Глава 3. Странные люди

В кошмарном сне всегда так — неотвратимо. А еще бесит, что не можешь бежать. Ноги попросту не двигаются, как бы ни старался, и ты понимаешь: чудовище сейчас настигнет, разорвет на части. Ты задыхаешься ужасом, когда оно царапает спину, и выпадаешь в реальность, тяжело дыша.

Электронные часы на комоде показывали два часа ночи. Отголоски кошмара постепенно таяли, но еще чувствовались на языке металлическим послевкусием. Крупная дрожь — тоже дело поправимое. Я встала, прошаркала растоптанными тапочками на кухню, включила чайник. Ромашково-липовый чай — вот что сейчас нужно.

На кухне встретили воспоминания вчерашнего дня. Мое недоумение и колючая холодность Матвея. Ну, и дура же я! Плакала, молчала. Не сказала ни слова.

Он застиг врасплох. Я не ждала нападения, но Матвея можно понять: если видел нас с Владом… Где? Скорее всего, в кафе. Или у его дома. Черт, я ведь сама поехала туда! Да, что со мной творится? Почему поступаю так глупо? Ну, сны снились, подумаешь! Естественно, Матвей теперь думает, что у нас роман — меня же не было неделю.

Я застонала, вспоминая эту неделю — отчаяние, страх и безысходность. Ладонь невольно легла на живот, нежно погладила. Там был ребенок. Маленький — сантиметра четыре, но уже сформировавшийся. А теперь нет...

Забудь. Подумаешь потом. Сейчас важнее — вернуть Матвея, все объяснить. Он скажет, что делать, куда идти. Посоветует. Я не могу мыслить объективно — боюсь, а он… Матвей тоже вряд ли сможет объективно думать. Когда узнает, ему сорвет крышу, но лучше переживать это вдвоем, чем в одиночку. Я не справлюсь одна.

Метнулась в прихожую, нашарила в сумке телефон. Он смотрел на меня спящим дисплеем — батарея села давно, а зарядить вчера я так и не удосужилась. Уверено нашарила в ящике трюмо зарядку, вернулась на кухню. Телефон засветился синим, а затем появилась веселенькая заставка. Я уже собралась набирать номер, но вовремя остановилась.

— Что ты творишь?! — сердито сказала вслух. — Ночь на дворе. Матвей спит. Да и что ты объяснишь по телефону?..

Нет-нет, нужно хорошенько подумать, а то получится, как вчера. И говорить лучше тет-а-тет, глядя в глаза.

Поеду к нему. Сегодня же. Лучше подождать у дома вечером, когда он будет возвращаться с работы, или в вестибюле фирмы.

Или лучше с утра в полицию? Ага, и что я скажу? Что поехала домой к бывшему, затем с ним в кафе, а после он напоил меня какой-то дрянью и сделал аборт? Да, наверняка, в квартире Влада уже нет никаких улик, никто не станет меня слушать. У него же связи, я жила с ним — знаю.

Злость из-за собственного бессилия поднялась горечью, отозвалась шумом в ушах и гулким пульсом. Теперь, будучи дома, в мнимой безопасности родных стен, я поняла, насколько все относительно. Законы, справедливость, возмездие… Только слова.

Я накинула куртку, взяла чашку с чаем и вышла на балкон. Вокруг белым великолепием лежал город: засахаренные деревья, сверкающие тротуары, покрытые снежной шапкой крыши. Снег продолжал падать — медленно, кружась крупными пушистыми хлопьями. Обволакивал, укрывал пуховым одеялом, погружая город в сон. Отблескивал отражением фонарей и витрин, делал обычное волшебным, сказочным.

Я стояла долго, глядя в одну точку, а затем поняла, что у меня окоченели ноги. Остаток ночи провела в кресле перед телевизором. Там и уснула — буквально вырубилась — без снов и тревожных видений.

Из дома вышла, когда стемнело. Пару раз оглянулась по сторонам, высматривая блестяще-черный «Ауди», выругала себя за слабость и решительно направилась к остановке.

