Глава 17

Трудные задачи выполняем немедленно, невозможные — чуть погодя.

Девиз ВВС США

Дарг первым уловил изменение моего настроения. Даже улыбаться перестал.

— Нэрин решила драться?

— Парень, все, что мне по силам — это плюнуть в сторону врага. Боюсь, таким оружием не победить. Ты уже подкопил сил для перехода?

— Нет.

У мальчишки бегали глаза, так что ответ выглядел не убедительным.

— Возвращайся. Быстро. Пока есть время.

— Не-е. Я с вами. Я — воин.

— Здесь нет воинов, глупый. Ты слишком мал, чтобы умирать. Так что уходи.

— Ты меня не заставишь, — возроптал Дарг. — Ты не умеешь подчинять.

— Гир, скажи ему, чтобы уходил, — потребовала я.

— А? Что? — мой приятель очнулся от своих грёз, он меня вообще не слушал. С трудом сообразил, о чём идёт речь. — Алия, Даргу тринадцать. Хондар в этом возрасте правил Годруном. Пусть сам выбирает, как поступить. Честь дороже жизни.

— Дарг ещё ребёнок!

— Да, но ему решать, когда взрослеть. Террас Кривой сразился с сотней дроу, когда ему было пятнадцать. Храбрый Жрург вызвал демона на бой в четырнадцать и победил. Его брат...

— Достаточно. Ты слишком много читаешь. И похоже, не те тексты. Если ты такой умный, может скажешь, что значит "зеркало Дардага"? — Сама не знаю, почему это имя всплыло в моей памяти.

— Дардаг прославился многими битвами, а ещё тем, что был великим и непобедимым магом.

— Я тебя про зеркало спрашиваю. Что о нём известно?

Гир задумался, потом не очень уверено ответил:

— Вроде в одном из сражений Дардаг использовал никому не известное заклятие и победил один армию неприятеля.

— Как раз наш случай. Что за заклятие?

— Откуда я знаю? Это же легенда. В ней описываются события давно минувших дней. Где ты встречала в древних текстах магические формулы? Откуда тебе вообще это имя известно?

— Извини, сказать не могу. Дала слово молчать. Расскажи хоть, что произошло во время той битвы.

— Никто не знает. Свидетелей не осталось, погибли все до одного. Известно только, что Дардаг превратил воду в зеркало, какое именно не говорится, и стал один перед армией врага. Только он и зеркало из воды. Больше никаких подробностей. Никто не выжил в той битве, кроме самого мага, а он свой секрет раскрывать не стал. Так что ничем больше помочь не могу.

Я бы отказалась от этой идеи, но мой мозг явно вступил в конфликт со здравым смыслом. Всегда гордилась своей способностью логически мыслить. С моей точки зрения логически. В данной ситуации мной управляли эмоции. Нутром чувствовала, что выход именно в этой подсказке. Если хотите, можете называть это интуицией.

— Дарг, — спросила я мальчишку, — ты действительно решил остаться и принять бой?

— Я — орк. Мне не страшно. Хочешь, поделюсь с тобой храбростью?

— Отстань, я и так себя отлично чувствую. Для себя прибереги. Гир, ты сможешь извлечь из моей головы картинку и сделать её реальной? Нужно создать фантом. Как думаешь, у тебя получится?

— Что ты задумала? — Гир увидел рядом с моей головой, что я хочу получить, и удивился. — Ты думаешь испугать красноголовых? Мы ведь не знаем, какое заклятие использовал маг Дардаг в той битве.

— Может не было никакого заклятия? Потом его придумали, чтобы тумана напустить. Ты вообще как собираешься сражаться? Выйдешь красноголовым навстречу и дашь спалить себя за пару минут? Здесь хоть шанс есть. Если не уверен, мы всё ещё можем уйти, портал открыт. Это ведь ты рвался в бой. Так ты со мной или нет?

— С тобой. Что нужно делать?

Я осмотрела нашу малочисленную армию.

Не густо. Женщина, полуорк и оркский ребёнок против двух сотен тренированных воинов, вооружённых сталью и магией. Мда… Впечатляет. Наверное, я сошла с ума.

Осталось добавить несколько деталей. Я достала из кармана Од, шар вобрал теплоту моего тела и сиял мягким чуть золотистым светом, положила его в выемку у скалы, потом прикрыла несколькими камнями.

— Если кто уцелеет, запомните место. Теперь нужно вернуться к порталу.

