Глава 20

— Повезло, значит? — Лелиана, плюхнув на сундук свернутый плащ, принялась расшнуровывать белоснежную рубаху с широкими кружевными манжетами.

— Ты о чем? — не поняла Солона, окидывая взглядом стройную фигурку подруги, помимо рубахи натянувшую мужские кожаные штаны. Высокие сапоги валялись между койками. — Ты на пиратку похожа.

— Не увиливай!

Лелиана отбросила в сторону широкий пояс и плюхнулась на постель, скрещивая ноги и свободно откидывая голову:

— Создатель, как же я устала...

Солона уселась рядом и улыбнулась развалившейся на соседней койке Сигрун. Гномка лежала на животе и, привычно подпирая кулаками щеки, болтала в воздухе ногами.

— Я имею в виду, — невозмутимо продолжила Лелиана, — наш с тобой разговор о том, что тебе повезло, когда Алистер стал королем. Мне показалось, или тот симпатичный блондин обнимал тебя немного… не по-дружески?

Командор поморщилась:

— Не показалось. Но, Лелиана, прошу, не ищи тут интриг, достойных Орлея. Мы с Алистером… поговорили.

— Да послала она его, — фыркнула гномка и, перевернувшись на спину, заложила руки за голову и уставилась в потолок. — По мне, так правильно сделала. Сколько можно тосковать в башне, словно мятежная королева? Правда, не думаю, что Андерс лучший кандидат на роль фаворита.

— Сигрун! — Сола смерила гномку ледяным взглядом. — Я, кажется, просила тебя заняться Огреном? Ну, как он снова наливается какой-нибудь гадостью?

— Не боись. — Гномка фыркнула. Протянула руку, вытащила из-под подушки бутылку с мутным содержимым, и выразительно потрясла. — Я всё предусмотрела.

— Прелестно… — Лелиана с ехидной улыбкой закатила глаза к потолку. — А я уже, было, подумала, что наша суровая Страж разучилась влиять на подчинённых. Иначе, чего это они так раскомандовались — эта пойдет, а та не пойдет...

— Ты мне мстишь, да? — Сола прищурилась. — За то, что я тебя в Тень брать не хотела?

— Как можно! — Лелиана невинно округлила глаза. — Тем более, что твои спутники всё равно в итоге предпочли меня.

— Ах, ты! — Сола ухватила за уголок подушку и, расхохотавшись, запустила ею в подругу. Лелиана взвизгнула, и в руках её сверкнул невесть откуда появившийся кинжал. Фонтаном взметнулись перья, а гостья ошарашенно захлопала ресницами:

— Ой, прости… я не хотела. Привычка.

И с виноватым видом спрятала нож за корсаж.

— Вот ведь курицы, — фыркнула гномка, разгоняя парящие перед носом пёрышки. — Блажите, как девицы малолетние. А ты, командор, извини, ещё и дура. Тебя твой лекарь, хоть и шальной, а всё же бережет. И чего ты носом крутишь? Нат ведь его поддерживает только, чтоб вон с разбойницей рыжей познакомиться поближе.

Сола собиралась уже от души спустить на разошедшуюся гномку всех собак, но вспомнила последние слова Андерса. Осознание правоты Сигрун накатило на нее снежным комом, и командор только устало прикрыла глаза.

Гномка же перевернулась обратно на живот и пристально уставилась на Солону. И промелькнуло в её взгляде нечто такое, что заставило девушку поёжиться.

— Знаешь, командор… В Легионе мы не то, чтобы дружили. Сражались вместе, да, но иногда я их просто ненавидела. И был у нас один… невыносимый. Перед последней битвой за Кэл Хирол мы с ним знатно расплевались. А теперь я всё время жалею, что так и не успели… помириться. Иди-ка ты, переговори со своим защитником. Не стоит оставлять обиды перед битвой. А с Лелианой мы и без тебя разберемся.

Сола тяжело сглотнула и, благодарно коснувшись плеча Сигрун, встала и вышла из казармы.

И, ещё спускаясь на нижний этаж, услышала раздраженного Нантиэля:

— Твоя репутация говорит сама за себя.

— Плевал я на сплетни! — Судя по ярости в голосе, Андерс, кажется, находился на пороге драки. — Не лезь не в своё дело!

— Слушай сюда, рыцарь хренов. Сола — не одна из твоих девок, и попробуй только обидеть, я сам начищу тебе рыло.

— А теперь послушай ты. Солона — моя женщина. Моя любимая женщина. И если я только увижу, что ты лезешь к ней со своей дружеской поддержкой, сам тебе рыло начищу.

— Вот и славно! — басовито заржал Огрен. — Давненько я не Испытаниях не был. Вы, петушки, как только распетушитесь, так сразу это, зовите! Будем с Джастисом на вас ставки делать… Нажье дерьмо, куда же запропастилась эта гребаная бутыль...

