Глава 6

Ума не приложу, зачем женщинам столько денег? Едят они мало,

пьют мало, в карты не режутся, курят умеренно,

и к тому же у них нет подружек, которых им приходится содержать.

Жак Тати

Прошла неделя, а у меня всё ещё не было четкого плана, как привести Хондара к власти. Я не обманывала его, обещая свою помощь, и в успехе не сомневалась. Проблема заключалась в деталях. Я совершенно не представляла себе, как нужно сформулировать или представить это желание. Раньше всё происходило само собой. В голове всплывала идея, я её озвучивала, и потом находился кто-то и эту идею осуществлял. И желания мои до сих пор были просты и незатейливы. Я даже не думала о том, как их реализовать. Видела в голове картинку и описывала её. С Олом ещё проще получалось, даже без слов Богарт отлично меня понимал, потому что видел то, что всплывало на поверхность моего сознания.

Что касается трона орков, то никаких идей в моей голове не возникало. Я не видела на этом воображаемом кресле Хондара. И вообще ничего толкового не видела. Зачем предложила свою помощь? Отчасти от отчаяния, отчасти от легкомыслия. Как ни прискорбно в этом признаваться. Я подумала, что уже достаточно большое количество людей, не говорю об остальных народах, знакомо с желанием Хондара занять правящий трон, пусть даже над ним смеются и считают психом. Но ведь быстрее всего распространяются самые невероятные и глупые слухи, и именно их труднее выкорчевать из головы. В глупую идею никто не верит, зато все с ней знакомы. Сомнительную версию о человеческом ребёнке, который станет правителем орков, я отмела в сторону, как полный бред.

Самым понятным способом привести Хондара к власти оставался путь богатства и умелого правления. Но где взять в этом пустынном и безжизненном крае богатство? А что самое плохое, я не могла моему подопечному внятно изложить свой план. У меня его попросту не было. Так, одни только смутные намётки. А если Хондар в меня не поверит, кто станет выполнять мои приказы? Несколько пунктов намеченных мною преобразований могли вызвать открытый бунт у его подчинённых. Вот и выбирай, что страшнее — дать себя растерзать нелюдям или оказаться в пожизненном рабстве?

Хондар был на меня зол и старательно избегал разговоров. Чтобы не слышать моих стонов, а также причитаний о сломанных рёбрах, прислал оркского целителя. Знахарь наотрез отказался до меня дотрагиваться, выдал мазь и поспешно удалился. Если у вас не было радикулита, тогда мне не объяснить, почему я не смогла намазать себе спину сама. Гир махал руками и долго объяснял, что помочь ничем не может. У него, дескать, нет дара. Но привёл свою мать, и мне наконец сделали массаж, щедро измазав вонючей жирной смесью. К счастью, через пару часов сна всё-таки полегчало.

Когда смогла свободно двигаться, то первым делом отправилась в Нижние пещеры, прихватив с собой Гира для лучшего понимания языка. Многие люди говорили на диалектах, которые я не разбирала. Вечером вызвала будущего правителя орков на первое совещание, разложив на столе черновики, чтобы не путаться. Пришлось для записей использовать старую кожу и уголь из костра. Гир отскрёб поверхность от грязи, за неимением лучшего сгодился и такой странный материал.

Хондар особых эмоций не проявлял, смотрел на меня без улыбки, даже вежливой, и демонстрировал сдержанное внимание. Для начала спросила, сколько у нас денег. Ответа не последовало, пришлось пояснить, что политические перевороты — затратное мероприятие, и мне нужно знать, чем я располагаю. Тогда на стол высыпали горстку монет. Пять золотых, несколько серебрушек и кучу меди. Мне не удалось скрыть разочарования. Хондар спокойно напомнил, что отнёс свои сбережения бессовестному мошеннику и отдал за совет перерезать себе горло.

— Ты можешь достать денег? Нам понадобится очень большая сумма.

— Сколько?

— Для начала сотня, а потом не меньше тысячи золотых.

— Для чего тебе такие деньги? Если бы у меня была тысяча, я смог бы войско нанять и занял бы трон без твоих советов.