Дарг указал мне, где находится невидимый мною пространственный переход. Я извлекла из кармана артефакт и закрыла портал. Хорошо, что заклинание было коротким, трудно было что-нибудь напутать. Мои храбрые спутники подтвердили, что дорога к отступлению уничтожена. Заставила Дарга выучить заклинание. Орки не задают лишних вопросов, если запах сражения бьёт им в нос. Враг был уже так близко, что даже я ощущала напряжение пространства.

— А теперь ты проберёшься к оставшемуся порталу и закроешь его, — сказала я, вручив Даргу стылую палочку. Если шар разогревался от используемой магии, то Гоу словно замерзал. Мальчишка нерешительно на меня смотрел. — Да, ты правильно всё понял. Нужно закрыть город, чтобы враги не смогли его покинуть. Если мы погибнем, красноголовые умрут вместе с нами. Твоя задача самая трудная. Ты должен любой ценой остаться жив и рассказать всем, что здесь произошло. Даже если тебя поймают и ты выдашь, где спрятан Од, ничего не изменится. Портал красноголовым не открыть. Никто, кроме меня, не знает слов заклятия. Поэтому город станет для врагов могилой. Как и для нас. Ты можешь передумать и вернуться. Я пойму тебя. Просто знай, если на меня нападут, а портал всё ещё будет открыт, Хондар не сможет противиться магии, и его перебросит сюда, чтобы меня спасти. Битва будет проиграна. Ты ведь понимаешь это? Готов рискнуть?

Не знаю, что Дарг думал, на его лице страха не было. Ухмыльнулся только:

— Потом могу к вам вернуться?

— Нет. И близко не подходи. Можешь уйти на рудник или в оливковую рощу, там достаточно еды. Переждёшь, пока тебя найдут. Главное — останься жив. Кто-то должен рассказать о нашем (чуть было не сказала "безумстве" )… о нашей попытке спасти город. А это передай Хондару, когда отсюда выберешься. — Я сняла с шеи цепочку, на которой вместо кулона висела печать Годруна, и надела мальчишке на шею. — Ты теперь хранитель сердца города, не подведи меня.

— Нэрин выбрала битву. Дарг идёт по следам победы, — мальчишка хлопнул себя ладошкой по груди.

— Молодец, герой. Теперь ноги в руки, и чтобы через пять минут ловушка закрылась.

Дарг исчез среди скал, словно его тут и не было.

— Как думаешь, у него получится?

Гир в ответ дёрнул плечом, волнение угадывалось только по капелькам пота на лбу летописца. Лучше бы он был чистокровным орком. Я так точно не отказалась бы от жёлтых глаз и тренированного тела. Моё слабосильное посылало сигналы в мозг, что пришла пора спасаться, а мозг, заблокированный идеей жертвенности, игнорировал здравый смысл и собирался рискнуть фактом своего существования. Лучше об этом и не думать.

— Где неприятель? Далеко от города? — спросила я Гира.

— Красноголовые уже близко. Решают, идти в Годрун или вызвать нас на бой у места для поединков. Многие были там и знают тропы.

— Спроси, что им нужно. Может быть, мы сможет договориться?

После недолгого молчания Гир сухо ответил:

— Красноголовые требуют тебя. И жизни всех, кого найдут живыми. Они уверены в победе и не собираются торговаться.

— Ну что ж. Мы хотя бы попытались. Нас не должны окружить. И нам нужна вода. Придётся позвать Роскхана к озеру. Как думаешь, останутся у нас силы, после того, как заберёмся в гору?

— Врагу подъём тоже не понравится, — ответил летописец, — мы можем рискнуть.

Дорога была нам хорошо знакома. Усталости я не ощущала, меня снедали сумасшедшая надежда и отчаяние, трудно перевариваемый коктейль, я даже не заметила, как мы поднялись в гору. Для чего нужно идти к озеру, толком я не понимала.

Рядом с водой я ощущала умиротворение и покой. При всей моей неспособности использовать магию, вода была единственной стихией, которую я воспринимала физически. Неосознанно я брала у неё силы. Наверное кто-то умеет так подпитывать себя, прикоснувшись к земле, другой берёт энергию от общения с деревьями. Может быть, есть и другие способы восстанавливаться, мне был знаком только один. Я погружалась в воду и принимала её спокойствие и мощь.

