Параграф 23: повседневность.

Ветхая лодка причалила к пустынному берегу. Один из странников — святой с крайне нетипичной для своего народа тёмной кожей — возбуждённо привстал, с любопытством вглядываясь в видневшееся вдали мерцание. Второй — мрачный старик, такой же ветхий на вид, как и его лодка — устало произнёс:

— Мы на месте. Ты должен был очутиться здесь и сейчас.

— Здесь и сейчас? Ты уверен, Харон? Не похоже, что меня кто-то ждёт. — Ответил святой, и сияние вокруг его головы немного усилилось, отчего старик, на которого падали блики нимба, стал казаться ещё более мрачным.

— Здесь и сейчас. — Повторил старик.

— Тогда я, пожалуй, сойду. — Святой встал, и, немного неуверенно, ступил на незнакомую землю. С тенью сомнения он оглядывал безжизненное место. — Благодарю за твой труд, Харон. Надеюсь, мы ещё… — Святой обернулся, но позади более не было ни ветхого старика, ни его ветхой лодки. Только неподвижная водная гладь, которая, казалось, обрывалась, так и не достигнув горизонта.

Постояв немного в полной тишине, святой направился в сторону замеченного ранее мерцания и вскоре обнаружил весьма неожиданное зрелище. Святой наблюдал, как мерцающие фигуры различных существ, лишь немногие из которых оказались представителями знакомых ему рас, ненадолго появлялись. Существа находились как будто в своих собственных мирах, общались с невидимыми собеседниками, прикасались к невидимым предметам, шли невидимыми тропами. После чего существа исчезали, и на их месте вскоре появлялись новые, столь же незнакомые существа.

Таких полупрозрачных существ вокруг было множество, они появлялись и исчезали всюду, докуда достигал взгляд одинокого в своих плоти и крови пришельца.

Святой какое-то время наблюдал за происходящим, а после сел там же, где стоял, и извлёк из внутреннего кармана походного плаща обитую кожей книжечку, чернильницу и перо.

Святой открыл пустую страницу и начал писать:

«Путешествие между мирами закончилось. Старик предупреждал, что время в том месте, куда мы направляемся, крайне неустойчиво, поэтому не знаю, какой сейчас год. Не знаю, также, что это за место. Меня окружают некие странные формы жизни. Даже не уверен, что это формы жизни, больше похожи на образы. По крайней мере, на меня они никак не реагируют. Эти создания просвечивают, но не как призраки. Также эти создания говорят на неизвестных мне…»

— О, Иессей собственной персоной! Ты как здесь оказался? — Окликнул святого на редкость мелодичный, игривый женский голос, и тот вздрогнул от неожиданности, услышав знакомый ему сервили, хоть и редкий, но всё же встречающийся порой в его родном мире язык химер. Не менее неожиданно было для святого услышать своё имя, но он напомнил себе, что прибыл в это место для выполнения некоего поручения.

Иессей убрал дневник, после чего обернулся на голос и увидел демона с характерными для суккуба крыльями и глазами. Это, в свою очередь, несколько смутило святого, и он решил уточнить:

— Ты и есть оракул?

— Э? Мало того, что постоянно липнешь, так теперь ещё и оракулом обзываешь. Мой вердикт… Иессей, ты наглая лампочка. — Наставительно провозгласила суккуба.

— Никогда не имел никаких дел с демонами. — Неприязненно ответил Иессей. — И не знаю, что значит «лампочка», но изволь взять свои слова назад.

— Лампочка значит ты, запомни и гордись. Эм-м… Я, конечно, понимаю, что ты нас преследуешь, но как ты в наш сон умудрился пробраться?

От вопроса незнакомки Иессей испытал ещё большее недовольство:

— Я тебя не знаю. Хватит говорить так, будто мы знакомы!

— Вот оно что, мы ещё не знакомы! — Словно осознав что-то, воскликнула суккуба. — Кароч, меня зовут Вета, вон того прекрасного юношу зовут Вэ Соли, а ругается малютка Лили. Способности налицо, но вот опыта ей не хватает. Скажу по секрету, — Вета понизила голос так, чтобы её совершенно точно мог услышать один лишь святой. — Они даже не подозревают, что это не так работает.

Иессей обернулся в указанную сторону и увидел очередные мерцающие образы. Оба образа принадлежали к хорошо знакомой Иессею расе людей — расе, что в большинстве своём населяла его родной мир. Прекрасный юноша оказался не очень-то и прекрасным, скорее, отметил Иессей, его внешность была более чем обычной и в чём-то даже неуловимо отталкивающей. Что до ругани юной девушки, то святой попросту не понял, какие в этом можно усмотреть способности. Разговаривали двое, в отличие от демона, не на сервили, а на одном из распространённых людских наречий. Впрочем, святой отметил, что диалект их немного отличается от привычного ему, и он решил послушать двух собеседников, дабы выяснить, что именно работает не так.

Девушка снизу-вверх смотрела на юношу, сверля того уничтожающим взглядом, от которого любому нормальному человеку стало бы не по себе. Она выкрикнула голосом, полным обиды:

— Что значит «всё равно собирался исчезнуть»?! Как это понимать, Соли?!! — Негодовала Лили.

Вэ Соли никак не реагировал на почти осязаемые волны ненависти, он умиротворённо ответил:

— Так и понимай. Я собирался по возможности подчистить все доступные свидетельства своей жизнедеятельности, после чего инсценировать свою смерть и тем самым избавить своё прошлое от себя. Конечно, проще было бы самоуничтожиться, но я уже давно пришёл к выводу, что жизнь стоит того, чтобы её… жить.

— Ты хоть попытался вспомнить обо мне, когда придумывал всё это дерьмо? — Лили понемногу начала успокаиваться, но отнюдь не прекращала злиться.

— Конечно. — Флегматично подтвердил Соли. — Более того, именно ты, Лили, навела меня на мысль о приемлемости подобного решения.

Юная бестия возмутилась словами того, кого считала наставником:

— При чем здесь я?

— При том, что само моё существование нанесло твоему сознанию необратимый вред, который я не в силах исправить. Разве ты сама не осознаёшь, что из-за меня почти лишилась возможности найти подходящее место среди людей? Я другого желал.

— Как будто мне нужно место среди людей… — Нахмурилась Лили.

— Вот об этом я и говорю. Необратимый вред. — Соли собрался было изобразить на лице сочувствие, но не смог вспомнить, как это делается.

Вдруг Лили улыбнулась, у неё, в отличие от Соли, улыбка выглядела весьма приятно. Она весело, словно и не злилась только что, произнесла:

— Я, конечно, рада, что ты так сильно переживаешь за меня, но я теперь нахожусь не в мире людей, так что никакого вреда ты мне не причинил, Соли.

