Тринадцатая глава.

Тринадцатая глава.

Джек был в не себя от радости, когда дети вернулись обратно в город невредимыми, и в полном составе. Не успели они разложить вещи, как уже налетела стая знакомых с расспросами, где они так долго пропадали. Дети быстро отмахнулись от вопросов, объяснив, что они болели и временно жили у Корнелии. Только, когда медленно расточилась вся кампания, возглавляемая Мышей, дети наконец-то могли, немного, отдохнуть после длительного и тяжёлого путешествия.

Так прошла неделя, а за ней и вторая. Было затишье и от императоров не приходило никаких страшных вестей. По доброте Бобби, дети и Джек ещё по-прежнему ютились в маленькой комнатушке отеля. Джек не мог оплатить более просторные апартаменты, и им едва хватало денег на пропитание. Дети видели, как Джеку тяжело достаётся заработок и пытались, как то заработать самим, но их никто не брал из-за юного возраста.

Однако вскоре детям представилась возможность заработать на пропитание. Эта возможность появилась, когда в городе проводился праздник «скудного урожая». На площади проводился конкурс музыкальных талантов, на котором разыгрывался денежный приз — месячный заработок раба. Посреди площади установили небольшой помост, где выступали участники конкурса, а напротив него сидели жюри за длинным столом, которое возглавлял Бобби. Народу собралось уйма, наверняка, почти все жители городка. Разрисованная и одетая в разноцветные лохмотья толпа окружили помост, так что к нему невозможно было пробраться.

Томасу и двум братьям всё же удалось добраться до сцены и попасть за кулисы. Там они стали уговаривать ведущего тоже записаться в участники конкурса. Однако тот только посмеялся над их просьбой, так как они были слишком юными, чтобы принимать участие в конкурсе. Ведущий сразу отказал им, но тут Дэвид состроил несчастное выражение лица, что тот всё же растаял и уступил детям.

В итоге они впервые решились показать свои способности. Хотя они были самыми юными участниками и менее опытными, троица была настроена победить, вернее больше всех был настроен Томас и подбадривал друзей. Свою группу они назвали «Маскарад» и вышли на сцену в маскарадных костюмах и масках, которые закрывали им только глаза. Первые несколько минут зрители удивлённо на них смотрели, но потом Томас расшевелил всю публику. Томас пел и играл на рояле, Дэвид зажигал за ударными, а Джонатан играл на гитаре. Втроём мальчики дали такого жару, что народу это очень понравилось, и толпа быстро оживилась. В конце их номера зрители восторженно вопели, а привередливое жюри даже повставало со своих мест, апладируя им. Больше всех им рукоплескали девочки, Джек и Мыша, который сразу их узнал.

К их удивлению, жюри признала юных исполнителей победителями. С тех пор они постоянно давали выступления в харчевне Кузена. Мыша присоеденился к ним в роли бас-гитариста и они уже хорошо могли заработать себе на пропитание. На выходных в харчевне собиралось множество народу, чтобы их послушать, а многие стояли даже на улице из-за нехватки местов. Часто на подпевке у них была Марианн, а песни их были о свободе и о том, что было знакомо рабам. Впоследствии дети с Джеком перебрались в небольшой домик, недалеко от дома Бобби. Жители городка полюбили их ещё больше, так как дети приносили им радость и всячески помогали другим, а Мыша просто считал честью проводить немного времени в их кампании, так как в их общество было очень сложно пробиться. Дети боялись кому-то полностью доверять, так как им часто делали больно. Так прошёл месяц, а императоры не давали о себе знать, и детей это уже начинало настораживать. Как ни странно, от Корнелии тоже не было никаких вестей. Они посылали ей сообщения через эльфов, но ответов не поступало. Обеспокоенные дети решили сами навестить её и узнать, как там Валерия, которую они уже давно не видели. Джек вовсю протестовал, не желая их отпускать за пределы города, так как их похождения могут плохо закончиться, но в итоге он сам с ними пошёл.

Одной ночью они собрали необходимые вещи и отправились на Арагон, оставив записку, что они отправились в гости к Корнелии. К утру, они уже причалили к берегу и направились к горам Вечного покоя, где должен был стоять дом Корнелии.

Детей охватила паника, когда они не нашли знакомой хижины. На том месте был только пустырь, словно там вообще никогда ничего не было. Дети осмотрели все места в округе, но так ничего и не нашли. Дом Корнелии вместе с ней, словно провалился сквозь землю. Дети были в шоке, но они понимали, что это может быть дело рук императоров, либо Корнелия их предала.