Солнце опускалось к линии гор. Оставалось совсем мало времени до наступления темноты. Только бы успеть! Что толку в зеркале, если в нём ничего не отразится? Я вошла в воду у самого берега и осмотрелась. За нами простиралась мерцающая под закатными лучами водная равнина. Внизу просматривался скальный город. Внушительных размеров ровная площадка позволяла встретиться лицом к лицу с противником. С этого места начинался акведук и единственная широкая дорога к городу. Красноголовые не смогут подойти к нам неожиданно. Осталось только позвать врага и не потерять мужества, наблюдая, как он приближается.

Гир послал зов. Кивнул мне, давая понять, что его услышали. Указал в сторону от главной дороги, наверное, красноголовые разделились, и помолчав немного, сказал:

— Дарг закрыл портал.

И больше ни звука. Стоял со мною рядом немногим крупнее меня. От Гира исходили спокойствие и отвага. Во мне такой уверенности в правильности происходящего не было.

Солнце светило нам в спину. Если бы могла, затормозила бы движение гаснущего светила, чтобы последние минуты перед смертью были ярки и красочны. Нужно перенести в вечность лучшее, что запомнят мои глаза.

Великий Демиург, дай мне мужество, не отступить перед врагом, а самое главное, не спасовать перед собой!

Мой подавленный страх призвал на помощь силы, о которых я ничего не знала и в существование которых даже не верила. Чего только не сделаешь в минуту отчаяния… Ответ пришёл сразу же и оказался довольно неожиданным. Из-за скалы вынырнула Эста.

Лениво подошла к нам, потянулась и уселась в воду у моих ног. Гир показал глазами на пантеру, привлекая моё внимание. Эста напряжённо всматривалась в пространство перед собой, поднимала фонтаны брызг кончиком хвоста и больше ничем не выказывала своего беспокойства. Гир ещё раз указал глазами на Эсту, и я наконец поняла, что происходит. Из ноздрей чёрной кошки вырывалось пламя при каждом выдохе. Я положила руку на загривок зверя. Эста даже ухом не повела, словно закаменела, вдруг шагнула вперед, и я услышала глухой шум.

Орки могут ходит совсем бесшумно, как дикие звери на охоте. Нас хотели напугать. Гул нарастал. Становились различимы звуки: бряцание оружия, скрип кожи, топот сотен ног, глухие удары металла о камень. А ещё протяжный низкий звук. У меня по спине побежал ручеёк. Орки пели. Ничего кошмарнее в своей жизни до этого не слышала. Внутренности раздирал бьющий, вгоняющий в панику звук на низких частотах, который улавливался не только ушами, но и ощущался, как вибрация почвы под ногами.

Наше отражение в воде пошло рябью, я взяла Гира за руку. Перед нами вырос прозрачный экран. Я видела в своей голове огромное зеркало, бликующее и непроницаемое. Но фантом почти всегда прозрачен, редко выглядит, как реальность. Поэтому отражённые в зеркальной завесе горы воспринимались мной как прозрачная картинка.

Не очень убедительно получилось, но созданное Гиром зеркало всё же повторяло то, что было перед нами. Чем нам поможет полупрозрачное зеркало, оставалось неясным. Будь завеса действительно непроницаемой, мы могли бы спрятаться за ней. А так не очень убедительная иллюзия с невысказанным смыслом. Если бы не моя абсолютная вера в слова таинственного орка, никогда бы не дала себя втравить в такую передрягу.

Ещё пару минут и воины поднимутся к озеру. Оставалось только надеяться, что кто-нибудь сгоряча пальнёт в меня огнём, браслет не выдержит заряда, и я полюбуюсь на побоище сверху. Уже в виде бесплотного духа. Быть поджаренной мне не хотелось, но и желание утопиться немедленно особо не привлекало. Пальцы Гира стали ледяными, но он даже не пошевелился.

Солнце висело совсем низко над горизонтом. Дальняя линия гор окрашивалась оранжевым. И я наконец увидела разворачивающийся строй орков. До них было не так уж далеко. Лица ясно различались, как и поблескивающее красным поднятое для битвы оружие. Уходящее солнце покрыло багрянцем не только амуницию, но и головы наших врагов. Теперь стало понятно, почему их зовут красноголовыми. Волосы типичного орка черны до синевы, пришлые были рыжими, некоторые даже блондинами. Их головы словно залило кровью.

