Глава 3. Чужак

Мы бежали по лесу молча. Алан и Эмили больше не задавали вопросов. Они тоже чувствовали, что вот-вот что-то случится, что-то плохое. Мы добежали до деревни, ничего необычного не заметили и каждый побежал к себе домой.

Еще за версту я увидела дым со стороны моего дома, устремленный в небо. И алое пламя. Нервный смешок невольно вырвался, после чего скорость моего бега увеличилась в разы. То, что горит именно мой дом, для меня было ясно наверняка.

Сильно болели ноги, и в груди дышать становилось все тяжелее. А ведь я всегда была лучшей в беге на длинные дистанции, да и ежедневные «прогулки» к Алой реке неслабо укрепили меня. Казалось, именно в этот момент каждая клеточка моего тела решила воспротивиться моей воле и сделать по-своему. Голова была забита мыслями о маме и возможных вариантах происходящего из-за пожара. Я бежала вперед, но, казалось, расстояние не уменьшалось. Наконец, огонь оказался так близко, что мне приходилось щуриться от его яркости.

– Мама! – начала я звать ее, подойдя к дому. – Мам, ответь, прошу!

В ответ – ничего. Только огонь потрескивал. Надеясь, что она успела выбежать из дома вовремя, я оббежала вокруг пылающего участка. Ее нигде не было. Оставалось только одно место, где я не посмотрела – в доме. Меня не заботила мысль, что огонь может меня задеть. Я думала лишь о том, что будет, если я этого не сделаю. Что будет, если мамы не станет.

Я вбежала в пылающий дом и замерла на пороге. Пламя было в основном на кухне, и там же лежала мама в луже собственной крови, а над ее телом стоял человек в черном плаще. Когда заметил меня, незнакомец начал идти в мою сторону. Мне страшно. Я хотела отойти назад, но ноги не слушались. Хотела спросить, что с мамой, но слова застряли в горле. Я ничего не могла сделать.

Он становился все ближе и ближе. Его голову прикрывал капюшон. Пламя из кухни перебралось на шкаф, который стоял рядом со мной. Благодаря свету, который шел от огня, я смогла увидеть больше. И мельком заметила небольшую татуировку скрещенных между собой рогов на правой кисти человека. Когда нас разделяло всего два шага, увидела, как его губы расплылись в улыбке, но капюшон все еще прикрывал большую часть лица. Наконец, он заговорил:

– Ты дочь Элизабет?

«Такой красивый бархатный голос», – забавно, что именно эта мысль пронеслась у меня в голове в такой момент.

– Полагаю, что да. Тебе ведь мама говорила не возвращаться в деревню, – он улыбнулся шире. – Какая непослушная!

Я посмотрела на свою маму – она все еще лежала. Ее глаза смотрели в мою сторону, но не подавали признаков жизни: такие стеклянные и холодные, как у куклы. Потом мой взгляд перешел на незнакомца. Как будто прочитав мои мысли, он сказал:

– Да, она мертва. И да, это моих рук дело.

Он улыбнулся. Это выглядело так, будто он говорил не об убийстве, а о каком-то небольшом проступке. Мои мысли прояснились. Я больше не боялась. Тело все еще тряслось, но уже не от страха, а от гнева. Я сжала руки в кулаки и посмотрела ему прямо в глаза, готовая атаковать в любой момент. Я хотела показать, что я больше не боюсь.

– Как интересно! – он начал подходить ближе. На миг я перестала дышать. Оказавшись всего в десятке сантиметров от меня, он прикоснулся своими тонкими пальцами к моему подбородку и продолжил: «Какие красивые у тебя глаза!» Он убрал свои пальцы и отошел от меня: «Я решил! Пока не буду тебя трогать. Мне интересно, какой ты станешь. Если захочешь отомстить – ищи меня на Арене Богов. А пока что прощай, юная леди».