— Мечтатель. Нам придётся сделать Годрун цветущим богатым городом, чтобы орки захотели жить в нём и попросили у тебя покровительства и защиты, как у мудрого и богатого правителя. Твой народ любит деньги так же, как и остальные. Люди придут за работой и удобной жизнью.

— Люди — рабы, — Хондар насмешливо ухмыльнулся. — У рабов не спрашивают, куда им идти.

— Кстати, о рабах. Какие у тебя отношения с твоими подчинёнными? Что ты сделаешь, если у тебя нет нужного раба, но он есть у твоего воина?

— Я могу его купить.

— Нужно выкупить десять человек. Твоих монет на это хватит?

— Зачем мне этот бесполезный сброд? Я могу привести других, если захочу. За пределами Асгарды много ртов и рук.

— С этого дня ты больше не грабишь, не берёшь людей в рабство и не нарушаешь законов соседних государств.

— По-твоему, законы Асгарды я могу нарушать?

— Да. Ты теперь тот, кто пишет законы. Хондар Мудрый.

— Я не желаю носить это идиотское имя. Я могу быть Хондаром Бесстрашным или Храбрым.

— Пока ты, к сожалению, Хондар Безумный. Если не изменишься, все привыкнут так тебя называть и труднее будет вести переговоры с королём эльфов.

— Орки не заключают договоров с эльфами. Орки бьют эльфов и всегда так будет.

И почему я решила, что из моей затеи может что-то получиться?

— Просто поверь мне. Ты теперь будешь вести себя не как тупой нищий орк-голодранец. Ты будешь хитрым, умным, непредсказуемым политиком.

— Почему я не дал Шоргату тебя убить? — мой собеседник смотрел на меня в мрачном раздумье. — Всё было бы намного проще. Может демоны послали тебя, чтобы я выжил и теперь найду ту, кто мне предсказан?

— Думаю, у тебя будет масса возможностей проверить эту идею. А теперь нам нужно позаботиться о безопасности. Как только твои сородичи узнают, что мы затеваем, на нас вполне возможно нападут. Насколько защищено это место?

— Единственный путь в Годрун — через портал в горе. Можно прийти со стороны моря. Но орки не используют корабли, а люди сюда не сунутся, они не воины. Через горы и пустыню есть дорога, но такой путь слишком труден и утомителен.

— Твои воины будут исполнять приказы? Они подчиняются только тебе или могут перейти на сторону правящего Дома?

— Я не объявлял войны своему правителю. Я поклялся служить ему. Ты хочешь заставить меня нарушить слово?

— Нет. Ты не будешь воевать с Ургандом. Ты вообще не будешь ни с кем воевать, пока тебя не вынудят защищаться. Но твои подчинённые могут не согласиться с новыми законами, которые ты объявишь. Я хочу знать, многие ли останутся с тобой, если что-то пойдёт не так?

— Наверное, половина. Может меньше. Или только те, кто принёс мне клятву на крови, значит не больше десяти.

Скажем честно, не густо. Но лучше, чем совсем ничего.

— Орки служат тебе, потому что ты им платишь?

— Я даю им деньги и право жить на моей земле.

— То есть если у тебя не будет денег, орки уйдут к другому од-уругу? Теперь ты понимаешь, почему нам нужно срочно раздобыть хотя бы минимальную сумму? Тебе придётся отправиться в Натолию или любой другой большой город и привезти мне все, что я скажу. Но в первую очередь бумагу, чернила и некоторые инструменты. Ладно, начни с бумаги. На неё точно денег хватит. И никаких грабежей или незаконного изъятия средств. Ты теперь богатый и справедливый Хондар. Это касается, кстати, и твоих подчинённых.

То, что Хондар объявил меня Нэрин, ещё не значило, что он сам в эту идею верил. Мне пришлось потратить несколько часов на изнурительные объяснения, почему мои требования не глупые женские фантазии. Или Хондар из чистого упрямства отказывался меня понимать, или он вообще не умел никому подчиняться. В конце концов, моё терпение лопнуло.

Что я вообще на него время трачу? Тоже мне стратег… Поэтому беседа была завершена приказом выкупить рабов к утру, а к вечеру доставить требуемое по списку.