— То есть? — Последовал короткий вопрос.

— После твоего исчезновения та игра, SW, начала временами создавать проходы между двумя мирами. — Явно довольная собой, поведала Лили. — Разобраться, как они появляются, было сложно, и ещё сложнее было воспользоваться одним из проходов. Но я справилась. Только что я попала на осколок Тетиса! Как тебе такое, Соли?

— Неконтролируемые спонтанно возникающие разрывы пространства, так? — Юноша обернулся и окинул тяжёлым взглядом демоницу.

Вета невольно хихикнула и, состроив самую невинную мордашку из всех возможных, проворковала:

— Ой, ну кто бы мог подумать, что всё так обернётся… Эт-то, Соли, ты тут с малявкой важные вещи обсуждаешь, так что, продолжай, не отвлекайся, важные вещи всенепременно важны, а мы пока пойдём воспоминание посмотрим, я как раз тот день пропустила… — И Вета торопливо схватила за руку Иессея, увлекая того прочь от своего спутника и едва слышно прошептав ему на ухо: «сваливаем, пока меня не засмеяли».

После прикосновения демоницы окружающая святого обстановка резко сменилась. Теперь это была не безжизненная равнина с множеством неясных образов, а вполне приятный весенний день в элитном районе человеческого мегаполиса.

Кое-что изменилось и для двоих людей. Только сейчас они смогли увидеть святого, который с их точки зрения просто появился из ниоткуда.

— О, Иессей собственной персоной. — Как ни в чём не бывало произнёс Соли.

Однако Вета поспешно уводила Иессея от людей, не обращая никакого внимания на то, что прикосновение демона для святого болезненно. Сама она никакого дискомфорта не демонстрировала. Это неправильно.

Оказавшись на достаточном отдалении от Вэ Соли, Вета, наконец, расслабила свою мёртвую хватку, от чего Иессей издал вздох облегчения. Они остановились возле входа в один из частных домов, кои заполняли собою улицу и всем своим видом свидетельствовали о высоком достатке владельцев. Этот дом пусть и немного, но отличался от прочих, отличался не только запущенностью лужайки, но и весьма приметным «садовым гномом» — низкорослым рыжебородым воителем в сурового вида доспехах и с массивной секирой в руках.

Святой посмотрел на входную дверь. Он обдумывал произошедшее, упорно не связывавшееся в целостную картину, и в результате, решив хоть что-нибудь для себя прояснить, спросил у демоницы:

— Ты сказала, что это воспоминание, но перед этим упоминала сон. Что это значит, демон?

— Так ведь это мой сон. — Беззаботно ответила та. — Понимаешь, сны таких, как я, состоят из воспоминаний. Так проще. Хотя немного неожиданно, что сны моего Соли смешались с моими и стали такими же, но, как по мне, то это просто отлично! Например, сейчас мы в важном воспоминании Вэ Соли, я тот день как раз пропустила. Но сперва о главном. Я понимаю, почему Лили ошивается в наших снах, живая плоть и всё такое… Но ты-то как сюда попал?

Иессей немного подумал, после чего сказал, как есть:

— Я просто должен был встретиться с неким оракулом и выполнить его поручение.

— Лично знаю только Истинного Оракула.

— Да. Истинный оракул, мой создатель так его и назвал.

— Теперь ясно, как ты сюда попал. — Вета задумалась. — Истинный Оракул, это его титул, кстати. Раз должен ему, то и встретишься, и поручение выполнишь, не сомневайся. Но что ему от меня могло понадобиться в этот раз? А, плевать, я при любом раскладе подпалю его, если увижу. Ладно, я пошла внутрь, можешь со мной, если хочешь.

Иессей оценил ситуацию и сказал:

— Пожалуй, стоит воспользоваться твоим предложением, демон. Наверняка я здесь не просто так.

— Вот и не стой столбом, лампочка говорящая. — Сказала Вета и прошла сквозь закрытую дверь.

— Хватит называть меня лампочкой! — Крикнул ей вдогонку Иессей.

Голова Веты выглянула обратно, из-за чего стала напоминать охотничий трофей, прикреплённый к двери. Вета с насмешкой произнесла:

— Тогда хватит называть меня демоном.

— Хорошо… Вета. — Не без сомнения согласился святой.

— Так-то лучше, Иессей. — Игриво подмигнула демоница.

***

5 лет до начала внеземной интервенции.

Внутри просторного дома уверенно царил беспорядок. Казалось, что вещи (большую часть из которых составляли разнообразные фигурки персонажей фильмов и игр, а также постеры и тематические мягкие игрушки) попросту не имеют какого бы то ни было должного расположения. По сути, дом создавал впечатление обители ограбившего комикс-конвенцию ребёнка.

Однако стоило пройти немного пройти вглубь дома, как обстановка резко менялась, и становилось понятно, что дом разделён на две части. И вторая часть дома тоже оставляла о себе особое впечатление. Наполненная красками другого плана, эта часть дома находилась в полумраке, плотные шторы не пропускали внутрь ни одного лучика света. Здесь также имелось обилие вещей, однако вещи разительно отличались не только своей упорядоченностью, они напоминали коллекцию, пригодную для оформления лаборатории в фильме ужасов.

И из этой второй части дома, наполненной гнетущим мраком, в яркую и красочную первую пришёл уже знакомый якобы прекрасный юноша. Шестнадцатилетний Вэ Соли с ходу обратился к девушке примерно лет на пять старше его, с серьёзным видом перебирающей сваленную на кровать одежду. Он с отсутствующим видом спросил:

— И что за важное дело, Глория?

— Ну… Оно не то чтобы очень важное… — Девушка, наконец, оторвалась от одежды, она замялась, сильно стесняясь озвучить свою просьбу.

— Раз не важное, то я пошёл.

Стоило Соли развернуться, как последовал незамедлительный возглас:

— Погоди! Мне… Нужна твоя помощь.

— Помочь выкинуть весь этот мусор? Ты ж знаешь, я с радостью… — Вежливо поинтересовался Соли.

— Да нет же! — Возмутилась Глория.

— Тогда соизволь уже сказать, в чём проблема с твоим новым ухажёром. — На первый взгляд Соли был как всегда безразличен, однако при достаточной наблюдательности можно было заметить промелькнувшую на его лице тень раздражения.

— Понимаешь, тут такое… Эй! Я ведь не говорила, что познакомилась с парнем!

— Нужно быть полным кретином, чтобы не понять, что ты собираешься на свидание, сестрёнка. Поздравляю. Удачи. Пока. — И Соли развернулся с четким намерением покинуть комнату Глории.