Под моей рукой, лежащей на загривке Эсты, проступили острые шипы. Пантера заметно увеличилась в размерах, но я не могла оторвать взгляда от пугающей картины перед глазами. Хорошо, что долгая тренировка под руководством Ола не дала мне потерять удерживаемый в голове образ. Прозрачная завеса перед нами отразила появившееся войско. Я видела их перед собой в реальном и полупрозрачном виде, словно мы находились за экраном в кинотеатре и смотрели фильм навыворот.

Не знаю, что видели красноголовые. Солнце слепило им глаза последними, ещё довольно яркими лучами. Зеркало перед нами начало твердеть, становясь почти непроницаемым. Низкий гул перешёл в рев, и нам в лицо выплеснулось море света.

Я бы отступила. Если бы могла пошевелиться. Краем глаза заметила рядом с собой огромного крылатого ящера тёмно-пурпурного цвета, удивилась, почему мой браслет не включил защиту, и это была последняя связная мысль в голове. Дальше наступила абсолютная тишина. И мрак.

Не знаю, сколько времени мне понадобилось, чтобы сообразить, что я по-прежнему держу Гира за руку и могу чувствовать лёгкое подрагивание его пальцев. Никогда не слышала, чтобы на тот свет уходили в таком тесном контакте. Перед глазами мерцали цветные точки, в голове что-то потрескивало, значит, она была всё ещё при мне. Странное напряжение привлекло мое шокированное внимание. И вот удача! Мне удалось разлепить зажмуренные глаза.

Примерещится же такое!

Гир пришёл в себя раньше, может вообще оставался всё время в сознании. Зеркала перед нами не было, как и огромного красного дракона рядом. Эста мирно чесала задней лапой ухо, поднимая тучу брызг при этом. Я перевела взгляд на застывшего приятеля и не удержалась от сдавленного смешка, настолько вид у парня был дурацкий.

— Куда все делись? Красноголовых сожрали демоны?

Гир протянул руку в сторону скал, указывая на тёмную полосу, загромождающую спуск к городу. Потребовалось время, чтобы понять, что там лежит. Я охнула. Бесформенная чёрная масса на земле была нашим поверженным врагом. Странные застывшие позы поражали своей неестественностью. Сколько позволял глаз рассмотреть на таком расстоянии, живых среди орков не было.

Как такое могло произойти?

Желания познакомиться с мёртвым противником у меня не возникло. Я даже попятилась, но Гир всё ещё держал меня за руку, так что пришлось выйти из воды.

— Почему мой браслет не включил щит? В нём закончилась магия? Что произошло? Почему мы ещё живы?

Я отклеила наконец пальцы Гира от своей ладони, спросила:

— Ты что-нибудь видел?

Мой приятель почесал пятерней затылок, сморщил глубокомысленно лоб и наконец изрёк низким певучим голосом:

— Воины стали рядами на берегу Даарга, воздели к небу мечи и пропели песню битвы. Да будет славен путь отважных и улыбнётся победа бесстрашным, пусть не дрогнут сердца героев перед лицом вечности. Да напоит битва героев вином удали, чтобы те, кто пройдёт Порог, не печалились, вспоминая оставленных друзей и любимых. Будь славен, воин, будь самоотвержен в сражении и будь покоен, чтобы ясно видеть путь, ведущий к победе.

Пришлось ткнуть приятеля кулаком в бок.

— Гир, приди в себя, — возмутилась я. — Ты что это несёшь? Битва окончена, давай делать ноги, пока какой-нибудь из парализованных не оттаял. Что случилось, как думаешь? Красноголовые скоро очнутся?

Но Гир проигнорировал мой громкий шёпот и размеренным шагом полководца на параде отправился к неподвижным телам. Похоже, шок лишил его способности воспринимать трезво реальность. Моё собственное поведение последних часов не давало шанса считать, что мне в этом вопросе повезло больше, поэтому я решила проявить сдержанность и неуверенно последовала за Гиром.

То, к чему мы подходили, не имело названия. Единственное, что я понимала совершенно точно, жизни в этой застывшей скульптуре ужаса не было. Никаких повреждений или ран на телах я не видела. Ничего. Только страх, отпечатанный на лицах, и жуткие гримасы то ли боли, то ли смерти. Никто не выпустил из рук оружие, и побелевшие пальцы слились с металлом, став единым целым. У меня не хватило решимости подойти к ним слишком близко, я только наблюдала за Гиром на безопасном расстоянии, пока он бродил среди застывших тел. Наконец приятель поманил меня рукой, желая показать что-то его заинтересовавшее. Нехотя подошла и стала рядом.