Не успело солнце осмотреть горные владения, как я уже будила Хондара. Забавно он просыпается. Только что лежал неподвижный словно камень, но стоило до него дотронуться, как на меня посмотрели ясными и осмысленными глазами. Будто и не спал вовсе. Потянулся лениво и вскочил на ноги одним движением. Совершенно голый. Очень интересно… Женщинам, чтобы видеть, не обязательно смотреть в упор, я не стала отворачиваться или смущённо краснеть, решила, что его ухмыляющаяся физиономия для изучения тоже сгодится. А ещё постаралась, чтобы в голове не было ни одной мысли.

Ужасно привлекательный негодяй! Одна всё-таки проскочила.

Рабов перекупили за бесценок. Так, чистая формальность, никто в них не нуждался. Хондар нашёл мой выбор странным, но вмешиваться не стал. Гораздо больше усилий пришлось затратить, чтобы мне выделили двух орков для работы. Я зареклась уже произносить это слово, если речь шла о его племени. Мой подопечный просто выходил из себя, как только упоминались его воины. Пришлось объявить, что орки требуются для охраны. Стоять на посту солдатам не зазорно. Хондар отбыл в ближайший оркский город за материалами и работниками, а я в сопровождении двух орков и семьи крестьянина отправилась в недавно обнаруженную оливковую рощу.

Выделенные мне воины оказались покладистыми. Прибыв на место, без возражений занялись обустройством жилья, отправились к ближайшей возвышенности и принялись вырубать в камне пещеру. Крестьянин в это время глазами полными слез смотрел на оливковые деревья. Потом опустился на колени, поцеловал землю и заплакал. Я объяснила, что с этого дня он будет жить здесь и ухаживать за садом. Затем соберёт урожай, и мы продадим плоды или, если повезёт, сами изготовим масло. Я расспросила орчанок и узнала насколько оно ценно. Как оказалось, оркские женщины всё же пользовались косметикой и платили за крошечный глиняный сосуд серебряную монету.

Крестьянин попросил прислать семян, чтобы он мог вырастить урожай и прокормить семью. Его увели в плен вместе с женой, молодой ещё женщиной, за несколько лет тяжёлой работы доведённой до крайне измождённого состояния, двумя сыновьями-подростками и дочерью лет двадцати. Я дала слово и отправилась воспитывать нелюдей, остающихся для охраны оливковой рощи.

Два невыдержанных молодых орка и девушка поблизости представляли собой опасное соседство. Мне не хотелось иметь проблемы в будущем. Не знаю, насколько я была убедительна, отдавая приказ не трогать женщин — меня или проигнорируют или послушаются. Но судя по улыбкам на наглых физиономиях, орки остались к моему приказу глухими. Тогда я позвала женщин. И повторила своё распоряжение ещё раз. А для полной ясности пояснила, что с сегодняшнего дня семья принадлежит од-уругу Хондару, и если кто-нибудь тронет его рабыню, то ему придётся на ней жениться. Орки зароготали. И один из них ехидно спросил:

— Как же мы сможем вдвоём на ней жениться?

— А никак. Кого женщина выберет в мужья, тот на ней и женится. Второго убьют. Никого не выберет — убьют обоих.

— Нет такого закона.

— Теперь есть.

— Ты не сделаешь этого женщина!

— Конечно, нет. Как же я могу убить орка? Это сделает тот, кому прикажет од-уруг. Я только отдаю Одману приказы. Мне всё равно, кто будет первым. Остальным станет неповадно трогать женщин без их согласия.

— А если она согласится?

— Это ваши проблемы. Но я знаю, как читать мысли, и обмануть меня вы не сможете. Запугать женщину, чтобы заставить её молчать, у вас не получится. Всё понятно? И передайте это тем, кто придёт вам на смену.

Оставляемая в оливковой роще компания смотрела на меня в лёгком шоке. Один из орков всё же решил получить более подробные инструкции:

— И долго мы здесь должны находиться?

— Десять дней, потом вам пришлют замену.

— У нас нет еды.