— Не уверен, что это правильно, — непонятно в чей адрес сказал Джастис, и Солона заткнула кулаком рот, чтобы не рассмеяться. А потом с изумлением подумала, что, настолько тяжело переживая мысли о возможных женщинах Алистера, она почему-то ни разу не задалась подобным вопросом в отношении Андерса. Хотя, прекрасно знала, что этот отъявленный повеса ни одной юбки не пропускал. Неужели, сразу ему поверила? И как давно вообще началось для нее это увлечение? Влюбиться без памяти за каких-то несколько дней — это было совсем не в духе Солоны Амелл. Она удивленно покачала головой и решительно шагнула за порог.

— Андерс, можно тебя на минуточку?

Лекарь обернулся от стола, опираясь на который они с Натом яростно спорили, и немного растерянно улыбнулся.

— А? Да, сейчас.

А Солоне совершенно по-детски захотелось поддразнить Стражей и, заодно, вступиться за лекаря. Так что, когда тот подошёл, она сама взяла его под руку и нежно чмокнула в щёку. Огрен фыркнул, а Сола потащила Андерса прочь, кусая со смеху губы и спиной чувствуя прожигающий взгляд Натаниэля.

— Подслушивала, да? — проницательно прищурился лекарь, когда они поднялись из казарм в общий коридор.

— И не собиралась. — Солона не выдержала и хихикнула. — Просто вы очень громко боролись за мою честь. Впрочем, не скажу, что мне не понравилось.

Андерс остановился и, притянув к себе девушку, заглянул в глаза.

— Зато теперь ты всё знаешь, — он коснулся её лба невесомым поцелуем. — И я готов ещё раз повторить, что люблю тебя. Прости, что не сказал раньше.

Солона покачала головой и мягко провела пальцами по его губам:

— Не здесь. Пойдем ко мне. Кажется, я только что поняла, что расстаться с тобой до утра выше моих сил.

— М-м, — Андерс довольно сощурился. — До чего дивная мысль. Не поверишь, но я тоже её думаю.

— Только сначала...

Сола вздохнула и, снова взяв лекаря под руку, пошла рядом с ним по коридору:

— Я хотела извиниться. Потому что вела себя, точно избалованная девчонка. А надо было сразу объяснить. Андерс, я чувствую, что должна быть там. Как будто этот поход — нечто большее, чем просто очередная вылазка. И не спрашивай, почему. Это — как сны. Они просто есть, и всё.

— Я боюсь за тебя...

— Я тоже...

А потом, за впервые запертой дверью командорской спальни, они просто нежно и бережно любили друг друга. Да так и задремали, держась за руки и даже во сне не разжимая сплетенных пальцев.

Проснулась Солона первой, но ещё долго не открывала глаз, тихо радуясь теплу лежащего рядом тела. Слушала размеренное дыхание Андерса; боялась пошевелиться, чтобы не разбудить.

А потом всё же осторожно повернулась на бок и, приподнявшись на локте, с улыбкой стала разглядывать любимое лицо. Всклокоченные русые волосы. Голубые жилки, просвечивающие на веках, рыжеватые ресницы, высокие скулы. Длинный нос, колючие впалые щеки, плотно сжатый рот с упрямо выпяченной нижней губой. Сейчас Андерс вовсе не выглядел балагуром, и Солона подумала, а как же часто ему снятся дурные сны. Сама она после Мора видеть их почти перестала, но временами...

Девушка вздрогнула и, усилием воли отогнав страшные мысли, стала вспоминать, как она в первый раз встретила Андерса. Как всегда восхищалась его поистине талантливым целительством. И, пожалуй, уважала за способность даже в самые тяжелые моменты разрядить обстановку очередной дурацкой шуткой. Может быть, если Солона была свободна, то гораздо раньше бы осознала, что её на самом деле к нему влечет?

А ещё она сожалела о времени, потраченном на агонию её первой любви. Ведь что-то в ней надломилось уже тогда, когда Алистер мягко указал Солоне её место при дворе. Печально, что она отчетливо осознала это только сейчас, долгое время продолжая цепляться за умирающее чувство. Чувство без доверия.

Девушка тихо вздохнула, и чутко спавший под столом мабари отозвался вопросительным ворчанием.

— О чем задумалась? — Голос Андерса со сна прозвучал хрипло, и Солона, потянувшись, поцеловала лекаря в уголок рта.

— Доброе утро. Ни о чем. Мне просто хорошо.

— А я-то думал, о том, как тебе не хочется вылезать из кровати.

— Не хочется. — Сола грустно покосилась в залитое утренним светом окно. — Только, боюсь, ещё немного, и наши доблестные Стражи явятся брать командорские покои штурмом.

— Да, это серьёзная причина. — Андерс блаженно сощурился, когда пальцы Солы скользнули ему по виску и запутались в волосах. — Но, клянусь Андрасте, когда мы вернемся, я буду готов переждать любую осаду. Причем, чем дольше, тем лучше.

