку, утомление и, главное, неконтролируемую раздражительность. Ссоры, драки из-за мелочей, разбитые в гневе вещи. Иногда больные и вовсе осмеливаются кричать на стражников, а ведь никто не станет разбираться в причинах такого поведения. Столько проблем, столько проблем…

Вета легкомысленно объяснила существование хвори:

— Баланс стихий, он такой. Всё-таки Тетис, это мир тьмы. Когда я обустроила равенство стихий, душа мира сразу начала бунтовать. С выходками души мира наподобие виниумической хвори ничего не поделаешь, такие порождения тьмы будут появляться до тех пор, пока сохраняется равенство. То ли дело мир жалких людишек, нет стихий, нет и баланса.

Сказанное Ветой сильно смутило Варру, ведь куда лучше легенд объясняло некоторые явления, привычные жителям Тетиса. Варру даже на мгновение подумал, что почитаемый им мессир Иессей не ошибся, называя эту суккубу Праматерью, хоть это, опять же, противоречило легендам ма’алаки’, согласно которым Праматерью являлась единственная женщина народа ангелов-инкубов, тех, что уединённо живут в закрытой, уходящей в глубины мира общине и отказывающихся контактировать с иными расами и даже с представителями других ангельских народов, неоднократно прибывавшими в Тетис с целью наладить контакт с собратьями.

Суждения Соли насчёт сказанного Ветой были гораздо более приземлёнными, с легендами никак не связанными, их он озвучил сразу:

— Баланс стихий, да? В таком случае я ещё больше хочу заполучить такого удобного консультанта, как Иессей.

— Так чего же мы ждём? — Подскочила Вета и, прикинув по распространению светлой энергии, где располагается ближайший молельный дом, направилась к выходу.

— Стоп! Теперь я хочу не только его. — Соли, окрикнув спутницу, обнял её и активировал Исток Мнемосины. Это было не обязательно, он всего-то поленился возвращаться за алхимическими инструментами и за внестихийной регенеративной стазис-эссенцией (известной для Соли под названием «универсальный целебный эликсир») и отбросил время Тетиса в момент до своего выхода из Храма Лже-Демона. Такой беспечный способ применения Истоков крайне редко приходил в голову немногочисленным их владельцам, которые зачастую считали, что у великих артефактов должно быть соответствующе великое применение.

***

— Какой популярный человек…

— Популярный святой.

— Популярный святой. И домик стильный.

— Ага, стильный. Но кое-что я бы доработала.

— Так доработай.

— Если ты настаиваешь…

Переговариваясь вполголоса, Соли и Вета приблизились к молельному дому, в котором Иессей из рода Наки’Ир занимался благотворительным целительством. Молельный дом вовсе не казался стильным, это была обшарпанная часовня, с трудом втиснутая в узкое, грязное пространство между не менее обшарпанными, но чуть боле разваливающимися многоэтажками. Вокруг часовни толпились ма’алаки’ всех мастей (за исключением ба’астидов), сплошь хмурые, озлобленные, остервенело косящиеся вокруг. Если не знать, что все полуангелы были заражены виниумической хворью, то могло показаться, что толпа собралась здесь с целью устроить массовые беспорядки или по крайней мере выяснить, кто из присутствующих обчистил остальных.

Вета вошла в толпу с широкой улыбкой, не придавая значения тому немаловажному факту, что множество злобных взглядов в один миг устремилось на её чёрные кожистые крылья. Это были взгляды заражённых, которые на данный момент не были склонны к осторожности, сдержанности и уж тем более здравомыслию.

— Что за дрянь?

— Как будто демон.

— Откуда взялось это омерзительное существо?

— Хочу врезать этому отродью.

Следует отдать должное полуангелам, некоторое здравомыслие они всё-таки сохранили и ограничились хоть и наполненными ненавистью, но словами. Не действиями. Этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы жизнерадостная суккуба занялась доработкой единственного украшения молельного дома.