Фирма, в которой работал Матвей, находилась в новом районе, но от остановки идти минут пятнадцать. Впрочем, страшно не было — все же час пик и народу полно, а волнение я списала на шок после случившегося. Постоянно оглядывалась, в каждом прохожем видела шпиона, а в притормаживающем авто — угрозу.

Проходить мимо темного переулка всегда страшно, но тот был особенным. Темным, пугающим, тревожным. В общем, я буквально пробежала мимо и… остановилась. Сердце колотилось так сильно, что казалось, на нем синяки останутся. В то же время что-то держало меня там, побуждало заглянуть в темноту. Снова странные желания, не подчиняющиеся логике. Желания, сопротивляться которым не можешь.

Я покосилась на дерганого парня в огромных наушниках. Он прошел мимо, даже не взглянув на меня. Это уже паранойя.

Глубоко вздохнула. Когда я в последний раз слушала интуицию, оказалась запертой в квартире Влада больше чем на неделю. Но в этот раз, к моему словно примешивался чей-то еще страх — почти не контролируемый, приближенный к панике. И исходил страх именно из переулка, будто кто-то звал меня, просил о помощи.

Я определенно схожу с ума. Знала о слуховых галлюцинациях, визуальных, но чтоб интуитивные… Впрочем, я не особо сильна в психологии, но если посудить, происходящее — вполне объяснимо. Это шок. И стресс. Психологическая травма.

Нужно посмотреть страху в глаза, сказала я себе. Сделать несколько шагов навстречу, иначе буду бегать от него до конца жизни, оглядываться, вздрагивать при каждом шорохе. Если сейчас струшу...

Я сжала окоченевшие пальцы в кулаки, зачерпнула пригоршню снега. Он был мягким, липким, тут же начал таять, стекая вниз и впитываясь в такую же мягкую и рыхлую массу.

Досчитала до десяти, а затем решительно шагнула вперед. Пройдя несколько метров, остановилась, подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Сквозной переулок выходил во двор высокой новостройки. Я выглянула в необжитое еще пространство, с облегчением выдохнула. Свалка кирпичей, трансформаторная будка.

Ну вот, а ты боялась. Ничего страшного. Ничего...

— Я бы поболтал с тобой, зверек, но у меня дела. Давай закончим поскорее, и я подарю тебе милость — быструю смерть.

Я услышала это явно — откуда-то справа, из-за будки. Голос — насмешливый и полный превосходства.

Нужно убираться отсюда. Одно дело проверить себя на прочность, а совсем другое — становиться безрассудной, как герои дешевого фильма ужасов. К тому же, мне нужно успеть к Матвею.

Уже развернулась, чтобы уйти, когда услышала другой голос.

— Я не сдам атли, можешь не стараться, охотник!

А вот это было действительно страшно — ужас усилился, пропитался любопытством и заставил замереть на месте. Мужчина, который говорил это, блефовал — я услышала фальшивые нотки в голосе и напускную браваду.

— Хм, возможно, они придут тебе на выручку, как считаешь? Может, стоит взять тебя с собой и немного помучить? — спросил тот, первый.

— Делай что хочешь, — безразличным тоном ответил второй. — Ты молод, и мой вождь легко убьет тебя, когда найдет. А я с удовольствием посмотрю, как ты будешь биться в агонии.

Следом прозвучал стон, и у меня волосы на затылке зашевелились — неприятное ощущение. Бежать? Позвать на помощь?

— Стой, где стоишь, зверушка!

Призыв явно предназначался мне, и я вновь застыла. Сюрреализм какой-то.

— А ты говорил, никто не придет.

Эта фраза прозвучала так близко, что я подскочила на месте. Справа от меня возникли двое — полумрак не давал разглядеть лица, лишь очертания фигур. Один — высокий, щупленький, стоял поодаль, слегка согнувшись. И второй — среднего роста, коренастый в дутой темной куртке. Он сделал шаг ко мне и произнес, обращаясь к худому:

— Может, нам стоит подождать здесь, чтобы собрать атли полным составом?