Он прошел мимо в сторону выхода, не переставая громко смеяться. Когда до меня перестали доноситься его убывающие шаги, я снова смогла дышать. После его ухода, как по волшебству, пламя погасло.

«Я так слаба! Я ничего не могла сделать».

Теперь, когда он ушел, я больше не сдерживала слезы. Я вспомнила о маме и быстро рванула к ее телу. Оно было холодным. Это уже была не она, а лишь холодное бездыханное тело, лежащее в луже красной жидкости. Я звала ее в надежде, что это обман. Что сейчас она поднимется и скажет: «Это за то, что ты убежала, не предупредив меня!». А потом мы вместе будем есть мой любимый суп из листьев Драко.

Но нет! Она все еще лежала. Я заметила, что на ней та же одежда, как в моем недавнем сне: длинная, до пола, желтая юбка, которую уже впитала кровь, и черная вязаная кофта. Если бы я раньше вспомнила содержимое сна, то предупредила бы маму, и она была бы сейчас жива. Это моя вина!

Я провела своей ладонью сначала по ее щеке, потом по руке и вернулась к лицу. Провела по глазам: опустила ее веки. Я взяла ее руку и заметила, что в ней что-то лежит. Она держала свой любимый серебряный кулон в виде звездочки. Я забрала его и повесила себе на шею, потом легла маме на грудь, закрыла глаза и уснула.

Разбудил меня стук шагов, приближающихся к дому. Снова он! Я взяла нож, которым мама обычно готовила, заняла боевую позицию и стала ждать чужака. Его шаги были все ближе, а мое сердце стучало все чаще и громче. Наконец человек оказался в метре от меня. Я замахнулась на него с ножом, но он уклонился.

– Тише, тише! Тебе мама не говорила, что детям опасно играть с острыми предметами? Ими можно и убить.

– Ты надо мной смеешься? Зачем ты это сделал?

Я кричала. При этом мой голос так хрипел, что я его не узнавала. Я снова набросилась на него с оружием. И откуда во мне взялось столько смелости? Как будто это не я управляю своим телом, ведь совсем недавно оно дрожало от страха и еле стояло на ногах. На этот раз незнакомец не увернулся от удара. Он схватил мою руку так, что нож выпал из ладони.

– Не понимаю, о чем ты.

Теперь, когда я к нему приблизилась, смогла рассмотреть его лицо. Мужчине чуть меньше тридцати. Смуглая кожа, серые глаза, светло-русые волосы, длиной до плеч, и щетина. Нет, это не он убил маму. У того был другой цвет кожи, который даже в полумраке выделялся своей неестественной белизной.

– Я тебя раньше не видела. Кто ты и что здесь делаешь?

– Ну, в общем, это длинная история…

– Говори! – я подняла нож с пола и снова направила на него.

– Ладно, ладно, – поднял он руки вверх, – Только убери эту штуку! – я послушно убрала нож. – Прохожу я, значит, мимо этого дома, гляжу – горит! Дай, думаю, зайду, мало ли кто еще живой остался, так помогу, чем смогу!

– Опять ерунду говоришь! – я снова достала нож из-за спины и приставила к его горлу: – Для тебя все это шутки? Зачем ты здесь на самом деле?

– Ох, – снова начал он. – Я путешествую по миру, продаю разные безделушки. Вот и все. Как только я пришел в вашу деревню, увидел пожар. Вот и направился сюда, чтобы помочь, как я уже сказал прежде.

Я заметила, как парень перевел взгляд в другую сторону. Глаза мужчины округлились, нижняя челюсть начала дрожать. Проследив за его взором, я снова увидела свою маму. Сердце сдавило при виде ее.

Нет, я не буду сейчас плакать! Не перед ним!

Незнакомец перевел взгляд с мамы на кулон, который уже висел на моей шее. Его лицо на миг стало серьезным, а потом снова исказилось в кривой улыбке:

– Ты ее дочь?

– Верно!