Однако он был остановлен тем, что Глория жалобно произнесла:

— Крис, выслушай меня хотя бы!

— Зачем? — Через плечо усмехнулся Соли. — Я лучше подожду немного, а потом уже послушаю какая ты несчастная и какой он козёл. Хотя зачем мне опять всё это слушать? Надоело.

— Вот поэтому мне и нужна твоя помощь, Крис! — Задетая за живое, девушка собралась с духом и объявила. — Мне тоже это надоело. Ну почему, почему мне попадаются всякие козлы, а? Каждый раз одно и то же. Я тут подумала… Было бы неплохо, если бы ты глянул на Оззи…

— Было бы неплохо, если бы ты для разнообразия сама глянула на Оззи.

— Крис, не будь таким вредным, выручи сестрёнку. — Сказала Глория, состроив щенячьи глазки.

Соли вздохнул и, ничуть не скрывая своего неудовольствия, выдвинул ультиматум:

— Я помогу тебе только при одном условии.

— Конечно, проси что угодно! — Не задумываясь, согласилась Глория.

— Перестань уже звать меня по имени. — Сказал юноша. — Ты же знаешь, я предпочитаю, чтобы меня называли Вэ Соли. Или просто Соли.

— Обращаться к братику по прозвищу… — С сомнением протянула Глория. — Да ну, неправильно как-то. Ты сам подумай, зачем тебе это надо?

— А что такого? — Удивился Соли. — Я обычный шестнадцатилетний подросток, у таких, как я, часто появляются прозвища.

Услышав подобное, Глория прыснула. Лишь как следует просмеявшись, она смогла продолжить разговор:

— Ага, как же! Безумный вредный старикашка, вот это про тебя, а никак не обычный подросток.

С этим Соли готов был поспорить:

— Как по мне, то я самый разумный подросток в мире, который всего лишь терпеть не может своё имя.

— Да-да, конечно! — Всё ещё посмеивалась Глория. — Ты ведь не имя терпеть не можешь, а то, что тебя назвали в честь отца.

Атмосфера в комнате изменилась моментально, стоило Глории закончить фразу. Она и сама тут же поняла, что сказала нечто крайне неуместное, однако сказанного не воротишь.

Брат не позволил сестре ни извиниться, ни оправдаться за сказанное. Одним только взглядом, полным презрения, Соли заставил её сжаться, и безжалостно прошипел:

— Зато ты в честь матери трахаешься со всякими уродами.

Глория уставилась в пол, она вздрогнула от звука захлопнувшейся двери и только и могла, что слушать удаляющиеся шаги. Мысли о предстоящем свидании смело в одночасье. Она не чувствовала обиды на сказанное братом, скорее, она сама не понимала, что побудило её упомянуть этого презренного, отвратительного, ненавистного…

В коридоре, прервав мысли Глории, вновь зазвучали шаги, теперь они приближались. Дверь распахнулась, и Соли, не глядя на сестру, взял её ноутбук со словами:

— Показывай своего нового бойфренда.

Глория неуверенно придвинулась к брату и, быстро смахнув с ресниц выступившие слезинки, указала на одну из открытых вкладок в соц-сетях, после чего сдавленно прошептала:

— Я не хотела…

— Идти на свидание? — Прервал её Соли, при этом быстро скользя по клавиатуре. — Да, это бы упростило задачу, но, увы, лёгкие пути, это не для нас.

Глория робко улыбнулась и, восприняв слова брата как указание, вернулась к тому, на чём прервалась. Она начала перебирать наряды, отмахнувшись от промелькнувшего (и, кстати, небезосновательного) опасения за судьбу Оззи. Продолжая переживать, Глория посчитала молчание неловким и решила, что стоит поговорить о чём-нибудь отвлеченном:

— Как думаешь… Соли, это платье подойдёт?

— Нет. — Не оборачиваясь, ответил тот.

— Ты ведь даже не посмотрел! — Возмутилась Глория, на что Соли нехотя обернулся.

Девушка держала в руках отлично скроенное, сделанное на заказ платье. Свободный канареечного цвета низ прекрасно оттенялся изящным синим корсетом, причудливый белый ворот определённо подчеркнул бы роскошные волосы и тонкую шею Глории. Можно было бы уделить внимание и другим достоинствам наряда, но это было совершенно ни к чему, ведь у него имелся один крайне существенный недостаток.

И этот недостаток сразу же озвучил Соли:

— Даже я понимаю, что, если девушке двадцать один годик от роду, ей не стоит идти на свидание в костюме Белоснежки.

Глория удивлённо захлопала ресницами:

— Уверен? Но мне он так нравится, а тут такой случай надеть… Хотя да, Белоснежка, это немного по-детски. Выберу что-нибудь более взрослое.

— Уж постарайся. А я постараюсь побыстрее изучить переписки. — Соли вернулся к прерванному изучению объекта, и звуки нажимаемых клавиш зазвучали с новой скоростью.

— Ты что, взломал аккаунт Оззи? — Слегка осуждающе произнесла Глория.

— Естественно. — Невозмутимо ответил Соли.

— Эх… Следовало ожидать. Что ж, сама тебя попросила. — Сестре осталось лишь смириться с незаконным вторжением в личную жизнь нового бойфренда. Она открыла шкаф и извлекла нечто ещё более специфическое, чем наряд диснеевской принцессы. — А как насчёт этого? По-моему, выглядит взросло… Посмотри, прежде чем ответить!

Соли вновь оторвался от компьютера. То, что он увидел в руках Глории, действительно оказалось более взрослым на вид. Вот только…

— У тебя свидание в БДСМ-клубе? — Спросил Соли, скептически осматривая костюм из чёрного латекса, дополненный множеством ремешков и весьма откровенным вырезом.

— Нет, конечно! В небольшом ресторанчике. А почему ты спросил? — Глория и правда не понимала, что не так на этот раз.

— Потому что, если ты пойдёшь в этом, я перестану давать тебе карманные деньги. — Ледяным тоном произнёс Соли, от чего Глория торопливо спрятала неподобающий случаю наряд.

— Да ладно тебе… Что не так-то? Хороший же костюмчик. — Ворчала девушка. — Может, немного сексуальный, но я ведь не монашка. И мне, между прочим, идёт.

Но Соли никак не отреагировал на недовольство сестры, он внимательно изучал обнаруженную им информацию. Юноша произнёс голосом, не предвещающим ничего хорошего:

— А вот это уже интересно…

— Что интересно? Нашёл что-нибудь? — Живо поинтересовалась Глория. Теперь она держала в руках кроваво-красное вечернее платье с вышитыми золотом бабочками.