— Удивительно, — сказал Гир. — Похоже, враги мертвы по разным причинам. Одни погибли от ненависти, другие умерли от страха. Ещё не знаю, что произошло, но мне почему-то кажется, красноголовые сами себя убили.

— Думаешь, такое возможно? Как по-твоему, кто-нибудь из них мог уцелеть?

— Я никого не слышу. Абсолютное безмолвие. Нужно сообщить старейшине красноголовых, пусть заберут тела для погребения. Их воины умерли достойной смертью, никто не отступил перед опасностью.

— Гир, я не знаю, что тут произошло, но лучше бежать без оглядки или наложить в штаны где-нибудь в кустах, чем так закончить свою жизнь. Прекращай цитировать рукописи. Дико раздражает. И меня сейчас стошнит, хотя я целую вечность ничего не ела. Идём отсюда. Мне кажется, или здесь стало слишком тихо, словно уши заложило? Что с мальчишкой?

— Дарг всё видел. Парнишка тебя не послушался, и теперь у нас есть свидетель. Нужно его найти, пока он не исказил легенду враньём.

Моё тело всё ещё сковывал озноб пережитого страха, да и вид поверженного воинства вызывал далеко не радостные переживания.

Как ужасно, видеть плоть, лишённую жизни. Даже камни казались более живыми, чем те, кто ещё совсем недавно мог говорить, любить и ненавидеть. Мне даже показалось, что над озером витают печальные духи погибших. Совершеннейший бред, потому что орки после смерти стройными рядами топают к Порогу, бряцая оружием и распевая песни битвы. По крайней мере, так говорят те, кто ещё не умер.

Я жаждала покинуть это место. Хотя кто тут дрался и с кем, осталось для меня неразрешимой загадкой. Я понимала свою причастность к случившемуся, но не испытывали ни торжества, ни вины, скорее облегчение, что спаслась, и печаль, что столько жизней прекратили свой путь напрасно.

Зачем они жили? Чтобы убивать? Разве в этом есть смысл?

Спуск в город показался мне чудовищно долгим. На главной площади мы нашли Дарга. А с ним ещё двух воинов Шоргата. Они охраняли рудник, но получив зов от кого-то из жителей, прежде чем все ушли, явились участвовать в битве. Хорошо, что не успели вмешаться.

Дарг, единственный свидетель произошедшего, просто лопался от желания сообщить всему миру, что произошло. Он наблюдал битву со стороны, укрывшись за камнями, видел не очень отчётливо, но поведав историю охранникам, вошёл во вкус и теперь его было не остановить. История Дарга выглядела не менее фантастичной, чем та, которую могла рассказать я сама. И так же мало объясняла произошедшее, как и все наши предположения.

В изложении Дарга, Нэрин, Летописец и Красный Дракон заманили красноголовых к озеру. Когда те завыли от предвкушения лёгкой победы и ринулись на безоружных, из воды вышло огромное войско непобедимых воинов Хондара и одним ударом уничтожило врага. У меня не было сомнений, что в фантоме зеркала красноголовые увидели себя. Наверное, закатное солнце, слепившее глаза, не дало им рассмотреть, что на самом деле происходит. Но такое предположение всё равно не объясняло, почему воины Роскхана погибли.

— Ты действительно видел Дракона? — спросила я. — Только не сочиняй, пожалуйста.

— Клянусь своей жизнью! Рядом с тобой стоял огромный Красный Дракон и из его ноздрей вырывалось вот такой длины пламя! — И Дарг раскинул руки, явно жалея, что не может изобразить нужный размер. — Ужасный Красный дракон, взгляд которого убивает.

— Почему ты жив остался?

— Я что дурак смотреть Дракону в глаза? Для этого есть красноголовые.

— Главная битва началась? — спросила я. — Нет? Вот и хорошо. Можете передать, я не открою портал, пока Хондар не победит. Кому не нравится, может топать отсюда пешком. Я в вашем геройстве больше не участвую.

Заставить орков молчать может только их непосредственный начальник. Ещё до того, как мы спустились в город, Дарг успел разболтать родне и всем своим приятелям, что здесь произошло. Ему бы не поверили, но два взрослых воина подтвердили слова ненадёжного свидетеля. Слух в мгновения ока облетел ряды не только нашего войска, но каким-то образом проник в головы противника и там разросся до фантастических размеров. Подробности стали известны намного позже.