— Вы же взрослые орки, идите на охоту. Здесь полно грызунов и мелкой дичи. Поймаете козу, у вас будет молоко. И ещё — вы отвечаете за жизнь людей своей головой. И если хотите, чтобы люди вам помогали, они не ваши рабы и не обязаны на вас работать, сделайте то, что им пригодится. Например, постройте жильё.

Идея что-то делать для людей вызвало у орков шок.

— Но если для вас это трудно, — сжалилась я, — отдайте людям мелкие камни, они построят себе дома сами.

И я оставила малочисленную компанию разбираться с культурными разногласиями самостоятельно. Если люди не утратили за пару лет рабства чувства собственного достоинства, может быть, им удастся отстоять себя. Если нет, то никто не сможет их защитить. Раб живет внутри человека. Чтобы мы не придумывали в своё оправдание, но сломать можно только того, кто сломается внутри сам. Непокорного могут убить, но подчинить — никогда. Пока человек верит, что он — личность, рабом его не сделать.

Полуденный зной располагал улечься в тени и вздремнуть, но я пересилила себя и отправилась знакомиться с бытом орчанок. Признание моего подопечного, что десять орков принесли клятву верности, скрепив её кровью, не оставило меня равнодушной. Расспросив подробнее, узнала имена безумцев, возраст и семейное положение. Из всей компании только один имел семью и, к моему удивлению, им оказался Шоргат. Я не заметила на его руке браслета, но орки носили на себе столько украшений, бирюлек, защитных артефактов и прочей ерунды, что тонкий брачный браслет можно было и упустить из вида.

Как мне рассказали, прошлой весной Шоргат посетил игрища невест. Участвовать в выставке женихов он не собирался, но с оркскими девицами никогда не угадаешь, как они себя поведут. Будущая леди Шоргат заприметила молодого орка среди зрителей и стащила его на арену. Как ей удалось не дать жениху вырваться и убежать, никто теперь не узнает. То ли парень растерялся, когда трибуны завопили от восторга, и вскочившие с мест зрители начали швырять на арену все, что под руку подвернётся, то ли его подвела полная неподготовленность к происходящему, но раньше, чем бедняга успел что-либо сообразить, судьи признали, что невеста победила. Был шанс сбежать во время брачного обряда, к несчастью, рядом не оказалось друга, способного протянуть руку помощи и напомнить о такой возможности. Когда Шоргат наконец пришёл в себя, то к своему ужасу обнаружил, что, во-первых, он окольцован, а во-вторых, жена ему совершенно не нравится. То есть полностью и безоговорочно не в его вкусе. К тому же старше на десять лет.

Именно с этой леди я и шла налаживать отношения. Хотелось хоть глазком глянуть на особу, с которой стоило брать пример. Жену героя звали Шана.

Пещеры, в которых обитала супружеская пара, я нашла довольно быстро. Гир проводил меня почти до порога, сам остался сидеть на ступенях сказав, что здоровье ему дорого, а рисковать им без повода резона нет. Дверь открыла рабыня и проводила молча к хозяйке. Шану я узнала сразу, видела её среди дам, приходивших с визитом вежливости.

Не знаю, что Шоргату в ней не нравилось, на мой вкус орчанка была симпатичнее многих. Если причесать и одеть поприличнее, и из неё вполне мог получиться неплохой экземпляр женского пола, если только не сравнивать с эльфийками. За недолгое время общения с оркским племенем я притерпелась к их внешнему виду и не находила больше орков уродливыми или особенно страшными. Одно дело, если перед тобой монстр, размахивающий кулаками со зверским оскалом на перекошенном лице, и совсем другое впечатление от него же сытого после незатейливого ужина.

Шана была выше меня на голову, с крепким борцовским телосложением и с внушительной игрой мускул на плечах и спине. Черты лица я бы не назвала особо привлекательными, но орчанка оказалась смешлива, что бесспорно располагало к общению. Стоило нам уставиться изучающе друг на друга, как мы дружно расплылись в улыбке. Мне понравилось откровенное любопытство, с которым Шана рассматривала мой наряд.

Я плохо говорила на местном языке, поэтому Шана перешла на элани. И без всякий вступлений спросила:

— Это правда, что ты из Натолии и умеешь шить одежду?