— Да, что-нибудь нашёл. — Ответил Соли и отложил компьютер. — Сегодня нас с тобой ждёт занимательная прогулка.

— Нас? Ты что, тоже идёшь?

— Есть одна идея. — Без малейшего проблеска эмоций сказал Соли. — Неплохой выбор, кстати. Или это опять чей-то костюм?

— Ничей. Обычное платье. — Выпалила Глория, поспешно отводя взгляд, на что Соли лишь усмехнулся.

— Ах, да, ещё кое-что. — Сказал Соли, как будто только что вспомнил. — Как насчёт сделки?

— А? Что за сделка?

— Если я устрою всё так, чтобы ты вернулась счастливой, то будешь месяц ходить по дому в костюме девочки-кролика.

— Ха, то же мне сделка! По рукам! Обожаю этот костюм! — Не задумываясь, согласилась Глория. — Хотя он немного извращенский… Эй, братик, как это понимать?

***

5 лет до начала внеземной интервенции, тот же день.

У входа в небольшой ресторан полупрозрачные Вэ Соли и Лили нагнали полупрозрачных Вету и Иессея.

Вета театрально вела повествование, Иессей же внимал с нескрываемым любопытством.

— … и сотворил Всесоздатель для своей идеальной свиноматки идеального осеменителя. И блуждал осеменитель тот меж миров, пока не отыскал предначертанную ему свиноматку, укрывавшуюся в затерянном бездушном мирке, населённом одним только диким зверьём. И возликовал осеменитель, и возжелал он возлечь со свиноматкой, дабы исполнить предначертание, и тогда я распорола нахрен брюхо этого урода, вырвала его ублюдские крылья и засунула их так глубоко, что перья из жопы полезли!!!— Вета перешла на крик столь резко, что Иессей от неожиданности отшатнулся. Зато закончила она свой рассказ на удивление буднично, словно никакого срыва не было. — Но осеменитель в итоге всё равно выжил, а меня в итоге всё равно поймали.

Иессей молчал, молчала и Лили. Оба они обдумывали услышанное, не зная, как реагировать. А вот Соли, в отличие от них, никаким думам не предавался, он произнёс также, как Вета, буднично:

— Судя по рассказу, свиноматка из тебя вышла не очень-то идеальная.

— А ведь точно! — Мгновенно просияла Вета. — Бракованная получилась, прям как ты. Круто, ага!

Последовавшая за этим обменом мнениями сцена усилила непонимание как Лили, так и Иессея. На самом деле ничего из ряда вон не произошло. Юноша всего лишь мягко провёл рукой по волосам суккубы, которая в свою очередь одарила того полным нежности взглядом. Всего лишь вселенная, на миг возникшая для двоих, исчезнувшая также легко, как и появилась.

Лили действительно недоумевала от произошедшего, можно сказать, она открыла для себя новую сторону своего холодного наставника. Также она с некоторым сожалением осознала, что подобного взаимопонимания между ней и Соли никогда не было, как ни крути. В попытке отогнать неприятную мысль Лили заглянула в окно ресторана и стала наблюдать за одним из столиков. Внимание её действительно переключилось. С нескрываемым отвращением Лили протянула:

— Серьёзно? Неужели Глории раньше нравились такие? Я была о ней лучшего мнения.

— Не суди мою сестру строго. — Откликнулся Соли. — Она с детства не дружила с чувством вкуса, не говоря уже о собственном достоинстве. К тому же в тот день мне удалось немного поработать над этим недоразумением.

— Вот и отлично, а то недоразумение даже не способно заметить, что её дурачат. — Не без удовольствия произнесла Лили, шагнув сквозь стекло, и остальные трое последовали за ней.

За столиком напротив Глории расположился молодой человек, один лишь внешний вид которого способен впечатлить многих. Не только потому, что он был лощёным красавцем. Его манера поведения более чем соответствовала стоимости костюма, часов, галстука… В общем, всего того, в чём Глория совершенно не разбиралась и о чьей стоимости не догадывалась, а если бы и узнала, то, вероятнее всего, не поняла бы, зачем тратить огромные, по меркам обычных людей, суммы на столь скучные вещи. С её точки зрения, Оззи был приятным ухоженным парнем с хорошими манерами, она попросту не замечала источаемой им ауры собственного превосходства.

Глория и Оззи были увлечены оживлённой беседой. По крайней мере, так это выглядело для неискушённого зрителя. Однако на самом деле…

— Этот выскочка считает себя хорошим актёром. Какое убожество. — Лили смотрела на собеседника Глории так, словно перед ней шевелил усами огромный таракан.

— Таким, как моя наивная сестрёнка, этого более чем достаточно. — Признал Соли. — Мне иногда кажется, что люди слепы именно потому, что так они чувствуют себя чуть более счастливыми. Посмотри на неё, Лили. А теперь посмотри на вот это хмурое убожество, и подумай, кто из этих двоих больше жаждет проснуться на следующий день.

Соли указал на соседний столик, за которым его шестнадцатилетняя версия уныло ковырялась в десерте, не отрываясь при этом от своего смартфона, как бы невзначай направленного на парочку. Пустой взгляд шестнадцатилетнего Вэ Соли говорил сам за себя, брат являлся полной противоположностью сестры, которая, едва ли не светясь, поинтересовалась у собеседника:

— А те ребята с вечеринки, они твои друзья?

— Скорее, они мои верные товарищи. — Уклончиво ответил Оззи. Промелькнувшая тень презрительной надменности на его лице была мастерски замаскирована обаятельной улыбкой.

— Они такие интересные! И Рамон, и Луис, и Джек. Подожди, кажется, ещё кто-то был… Ах, да! Леон. Скромный такой, неприметный.

В этот раз Оззи пришлось мастерски скрывать злорадное торжество, он продемонстрировал лёгкую и ненавязчивую помесь иронии с сожалением:

— Нет-нет, Леон просто однокурсник. Сказать по правде, с ним никто толком не общается, вот я и подумал, что ему, должно быть, одиноко, и, когда он увязался за мной, попросту не хотел расстроить его отказом. Так он и оказался на вечеринке.

Пока Оззи говорил, он то и дело бросал взгляд в дальний угол ресторана, в то место, откуда на пару смотрел один из официантов. Выглядел этот официант крайне подавленно.