В полном отчаянии дети уже собрались возвращаться обратно в город, так как разгуливать по Авалону им было опасно, но тут они обнаружили то, что сначала не заметили. На том месте, где должна была стоять хижина, на земле лежал чёрно-белый конверт. Это было письмо от Луары, в котором говорилось, что исчезновение Корнелии дело рук Тинхама, который спрятал её дом, где-то в Авалоне. Чтобы найти Корнелию, детям нужно отправиться в клуб Наблюдателя и поговорить с Тинхамом по-хорошему. Томас долго смотрел на записку, а потом сообщил остальным, что они отправляются громить клуб Наблюдателя, если Тинхам не скажет, где Корнелия. Джеку совсем не нравилась эта идея, а детям она не нравилась ещё больше, так как это могло всё оказаться большой ловушкой, но дети тоже несли ответственность за Валерию, которая была с Корнелией и поэтому они должны были её вызволить.

Марианн, единственная знала дорогу к этому клубу. И задав кораблю курс, они отправились в гости к Наблюдателю. К следущему дню Арагон высадил пассажиров на пустынный берег без единого деревца. На горизонте виднелось небольшое здание красного цвета, уже знакомое Марианн. Из-за цвета Томасу оно не понравилось с первого взгляда. Поганое было заведение, не говоря уже о его хозяине. Одевшись в свои костюмы и маски, воинственно настроеные дети отправильсь в клуб, а Джека уговорили остаться на корабле. Когда дети бесцеремонно ворвались в здание, охрана клуба тут же расступилась перед ними. Они были в костюмах императорской свиты и поэтому их приняли за почётных гостей. Перед детьми открыли красные резные двери, и они сразу оказались в огромном, полутёмном зале. Везде стояли столики, за которыми сидели гости, прямо по курсу находилась сцена, на которой играли сами по себе инструменты. Наверху располагался второй этаж, где по идеи должны была находиться свита. Дети сразу направились прямо туда по красной центральной дорожке вдоль столов. Томас и Нора шествовали впереди, а остальные следовали за ними. Не успели они пройти к лестнице, как на весь зал раздался знакомый мужской голос.

— Не верю своим глазам! Блудные дети решили вернуться! — удивлёно произнёс Наблюдатель, растягивая слова. Как всегда одетый с иголочки и с сигарой в зубах, он стоял на балконе и смотрел на них сверху вниз.

— Нет, мы не вернулись, а здесь просто проездом, — заявил Томас. — А если сказать точнее, то мы пришли сюда по делу.

— Ну, раз так, то поднимайтесь наверх, — пригласил их Наблюдатель.

Дети быстро поднялись на второй этаж, где восседала вся свита. Им было противно находиться среди такого общества, но приходилось терпеть. Наблюдатель пригласил их присесть за столик рядом с принцессами, но дети сразу отказались и только с призрением окинули взглядом всю эту кампанию, особенно Тинхама.

— Итак, куда вы дели Корнелию и мою сестру? — сразу задал вопрос Томас, всем своим видом показывая, что он хочет быстрее отсюда убраться.

— Вы только посмотрите, какой шустрый, так я тебе сразу всё и выложил! — расмеялся Наблюдатель. — Не волнуйтесь, с ними всё в порядке. Мы просто ненадолго их убрали, как и вы своих бабушек.

— Лучше тебе по-хорошему сказать, где они находятся или мы начнём шалить, а это существенно скажется на твоём имуществе, — смело заявил Томас.

— Я-то сказать могу, но что мне за это будет.

— Два фингала под глазами! — не сдержавшись, выпалила Марианн, а Наблюдатель только расхохотался в ответ. Очевидно, его очень забавляло их негодование, и он совершенно не боялся их гнева…, пока что.

— И что же ты от нас хочешь получить в обмен на информацию? — спросила Нора, ткнув подругу в бок, чтобы она держала свой язык за зубами.

— Вот это уже совсем другое дело, — обрадовался Наблюдатель, вытягивая из своего чёрного кейса, какие-то бумаги. — Мы вернём вам ваших друзей, если вы подпишите соглашение, что где-то с недели две не будете появляться в городе-убежище, и не будете прятаться на Арагоне, а просто поживёте в Авалоне.