— Чистейшая!

Кто бы мог подумать! Орчанки — тоже женщины! И так же болтливы, как эльфийки, только более эмоциональны и слишком громко хохочут. Пяти минут не прошло, как меня посвятили в трагедию её семейной жизни — Шоргат отлынивал от исполнения супружеских обязанностей. Шана применяла магию, подсыпала в еду различные привораживающие зелья, но пока удачного средства воздействия на строптивца подобрать не смогла. Меня разобрало любопытство, но задавать сходу личные вопросы я не решалась. К счастью, долго мучиться неведением, не пришлось. Шана решила обратиться ко мне за помощью и посчитала своим долгом объяснить, почему оказалась в такой сложной семейной ситуации.

Как выяснилось, она давно была знакома с парнем, просто он её не замечал. Шану не смущало такое равнодушие, тем более что на отсутствие внимания со стороны мужского пола она не жаловалась. Находились другие жаждавшие пасть к её сильным, хоть и не очень стройным ногам. Но сердцу не прикажешь, а любовь свойственна оркам так же, как и всем остальным народам. Пусть она и выражалась другими способами — показал, кто в паре главный, подчинила мужчину, значит, сможешь отстоять в битве потомство и вырастить детей, если отец погибнет в бою. Чтобы род не исчез, сильная женщина достойна иметь мужа-героя.

Оказывается, просто прижать к земле орка победой не засчитывалось. Публика должна была признать, что жених имел шанс убежать, вот только не смог. Иногда на трибунах разгорались целые битвы, если мнение зрителей не совпадало. Победа дамы не означала, что жениха признают достойным супружества. Но Шана победила, заветный браслет украсил её запястье и молодой, не готовый к семейной жизни, орк достался ей в пожизненное пользование, вот только подчиниться проигрышу не захотел. Супруга горела страстью и сдаваться не собиралась. А я ей понадобилась по понятной причине — мой странный наряд вызывал живейшее оживление у мужского населения города, поэтому Шана решила взять с меня пример.

— Да не вопрос! С радостью помогу.

И мы с жаром принялись обсуждать её гардероб. Правда, ничего стоящего в нём не оказалось. Но я нашла неплохой выделки кожу, редкой красоты орнаменты из стеклянных бус и ожерелья из перламутровых ракушек. И в моей голове созрел коварный план, как повлиять на нелюдей изнутри, не прибегая к прямым приказам. Посмотрим ещё, так ли они непобедимы, как уверяют.

Пещера, в которой находился портал, специально не охранялась. В целях безопасности орки, желавшие совершить переход, посылали вызов своим собратьям и, только убедившись, что путь свободен, входили в пространственный коридор. Во-первых, такой способ передвижения забирал много сил и делал воинов уязвимыми при неожиданном нападении врага, второй причиной было желание обезопасить существование самого портала. По негласному закону поединки вблизи пространственных переходов не приветствовались, хотя прямого запрета и не существовало, выброс магической силы во время боя мог нарушить энергетику портала и закрыть его, изолировав город от внешнего мира, что вело к его вымиранию.

Пространственный переход видели только нелюди и маги. Мне это было не по силам, поэтому Гир указал на площадку, свободную от крупных камней, прислушался к чему-то в своей голове и сообщил, что уже идут. Рядом с нами стояли охранники и десяток людей, вызванных, чтобы отнести груз в пещерный город. Появление первого орка я пропустила, хоть и старалась не отвлекаться.

Всё-таки это трудно для восприятия. Смотришь на пустое место, и вдруг понимаешь, что мимо тебя идёт нагруженный оружием нелюдь. Начинает казаться, что он всё время здесь находился, просто ты его не замечал. Следующим возник Хондар, и я окаменела от возмущения. Рядом с ним на коленях стоял крупный мужчина с низко опущенной головой. Хондар держал пленника за ошейник и совершенно не заботился, что мог его задушить. Не знаю, как мне удалось сдержаться. Од-уруг шагнул вперед и потащил за собой мужчину. Толкнул пленника мне под ноги и самоуверенно бросил:

— Забирай, что просила.