Сказанное Оззи послужило сигналом шестнадцатилетнему Соли. Всё такой же безразличный, он сохранил отснятый на смартфон материал, после чего отправил сестре заранее подготовленное сообщение: «А теперь задай этому самовлюблённому лицемеру следующие вопросы строго в таком порядке. 1) Ты и правда один из лучших студентов на курсе?; 2) Один из лучших, но не лучший?; 3) Значит, то, что Леон превосходит тебя в учёбе, да?; 4) Как поживает семья Эшли?; 5) Твой отец уже попал в совет директоров Afalon-inc., или он так и возится с исследовательским отделом?». Немного подумав, юный Соли добавил ещё одно сообщение: «Эй, улыбнись!» — после чего встал и направился к удручённому официанту.

Соли, не дав официанту вставить и слово, заговорил:

— А ты, значит, Леон. Имей ввиду, бедность хоть и не порок, но всё равно мы это исправим. Не сегодня, разумеется. Сегодня у тебя дела поважнее. Что касается моей сестры… Да, та самая наивная дурочка, на которую ты столь усердно пялишься. Вообще-то у неё много недостатков. Она добрая и доверчивая, вечно переживает из-за мелочей, у неё есть отвратительный брат и нелепая привычка расхаживать по дому в костюме девочки-кролика из секс-шопа. Но, поскольку Глория тебе нравится даже несмотря на это, просто дождись, когда я выйду отсюда, подойди к ней и поздоровайся. Она как раз созреет.

— Созреет? О чём ты?

Вот только Соли не собирался ничего прояснять, он двинулся в сторону надвигавшегося скандала. Вопросы, которые Глория послушно задала Оззи, заставили того изливаться гневом и отвращением, начисто позабыв обо всём. Его лицо, ещё недавно источавшее очаровывающую иллюзию галантности, было обезображено всепоглощающей ненавистью.

— Неужели ты и правда думала, что такого как я может заинтересовать низкосортное отребье вроде тебя?! На тебя больно смотреть, ничтожество! — Стиснув зубы, говорил Оззи. Он с трудом сдерживался, чтобы не перейти на крик.

Глория, в свою очередь, поливала скатерть слезами, вздрагивая от оскорблений. Она едва слышно выдавила из себя:

— И правда, как я могла пойти на свидание с такой свиньёй?..

— Да ты хоть представляешь, кто я, а кто ты?! — Оззи в ярости подскочил, казалось, он готов был ударить девушку. Но сделать он это не успел.

— Представление называется представлением вовсе не потому, что на нём нужно что-то представлять. На хорошем представлении вроде этого все более чем очевидно. — Раздался примирительный голос Соли.

Шестнадцатилетний юноша, внешне не придавая значения ситуации, слегка оттолкнул Оззи и сел на его место за столиком, после чего взял бокал мужчины и залпом выпил содержимое. Он задумчиво произнёс:

— И что в этом особенного?.. — Было совершенно не ясно, предназначались слова Соли вину, либо же чему-то иному.

Ярость Оззи была успешно перенаправлена, он схватил Соли за воротник и прокричал ему в ухо, брызжа слюной:

— Что ты себе позволяешь?!

— Я позволяю себе отправить запись твоего свидания непосредственно Эшли. Уверен, ей будет интересно.

От услышанного Оззи ослабил хватку, ему стало не по себе, его злость смешалась с ужасом, после чего выплеснулась наружу. Секундное осознание, и сжатый кулак мужчины со всей возможной силой полетел в голову мертвенно-спокойного парня.

Удар не достиг цели. Соли, который даже не смотрел на выведенного из себя Оззи, резко склонился, произнеся при этом:

— Приношу свои извинения, — Выглядело всё действительно так, словно Вэ Соли глубоко раскаивается. Могло бы выглядеть, если бы каждый раз, когда он кланяется, над его головой не пролетал кулак Оззи. — за то, что из-за моих необдуманных действий может сорваться сделка… Я хотел сказать, свадьба. Ведь дочери владельцев корпораций на дороге не валяются. Но лучше бы тебе… — Соли прекратил кланяться и одарил Оззи своей незабываемой улыбкой, от которой тот невольно замер. — … как можно скорее позвонить невесте и объяснить, что ты ни в чём не виноват.

Кривая, уродливая улыбка Соли имела свойство вызывать страх и отвращение у тех, кто её лицезрел. Оззи не стал исключением, более того, возникшее в результате известий чувство страха, как это водится, сразу же наполнилось подходящим содержимым. Оззи, наконец, осознал, в каком положении оказался, и начал судорожно шарить по карманам. Поняв, что искомого в карманах нет, он, побледневший, выкрикнул:

— Вы оба покойники! — И Оззи выбежал прочь из ресторана, оставив брата и сестру заниматься своими делами.

Сестра занималась тем, что вытирала слёзы, размазывая косметику по лицу. А брат тем временем переписывал необходимые ему контактные данные из только что сворованного средства связи. В частности…

— Я всё-таки отправлю Эшли запись твоего горе-свидания. Нужно же с чего-то начать.

— Начать? Разве всё не закончилось? — Уныло поинтересовалась опустошённая Глория, в основном чтобы поддержать разговор.

— О чём ты? Я вынес приговор, и кара сему никчёмному грешнику… — Соли не смог определиться, и потому спросил у сестры. — Может, суицид?

Услышав вопрос брата, Глория обеспокоилась, она прекрасно знала, что сказанное вовсе не является пустым звуком, и поспешила ответить:

— Да ладно тебе, Крис… То есть, Соли. Я в порядке, честно!

— Уверена? Ладно, как знаешь, просто опущу его на самое дно. — Соли встал из-за стола и, уже повернувшись к выходу, словно невзначай произнёс. — Скоро у него закончится рабочая смена. Хорошо проведите вечер. Можешь пригласить его в гости, я приготовлю ужин на троих.

— Он… Оззи… Рабочая смена… Ужин… Что ты несёшь вообще? — Глория захлопала ресницами вслед удаляющемуся брату, который изначально не собирался ничего объяснять. Девушка устало вздохнула и прикрыла глаза, пытаясь привести свои мысли в порядок.

Однако её кратковременное одиночество было прервано наполненным сомнениями мужским голосом:

— Привет. — Леон робко поздоровался с Глорией.

***

Иессей с жаром делился впечатлениями от увиденного:

— Я всю жизнь прожил в мире людей, но даже не подозревал, что ваша раса настолько ужасна.

В ответ Соли учтиво поклонился и произнёс:

— Благодарю за комплимент, но, поверь, в данном воспоминании я почти не проявил себя.

— Не скромничай, у тебя талант. — С гордостью поддержала спутника Вета.

На что Иессей немного смутился:

— Я говорил не о тебе, Вэ Соли.

— Что?

— Что?

— Что?