– Малявка, ты видела, кто это сделал? – казалось, он еле сдерживал свою ярость.

– Он был в плаще. Но я видела татуировку со скрещенными рогами на руке.

– Вот как. Тебе есть, куда идти?

– Нет… – я печально опустила голову.

Я и не думала об этом. Все, о чем я могла думать, это о маме.

Куда теперь идти? Может, родители Эмили меня примут? Нет, я не могу просто так стать частью их семьи. Как при этом я буду себя чувствовать? Нахлебница, эгоистка… Что еще про меня будут говорить?

А отец Алана? Примет ли он меня в свою семью? У него и так остался только сын. Ему одному тяжело будет справиться с двумя детьми. Это уже слишком! Как я смею даже думать об этом? Но… что мне тогда делать? Куда мне...

– Хочешь пойти со мной? – спросил чужак.

Снова шутит? Но когда взглянула на него, не уловила и нотки сарказма. Он говорил совершенно серьезно.

Согласиться? Но ведь я его не знаю. Как могу пойти с человеком, которого первый раз вижу?

– Не нужно отвечать сейчас. Я буду еще несколько дней в вашей деревне продавать кое-какие безделушки на площади. Приходи, буду ждать!

На душе внезапно стало тепло и спокойно. Мне хотелось верить этому человеку, хотелось пойти с ним. Я улыбнулась, но затем поняла, что даже не знаю его имени!

– Как тебя… – мужчина в момент испарился, – Что? Уже ушел?

Я вышла из дома. Ночь уже начала отступать. Из темноты постепенно проступали очертания домов, деревьев. На улице светало. Солнце разгоралось все ярче, рассыпая сквозь темный лес свои ослепительно-яркие лучи. Деревня и лес ожили. Стали слышны голоса людей и пение птиц. Закукарекали петухи. Наступил новый день.

Сначала я похоронила маму возле дома (того, что от него осталось), а сверху положила шоколад, который нам так и не удалось разделить с ней. Некоторое время я околачивалась в лесу, потом вернулась в дом. Мысли немного прояснились, и я осмотрелась. От былого дома остались только обгоревшие стены.

И что мне теперь делать? И что там с Аланом и Эмили? Нужно их найти!

Дом Алана был ближе всех, поэтому я направилась сначала к нему. Я зашла во двор – никого не было. Заглянула в окна – тоже никого.

Куда они пропали? Что, если с ними тоже что-то случилось?

Внезапно я услышала чей-то кашель. Затем рядом послышался охрипший женский голос:

– Эбигейл?

Это была соседка Алана Агата – пожилая женщина с теплой улыбкой. У нее седые волосы, заплетенные в пучок, и яркие зеленые глаза. Уверена, в молодости она была неписаной красоткой, но от былой красоты остался лишь едва заметный след. Лицо высохло от времени, появились морщинки.

– О, Эбби! – она подошла и обняла меня. – Мне известно, что случилось с твоей матерью.

Как она узнала об этом так быстро?.

Перед знакомым лицом старушки я не смогла сдержать слез, и они вырвались наружу. Она долго успокаивала меня, гладила по спине. Когда слез не осталось, Агата спросила:

– Ты искала Алана?

– Да! Вы знаете, где они с отцом? С ними все в порядке?

– Знаю, – она взяла мою руку и продолжила: – Они уехали недавно, дорогая. Он передал тебе письмо: знал, что ты придешь, – женщина протянула конверт.

– Уехали, – я грустно сжала конверт в руке.

– Послушай, ягодка, все будет хорошо. Тебе лучше пойти с тем человеком. Ему ты можешь доверять.

– Тем человеком? – когда до меня дошло, о ком идет речь, я сильно удивилась: – Н-но, бабушка Агата, откуда вы знаете?..

– Я пойду, – Агата обняла меня напоследок. – Удачи тебе, моя ягодка. И помни: Боги не дают человеку испытаний больше, чем он может выдержать. Они не настолько жестоки. По крайней мере, не все.

