Глава 14

Хорошие девочки отправляются на небеса, а плохие — куда захотят.

Уте Эрхард

Мы провели за разбором старых текстов несколько часов. Ничего утешительного найти не удалось. Брачный обряд переплетался с мифом о Лаал Нэлине, но пояснений сохранилось до обидного мало.

Все семейные хроники, которые Гир успел записать, брали свои истоки из эльфийских легенд. Орки игнорировали имена эльфов и заменяли их своими, более приятными на слух. Видоизменялась так же трактовка событий. То, что у эльфов звучало как мудрость и милосердие, в изложении орков уже называлось безрассудной храбростью и правом сильного.

Оставалось только удивляться такому выверту психики, но что есть, то есть. Если в эту кашу высыпать истории гномов, а горный народ больше внимания уделял бытовым мелочам, не отвлекаясь на темы мироустройства, и добавить несколько широко известных мифов дроу (здесь опять был применен тот же фокус с заменой имён), то различий оставалось не так уж и много. Но самыми лаконичными были хроники, записанные эльфами по песням сказителей. Люди, как ни странно, не заботились объяснять поступки Демиургов и своих прародителей. Передавали без изменений текст из века в век, а что ты из этого текста усвоишь — твоя проблема.

В нескольких словах историю мифа о Лаал Нэлине изложить довольно трудно. Нет такой исторической хроники, в которой бы эта легенда упоминалась в деталях. Да и истоки возникновения мифа или подробная инструкция по пользованию к этим хроникам не прилагалась. Так что решай сам, правда это или красивая сказка.

В легендах рассказывалось о том, что первые люди, появившиеся в мире Лаанет, были детьми Луны и Демиурга. Жили они почти тысячу лет, так же как и эльфы. Вступали в брак, основанный на свободном выборе. И только от богини Лаал зависело, соединятся мужчина и женщина в магическом союзе любви или нет. Такое могло и не произойти.

Физическая близость, как и брачные клятвы не могли сравнится с тем, что давала богиня Лаал своим избранникам. Если люди встречали свою половинку, и богиня благословляла этот союз, перед Лаал Нэлинами открывались неограниченные возможности. Они находили своего Хранителя, могли говорить с ним, получать ответ на любой вопрос, путешествовать по мирам и, самое главное, Лаал Нэлины могли стать Демиургами — теми, кто создаёт миры.

Но "может", не значит "будет". И умение подпрыгнуть на месте не превращает человека в кузнечика. А возможность махать руками не делает из человека птицу. Люди, как ещё в нашем мире повелось, исхитрились утерять со временем способность находить свою половинку, но поскольку те, кто её имели, продолжали ещё жить и мозолили глаза менее удачливым родственникам (куда денешься от прародителей, отмечающих свой тысячный юбилей семейной жизни?), в конце концов, нашлись ленивые безумцы, пожелавшие трудный духовный поиск заменить магическим трюком.

Так выбор богини был доверен магам. Вечную любовь заменили вечным браком. Браслеты исполняли роль артефактов для поддержания действия заклятия, откуда возникал огонь не опаляющий не объяснялось, но, думаю, без этого огня само заклятие просто не срабатывало. И прервать действие заклятия было невозможно, во всяком случае таких сведений ни в одной хронике не нашлось. Развод сохранился в памяти как нереализуемая мечта, но не все же в жизни должно удаваться.

Зато в случае с Лаал Нэлинами наблюдалась полная демократия. Неоднократно мелькали герои, которые были Лунным избранником то одного персонажа, то другого. Видимо, богиня крайне лояльно относилась к своим любимцам. То ли была более реалистична во взгляде на людей, то ли ей нравилось играть людскими сердцами. При этом упоминалось, что существует заклятие Луны. А раз были варианты с партнёрами, значит, существовало так же и волшебство, освобождающее от этого союза. Я упростила историю, чтобы сделать её понятной для восприятия, может быть, что-то не поняла или напутала, но в целом, думаю, смысл передан верно.

Плохо было только то, что ничего полезного эти изыскания мне не дали. Брак у всех народов заключался одинаково. Если предположить, что брачный обряд — изобретение людей, то понятным становился получаемый результат. Хотели как лучше, получили как всегда...