— Тебе и нас двоих не пережить! — измученно выдохнул худой и тут же упал на колени схватившись обеими руками за живот. — Ты молод, и не убьешь двоих сразу.

Он поднял голову. Трудно было различить его глаза в темноте, но могла поклясться, что смотрел он прямо на меня. Смотрел умоляюще, с диким страхом в зрачках.

— Уходи! Быстро! Найди Филиппа, скажи ему, что я...

Удар по голове — вернее, глухой звук от удара — вызвал тошноту и бессилие. Худой грузно упал на снег прямо под ноги обидчику.

Моя реакция была молниеносной. Я не стала говорить, пятиться, пытаться понять, что происходит. Побежала. Рванула с места так быстро, как только смогла. Несколько метров, может, десяток — и я вновь на освещенной фонарями улице, на тротуаре, где много людей, ездят машины, где безопасность — пусть и мнимая — среди толпы.

Я не остановилась. С нечеловеческой скоростью преодолела расстояние до фирмы Матвея, открыла дверь и буквально ввалилась в вестибюль. Охранник подозрительно покосился, но потом, видимо, узнал меня. Кивнул и снова погрузился в разгадывание кроссворда.

Рука инстинктивно потянулась к сумочке, чтобы достать телефон… Сумочки не было. Черт, я, вероятно, обронила ее там, в темноте, когда убегала. Что же делать? Надо непременно что-то делать, иначе коренастый убьет худого.

Я решительно направилась к охраннику.

— Нужно вызвать полицию. В переулке на Меркулова человека ударили камнем по голове, — затараторила я. — Я убежала, но они остались там… Человек без сознания, возможно, мертв.

— Девушка, успокойтесь и скажите внятно! — Похоже, охранник был не особо рад, что я его отвлекла.

— На Меркулова, — стараясь успокоиться, повторила я. — Я услышала шум, а затем увидела, как человека ударили чем-то тяжелым по голове. Думаю, это был кирпич — похоже, там стройка.

— Вы уверены? В котором часу?

— Черт, естественно, уверена! Я бы не стала говорить, если бы...

— Моя подруга шутит, — четко произнес голос рядом.

Охранник снисходительно покачал головой и посмотрел на меня с укором.

— Мы поспорили, — добавил незнакомец и замолчал.

Начиная с того самого дня, когда пришла к Владу, все казалось нереальным, словно я попала в Зазеркалье и не могу выбраться. Вот и сейчас эта ситуация выглядела до жути нелепо. И человек этот незнакомый, и охранник, и случившееся в переулке. Отголосок той безумной недели.

Незнакомец — высокий, темноволосый с глубокими карими глазами — смотрел на меня и улыбался, как давней знакомой.

— Я не… — пробормотала я и замолчала. Затем уверено сказала: — Я не шучу. А вас вижу впервые в жизни!

— Ну, хватит, Полина, ты выиграла. А теперь идем, Кирилл ждет. — И указал рукой на дверь. Машинально я проследила взглядом за его жестом и совершенно растерялась — у входа в вестибюль стоял худой, которого шандарахнули по голове в переулке. Я не смогла рассмотреть его лицо в темноте, но осанка, худоба, а еще нечто необъяснимое — жесты, манера держаться — не оставляли сомнений.

Перевела взгляд на кареглазого.

— Кирилл?

— Ну, да, Кирилл. Это же был его фант, забыла?

— Вы что-то принимали, девушка? — настороженно и серьезно спросил охранник. И мне вдруг стало жаль, что сегодня именно его смена. Другой охранник — Артем, приятель Матвея — знал меня прекрасно и не задавал бы дурацких вопросов, а поинтересовался бы у подозрительного типа, почему тот пристает к девушке. Этот же был совершенно безразличным, словно ждал, когда же мы разберемся сами и оставим его в покое.

— Ничего я не принимала, — пробормотала я и отошла от стойки.

Присела на диванчик у фикуса, покосилась на того, кого кареглазый назвал Кириллом. Он смотрел на меня и приветливо улыбался.

Ощущение, что я вновь влипла в историю, не оставляло ни на секунду. Нужно просто подождать Матвея. Я все ему расскажу — и о Владе, и о сегодняшнем приключении. Похоже, нормально соображать я уже не могу.