Я долго смотрела на скрывающийся силуэт пожилой женщины и думала о том, что она мне сказала. Бабушка Агата – добрая старушка, которая приглядывала за мной сколько я себя помню. Она всегда казалась мне мудрой. Но кто же она на самом деле? Откуда ей так много известно? Если подумать, я ничего не знала о ее прошлом. Как долго она живет в этой деревне? Есть ли у нее родственники? Я никогда об этом не задумывалась, но сейчас, как никогда раньше, я хотела узнать все об этой женщине.

Я снова посмотрела на письмо. На белом конверте красивым почерком было написано мое имя. Я села на лавочку, раскрыла конверт и начала читать:

«Эбби, прости, что тебе приходится читать написанные мною строки вместо того, чтобы слышать мои слова. Обстоятельства так сложились, что мне пришлось уехать раньше запланированного, и это сообщение я пишу в спешке. Сейчас 04:12, отец собирает свои вещи. Мне тоже нужно собрать вещи, но я решил, что письмо важнее, ведь оно для тебя.

Я всегда знал, что выгляжу, как девчонка, да и веду себя не лучше. Вы с Эмили постоянно защищали меня, а я только и мог, что прятаться за вашими спинами и дрожать. Мне так стыдно за свою беспомощность! Стыдно, что я постоянно вижу твою спину, хотя хочу быть рядом. Знаешь, я всегда любил дорожил тобой так сильно, что от собственной беспомощности хотелось кричать.

Не знаю, когда судьба сведет нас снова, но сейчас я тебе клянусь: к следующей нашей встрече я стану намного сильнее. Я стану тем, кто будет рядом, а не позади. Я больше не буду обузой для вас с Эмили, больше не буду «девчонкой». При виде того, кто меня сильнее, мое тело не будет дрожать, а ноги подкашиваться. Тогда я буду рядом, а пока прости.

Я бы хотел оставить вам свой адрес, чтобы мы обменивались письмами, но пока не знаю, где мы будем жить. Отец не хочет говорить, потому что знает, что я любым случае оставлю эту информацию для вас, а это может быть опасно. Мне сложно это понять.

Как только я увидел твой дом в огне, собирался бежать на помощь, но отец остановил меня. Сказал, что я все равно ничего сделать не смогу, поэтому он пойдет сам. Когда он пришел туда, огонь уже погас, а какой-то мужчина сказал, что заберет тебя, так как твоя мама… Я воспротивился этому, но отец сказал, что этому мужчине можно доверять. Получается, мы оба отдаляемся друг от друга в неизвестном для нас направлении.

Помнишь, как мы всегда мечтали оказаться на Арене Богов? Давай встретимся там через пять лет, встретимся на Турнире Эредеса. Даже если ты не явишься, обещаю появляться там каждый год, пока мы не встретимся вновь!

Ну вот, отец зовет: пора в путь. Пока я с тобой прощаюсь.

Помни, что у тебя есть друг, который думает о тебе каждую минуту прожитых дней.

С любовью, Алан».

– Ал! – слезы продолжали литься.

Наконец я смогла взять себя в руки. Я сложила письмо пополам и положила в карман, затем встала с лавочки и направилась к дому Эмили.

Дом подруги значительно отличался от других. Он был сделан из красивого красного кирпича. Во дворе было много красивых цветов и деревьев. За домом располагался небольшой фонтан. Роскошь, которая непозволительна для других жителей деревни, здесь была чем-то обыденным. Так живет семья Эмили. Так живут настоящие Маги.

Как только черная калитка распахнулась, я увидела Эмили, которая сидела на крыльце. Она посмотрела на меня сначала с изумлением, потом заплакала. Она поднялась с крыльца и побежала ко мне, оглушительно крича:

– Мама, папа, Вернон, скорее сюда! Эбби пришла!