Трое в недоумении уставились на святого. Лили на законных основаниях посчитала сказанное святым откровенной глупостью. Соли начал перебирать в уме реакцию на свои действия посторонних людей. Вета же, скептически поморщившись, начала объяснять святому:

— Нет, Иессей, ты что-то путаешь. Для этого человека вселять в окружающих ужас и отчаяние также естественно, как для тебя читать резонирующие молебны.

— Может и так. — Согласился Иессей. — Но «ужасать» и «быть ужасным», это совершенно разные вещи.

— Вот ты о чём. Тонкая грань. — Оценив позицию святого, Соли заинтересовался. — А если так?.. Недавно я попал в довольно интригующий мир под названием Тетис, и, немного осмотревшись, понял, чего этому миру не хватает. Может прозвучать банально, но Тетису не помешает антагонист. Некое воплощение зла, заклятый враг всего сущего. И, признаться, меня очень даже привлекает перспектива занять пустующее место того самого антагониста.

Впечатлённый такой речью Иессей произнёс:

— Целый мир, объединённый против общего врага, очищающий ужас, беспощадное милосердие…

— И беспросветное веселье. — Со свойственным ему холодным безразличием добавил Соли.

— Хей, Соли! Так вот что ты имел ввиду! — Не без иронии воскликнула Вета. — А как же цель без пути и путь без цели?

Вместо человека ответил святой:

— Думаю, я окажусь прав, если скажу, что подобный путь сам по себе является целью, но при этом ни пути, ни цели в действительности нет.

Соли оценивающе посмотрел на Иессея:

— Хм… Этот парень не так уж и безнадёжен.

А вот девушки замечтались, каждая о своём. Первой дала о себе знать Лили:

— Главный злодей мистического мира… Я просто обязана в этом участвовать! — С жаром провозгласила она, адресовав всё внимание Соли.

Соли же воспринимал участие своей ученицы в опасном проекте как нечто само собой разумеющееся:

— Сначала нужно тебя найти. То, что ты мне рассказала, едва ли можно назвать толковым ресурсом. К слову о ресурсах. — Он обратился к суккубе. — Вета, зачем ты предлагала мне стать апостолом?

— Апостолы не стареют, если сами того не захотят. И всегда могут меня найти, если я использую много энергии. — Осторожно ответила Вета. — Там ещё плюсы есть… Апостолы немного модераторов напоминают…

Но прочие плюсы Соли не интересовали, новая информация ему не понравилась:

— Паршиво. Всё-таки придётся стать одним из них.

— Так это же замечательно! — Оживилась Вета. — Срочно возвращаемся проводить обряд!

Услышав о возвращении, Иессей неожиданно забеспокоился:

— Не могли бы вы немножко подождать? — Встретив вопросительные взгляды, святой смущённо пояснил. — Ничего такого. Я всего лишь хотел бы узнать, чем закончилась эта история. Если возможно. Я… грешен любопытством.

— Какая история? — Вета чуть склонила голову набок в непонимании.

— История со свиданием. — Чувствуя себя крайне неловко, пояснил Иессей. — Чем она закончилась?

Поняв, наконец, чего желал святой, Вета искренне рассмеялась и, лишь отдышавшись, живо поинтересовалась:

— И правда любопытство! Иессей, а ты точно святой?

— Признаться, не так давно мне сообщили, что я не являюсь тем святым, каким должен быть. — Иессей уже хотел провалиться сквозь землю, стыдясь опрометчивого чувства.

Вета, в свою очередь, широко улыбнулась и произнесла:

— Да без проблем, мы ведь никуда не спешим!

***

4 года до начала внеземной интервенции.

Окружающая действительность сменилась в мгновение ока. Ресторан исчез, и четверо наблюдателей вновь оказались у порога роскошного дома, одного из множества, но с заросшей лужайкой и крайне приметным садовым гномом. Промозглый осенний ветер срывал с деревьев последнюю листву.

Удивительной красоты девушка поспешно пересекала улицу, ненароком приковывая к себе взгляды немногочисленных прохожих. Подойдя к дому Вэ Соли, Белла замедлила шаг, оглянулась по сторонам и, лишь убедившись, что никого из её многочисленных знакомых поблизости нет, поднялась по ступеням. Но, стоило Белле приблизить руку к домофону, как дверь распахнулась, и на пороге оказался Вэ Соли, слегка удивив девушку. Вернее, удивление вызвал не сам Соли, и не его неожиданное появление, а один из предметов его гардероба — украшенный рюшами кухонный фартук.

Не дожидаясь, пока Белла оправится от неожиданности, Соли кратко сообщил:

— Никого нет дома.

Соли попытался захлопнуть дверь, но, к его неудовольствию, Белла успела среагировать и навалилась на дверь. Краткая борьба завершилась не в пользу юноши — его физическое развитие всегда оставляло желать лучшего — и девушка с победоносным видом переступила порог и произнесла:

— Привет, Кристофор.

— Раз уж припёрлась, изволь обращаться ко мне должным образом. — Соли занял выжидательную позу.

— Господи, ну сколько это может продолжаться? Когда ты уже повзрослеешь? — Возмутилась Белла.

В этот раз Соли приложил усилия для демонстрации презрения:

— Никогда. Для того, чтобы повзрослеть, необходимо осознать…

Белла закатила глаза и перебила:

— Необходимо осознать успешность преодоления личных условий инициаций, а ты такими постыдными вещами не занимаешься. Не переживай, я запомнила после стольких повторений. — После чего накинула на лицо по истине прелестную улыбку. — Привет, Соли! Рада тебя видеть.

— Здравствуй, Принцесска. Какая неожиданная встреча. Что привело тебя ко мне?

Со стороны могло показаться, что очаровательная внешность и обворожительный голос Беллы, с лёгкостью покоряющие любого мужчину, возымели эффект, но девушка не питала никаких иллюзий на этот счёт. Она собралась с духом и сразу же перешла к делу:

— По поводу…

— Отказываюсь. — Последовал незамедлительный ответ. — С чего ты вообще взяла, что меня волнуют проблемы какого-то незнакомого садиста? Ты с ним кувыркаешься, тебе за ним и убирать.

Белла тут же вспыхнула, начисто забыв о такой вещи, как самообладание:

— Я… Он… Всё не так, мы с ним ещё не были… Ну… Не делали… Того… Этого…

— Как неожиданно. — Соли внимательно вглядывался в залившееся краской лицо. — И правда не делали того-этого. Никогда бы не поверил, что Принцесска до сих пор девственница, если бы сам не увидел.

— Какого ты вообще обо мне мнения?!!