Тут только я заметила сверток в руках раба. Хотелось немедленно исследовать доставленный груз, но я не могла отвести глаз от прибывающих. Людей при переходе держали за ошейник или просто ухватив за шею. Зрелище выглядело неприятным и оскорбительным. Я могла сравнить теперь своё собственное появление в Годруне, когда увидев, что я не собираюсь подчиняться и висеть на нём, Хондар предложил его обнять. Я спорила, он схватил меня за руку и, пока мы препирались, совершил как-то переход, даже не потеряв меня по дороге.

Значит, такая унизительная форма вовсе не обязательна, чтобы переводить людей. Вот негодяи!

Вновь прибывших отвели в город, груз доставили в пещеры, а я отправилась изучать покупки. Орки привели с собой четырёх строителей, молодого парня лет двадцати — неудачника-мага, попавшего в рабство по глупости и неопытности (я просила Хондара найти кого-нибудь владеющего грамотой), а так же нескольких женщин и детей. Моим условием было покупать рабов вместе с семьями.

Хондар не нарушил обещания. Не стал брать в плен свободных людей. Все приведённые люди были выкуплены в Эрадаге, крупном оркском поселении по пути в Натолию. Хондару даже удалось достать денег — навестил парочку должников и отнял, что смог. Неплохо для начала. Но я ещё не остыла от увиденного, поэтому поблагодарила довольно сдержанно и холодно, проигнорировав недовольное лицо Хондара и его демонстративно усталый вид.

Вызванный Гир сбегал за невезучим магом. Я разбирала принесённые покупки и краем глаза наблюдала за обиженным будущим правителем орков. Просто детский сад! Ждёт похвалы, как маленький ребёнок. Не знаю, что Хондар выловил из моей головы, только прекратил метаться по помещению, быстро подошёл ко мне, порываясь что-то сказать, передумал и выскочил наружу.

Странно, но всякое бывает. Может я действительно вела себя недостаточно вежливо? Я разложила на столе драгоценный груз и забыла тут же о странном поведении Хондара.

Неудачник-маг смотрел хитроватыми глазами и спокойно ждал, не выказывая интереса или беспокойства. Из-за светлых волос, выгоревших на ярком солнце и россыпи ярких веснушек кожа парня казалась оранжевой.

— Как тебя зовут?

— Дарий. Я должен говорить госпожа? — хитрец жмурился, скрывая улыбку.

— Не старайся мне понравиться, не стоит. Я — пленница, как и ты.

— На тебе хотя бы нет ошейника с заклятием. Но всё равно твой хозяин тебя спрятал.

— Что значит спрятал? Ты же меня видишь. Гир, о чём болтает этот умник?

Мой друг смущённо отвёл глаза и подозрительно замялся:

— На тебе заклятие.

— Какое ещё заклятие? А ну, рассказывай!

— Я не знаю. Говорил же, я не могу отличить заговора от простейшего приворота. Меня не обучали. Я просто вижу на тебе присутствие магического следа, но что он значит, сказать не могу.

— А ты знаешь? — я повернулась к пленнику.

Дарий пожал плачами. Обошёл вокруг, прищурился, почесал затылок и указал на скамью:

— Могу я сесть?

— Падай. Гир, ты тоже присоединяйся. У меня есть к вам дело, — и потребовала ответа у невезучего мага. — Так что ты видишь?

— Точно сказать не могу, но если от тебя отойти, твоё свечение меняется, — Дарий уклончиво подбирал слова. — То есть чем дальше от тебя находишься, тем меньше вероятности, что тебя найдешь по свечению. Оно выглядит иначе. Поэтому я и сказал, что тебя спрятали.

— Ну и ладно. Значения не имеет, — я не очень удивилась услышанному, заклятие мне не мешало, а ссориться с Хондаром было не в моих интересах. — Хочу вам предложить одно очень важное дело. Ты же умеешь писать, верно? — вопрос адресовался Дарию, но особого интереса у него не вызвал. — Мне нужно, чтобы ты научил грамоте Гира.

Сидящие передо мной парни одновременно подскочили с протестом.

— Учить орка?

— Учиться у этого раба?