Она чуть не сбила меня с ног. Ее руки крепко обняли меня, а ее слез становились все больше. В какой-то момент вся семейка Нельсон оказалась возле меня. Они все навалились на меня так, что я даже не могла вздохнуть. Первой заговорила мама Эмили:

– Дорогая, ты как?

– Со мной все хорошо.

Они немного отстранились, и я снова начала глотать воздух. Они смотрели на меня с сочувствием. Некоторое время назад я бы заплакала, но слезы уже не лились. Как будто их не осталось. Первой нарушила тишину я:

– Я пришла проверить, все ли в порядке. Теперь я знаю, что все хорошо, и могу идти...

– Постой, Эбби! – только я начала разворачиваться, как меня окликнула мать Эмили. – Вот, возьми!

Женщина протянула мне корзину, наполненную едой. Только сейчас я поняла, как проголодалась. Я приняла корзину и сказала, уже направляясь к выходу:

– Спасибо вам большое за все, что вы для меня сделали. Я буду сильно скучать...

– Так останься с нами! – наконец заговорил отец Эмили.

– Я не могу.

– Куда ты пойдешь? – спросила Эмили.

– Я буду путешествовать с одним человеком, – я посмотрела на Эмили. Ее беспокойный взгляд говорил сам за себя. Я улыбнулась и сказала: – Не переживай! Ему можно доверять: он знал маму. Прощайте!

Вся семейка снова навалилась на меня. Я обняла каждого. С Эмили я обнималась дольше всех. Она прошептала мне на ухо:

– Прошу, не забывай меня.

– Не забуду! – я помахала всем на прощание и ушла.

Я направилась на площадь, где должен был ждать меня тот Чужак. Теперь меня ничто здесь не держало. По дороге перекусила едой, которую получила от семьи своей подруги.

Ах, как же мне будет не хватать ее и Алана!

Как только добралась до ярмарки, на площади уже было много людей. Было много шума, однако когда все заметили меня, воцарилась тишина. Все взгляды устремились в мою сторону. Что, опять? Я уже узнаю этот взгляд. Он говорит: «Бедная девочка». Поэтому я больше не могу оставаться в этой деревне. Этот взгляд будет преследовать меня до самой смерти.

Я стала осматривать площадь. Наконец увидела в толпе уже знакомое лицо. Найти его было несложно. Среди всех этих людей только один не смотрел на меня с сочувствием. Он улыбался, а его взгляд говорил: «Наконец-то! Я ждал тебя». Чужак сидел на колодце, а возле него лежали разные виды ножей.

Так вот, о каких “безделушках” он говорил!

Теперь, когда было светло, я смогла рассмотреть его одежду. Он был одет в черные штаны, заправленные в коричневые ботинки на шнуровке, темно-зеленую рубашку, а сверху черный плащ.Я направилась в его сторону. Десятки глаз следили за каждым моим движением.

– А я думал, ты не придешь! – заговорил он первый и улыбнулся.

– Врешь! Ты ждал меня.

Он поднял руки вверх:

–Ха-ха. Ты меня подловила. Конечно, ты должна была прийти!

Глядя на него, мне хотелось улыбаться впервые за этот день. Каким-то образом он «заразил» меня своей улыбкой.

– Ты со всеми попрощалась?

– Да.

– Помни, что сюда мы больше не вернемся.

– Я знаю.

– Тогда пошли.

Он сложил все ножи в большой черный рюкзак, и мы отправились в путь. Нас провожали все те же десятки глаз. Теперь в них отражалось любопытство. Кто этот человек, с которым я иду? Можно ли ему доверять? Но мне уже было все равно.