Вот у богини хватило милосердия не превращать своих избранников в рабов, зато законный союз по меркам мира Лаанет уж очень смахивал на пожизненную кабалу, особенно повсеместное закреплённое в законодательстве право убить жену за измену. Неверность мужа почему-то не влекла за собой неизбежной расправы. Просто какой-то психологический выверт человеческой культуры.

Ни эльфы, ни дроу, ни гномы, ни тем более орки не рассматривали брак как моногамию. Для этих народов супружество было финансовым союзом для совместного воспитания детей. От кого эти дети произошли, волновало почему-то только человеческую составляющую мира Лаанет. Из хроник следовало, что за измену мужу-орку меня не казнят, но мои дети с этого момента по закону всех народов — наследники Хондара.

Чтоб ему!.. Хондар заполучил в пожизненную собственность не только меня, но и всех моих детей, кто бы ни стал их отцом. Хотелось бы ещё знать, что мне даёт такое знание, если изменить ему не получается? Нужно разузнать побольше о Лунных избранниках. Вдруг здесь скрыта лазейка от законного брака? Всё-таки удивительно, почему только люди чаще всего упоминали о союзе Луны. У дроу такие союзы не встречались, эльфы упоминали раза два или три, орки вообще, наверное, только раз и то, как действие, ослабляющее силу. Придётся пригласить в гости сказителей и изучить первоисточник.

Дальнейшие события отвлекли меня от розысков. Хондар прислал делегацию орков, чтобы вручить мне сердце города Годруна. Собирался прибыть сам и лично преподнести подарок, но его драгоценная супруга, узнав, куда он направляется, кинулась под крылышко папы, и Хондару пришлось ловить жену между порталами, чтобы не дать Урганду повода встать на защиту обиженной дочки. Я была ещё не готова к мирному общению с моим, даже язык не поворачивается сказать, мужем, поэтому спокойно восприняла происходящее, хоть и удивилась, за что мне оказана такая честь. Скорее всего, Хондара обеспокоили мои изыскания, и он решил меня купить.

Не поможет!

Но я недооценила моего подопечного. Хондар очень точно рассчитал, что новые обязанности не только отвлекут меня от глупых мыслей, но и почти не оставят времени для дальнейших поисков. Я приняла из рук од-уруга Шоргата серебряную шкатулку, повторила слова присяги на древнеоркском (смысл произносимого мне пояснили заранее): "Клянусь защищать город ценой жизни!", и мне вручили перстень с печатью. Вот интересно, зачем оркам печать, если они до сих пор писать и читать не умели?

Я думала, что получила почетную должность, типа должности германского президента или английской королевы, для торжественного вручения наград и произнесения ободряющих речей. Но оказалось, что Хондар подарил мне сам город со всеми налогами и другими денежными поступлениями, а так же окружающие земли, включая две оливковые рощи, горное озеро и плодородные теперь террасные поля. Рудник с платиной, правда, остался в его владении, но и того, что мне досталось, было более чем достаточно, чтобы потерять дар речи от такой немыслимой щедрости.

Сотня од-уруга Шоргата по-прежнему числилась за Хондаром, и жалованье получала из его денежных запасов. Но местом их проживания оставался Годрун и основной задачей воинов была защита города от внутренних и внешних врагов. Мне подчинялись все гражданские жители. Шоргату все воины. А сам он подчинялся непосредственно Хондару. Если игнорировать чудовищный факт, что оркским городом владела человеческая женщина, всё остальное оставалось без изменений. Для всех, но не для меня.

Если до этого я страдала от отсутствия виртуальной свободы, теперь я утратила свободу физическую. Не потому, что меня посадили под замок и лишили права быть, где захочу. С этим как раз всё оставалось без изменений. Моей тюрьмой стала новая собственность. Я и раньше проявляла излишнюю погружённость в работу, теперь новые обязанности стали стопроцентным оправданием при попытке всё контролировать и во всё вмешиваться. Я занялась улучшением своих владений и потонула в бытовых проблемах с головой. Кто посмеет обвинить меня в незрелых и наивных поступках? Моим единственным желанием было изменить действительность.