Вот за что мне это? Мне больше всех нужно, или я какая-то особенно невезучая? Почему каждый раз, когда я предлагаю местным чем-нибудь заняться, они встают на дыбы и выдвигают возражения? Как Хондар с ними управляется? Может напроситься к нему в ученицы?

— Гир — не орк. Он только выглядит как орк. Точнее, он на половину орк. И Гир должен уметь читать и писать. Чтобы обучить других орков грамоте.

— Зачем оркам делать то, что они никогда не умели?

— Потому, что времена меняются, и орки меняются тоже. Время изоляции прошло. Вы будете те, с кого начнётся изменение.

— Ага, а что ещё более вероятно, на нас оно и закончится, — Дарий насмешливо скривился.

— Может быть. Мы проверим. Не поможешь мне, отправлю тебя обратно на рынок рабов. Поищешь себе другую работу.

— Ты помогаешь нелюдям? — Дарий смотрел на меня в откровенном ужасе.

— Я помогаю одному единственному орку. И если ты немного поразмыслишь, то присоединишься ко мне.

— Обучить смеска грамоте?

Гир покрылся пятнами и довольно быстро скрутил более рослого мага. Оказалось, что ошейник с заклятием ослаблял магическую силу пленника, и применить свои умения Дарий не мог. Я подождала, пока Гир отпустит свалившегося на пол противника, и продолжила:

— Не только. Тебе придётся так же обучить Гира магии. Сколько знаешь сам. Орки не станут этого делать, а Гиру пригодится умение защищать себя.

Теперь на меня смотрели более внимательно.

— Утром приходите, как только встанет солнце. Будете здесь заниматься. Я проверю. А теперь кыш отсюда, у меня полно дел.

Я бы ещё поболтала с ними, но вернулся Хондар, и мрачное лицо моего подопечного ничего хорошего не предвещало. Од-уруг дождался, правда, пока за парнями закроется дверь, и ледяным голосом спросил, старательно выговаривая слова:

— Ты посмела отдавать приказы моим людям?

Не знаю, как мужчины разговаривают друг с другом и при этом остаются спокойными и выдержанными. Эмоции ракетой взлетели вверх, ударились о кости черепа, и голова почти разкололась от этого столкновения. К счастью, я молчала. Мысли тоже отсутствовали, сказывались последствия ментального опустошения. Поэтому стоявшая во мне тишина обеспокоила слегка нелюдя, и он решил сбавить тон:

— Воины пришли ко мне с протестом. Ты запретила оркам трогать рабынь. Только благодаря моему приказу ты неприкосновенна, но это не даёт тебе право менять наши законы.

— Ты сам разрешил, — речь ко мне всё-таки вернулась. — Ты поклялся. Уже забыл? Я всего лишь запретила оркам прикасаться к твоему имуществу. Могут пользоваться своим. Пока у них ещё есть время. Потом ты лишишь их и этого удовольствия.

Хондар смотрел на меня в смятении:

— Ты совсем меня не боишься?

— Нет. Мне не нравится, когда ты повышаешь голос, но причин бояться тебя я не вижу.

— Ты более безумна, чем до сих пор был я.

— Может быть. Но я доверяю тебе. И жду от тебя такого же доверия. Ты или поддержишь меня, или все мои усилия окажутся напрасными. Тебе решать. Ты хочешь править орками или позволишь им указывать, что тебе делать?

Хондар мрачно молчал, глядя на меня тёмными глазами:

— Я хочу знать, что ты задумала. В твоей голове путаница, а то, что мне удаётся рассмотреть, настолько невероятно, что я отказываюсь верить.

— Просто доверься мне. Я не могу тебе пока сказать. Единственное, что я выучила за это время, нельзя рассказывать идею, если она ещё не достаточно продумана. То, что я собираюсь сделать, может привести тебя к власти, но может и уничтожить. Я доверила тебе свою жизнь. Не подведи.

Что если я путаю одного брата с другим? Откуда в моей голове появилась идея, что Хондару стоит доверять? Можно ли вообще доверять орку? Что я о них знаю?

Мой собеседник побледнел, сказал что-то сквозь зубы и ушёл. Наверное, мне не следовало вспоминать его брата.