Я остановилась на выходе из деревни возле таблички с надписью «Добро пожаловать в Силвис, население – 107 человек» и увидела перечеркнутую цифру «7», а рядом – цифра «5». Должно быть, Алан вычеркнул себя и своего отца. Я провела мелом по цифре «5» и написала «3», вычеркивая таким образом себя и свою мать. Потом я в последний раз окинула деревню взглядом. Я кинула «Прощай» и скрылась в лесу вместе с незнакомцем. Кто знает, когда в следующий раз я вернусь в это место. И вернусь ли вообще.

– Итак, сколько тебе лет, дитя? – спросил Чужак спустя несколько часов нашего пути.

– Тринадцать.

– И как тебя зовут?

– Эбигейл Роуз.

– Хорошо, Эбигейл Роуз. Теперь слушай внимательно: забудь свою фамилию. Человеку, что убил твою мать, известно кто ты. С этого момента ты просто Эбигейл или Эбби. Поняла?

– Да.

– Тот человек сказал тебе что-нибудь?

– Сказал, что я его заинтересовала, и он будет ждать меня на Арене Богов.

– Будешь участвовать в Турнире Эредеса?

– Очевидно же, что да! – сказала я сквозь зубы, – Я сделаю все, чтобы найти того подонка.

– А что потом, когда найдешь?

– Убью!

Я почувствовала, как с глаз потекла жидкость. Снова кровь. Я посмотрела на Чужака. На его лице я увидела удивление, а затем оно стало предельно серьезным.

– Быть этого не может, – начал он бормотать про себя, – Но если это действительно так, то все объясняет. Но для чего им нужна его кровь?

– Эй? – растерянно позвала я, возвращая своего спутника в реалию.

Меня не на шутку испугала его реакция. Я слушала его бормотание, но не могла понять. Он говорил, как мне казалось, бессвязно, смысл был понятен лишь ему одному. Точно ли я сделала верный выбор, когда отправилась с ним?

– Послушай! – Чужак положил свои руки мне на плечи, – С этого дня тебе придется носить линзы.

– Но зачем?

– Взгляни, – он протянул мне зеркало.

Я посмотрела на свое отражение и не узнала себя. Мои зрачки стали вертикальными, как у кошки, а цвет глаз сменился с серого на красный. Я не на шутку испугалась и сорвалась на крик.

– Они красные! И странной формы! Почему они такие?

– Никто не должен этого видеть! Ты меня поняла? – четко сказал Чужак.

– Н-но почему они такие?

– Что-то в тебе есть, Эбби. Это «что-то» нужно было убийце твоей матери. И если твои глаза увидит кто-либо, кому известна правда, он, несомненно, придет за тобой. И тогда любой, кто хоть как-то связан с тобой, окажется под угрозой.

– То есть, – я нервно сглотнула, – тот человек приходил за мной?

– Видимо, так и есть.

– Значит, мама умерла из-за меня?

– Она хотела защитить тебя…

– Из-за меня, – нервно повторила я и упала на колени.

Чужак подошел ко мне, присел и начал говорить тихим ласковым голосом:

– Ты – необычная девочка. И должна понять: твоя мама погибла, пытаясь защитить тебя, – он погладил меня по голове, как когда-то делала это мама. – Она спасла тебя, Эбби.

– Но если я нужна была ему, почему он меня отпустил? – я начала вытирать слезы.

– Этого я не знаю. Но, чтобы ни случилось, теперь я буду рядом, – затем Чужак поднялся и протянул мне свою руку с улыбкой: – С этого дня я займусь твоей подготовкой к турниру – и больше никто не посмеет навредить тебе и твоим близким.

– Я стану достаточно сильной, чтобы победить в Турнире?

– О, Эбби! Ты станешь достаточно сильной, чтобы победить Бога!

Я улыбнулась. Мое сердце выстукивало безумный ритм, предвкушая нескорую встречу со своим новым врагом. И встречу с Аланом.

Пять лет. Он будет ждать меня на Арене Богов через пять лет. К этому моменту я должна стать сильной.

Когда подумала про Алана, в воспоминаниях проскользнули строчки из его письма: «…отец сказал, что этому мужчине можно доверять».