Неожиданным было выяснить, что я теперь могу использовать магию. Открыв врученную мне шкатулку, я увидела мерцающий шар небольшого диаметра, совершенно гладкий и прозрачный, и палочку из такого же материала. Если не придираться к размерам, то с такими атрибутами изображали земных монархов на парадных портретах. Держава и скипетр. И не спрашивайте меня, каким значением эти предметы наделялись в нашем мире, здесь же шар назывался "Од" и служил для открытия портала. Прозрачная указка длинной с ладонь была известна под именем "Гоу", и ею можно было портал закрыть.

На мой вопрос, как я могу использовать такую технику, если даже для закрытия двери мне требуется к ней подойти, Шоргат пояснил, что браслет на моей руке даёт мне теперь такую возможность. Во мне магии нет, зато в этом крученом куске металла содержится достаточное количество энергии, чтобы заменить им пару взрослых орков. Пришлось поверить на слово и заучить слова заклятия, хоть я и не понимала, для чего они мне могут понадобиться.

Теперь вокруг меня целый день толпились просители, жаждущие получить право на проживание в городе, торговцы, нуждающиеся в разрешении на открытие дела в Годруне, жалобщики, требующие решить их спор или наказать обидчиков, халявщики, ищущие, где бы урвать заработок без работы, и ещё тьма народа, у которого было неотложное дело, и всем нужно было уделить время и внимание. Наконец стало понятно, почему я редко видела Хондара. Интересно, как он справляется с десятком городов? Мне и одного было достаточно, чтобы начать мечтать об отпуске у моря.

Я почти успокоилась и смирилась со своим положением, но Шана неосторожно проговорилась, что принцесса Уна ждёт ребёнка, а Урганд до сих пор не признал брак дочери. Орки проявляют недовольство, назревает склока и вполне возможно, что против Хондара выступят конкуренты на наследный трон. Наконец-то даже до самого тупого орка дошло, что произойдёт, если принцесса Уна родит Хондару сына.

Не знаю, что меня разозлило больше — угроза войны или беременность принцессы, но я перебила в комнате всё, что могло биться, и отправилась разыскивать оркского жреца.

Проведя брачную церемонию, он попросил у Хондара защиты, здраво рассудив, что за смелость ему придётся ответить. И хоть у меня имелся печальный опыт общения с этим сомнительным сословием, я не возражала против его присутствия. Орк мне понравился, как и его речь во время церемонии. Оказалось, хоть сам обряд был неизменен у всех народов, напутственное слово молодожёнам жрец придумывал сам. Эти слова запали мне в душу, ещё и усиленные стрессом, поэтому я захотела разузнать о жреце побольше.

Звали орка даар Сорг.

Даар Сорг (даар — это младшая ступенька в жреческой иерархии) был определённо молод, хотя его возраст угадывать я бы не стала. От обычного орка он отличался безмятежностью и улыбчивостью. Невысокий, кряжистый, не очень симпатичный, но в целом располагающий к общению. Если к этому добавить ум и физическую силу, то даар Сорг разительно отличался от своих сородичей.

Средний орк интеллектом себя не обременял, а жрецы, все как на подбор, были жалкой пародией на мускулистых воинов. Можно подумать, что зубрежка магических текстов высушивала тела, делая жрецов похожими на доходяг-рабов. То, что такое хилое создание могло быть поразительно коварным и магически мощным, я испытала на себе, поэтому, наверное, мускулистый упитанный даар Сорг вызывал у меня доверие.

Я отыскала орка у горного озера. Жрец встретил меня доброжелательно и предложил поучаствовать в рыбалке. Правда, ловил он не рыб, а каких-то рачков у берега, явно не съедобных, даже в самые голодные времена я ни разу не видела, чтобы их кто-нибудь ел. Увидев моё удивление, Сорг пояснил, что собирает клешни для лекарства. Вылез из воды, расположился на разогретой за день скале и сообщил, что ждал меня.

— Вы знали, что мне понадобится ваш совет?

— Я знал, что Нэрин будет искать помощь, поэтому остался в Годруне.

— Вот как? А я думала, вы опасаетесь гнева Урганда и верховного оракула.