Солона тихо рассмеялась и, напоследок прижавшись щекой к плечу лекаря, решительно встала.

Когда после завтрака они спустились в казармы, Лелиана уже вовсю управлялась с амулетами, в окружении других Стражей распределяя Прах узкой серебряной ложечкой.

— О, — удивилась Солона, — вы уже?

— Почти закончили, — Лелиана улыбнулась подруге через плечо. — Мы решили вас не будить.

— Спасибо. — Немного смущенная, командор потрепала по холке ткнувшегося в ноги Пса. Подошла к столу и пересчитала амулеты. — Отлично. Всё получилось.

Андерс хмуро глянул на семь серебряных кулонов, рядком лежащих на столешнице и, тихо ругнувшись, отправился одеваться.

Остальные уже были готовы — ждали в доспехах и полном вооружении. Сола критически осмотрела будущих спутников, а потом остановила взгляд на Джастисе. Дух сидел на своей постели в той же позе, что и перед прошлым походом в Тень и, казалось, полностью погрузился в мысли. Сола подошла, присела рядом. Взяла его за руку, одетую в черную латную перчатку.

— Я очень надеюсь, что сегодня всё получится.

Дух сумеречно кивнул, а потом зыркнул на нее серебристым взглядом из узкой прорези крылатого шлема:

— Командор. Обещай, что если и в этот раз не получится войти не в Тень, вы поможете мне найти вместилище с этой стороны Завесы. Надежды на то, что тело Кристоффа регенерирует, не осталось. Ненавижу жаловаться, но я больше не могу оставаться прикованным к этой койке. Я слишком устал от бездействия. И, кажется, даже понимаю, что это такое — быть запертым в тюрьме,

— Нет, не понимаешь. — Андерс, уже одетый в боевую мантию и капюшон, опрокинул на стол матерчатый мешочек. Зачарованные кольца брякнули, а одно из них, покатившееся к краю, стоявший рядом Эрик ловко прихлопнул ладонью. Лекарь с кривой улыбкой уставился на духа.

— Казематы — это не неделя в казарме, при друзьях и кормёжке. Казематы — это долгие дни в темноте, на кучке подгнившей соломы среди холодного мокрого камня. В тишине, которую нарушает только капанье воды с потолка, да твой собственный ор. Настолько долгие, что ты уже теряешься, подсчитывая смену дней и ночей; начинаешь бубнить, как монашка у церкви, чтобы просто не сойти с ума в этой тишине. Хотя, вру. Иногда её нарушает лязг храмовничьих сапог по коридору. И ты никогда не знаешь наперёд, что за этим последует.

Андерс дернул щекой и, отвернувшись, провел ладонью над амулетами, окутывая их защитной аурой, а после коротко бросил товарищам:

— Разбирайте. Готово.

Солона тяжело сглотнула вставший в горле ком и с трудом выдавила из себя улыбку, глядя в глаза пристыженно молчащему духу:

— Обещаю. Если ничего не выйдет и на этот раз, мы подыщем тебе новое тело. Мёртвое.

Джастис медленно кивнул и осторожно пожал ладонь командора:

— Не волнуйся. В этот раз я постараюсь держать себя в руках. На худой конец, разрешаю гномам дать мне по голове.

Сола недоверчиво хлопнула ресницами — показалось, или Джастис на самом деле пошутил?

— Лона, дай руку.

Командор повернулась и порывисто встала к подошедшему лекарю. Он сам надел ей на пальцы два простых серебряных кольца — к подаренному золотому — и повесил на шею кулон с Прахом Андрасте. Солона привычно почувствовала, как горячо заструилась от руки по телу магия, даря бодрость и уверенность. А ещё, как мягко тюкнулся в грудину уютный огонек, очень похожий на тот, что в последнее время горел в ней самой.

— Береги себя. — Андерс нежно поцеловал девушку в лоб, и Солона, наплевав на приличия, обняла лекаря. На несколько долгих мгновений прижалась к его груди и почувствовала, как размеренно и сильно бьется рядом другое сердце. Переставшее быть чужим.

— Лона, соберись. — Солоне показалось, что Андерс улыбается и, командор тряхнув головой, сделала шаг назад. Послала ответную улыбку и принялась деловито раздавать указания.

Как и в прошлый раз, они расположились на койках (мабари в боевом ошейнике бдительно устроился в ногах хозяйки) и, прежде чем лечь, Сола переглянулась с Огреном. Злой и трезвый, гном лихо подмигнул, а Сигрун, подняв руку вверх, принялась загибать пальцы. На счет "три" Сола вскинула посох, бросая в грудь боязливо зажмурившемуся Эрику заклинание Притяжения бездны. Успела заметить, как засветились амулеты — приподнявшись от тел товарищей, рванулись к центру. И тут же была оглушена боевым рёвом Огрена. Голова пошла кругом, жесткая подушка поднялась и бросилась в лицо, а потом окружающий мир окончательно погас.