Искусно высеченная мраморная статуя архангела, единственное эстетичное зрелище на сотни метров вокруг. Как её улучшить? Покрасить? Добавить украшений? Стереть пыль? Нет. Огромной силы ударом Вета с лёгкостью пробила сквозную дыру в животе статуи, с той же лёгкостью отломила ангельские крылья, засунула обломки в дыру, после чего, подобно мастеру-скульптору, критично осмотрела своё творение и вынесла вердикт:

— Ну как-то так.

Реакция толпы последовала незамедлительно.

— Что ты делаешь, мерзкий демон?!!

— То же, что и всегда, когда вижу Скульптора Рода. Традиции важны, даже если это статуя. — Наивно объяснила Вета.

Ма’алаки’ не были удовлетворены таким объяснением. Многих из них, по причине нынешнего состояния, мало беспокоила продемонстрированная Ветой физическая сила, на голову превосходящая их собственные возможности. Добрая половина толпы с гневными воплями набросилась на демоницу, не задумываясь о собственной безопасности.

Вета не планировала устраивать бойню, пусть и могла, три десятка безоружных ма’алаки’ не сумели бы занять её даже на несколько секунд. Вета планировала избежать драки самым простым способом, о котором она со всей возможной нахальностью сообщила, по совместительству столь же нахально его демонстрируя:

— Что имеют суккубы, но не имеют ма’алаки’? Крылья! Что умеют суккубы, но не умеют полуангелы? Летать! Что не пристало делать суккубам, но обязаны делать жалкие зверёныши вроде вас? Ползать в грязи!!! — Напевала Вета, паря над взбесившейся толпой, вне досягаемости рук.

Толпа бесновалась, Вета развлекалась. Ма’алаки’ изливались бессильной злобой, Вета одаривала их чистым, звонким, невыносимо мелодичным смехом.

— Убить демона!!! — Кричали ма’алаки’.

— Да, убейте меня, пресветлые крысы! — Подзадоривала Вета.

— Сбить демона на землю!!! — Кричали ма’алаки’.

— Да, сбейте меня на землю, пожиратели дохлых кошек! — Вета ловко уклонялась от летящих в неё камней.

— Поймать дьявольское отродье!!! — Кричали ма’алаки’.

— Да, поймайте меня, если сможете, хозяева Тетиса! — Вета взлетала чуть выше каждый раз, когда ма’алаки’ взбирались на стены и прыгали в надежде схватить её.

Услышав шум за стенами часовни, Иессей попросил текущего пациента подождать и выбежал на улицу со словами:

— Не стоит затевать ссоры! Помните, вы все больны, и сами будете стыдиться своего поведения, как только я проведу ритуал исцеле… ния. — Святой, к которому на удивление никто не прислушался, поднял голову и увидел объект неприязни толпы, гордо размахивающий крыльями. — Нет, стыдиться никто не будет. — Со вздохом произнёс он и начал ломать голову над тем, как успокоить нуждающихся в исцелении химер. Для него, в отличие от развлекающейся суккубы, три десятка взбешённых ма’алаки’ представляли угрозу, пусть и небольшую.

Тем временем никто не заметил, как количество беснующихся полуангелов уменьшилось на одного.

***

«Убить демона» — донеслось с противоестественно шумной улицы.

Заставить кого-либо, в данном случае обладающего ослиными чертами и средними для ма’алаки’ параметрами тела суте’еха, потерять сознание было легко, но перетащить тяжёлое обмякшее тело в нежилую комнату оказалось для слабого Соли той ещё задачкой. Соли достал из-под складок пепельной Эгиды Милосердного Сна алхимические инструменты, не забыв поблагодарить создателя этого артефакта за предусмотренное в нём небольшое хранилище, смахнул выступивший от транспортировки тяжестей пот и произнёс:

— Эксперимент первый.

Соли приступил к работе, следуя простому алгоритму: взять образец болезни; исцелить подопытного зельем; провести алхимическую трансмутацию; распылить результат трансмутации на подопытного.

Соли похлопал суте’еха по щекам, и тот неспешно пришёл в себя.

— Что? Где я? Кто ты? — Пробормотал суте’ех, открывая глаза.

Стоило подопытному попытаться встать, как Соли извлёк из Эгиды мизерикорд и приставил тонкое лезвие к шее подопытного. Соли говорил повелительно, жёстко, с ледяным отчуждением:

— Мне нужно всё, что ты знаешь о Джордже. Где он живёт, с кем общается, куда ходит?