— Я слишком мелкая песчинка, чтобы меня заметили на берегу.

— Разве вам не грозит наказание?

— Наказать можно только того, кто сам желает быть наказанным.

— Думаете, вас не найдут?

— Если мне велено будет идти таким путем, я сам к ним приду.

— Кем велено?

Орк улыбнулся:

— У меня есть учитель. Ведь Нэрин хочет услышать ответы? Моя задача только привести спрашивающую. Отвечать не моё дело.

— Могу я спросить, кто ваш учитель?

— Если Нэрин обещает хранить молчание и довериться мне, я отвечу.

— Вы знаете, что со мной пытался сделать ваш предшественник?

— Да. Глупец всегда думает, что в его руках чужие жизни.

— Даар Сорг, я не могу защитить себя. Во мне нет магии и, как оказалось, даже осторожности у меня недостаточно.

— У вас теперь есть защита, — орк указал на мой браслет.

— Это всего лишь украшение. Мне сказали, в нём есть магия, но я не умею ею пользоваться.

— Думаю, тот, кто подарил вам такой ценный артефакт, сделал это не из желания показать вашу значимость или богатство. Если я правильно понимаю то, что вижу, это не просто украшение, а мощное оружие. Или очень надёжная защита. Странно, что вам не объяснили, как им пользоваться, но можно проверить его работу.

— Только не нужно метать в меня огнём, я этого не люблю.

Орк расхохотался:

— Зачем так рисковать? Я вызову огонь, вы приблизитесь к нему сами. Если почувствуете жар, остановитесь, но думаю, это не понадобится.

— Ладно. Спрашивать, не убьёте ли вы меня, бессмысленно, поэтому я готова рискнуть.

Сорг продолжил веселиться, подпалил чахлый куст в метре от нас и жестом предложил подойти к быстро сгоравшему растению. Я осторожно протянула к пламени руку и уткнулась в невидимую преграду. То, что отделяло меня от огня, отклоняло его трепетные языки и пружинило слегка под рукой. Ни жара, ни иных ощущений. Я посмотрела на орка.

— Вы что-то видите?

— Да, щит. Ваш артефакт включает защитный щит и, судя по цвету и спирально закрученным нитям, думаю, сам подзаражается. Или от вас или от того, с кем связан. Вопрос, кто сделал вам такой ценный подарок, думаю, неуместен.

— Но я предпочла бы его не иметь.

— Вы нуждаетесь в защите. Это разумно. Советую, никогда с ним не расставаться. Даже на мгновение.

— Будьте спокойны, от меня здесь мало что зависит. К сожалению.

Продолжать разговор на эту тему было опасно, поэтому я решила вернуться к более интересной части беседы.

— Для чего нужно сохранять тайну? Вы хотите сообщить мне что-то важное? То, что может причинить кому-то вред? Вы же знаете, женщины не умеют держать язык за зубами.

Сорг расхохотался:

— Я не знаю, что скажет вам учитель. Мне велено привести вас, если вы попросите. Это вся моя задача. Ничего больше.

— Так зачем всё-таки хранить секрет?

— Любое знание может быть опасным. Не для других. Прежде всего для вас. Слово обладает магической силой. Услышать идею, которая недостаточно созрела в вас и требует время на осмысление, и неосторожно рассказать её другому, возможно исказив при этом смысл, довольно опасно. Ещё более худший вариант — не поняв то, что услышал, начинать выбалтывать всем подряд, разрушая при этом себя и окружающее пространство. Мы несём ответственность за полученные знания. Нет никаких секретов, но есть разумная защита от незрелых умов. Это как наделить младенца способностью вызывать огонь. Результат будет тот же.

— Хорошо, я поняла. Клянусь хранить тайну и рассказывать лишь то, что мне будет позволено. Где я найду вашего учителя?

Сорг поднялся на ноги, давая понять, что наша беседа окончена.

— Приходите завтра к озеру до рассвета, — сказал он. — Я покажу вам дорогу.

— Идти придётся далеко?

— Будет зависеть от вас, — туманно ответил орк, поклонился и снова полез в воду шарить под камнями.