— Да, чтобы вы поиграли с нами в догонялки и устроили нам весёлую жизнь. Неужели, ты думаешь, что мы согласимся на это бредовое предложение?! — возмущённо воскликнул Томас.

— Конечно, я так думаю, потому что тогда ваши ненаглядные либо помрут с голоду, так как сейчас они не выходят из дома, либо они погибнут, благодаря нам, когда хотябы одна высунет свой нос наружу, — уже на полном серьйозе пригрозил Наблюдатель. — Ну, а мы совершенно не собираемся вас отлавливать. Просто императорам так будет с вами легче связаться, а они хотят вам что-то сообщить.

В итоге детям пришлось при всех подписать соглашение, чтобы спасти друзей. Наблюдатель был очень доволен сделкой и сообщил детям, что дом Корнелии они могут найти там, где он раньше и стоял. Поставив свои автографы, дети развернулись и быстро покинули этот притон. Уже, когда они вышли из здания, Марианн вдруг резко остановилась.

— Томас, так не честно, ты же говорил, что мы будем трощить клуб Наблюдателя, так почему же он до сих пор стоит, а мы уходим? — возмущённо заявила девочка, воинственно поставив руки в боки. — Я тут позорилась, развлекала эту мерзость и оставлю здесь всё на месте!

— Но Наблюдатель, же нам выложил всё, что мы хотели знать, так что мы не будем пока трогать его клуб. Как-нибудь в следующий раз, — пообещал ей Томас.

Всю оставшуюся дорогу Марианн недовольно бубнила себе под нос. Дети быстро добрались на корабле обратно до гор и ещё издали увидели знакомую избу. Наблюдатель не соврал, но то, что сообщила им впоследствии Корнелия, повергло их в ужас.

— Эти махинации были хитрой ловушкой императоров. Они специально выманили вас из города, чтобы напасть на него и разрушить и у них это успешно получилось. Пока вы нас спасали, они уже успели одержать победу над мятежными рабами, а те без вашей помощи почти бессильны, — уныло заявила Корнелия. — К сожалению, я не успела вас предупредить. Они всё хитро спланировали, и свита заранее уже ждала вас в клубе, где вы должны были подписать соглашение, из-за которого вы теперь не можете даже защитить рабов.

Дети, долго молча, сидели вокруг Корнелии, не веря своим ушам.

— Я же говорила, нужно было разтрощить клуб этого мерзавца, — первая нарушила молчание Марианн. — Знаешь, братец, иногда нужно прислушиваться к предложениям девчонок, а не слушать только себя.

— Ну, если это было всё ловушкой, тогда почему Луара направила нас в этот клуб и таким образом подло подставила, хотя мы выполнили её просьбу? — спросила у Корнелии Нора, пока Томас уже что-то обдумывал, и это что-то было безумным, судя по маньячному выражению его лица.

— А она вас не подставляла. Луара помогла вам спасти нас и, в то же время, помогла императорам завоевать город-убежище. Не забывайте, что она занимает нейтральную сторону и от неё можно ожидать чего угодно, — напомнила детям Корнелия.

В итоге, разозлённые дети сровняли с землёй клуб Наблюдателя. Когда они туда прибыли, Наблюдателя и остальных членов свиты уже не было, осталось только несколько гостей. Через несколько минут не было ни клуба, ни тех, кто в нём находился. От здания остались только руины, и это было только начало.

Стояла холодная ночь, моросил противный дождь, и эта мрачная погода ещё больше угнетала. Дети стояли на вершине скалы, которая возвышалась над бушующим морем и в отчаянии смотрели в сторону города-убежища. Демоны не разрушили его стены, но за ними всё пылало в огне. Страшно было себе представить, что императоры и их войско сделало с городом и его жителями, к которым дети так привыкли, а те в свою очередь привыкли к детям. Хуже всего было то, что, несмотря на свою силу и возможность помочь, дети были вынуждены бездействовать.