Суте’ех нервно сглотнул:

— По-подождите, я не знаю никого с таким именем…

В это же время с улицы доносились крики безуспешных охотников на Вету.

— Не лги мне. — Сквозь стиснутые зубы процедил Соли. — Шумно, да? В таком шуме никто не услышит твои крики о помощи. Немного боли развяжет тебе язык.

Лезвие кинжала коснулось кожи суте’еха, тонкая струйка крови устремилась к его ключице.

— Нет, нет, я не понимаю, о ком Вы говорите, я Вам клянусь!!!

Подопытного била крупная дрожь, он невольно пытался вжаться в пыльный пол. Соли бесцветным голосом произнёс:

— Эксперимент второй. — И применил Исток Мнемосины.

Время вернулось к тому моменту, когда образец уже был взят и подопытный уже был исцелён. Соли недовольно скривился: «Вот же идиот, снова кинжал доставать, как будто не мог додуматься подготовить всё заранее.» — для него это было важно. Подготовив мизерикорд, Соли провёл трансмутацию и распылил новый вариант виниумической хвори на подопытного, после чего похлопал того по щекам.

— Какого дьявола? — Раздражённо ругнулся суте’ех, открывая глаза.

— Мне нужно всё, что ты знаешь о Джоне. Где он живёт, с кем общается, куда ходит?

— Первый раз слышу о нём. — Суте’ех хмурился, опасливо косясь на кинжал.

— Не лги мне. — Процедил Соли. — Шумно, да? В таком шуме никто не услышит твои крики о помощи. Немного боли развяжет тебе язык.

Лезвие повредило кожу суте’еха, и он нервно сглотнул:

— Давай успокоимся, парень. Ты меня с кем-то путаешь, ни о каком Джоне я в жизни не слышал.

— Эксперимент третий. — Произнёс Соли и применил Исток Мнемосины, оказавшись в моменте с уже подготовленным мизерикордом, с мыслью: «Почему я загружаю образец в колбу после перемотки времени, а не до? Я определённо кретин, я слишком нетерпелив.»

Трансмутация. Распыление. Приведение в чувство.

— Где я? Ты ещё кто такой?

— Мне нужно всё, что ты знаешь о Томасе…

***

Иессей лихорадочно соображал, как успокоить толпу взбесившихся заражённых. Усыпить такое количество ма’алаки’ не представлялось возможным. Попытка запереть с помощью созидания каменных стен только раззадорит их. Доступные Иессею иллюзии, даже окажись они достаточно убедительными, никак не решат проблему наличия парящей суккубы.

На глаза Иессею попался участок земли, отличающийся цветом. Глина — один из немногих материалов, пригодных для преобразования в плоть.

Иессей собрал все свои предыдущие идеи и начал воплощать замысел, сосредоточившись на глине под ногами. Он словами и жестами придавал резонанс духовной форме, духовная энергия придавала форму глине:

— Встань из праха земного, дабы вдохнуть и вдохнуться дыханием жизни, благословись сим днём, воплотись подобием образа, воплощая волю мою, ибо прах ты и во прах сгинешь. — Иессей окончил чтение молитвы созидания, и послушная кукла, внешний вид которой напоминал Вету, встала подле него, готовая исполнить свою роль.

Преобразование глины в полумеханическую куклу, покрытую плотью, отняло у Иессея много сил, ему пришлось собрать волю в кулак, чтобы закончить начатое.

Ярчайшая вспышка ослепила химер, ослепила Вету и могла бы ослепить Иессея, если бы он не зажмурился перед тем, как вложить остатки энергии в светоч. И если бы не являлся пользователем созерцательной стихии.

— Грешные нечестивые выродки! — Прокричала крылатая кукла с безжизненным лицом, которая неуклюже бежала к часовне молельного дома.

Дезориентированные ма’алаки’ услышали ненавистный голос суккубы не сверху, как они ожидали, а рядом с собой. Зрение постепенно возвращалось к ним, их взгляды пересеклись на вбегающей в дверной проём часовни ветообразной куклой. Преисполненные ненависти, ма’алаки’ с воплями пустились в погоню за куклой, не пытаясь разобраться в том, настоящий ли это демон, или же подмена. Молельный дом оказался заполнен заражёнными, каждый из которых поставил себе целью добраться до суккубы. Кукла выполнила отведённую ей роль, она была разорвана на части в считанные секунды.