Как только начало светать, я пришла в условленное место. Предупредила Шану, что могу какое-то время отсутствовать, и отправилась в дорогу. Подруга не хотела меня отпускать, но увидела, что Эста увязалась за мной следом, и успокоилась. Брать с собой в спутницы пантеру мне не хотелось. Чем я буду её кормить? Дарг не сообщил мне, сколько времени продлится путешествие. Но зверь или демон, называйте его как хотите, в общении со мной придерживался собственного мнения.

Приходил, когда хотел, и исчезал так же без объяснений на только ему известный срок. Позволял чесать себя за ухом, спал на моей постели и всячески демонстрировал симпатию. Но я пару раз наблюдала, как пантера следит, прищурив глаза и подобравшись для прыжка, за играющими детьми, и с трудом подавляла желание, отправить Эсту куда-нибудь подальше. Вдруг зверюга решит поиграть с детками? Интеллектом они были близки, да и темперамент у них мало чем отличался. Что если пантера случайно прихлопнет кого или сожрёт, подчинившись инстинкту? Отвечай потом за её звериную природу. Но жалоб на демона не поступало. Никто бесследно не исчезал.

Эсту закармливали до отвала. Одного взгляда на её морду хватало, чтобы тащить пантере сытные дары. Думаю, жители в тайне гордились демоном, ведь Годрун оказался единственным оркским городом, имевшим собственного красного дракона. Хотя мне так никто и не смог объяснить, какое отношение имеет дракон к лоснящейся от хорошего питания меховой зверюге с цепкими изумрудными глазами, мягкими мощными лапами и длинным хвостом.

Единственной отличительной особенностью Эсты, делающей её похожей на дракона, было вырывающееся из ноздрей пламя. И всегда находился малолетний безумец ради восторга сверстников готовый всем эту особенность зверя продемонстрировать. Сама пару раз наблюдала такую картину на погружённой в ночную тьму площади. Потрясённые зрители специально гасили свет, чтобы подивиться чуду.

Но то ли пантере нравилось внимание, то ли никто из безумцев не переступал грань её терпения, или просто Эста не трогала детей, во всяком случае демонстрация огнедышащего зверя стала частью городского ритуала.

Даар Сорг ждал меня у воды, высматривая что-то на поверхности озера. Улыбнулся и предложил отправиться в путь. Выглядел открытым и спокойным, но как-то сразу стало ясно, что разговаривать он не желает. Даже не берусь объяснить, почему я пришла к такому выводу, скорее почувствовала, что нужно молчать и пошла за орком по крутой тропе, ведущей в гору.

Взошедшее солнце застало нас на горной гряде. Вид с перевала открывался суровый и величественный. Куда ни глянь, везде простиралась каменная пустыня, и в воздухе разливались спокойствие и отрешённость.

Сначала Эста шла за нами по пятам, потом начала отставать, а через некоторое время вообще исчезла. Сорг заметил, что я оглядываюсь, улыбнулся и немного погодя пояснил:

— Нэрин, не волнуйтесь. Причин для беспокойства нет. Эста охотится, появится сама, когда захочет.

И точно, через некоторое время гибкое чёрное тело мелькнуло на другой стороне горного склона. Или пантера умела летать, или телепортироваться, иначе оказаться на другой стороне ущелья она не могла. Крутой подъём потребовал полного внимания, и я потеряла зверя из виду.

Солнце палило нещадно. Яркий свет слепил глаза и высушивал кожу. Мы прошли перевал, и тропа постепенно повела нас вниз. Склон горы заслонял от жгучих солнечных лучей, давая передышку разогретому от жары и движения телу. Дорога едва угадывалась на крутом склоне, поваленные деревья и дорожки камнепада затрудняли движение, спуск становился все круче и опаснее, и наконец каменные стены обступили тропу со всех сторон.

Ущелье встретило нас полумраком и многоголосием отражённых от скал шагов. Мелкий ручей с ледяной водой струился среди каменных глыб, наваленных друг на друга, и шумел бесконечными водопадами, пробивая себе дорогу через завалы. Если поначалу я восхищалась мощью водяных потоков и останавливалась, чтобы полюбоваться суровой красотой природы, то постепенно восторг сменился раздражением. Капли воды, срываясь с отвесных скал падали за шиворот, обувь промокла насквозь, и только из-за холода не ощущалась боль на сбитых ступнях. В довершении всего, поскользнувшись на неровном камне, я едва не свернула себе шею.