— Довольно высокого, раз до сих пор учтиво поддерживаю этот унылый разговор. — С некоторым запозданием, словно только что вспомнил, Соли скрестил руки на груди. — Интересно, с кем он тогда занимается…

— Я притворюсь, что услышала твои искренние извинения. — Резко перебила его Белла. — Ну пожалуйста, Соли, помоги подруге, попавшей в беду! Ты же всегда мне помогаешь!

— С чего ты взяла, что мы друзья? Мы всего лишь развлекаемся с тобой в школе и иногда мне приходится следить, чтобы любимая игрушка оставалась в целости и сохранности.

— В академии. — Сердито поправила Белла, даже не попытавшись обратить внимание на далеко не новое оскорбление. — И прекрати называть свой терроризм развлечением.

— Да-да, академия суть знать, школа суть чернь. — Соли решил проигнорировать упоминание своих забав, которые считал безобидными. — Вернёмся к сути проблемы, которой нет.

— Как это нет проблемы, Соли?! Может, тебя и не волнует мнение окружающих, но для меня безупречная репутация крайне важна.

— Раз тебе для тебя так важна репутация, выбери себе парня, который не станет тебя компрометировать.

— Томас, это не какая-то вещь, которую можно просто взять и выкинуть. — Начала спорить девушка. — Я люблю Томаса, а он любит меня.

— Я и раньше был не очень высокого мнения о любви, а после твоих слов, Принцесска… Так этого садиста зовут Томас? Надо как-нибудь его увидеть.

— Ты итак постоянно его видишь. — Терпеливо объяснила Белла. — Он наш одноклассник, и все, кроме тебя, знают, что мы с ним встречаемся. — Увидев вопросительный взгляд Соли, она продолжила объяснение, прекрасно понимая, с кем разговаривает. — Тот парень, с которым ты два года назад в обнимку выпрыгнул из окна.

На Соли словно снизошло озарение:

— А-а-а, гусеница, которая боится бабочек. Так значит, эти два садиста являются одной и той же личностью? И как у тебя язык поворачивается утверждать, что я тебе помогаю, если ты до сих пор крутишь роман с этим садистом?

У терпения Беллы имелся предел, и сейчас он был успешно достигнут:

— Может, хватит?! — В гневе прокричала она. — Почему ты всегда называешь Томаса садистом?!!

Из груди стоящего в фартуке монстра вырвался смех, к которому Белла до сих пор не могла привыкнуть. Этот смех пробрал её до самых костей, он распространялся по её телу, добираясь до кончиков пальцев, остужая её воспалённый разум, вгрызаясь в её сердце… И стих также внезапно, как и появился, сменившись чем-то ещё более ужасным. Смех сменился взглядом вовсе не ледяным спокойствием, чёрные глаза Соли вспыхнули всепоглощающей ненавистью, источаемая им жажда крови парализовала Беллу, заставив хрупкую и такую беззащитную девушку дрожать так, как никогда не дрожала, испытать страх, какой никогда не испытывала. Произнесённые монстром слова навсегда отпечатались в её душе:

— Потому что он отличается от моего отца только количеством денег.

Белла хотела бежать, но не могла двинуться с места. Забыв обо всём, она лишь надеялась на спасение. И спасение пришло, откуда она никак не ожидала.

Жизнерадостный голос, прорезав судорожную тишину:

— Братишка, что за шум? — Голос приближался. — Если ты опять доводишь до слёз полицейского…

Глория вышла в коридор и замерла, так и не окончив фразу. Она с недоумением уставилась на гостью.

Белла же, вышедшая, наконец, из состояния гипнотического оцепенения благодаря постороннему вмешательству, постаралась придать лицу нормальное выражение, что вышло у неё не очень успешно — мертвенная бледность, расширенные зрачки и капли холодного пота являлись главными тому помехами. Тем не менее Белла смогла частично вернуть контроль над собой и, выдавив некое подобие улыбки, обратилась к Глории насколько могла приветливо:

— Добрый день. Вы, должно быть, Глория? Разрешите представиться. Меня зовут Изабелла Риккетс. Мы с Кристофором друзья и одноклассники.

Глория молчала. Глазами-блюдцами она осмотрела гостью, и, так и не сказав ни слова, приблизилась и осторожно дотронулась до Беллы. Лишь после этого Глория вынесла вердикт:

— Настоящая. И говорит, что вы с ней друзья, слышал? Или это какой-то розыгрыш?

— Она преувеличивает. — Тут же отозвался Соли, убийственное давление которого сошло на нет при появлении сестры. — Белла всего лишь настолько божественна, что у неё совсем нет друзей, её окружают одни только почитатели. А я вроде как единственный еретик на всю округу. Вот несчастное одинокое создание и привязалось ко мне.

Саму Беллу такое объяснение категорически не устраивало:

— Хватит говорить, что у меня нет друзей! Если ты ещё раз так скажешь, то я… Я…

— Пойдёшь к своим друзьям беречь репутацию? — Вежливо поинтересовался Соли, в который раз за день выводя гостью из равновесия.

Заметив, наконец, тяжёлое душевное состояние Беллы и её растерянность после слов брата, Глория поспешила прийти на выручку:

— Не знаю, что тут у вас происходит, но, Соли, хватит издеваться над бедной девочкой. А ты, Изабелла… Не хочешь присоединиться к ужину? Братишка сегодня приготовил ростбиф, это его коронное блюдо. Мой жених должен скоро подъехать, но он не обидится, если мы начнём без него. — Не дожидаясь ответа, Глория начала стаскивать с Беллы пальто, не переставая тараторить. — Извини, я немного удивилась, никогда бы не подумала, что у братишки могут появиться друзья…

Белла на всякий случай вопросительно посмотрела на Соли, и тот безразлично пожал плечами, давая тем самым понять, что ничего не имеет против.

Вскоре все трое оказались за столом. Глория занималась тем, что раскладывала мясо по тарелкам, не прекращая вести оживлённую беседу:

— В последнее время Соли как-то по-особому маринует мясо, получается необычно, но очень вкусно. Эй, братик! Ты ведь расскажешь мне свой секретный рецепт?

— Нет, конечно. — Отозвался Соли. — Секретным рецепт называется именно потому, что он секретен.

— Фу, жадина! — Глория немного комично поджала губы. — Мне, между прочим, нужно учиться быть прелестной жёнушкой. А это знаешь, как сложно?

— Хорошо, что Леон полюбил тебя не за умение готовить. К слову сказать, если ты так сильно хочешь выглядеть прелестной жёнушкой, то иди и встреть своего усталого жениха с работы. Желательно в фартуке на голое тело. Своём.

В ответ на рекомендацию брата Глория отмахнулась:

— Ещё неизвестно, когда он приедет.

Соли придвинул к себе тарелку с мясом и как бы невзначай заметил:

— Твой садовый гном опять упал.