В этих лживых измышлениях Нэрин самолично порубила мечом половину вражеского войска и, стоя по колено в крови, хохотала над поверженным противником. Больная фантазия ослабевших духом врагов превратила мой глупый поступок в эпический подвиг. Но результат всё же оказался положительным. Колеблющиеся дрогнули и отступили.

Оставшиеся сотни красноголовых жаждали мести, но менее устойчивые их сторонники, узнав, что воины Роскхана действительно мертвы, здорово струхнули. К началу битвы силы почти сравнялись. Кого интересуют подробности, отсылаю к сочинениям Гира. Скажу только, что в переломный момент битвы хитрющий Урганд, наблюдавший за происходящим со стороны, проявил недюжинный ум и хватку истинного политика. Когда стало очевидно, что Хондар побеждает, великий интриган ввёл в бой свою элитную сотню и повел войска к победе недрогнувшей рукой.

Битва закончилась в считанные минуты. Преданные воины ревели от восторга, видя двух непобедимых героев рядом. Урганд громогласно объявил Хондара своим единственным и бесспорным наследником, а поскольку сторонников старой власти оставалось ещё слишком много, Хондар сделал вид, что благодарен за оказанную ему честь. В конце концов, он был ещё слишком молод и неопытен, чтобы править целым народом. Пусть поучится сначала у старших, более искушённых в интригах товарищей.

Из-за неспособности видеть и слышать битву на расстоянии я с чистой совестью позволила себе расслабиться и немного вздремнуть. Мне срочно требовался отдых, чтобы избавиться от накопившегося стресса, но выспаться не удалось, меня разбудили победными воплями и потребовали немедленно открыть портал, чтобы присоединиться к ликующей толпе.

Я подчинилась, только в отместку за прерванный сон отправила орков сторожить рудник. Нечего было покидать пост без разрешения… Гиру ничего приказывать я не могла, а несознательный Дарг, пользуясь тем, что я перед ним беззащитна, впрыснул мне втихаря немного адреналина в кровь. Так что досмотреть сны мне не удалось. Попробуйте спать, накачавшись двумя литрами эспрессо.

Пришлось открывать портал. С первого раза у меня ничего не получилось. Оказывается, колдовать сподручнее, если тебе в спину дышит враг. После нескольких неудачных попыток я махнула рукой и, спотыкаясь в темноте, побрела к водопаду. Может там дело быстрее сладится.

Как я ни тёрла глаза и ни зевала, жалобно посматривая на моих вредных спутников, пришлось повторить попытку на новом месте. Поднапряглась, восстановила в голове, как должен выглядеть пространственный переход, и произнесла слова заклятия, забыв положить Од на землю. Поскольку я всё равно ничего не видела, то не сразу поняла, почему Гир ругается, а Дарг хохочет.

Портал открылся там, где сам захотел. Прямо под струей воды. На возмущённые реплики ехидно ответила, что нечего привередничать. Если кто не желает купаться, может оставаться в Годруне. Сама я в воду, ясное дело, лезть не собиралась. Но полуорки ничем не лучше орков. Гир втащил меня под ледяную стену воды, и мы с ним очутились среди радостно вопящей толпы победителей мокрые и жалкие, как два кота после попытки утопиться.

Нас не узнали, так что пришлось Гиру вызывать Шану. Потратив минут десять на мысленный трёп с моей нетрезвой уже подругой, Гир протащил меня ещё через два пространственных перехода, и мы, наконец, добрались до королевского дома, где орки праздновали победу за накрытыми столами.

В последний момент мне удалось остановить моего рассеянного спутника, не то принцесса Уна получила бы чудесный подарок, представляя мокрую меня своим поданным. Я потребовала вызвать Шану, чтобы переодеться и привести себя в порядок. Гир нетерпеливо бегал за дверьми и скулил, что мы пропустим самое интересное.

— Только женщина может думать о причёске, когда пишется история!

Я решительно отказывалась понимать, зачем нужно его присутствие, если даже дураку известно, что все истории — выдумки и враньё. Кто красивее сочинит, тому и верят. Посоветовала врать побольше, и слава ему обеспечена. Гир тихо выл и рвался к пирующим. Пришлось доставить парню радость. Перед нами распахнули широченные двери и мы вошли в наполненный гулом голосов зал.

Нас встретил рев и глухие удары по дереву. Привставшие со своих мест орки выкрикивали победные здравицы и радостно лупили, кто чем, по столам.

Мы торжественно прошествовали к ярко освещённому трону, и я увидела перед собой Великого Урганда.