Наконец, даар Сорг устроил короткий отдых. Должна признать, очень вовремя, сил у меня почти не оставалось. Во время привала мне удалось завязать короткую беседу с орком, но как только мы поднялись на ноги, даар Сорг стал опять сосредоточен, словно прислушивался к чему-то внутри себя. Я прекратила расспросы, чтобы не мешать ему.

Возможно, мой проводник вёл мысленную беседу с кем-нибудь. Мне не раз приходилось видеть такое сосредоточенное молчание у других орков, но может быть, я ошибалась, и даар Сорг искал путь, которым нам предстояло пройти. Ближе к вечеру он стал расслабленно спокоен и, в отличии от меня, не выказывая ни тени усталости. Я к этому времени совершенно выдохлась, дорогу больше не запоминала, точнее говоря, я её вообще не запоминала и, когда мы поднялись на очередную горную гряду, поняла, что понятия не имею, где мы находимся. Без подробной топографической карты мне было не по силам определить, в какой стороне расположен Годрун.

Беспокойства я не испытывала. Ведь меня вёл проводник. Но во время очередного привала, когда мы удобно расположились и достали скромный обед, даар Сорг посмотрел на меня внимательно и произнёс фразу, от которой я похолодела:

— Теперь, Нэрин, я вас оставлю. Дальше придётся искать дорогу самой. Это будет не трудно, если вы прислушаетесь к голосу сердца и не впустите в него страх.

— Оставите? — У меня голос сел, я едва могла говорить.

Тоже мне совет, не испытывать страх!

Тело покрылось холодной испариной, словно мне в спину подул ледяной ветер.

Ладно. Наверное, это испытание, которое я должна пройти. Никто ведь не обещал лёгкой прогулки.

— Как я найду дорогу? — спросила я перепугано. — Вы можете сказать хотя бы, в какую сторону нужно идти?

Орк посмотрел на меня медовыми глазами и исчез. Испарился, даже без звукового сопровождения или колебания воздуха. Всё-таки наши кинематографисты добрее к зрителям, чем местные реалии. В кино маги, по крайней мере, произносят длинную пояснительную речь для тех, кто вышел на кухню за бутербродами, потом под фанфары оркестра и огненные взрывы исчезают долго и убедительно. Хоть успеваешь сообразить, что происходит. Не то, что тут. Ни тебе музыкального сопровождения, длинного и заунывного, чтобы усилить панику, ни пояснения голосом из-за кадра, что делать дальше.

Я огляделась по сторонам и наконец-то сообразила, в какой переплёт попала. У меня был запас еды дня на два и полная фляга воды. Куда идти, я не имела ни малейшего понятия. Или меня в очередной раз обвели вокруг пальца недруги, жаждущие со мной разделаться (хотя ума не приложу, кто это может быть), или даар Сорг был со мной честен и мне нужно самой отыскать дорогу к его таинственному учителю.

Паника опустошила меня изрядно, также сказывались усталость и некоторое отупение. Я неподвижно сидела на земле, не замечая ничего вокруг. В голове мелькнула мысль, что в моём положении нет особой разницы, отправиться в дорогу немедленно или дать себе немного отдохнуть. Сон навалился почти сразу.

Светящийся мир встретил меня улыбающейся незнакомкой. На её плече сидела птица размером с орла. Женщина ласково шептала ей что-то, поглаживая по черному оперению. Птица уставилась на меня хищным взглядом, закинула голову на спину и пронзительно заклекотала. Этот звук и вырвал меня из дрёмы.

В действительности птица выглядела намного крупнее. Оперение глубокого чёрного цвета эффектно оттеняло белую шею и оранжевую голову, острый клюв загибался вниз, а цепкий холодный глаз, как у хищника, не отрываясь следил за мной. Незнакомка огласила окрестности громким стрекотом и сделала в мою сторону десяток шагов. Чтобы перепугаться, мне хватило бы и меньшего. Птица бегала на когтистых лапах совсем как тиранозавр из "Парка юркого периода", правда, совсем маленький тиранозаврик, и вместо передних лап у неё были крылья. Но сомнения в том, что передо мной хищник, у меня не возникло.