Иессей с облегчением выдохнул и захлопнул дверь часовни со слабой надеждой, что заражённые химеры проявят уважение к святому месту и более не устроят ничего чрезмерного.

— Грешные нечестивые… Нет, Иессей, я так не разговариваю, это вообще не мой стиль. — С усмешкой произнесла Вета, плавно опустившись на землю.

— Главное, что сработало. — Хмурился Иессей. — И зачем нужно было устраивать весь этот балаган?

— М-м-м… Стоять в очередях, это тоже не мой стиль. К тому же… Разве ты не рад, что так быстро освободился? Давай, хвали меня, не стесняйся!

— Хвалить?! Лучше скажите, Вета, что мне теперь делать с этими несчастными химерами, нуждающимися в помощи? — Иессей постепенно успокаивался, и раздражение уходило с его лица, постепенно сменяясь его обычной вежливой улыбкой.

— Мне почём знать? Не переживай, ты что-нибудь придумаешь. — Отмахнулась суккуба.

— Действительно, на что я рассчитывал?.. — Святой ещё раз выдохнул и, окончательно приведя себя и своё свечение вокруг головы в норму, учтиво поинтересовался. — Несмотря на несколько… Э-э-э… Сомнительные обстоятельства, я рад приветствовать Вас, достопочтимая Вета, и позволю себе полюбопытствовать о причинах Вашего появления…

— Ой, я и забыла! Та-а-ак… — Вета попыталась изобразить серьёзность. — Методом лотереи под названием «генератор неслучайных встреч» ты был выбран на должность консультанта. Поздравляю, Иессей, у тебя появилась нормальная работа.

— Работа консультантом? — Удивился Иессей. — Я не совсем понимаю, что Вы имеете ввиду.

Соли вынырнул, словно ниоткуда, заставив Иессея вздрогнуть от неожиданности:

— У всего есть цена. — Бесцветно произнёс он. — Для тебя ценой оказались консультации. Или ты хочешь сказать, что мы с Ветой ошибаемся, и тебе от неё ничего не нужно?

— Вы совершенно правы. Так вот…

— Соли, эй, Соли! — Вета откровенно проигнорировала попытку Иессея объясниться. — Ты что, пытался проверить Исток Мнемосины на прочность? Я в прямом смысле чувствую, как он стонет от усталости. Сколько возвратов ты намотал?

— 8601. — Буднично сообщил Соли.

— Погоди, так это ж много! — Забеспокоилась Вета. — Теперь тебе следует развеяться, срочный отдых! Что бы такого с тобой сдела-а-ать?...

— Ничего. — Прервал спутницу Соли. — Результат сам по себе помог развеяться, процесс был занимателен, я не устал.

— Раз ты так говоришь… Нет, всё равно много. Я бы взвыла со скуки.

— Знаю. Хорошо, что мы с тобой разные, Вета.

Иессей начал испытывать чувство неловкости от того, что про него словно забыли, и, спеша напомнить о своём существовании, присоединился к разговору:

— Могу я полюбопытствовать о том, что вы обсуждаете?

— А, ничего особенного, всего лишь исполнил мечту детства. — Отмахнулся Соли.

— И какие же мечты были в детстве у такого человека, как Вы, Вэ Соли?

Человек ничего не сказал, только хмыкнул с едва заметным раздражением. Вместо него ответила суккуба:

— Какое детство, такие и мечты. — Такое объяснение совершенно не проливало свет на произошедшее, но Вета и не собиралась вдаваться в подробности, она вернулась к тому, от чего отвлеклась. — Кароч, работа. Иессей, отныне ты консультант по морально-этическим вопросам. Если посмеешь уклоняться от своих прямых обязанностей, то оплату не получишь.

— Подождите, Вы ведь даже не выслушали мою просьбу.

— Торгуешься? — Прищурилась Вета.