Брюнет у стойки говорил с охранником и многозначительно смотрел на меня. Чего он вообще прицепился? Возможно, Кирилл этот меня рассмотрел, и дабы не раздувать скандал, решил помешать вызвать полицию? Хорошо, но откуда он знал, куда я побегу? Откуда знал, где меня искать?

Вместе с пониманием пришел страх, когда всего одна мысль осталась в голове: кареглазый назвал меня по имени. А значит, он знает, кто я. Возможно, в курсе, где живу...

Словно прочитав мои мысли, он подошел, присел рядом. Я не смогла даже отодвинуться — застыла на месте, не понимая, что дальше делать. Бежать? На улице уж точно небезопасно, а здесь есть знакомые. Матвей. Сейчас он выйдет, и я смогу выдохнуть спокойно. Но страх перекрывал здравый смысл — рождал панику, оцепенение и ужасные предположения.

Сердце колотилось, как сумасшедшее. У меня даже телефона нет. Что если Матвей не захочет слушать?

— Не бойся, — спокойно сказал кареглазый и кивнул тому, кого назвал Кириллом. Он тоже подошел, но остался в стороне, как бы подчеркивая: «Я не причиню вреда». Ага, как же! Теперь у меня не осталось сомнений, что нужно бежать. — Я не причиню вреда.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

Трясусь уже визуально, прячу вспотевшие ладони под сжатые коленки.

— Я многое о тебе знаю. — Он взглянул очень серьезно. — Я искал тебя.

— Так… — нервно улыбнулась я. — Не знаю, кто вы и ваш… друг, но совершенно не хочу общаться сейчас. Я пришла к своему парню, и не хотелось бы, чтобы он увидел нас вместе.

— Тебе не о парнях нужно думать, дурочка, — подал голос Кирилл. — Разве не поняла: ты на крючке!

— Преследования караются законом! — зло сказала я. — Я не знаю вас и знать не хочу. Если будете ходить за мной и пугать...

— Что за бред?! Кирилл прошелся по вестибюлю, вернулся. — До тебя не доходит? Мы — атли? Не пойдешь с нами — умрешь!

Он произнес это слишком громко. Я заметила, что охранник поднял голову от кроссворда и покосился в нашу сторону. Что ж, это сыграет мне на руку. Чем больше свидетелей, тем лучше.

— Хватит запугивать! — нарочито громко сказала я. — Я не хочу с вами разговаривать, и если не отстанете, пойду в полицию.

— Кирилл, полегче, — мягко произнес второй. За это время я успела их хорошо рассмотреть. Тот, что сидел со мной на диване, держался спокойно, уверено. Одет был прилично: драповое пальто и начищенные до блеска ботинки. В отличие от Кирилла, который после встречи с коренастым «маньяком» выглядел потрепанным. Но, несмотря на это, они были на удивление похожи: оба худощавые, темноволосые с карими глазами. Однотипные черты лица — слегка заостренный нос и впалые щеки.

— Меня зовут Филипп, — представился тот, что сидел рядом. — Кирилл — мой брат. Разве родители не рассказывали тебе, кто ты?

— В каком смысле? — Меня это начинало порядком раздражать, но я все же решила пока не опускаться до грубостей.

— Она, что, не знает об атли? — настороженно спросил Кирилл.

— Похоже, Полина вообще не знает о хищных. Ничего.

— Послушайте, я не понимаю, кто вы и чего от меня хотите. Я честно пыталась помочь, после того, как видела вас… — Я покосилась на Кирилла. — С тем парнем. Думала, он собирается убить вас, и очень рада, что вы живы. Все обошлось, но я тут совершенно ни при чем. У меня своих проблем полно.

— Не хотелось бы тебя пугать, Полина, но Кирилл прав. — Филипп наморщил брови, отчего они выровнялись, делая его лицо слегка комичным. — Охотник видел тебя и запомнил. Он найдет тебя, если не пойдешь с нами.

— Что за бред? Какой охотник? Никуда я с вами не пойду!