Я почувствовала себя обедом и, стараясь не перейти на крик, позвала Эсту. Пантера, впрочем, не появилась, но и гостья близко не подходила, кружила вокруг и время от времени выполняла коронный трюк с закидыванием головы на спину и оглушительным стрекотом. Я поднялась на ноги, чтобы продолжить путь, а шумная гостья побежала по тропе вниз.

Почему я пошла за ней, ответить не берусь. Скорее всего, сработал рефлекс догонять то, что от тебя убегает. Осмотревшись по сторонам, я поняла, что мне всё равно в какую сторону направиться. Только выбрала цель без долгих раздумий и внутренних метаний — я решила продолжить поиск и найти оркского мудреца.

В голове стало пусто, мысли если и мелькали, то не задевали сознания, я не задавалась вопросом, куда мне идти, и не запоминала дорогу, чтобы вернуться. Будет ли вообще у меня такая возможность? Просто шла по тропе, почти не различимой среди камней, иногда совершенно исчезающей под ногами. Но горы сами вели меня. Или что-то во мне, внутреннее чутьё, которому было открыто другое знание.

А потом пришло понимание, что моя задача не в путешествии куда-то к неизвестной цели. Ведь таинственный учитель наверняка мог перемещаться в пространстве, как и многие маги этого мира. И если я не знала в каком направлении двигаться, значит цель в другом. Мне нужно было совершить долгий изнуряющий путь, чтобы осознать — для того, чтобы найти ответ, не обязательно куда-то идти.

Мы почему-то ценим только то, что нам даётся тяжёлым физическим усилием. Усилие умственное не вызывает судорогу мышц, скорее требует полного расслабления и отдыха. Из-за чего и возникает обманчивое впечатление, что подняться в гору больший подвиг, чем взлететь над горой силой духа. Мы так привязаны к своему телу, что даже в мыслях себя от него не отделяем. Как только я осознала, что цель всё время перемещалась вместе со мной, куда бы я ни направлялась, то сразу же остановилась и села на землю как раз там, где меня настигло знание. Я приготовилась ждать.

Лучшего места для отдыха было не найти. Уже давно на моём пути попадались приземистые сучковатые деревья. Со стороны они смотрелись не особенно привлекательно. Но наступила пора цветения, и ветки светились мелкими белыми цветками. На склоне, который меня приютил, росло не больше десятка довольно старых, судя по кряжистым стволам, олив. Когда я направилась к ним, мелькнула мысль: "Как жаль, что цветы так малы и не особенно красивы." Но стоило оказаться под усыпанной белым цветом низкой раскидистой кроной, и я поразилась, какая здесь царила красота и гармония.

Деревья только со стороны выглядели, как растрёпанные метёлки. Здесь, среди цветущих ветвей, царил покой и свой собственный мир, не видный со стороны и отгороженный завесой падающих лепестков от посторонних. Деревья словно пригласили меня в гости и дали приют и защиту. Я впервые поняла рассказы эльфов, описывающих дух древесных долгожителей и свою любовь и уважение к ним. Это не было видением, мои глаза не отмечали никаких изменений в пространстве, но другое внутреннее зрение, скорее даже знание, сообщило мне, что добрый дух оливковой рощи рад моему присутствию.

Я растворилась в окружающей природе, в шуме чуть ощутимого ветра, в стрекотании насекомых и голосах птиц. Свет уходящего за горную гряду солнца освещал ветви снизу, создавая поразительный эффект замкнутого пространства. Внимание больше ни на чём не концентрировалось, поэтому я не сразу поняла, что напротив меня на земле сидит незнакомец. Прямой и одновременно расслабленный, в непринуждённой позе безмятежного спокойствия. Улыбающийся взгляд ярко-жёлтых глаз, словно они светились изнутри, привлёк наконец моё внимание, никакие эмоции меня не всколыхнули, словно я наблюдала сон, а не реальность.

Я поняла, что цель достигнута, и приготовилась слушать.