Соли же безразлично разъяснил:

— Пойми, Иессей, от того, что ты назовёшь цену, количество работы не изменится, качество тоже. Принять условия или отказаться, это единственный выбор, который тебе предоставлен.

Вета и Соли неправильно поняли Иессея, и он поспешил исправить недоразумение:

— Нет-нет, я имел ввиду иное! Меня беспокоило то, что предложенной вами работы может оказаться недостаточно, чтобы расплатиться за выполнение моей просьбы.

— Пф, ну и самомнение у этого святого! — Вета с трудом сдерживала смех.

— Иессей, очевидно же, что проблема твоего желания не в сложности исполнения, а в специфике исполнителя, то есть истинного Прародителя, и единственным доступным тебе Прародителем оказалась Вета. — Даже Соли не удержался от того, чтобы взглядом продемонстрировать Иессею его безнадёжность. — Но, раз тебе так хочется, то пожалуйста, говори. Чего ты желаешь?

Иессей расслабился после столь обнадёживающих заявлений пары, он уверенно произнёс:

— Мне нужен проводник по мнимой вселенной.

**** **** **** ****

[ИНТЕРЛЮДИЯ]

1991 день до начала внеземной интервенции,

1 день с началаSoul of the World.

Логин: No Name.

Раса: человек.

Народ: не имеет значения.

Статус: отсутствует.

Базовая фракция: отсутствует.

Связь с душой мира: отсутствует.

Возможность инкарнации: отсутствует.

Сложность развития души: отсутствует, душа полностью сформирована.

Вероятность провала вступительного испытания: 0%.

Наш чемпион нашёл место, где можно разбить лагерь. Сам бы он давно уже огрёб, однако ребята через его трансляцию переключились на его камеру и следили за окрестностями. С четвёртой попытки построил дырявый шалаш и лёг спать. Вокруг — невидимые стражи в лице нас, и мы не пропустим ни одного шороха.

Самое жуткое было, когда My Widow пролетала мимо и увидела шалаш. Если бы не заметили её издалека, наш чемпион отправился бы на тот свет, а так он просто угодил в трясину и чуть не превратился в корм для сороконожек-летяг. Моя вдовушка будет бродить по локации до тех пор, пока её кто-нибудь не убьёт.

Мы это сделали. Шалаш наш. Контракт между участниками рейда зачитан вслух: я единственный, у кого процент от прибыли или продажи зафиксирован и такой же, как у лидера, а ещё я избавился от мороки с застройкой — All Gone совсем не умеет торговаться.

Я обеспечен на всю оставшуюся жизнь в реально-реальном мире. Ну охренеть теперь.

Сверх обещанной прибыли потребовал приличную хату на троих. Без ограничений. С видом на трясину. Заведу феечку, женюсь на ней, будем нянчить нифилимчика и играть в порно-игры, заживём тихой мирной жизнью. Так тоже можно.

Тела наши — бог с ними, пусть зверушки покушают. Воскресли возле входа в нулевую пещеру на девятом уровне. У меня осталось 98 свободных возрождений в [Бездонные топи, западная часть (затерянный осколок мира), уровень локации — 9 (открыть описание)]. Самой пещеры нет, но зона-то осталась, и её обороняет один из наших. В обычных условиях оборона должна быть сродни красной тряпке для игроков, но игре только сутки отроду.

Зачитал ещё один контракт. Уж не знаю, какие тут правила захвата и владения, если без выполнения условий переход не открывается, но один процент с прибыли без права голоса, это даже как-то нечестно. С моей стороны нечестно, потому что каждого долбанного проводника каждой расы, каждого народа можно на время владения заменить на своего или гильдейского, требующего плату вместо испытания. Но для этого проводник должен быть 999 уровня и иметь достижение SSS ранга. И одет он должен быть подобающе, но последний пункт сейчас не интересовал ни одного члена банды Top of the World, которые все как один умоляли меня продать им моего первенца. Нет, ну ты посмотри на этих жадюг. Не будь кокон нерушимым, они бы кинулись на меня и отправляли бы воскресать до тех пор, пока не выбили из меня младенчика. Вот же сволочуги! Первенца им подавай! Не дождётесь, я счастливый отец! Я имена ваши знаю, между прочим!