— Опять?! — Подскочила Глория, и заспешила к выходу, ругаясь на ходу. — Да сколько можно?! Кто ему вообще права выдал?!!! Мой Гимлюшка!!!

Наблюдавшая за беззаботным общением брата и сестры Белла с удивлением обнаружила, что такого Вэ Соли она ещё никогда не видела. От этой перемены девушке было немного не по себе, и всё же она не без удовольствия отметила, что сейчас, в этой атмосфере домашнего уюта, она действительно может расслабиться, находясь в обществе самого безумного и опасного существа, которое она могла себе представить и которое, как ни странно, искренне считала другом, что бы Соли ни говорил на этот счёт.

Предаваясь таким мыслям, Белла пожелала своему всё-таки другу приятного аппетита и поднесла мясо ко рту. Но вдруг смутная тревога кольнула её разум. Вилка замерла в нескольких миллиметрах ото рта. Белла медленно повернулась к Соли и спросила:

— Что не так с мясом?

— Как поняла? — Вопросом на вопрос ответил Соли.

Немного помешкав, Белла твёрдо произнесла:

— Ты точно также смотрел на меня, когда кормил крекерами из опарышей. Думаешь, я забыла?

— Надо же, какая ты стала наблюдательная, Принцесска. Поздравляю. — Соли хвалил искренне.

Но Беллу интересовала вовсе не похвала:

— Что с мясом, Крис?

— Я заменил говяжью кровь на человеческую. — Флегматично пояснил Соли и отправил в рот кусочек ростбифа. Проглотив модифицированное мясо, он участливо пояснил вновь побледневшей Белле. — Все живы и здоровы. Это моя кровь. Наисвежайшая.

Объяснение совершенно не помогло Белле, оно ещё больше усилило произведённое впечатление. С трудом сдержав рвотный позыв, она сдавленно проговорила:

— Скажи мне, что это шутка.

— Конечно, нет. — Ответил Соли, беззаботно поедая ростбиф. — Над своей драгоценной сестрёнкой я никогда не шучу… всерьёз. Это эксперимент.

— Боюсь представить, в чём цель эксперимента.

— Ничего особенного. Давно хотел узнать, насколько склонность к каннибализму зависит от осознанности. У меня ведь теперь три подопытных, глупо упускать такую возможность.

— Три? Ты и меня в подопытные записал, Соли? — Сразу же возмутилась Белла. Но её предположение было опровергнуто.

— Ты чем вообще слушаешь? Незнание является необходимым условием эксперимента. Третий подопытный недавно поселился в животе Глории на правах паразита.

До Беллы не сразу дошёл смысл сказанного, но как только она поняла, что имел ввиду Соли, невольно воскликнула:

— Ты чудовище!

— А ты красавица. Прекрасная Принцесска. И ты будешь вести себя за ужином ровно так, как и полагается вести себя принцесскам. — Заверил Беллу Соли. — Твой ростбиф уже начал остывать, но от этого он стал только… слаще.

— Даже не надейся! Я сейчас же расскажу Глории про твою выходку, чёртов психопат!

Соли достал смартфон. Не обращая никакого внимания на возмущённые возгласы собеседницы, он звонил:

— Привет, Шолиак! Конечно, старик. Я по поводу работы. Твоё предложение ещё в силе? Ого, ничего себе ты расщедрился. Смогу подарить на свадьбу суборбитальное путешествие… — Замечтался было Соли, но сразу же опомнился. — А, нет, ещё успею накопить. В этот раз я хочу оплату другого рода. Ничего особенного, всё предельно скучно. Тебе всего лишь нужно будет тряхнуть связями и разобраться с проблемами одного уродца, замять дело. Договорились, обменяемся деталями при встрече.

Соли положил трубку, и в это же время из коридора раздался мужской голос:

— У нас сегодня праздник, Соли! Сегодня мне назначили должность. Ни за что не догадаешься. На следующей неделе я вступаю в должность главы исследовательского отдела. Сам не поверил, когда узнал. Правда, мне немного неловко от этого назначения. Ну, после той истории с предыдущим главой отдела. Я ведь с его сыном на одном курсе учился. Жаль Оззи, его семья, можно сказать, лишилась всего…

Пребывающий в приподнятом настроении Леон зашёл в столовую. Он остановился, заметив гостью. Следовавшая за ним Глория, которая знала произошедших с семьёй Оззи событиях чуть больше своего жениха, была рада возможности сменить тему:

— Это Изабелла, подруга Соли.

Разумеется, Леон не осознавал, насколько такие слова неординарны, однако и он в некоторой мере понимал, что ситуация необычна. Слегка замешкавшись, он радостно произнёс:

— Новые знакомства, это отличный повод распить бутылочку чудного кьянти.

Соли же прошептал так тихо, чтобы одна только Белла смогла его расслышать:

— Справишься, Принцесска?

На что девушка, сверкая самой очаровательной своей улыбкой, ответила столь же тихо, едва слышно, сквозь зубы:

— Не недооценивай меня, Соли. — И, вежливо познакомившись с новым лицом, Белла как ни в чём не бывало приступила к поеданию ростбифа.

***

Досмотрев воспоминание, Иессей и Лили вышли сквозь стену дома и застали Соли и Вету, для которых тот день не представлял интереса, за умиротворённой беседой.

Соли, сложивший голову на колени Вете, лениво ворчал, глядя на пролетающие тучи:

— … Хотя немного жаль, что в глобальном противостоянии будут замешаны прочие. Неплохо бы немного сократить издержки.

— Да, издержки так себе. — Согласилась Вета, в задумчивости перебирая безжизненные волосы спутника. — У какой-то армии даже девиз есть: «убивайте всех, господь своих опознает». Не знаю, при чём здесь папа, но ты меня понял. Ой, зрители вернулись. Ну как, Иессей, твоё любопытство удовлетворено?

— Почти. — Неуверенно произнёс Иессей. Но в этот раз он стеснялся своих эмоций куда меньше. — Мне никак не даёт покоя одна вещь… Не мог бы ты рассказать, Соли, что произошло между тобой и твоим отцом.

Соли прикрыл глаза и, после некоторой задержки, ответил:

— Он отнял самое дорогое, что было у меня. А я в ответ отнял самое дорогое, то было у него.

Такой ответ породил ещё больше вопросов не только у Иессея. Но если Лили приняла скудную информацию как данность, то Вета, в силу характера, не могла оставить всё как есть:

— Слышь, Иессей! Ты что-нибудь понял? Я вот как-то не очень. Надо глянуть!

И окружающее пространство в очередной раз сменилось.