– Послушай, откуда тебя знает отец Алана?

– Кто-кто?

– Майкл Уэст, – услышав это имя, Чужак удивился. – Откуда ты его знаешь?

Затем лицо мужчины стало непривычно серьезным. Некоторое время он словно обдумывал, что ответить и говорить ли мне правду. Спустя минуту он, наконец, заговорил:

– Это сейчас немного сложно объяснить. Лишь скажу, что мы…я был хорошо знаком с его женой.

–С мамой Алана? Но откуда?

– Мы вместе учились.

– В деревенской школе?

– Эм, не совсем, – почесывая подбородок, ответил Чужак.

Я посмотрела на него с подозрением, но не стала допрашивать, решила вернуться к этой теме позже. Времени у нас много. Вдруг я вспомнила, что до сих пор не знаю его имени.

– Эй, а как тебя зовут?

– Пабло.

– Пабло, – повторила я его имя.

Мой новый друг Пабло.

Верхний Ордис, Божественный Дворец

Мальчик с золотистыми волосами шел по длинному коридору. Он думал о том, почему он здесь, рядом с этим человеком, ведь он убил его отца. Поначалу мальчик презирал этого жестокого Бога, желая расквитаться с ним. Но затем появилось что-то еще. Другое чувство, которое вытеснило всю ненависть и полностью заполнило его сердце.

Восхищение.

Чем больше мальчик с золотистыми волосами находился в компании этого человека, тем больше хотел быть похожим на него. Он хотел быть с ним, защищать его, служить ему. А еще они внешне были очень похожи, и это усугубляло ситуацию. Чувство схожести придавало ему веру в то, что он для Бога особенный. Не то, что другие!

И сейчас, когда он шел по тихому коридору, чувствовал одиночество. Он скучал по своему Богу. Вот уже прошел месяц, как он ушел кого-то искать. И что будет, когда кто-то еще появиться здесь? А вдруг Господин будет проводить с ним больше времени! А вдруг и вовсе забудет мальчика! Этот человек еще не появился, а он уже ненавидел его всем сердцем.

Внезапно мальчик услышал звук колоколов, который ознаменовал возвращение Господина.

– Вернулся!

Мальчик с золотистыми волосами развернулся и побежал ко входу в замок. Его губы расплылись в улыбке. Он больше ни о чем не думал, кроме как о скорой встрече со своим Богом. Завернув за угол, он врезался в служанку. Та уронила поднос с чаем и сама упала на пол.

– Господин Эрик?

– Прости, Анна, – крикнул ей мальчик, который уже поднялся и бежал в прежнем направлении со счастливой улыбкой.

Служанка улыбнулась. Она, как никто другой, знала, как сильно мальчик ждал его возвращения. Он постоянно спрашивал ее, есть ли какие-нибудь новости о Господине. Но она лишь отрицательно кивала. Ей всегда было больно смотреть, как мальчик огорчался и уходил прочь от нее. «Если бы я только могла что-то сделать для него», – думала она в такие моменты. Но теперь, когда Господин вернулся, она в ближайшее время не увидит его грустное лицо.

Мальчик с золотистыми волосами уже успел добежать до входа в замок, и теперь ждал, пока ворота замка распахнуться. И, наконец, они открылись. В ворота зашел человек в черном плаще. Не успел он снять свой капюшон, как мальчик набросился на него и обнял. Господин сначала удивился, но обнял в ответ.

Когда мальчик с золотистыми волосами отстранился от него, заметил, что его Господин пришел один.

– Господин, а где же тот человек, за которым вы отправились?

– Произошла ошибка. Оказывается, нужна была девочка. Но ничего, она придет ко мне сама.

Мальчик не понял, о чем говорил Господин, но это не было так важно для него. Главное, что девчонки не будет еще какое-то время, а значит и внимание Господина будет приковано только к нему одному.