Я вскочила и тут же заметила Карину — бухгалтера из фирмы Матвея. Как всегда эффектная, на шпильках, с огненно-рыжей шевелюрой. Она ярким пятном выделялась на фоне обычных сослуживцев, которые, словно горох из банки, посыпались к выходу, радуясь концу рабочего дня.

— Оставьте меня в покое! — сказала резко и рванула в сторону бухгалтерши.

— Привет, Кариш. — Я старалась улыбаться как можно беззаботнее. — Матвей снова задержался допоздна?

— А ты разве не в курсе? — Ее лицо поменяло выражение на удивленное. — Матвей взял неделю за свой счет, сказал, проблемы какие-то.

Черт! И что теперь делать?

— Спасибо...

— Эй, ты в порядке? Вы что, поссорились? — Карина оживилась и явно заинтересовалась. Если дам ей повод так думать, завтра это будет главная тема для обсуждений на фирме. Матвей когда-то шутил, что все сплетни в компании начинаются с бухгалтерии.

Я сделала над собой усилие и лучезарно улыбнулась.

— Нет, что ты! Совсем вылетело из головы, была занята другим. Вот решила сделать ему сюрприз, а телефон забыла дома. Слушай, ты не подкинешь меня до остановки? Такая погода, жуть! И сапоги текут.

Отмазка прозвучала фальшиво и неправдоподобно, но я понадеялась, что Карина хотя бы не будет больше лезть с расспросами.

— Ноу проблем! — улыбнулась она и тряхнула рыжими волосами. — Я как раз в твою сторону еду, так что довезу до дома.

— Ты меня очень выручишь. Спасибо! — искренне сказала я и покосилась на своих преследователей.

— Тогда подожди, я сейчас подгоню машину.

Карина продефилировала к выходу, и я быстро последовала за ней.

Филипп перехватил меня, преграждая путь.

— Я не могу отпустить тебя одну.

— Вот как? — Я вздернула подбородок и постаралась унять предательскую дрожь в ладонях. — И что ты сделаешь? Схватишь меня на глазах у всех этих людей?

Он глубоко вздохнул, обдумывая мои слова. Затем кивнул и отступил на шаг. Полез во внутренний карман куртки, протянул визитку.

— Вот, держи. Звони в любое время. — Затем покачал головой, словно я совершала самую большую глупость в жизни. — Надеюсь, ты позвонишь раньше, чем охотник тебя найдет.

— Да-да, конечно. — Я машинально взяла визитку, дав себе слово выкинуть ее в ближайшую урну.

— Вот еще. — На сей раз в ладони Филиппа лежал небольшой прозрачный пузырек с розовым содержимым, похожим на раствор марганцовки. — Если он найдет тебя, плесни ему в лицо и беги, что есть мочи. Так быстро, как бежала сегодня. А потом позвони мне — это единственный шанс выжить.

Он не стал ждать ответа — развернулся и пошел к выходу, делая знак Кириллу следовать за ним. Кирилл несколько секунд зло смотрел на меня, а затем бросил:

— Дура! — И вышел за братом.

Я ошеломленно уставилась на странной формы бутылочку, потом машинально сунула ее и визитку в карман и направилась на улицу.

Кэрроловская атмосфера не покидала до самого дома. Я вошла в пугающе пустую квартиру, сняла сапоги и куртку, включила свет во всех комнатах.

Одна… Я совершенно одна здесь. После всего, что произошло, пугала даже сама мысль об одиночестве. Еще и телефон посеяла, благо, есть домашний.

Набрала номер Вики, мысленно считая длинные гудки. Подруга сняла трубку спустя полминуты.

— Вик, привет. Слушай, можно я сейчас приеду? Со мной что-то жуткое творится. Матвей ушел, а ко мне на улице пристают типы всякие...

— Черт, Полька, вечно ты влипаешь в истории! Матвей мне трубку оборвал, тебя неделю не было!

— Я все объясню, обещаю.

— Конечно, приезжай. Добраться-то сможешь без приключений?

— Вызову такси, — ответила я и повесила трубку.