Ради собственной безопасности Джеку пришлось остаться на корабле и с нетерпение ожидать возвращения детей, когда окончиться срок соглашения. Сами же дети пошли, куда глаза глядят. Джек дал им кое-какие деньги, и они смогли переночевать в захудалой гостинице ближайшей деревни. Так как дети не спали, они составляли всю ночь план дальнейших действий. Целую неделю ни императоры, ни их свита не давали о себе знать, но и без них у детей хватало врагов. Каждая нечисть в Авалоне хотела до них добраться, но дети были очень осторожными. Днём они скитались по деревням в поисках временного пристанища, а как только опускалась ночь, дети надевали свои костюмы и маски. Куда дети только не заходили, везде висели таблички с их образами в масках. Императоры объявили розыск и пообещали баснословное вознаграждение. Дети понимали, что это было организовано специально, чтобы натравить на них весь Авалон, включая и рабов. К счастью, никто не знал их настоящих лиц и на что были способны дети. Каждую ночь им приходилось сражаться с какой-нибудь мразью и каждый раз они побеждали. Прошла только одна неделя, а весь Авалон уже трещал о необычных незнакомцах. Несмотря на свои миниатюрные габбариты, они побеждали сильных противников. Каждую ночь дети освобождали одну деревню за другой от групп демонов, которые там заправляли.

Никто не знал, сколько было незнакомцев в масках, ни их пол, ни возраст, ни истинное лицо. Для всех они были загадкой, а для демонов лично, летающим бедствием. Дети никогда не нападали первыми, а действовали только в целях защиты или защищали от демонов кого-нибудь другого. Дети уничтожали всех доединого, кто на них нападал, а тех, кто пытался убежать они нагоняли. Затем они быстро исчезали из виду, так же как и появлялись, словно призраки.

Несмотря на то, что дети защищали других, многие рабы всё же не ценили этой помощи и стремились розыскать их место пребывания, чтобы получить вознаграждение. Дети же нашли себе надёжное, временное укрытие. В горах, которые находились далеко от поселений рабов, они отыскали едва заметную пещеру и там скрывались от посторонних глаз. Еду им доставляли эльфы от Корнелии, которая продолжала о них заботиться.

Спустя короткое время многие демоны их уже боялись, некоторые рабы уважали, другие несли про них всякую чушь, многие называли их убийцами и нарушителями порядка из-за того, что были озлоблены на весь мир. Однако одна деревня отличалась от другой и не везде к ним относились плохо.

Очередной ночью, когда дети превратили в пепел притон троллей, которые держали у себя детей для продажи и освободили юных заложников, их родители были очень благодарны незнакомым спасителям. Стоя на крыше башни, дети сверху наблюдали, как счастливые родители встречают своих детей и с грустью вспоминали своих. Горько было осозновать то, что они никогда больше их не увидят и не обнимут. Этой же ночью, дети узнали, что к ним на свидание летит очереднаю кампания противников, только более сильных. На этот раз ими оказались сами принцессы, которые стремительно направлялись в деревню, в которой они сейчас находились. Дети почувствовали их приблежение ещё на большом расстоянии, и смело полетели им навстречу. Они встретились за пределами деревни, но многие жители выбежали из неё, чтобы понаблюдать. Арабские бестии как раз направлялись в деревню за детьми, которых для них держали тролли, но вышла неувязочка. Дети прибыли раньше в деревню и испортили принцессам весь праздник, что привело их в бешенство.

В итоге произошла стычка прямо в воздухе. Рыжие бестии быстро поняли, что с девчёнками плохо иметь дело, так как в них бушевал дух охотниц, и они быстро общипали принцессам крылья, а Марианн не понравились ещё и их волосы. Мальчики поняли, что пока они здесь лишние и отошли в сторону, но вскоре ситуация стала накаляться. Принцессы рассвирепели до придела, и одна из них в ярости схватила Нору и швырнула её, словно куклу на плоскую крышу дома. Девочка сильно ударилась головой и с трудом приподнялась, а бестия уже, как коршун летела на неё с копьём в руке. Мальчики тут же кинулись на помощь к подруге, но всё произошло очень быстро. Принцесса долетела к девочке быстрее её друзей. Раздался душераздирающий крик и все доединого, кто там был, в ужасе замерли на месте. Первые несколько секунд было не ясно, кому принадлежал этот крик, но потом всё стало понятно. Принцесса медленно приподнялась на колени и подалась назад. В её сердце торчал кинжал Норы. Девочка успела увернуться от копья, а её враг так была полна решимости, ей навредить, что забыла о своей безопасности. Нора, в ужасе глядя на раненную принцессу, отползла от неё подальше. Прямо у всех на глазах принцесса начала превращаться в ангела, которым она раньше была. Впервые дети увидели, как умирает падший ангел, ведь до этого они поражали только их подчинённых. С лица умирающей исчезли жестокие черты, а глаза перестали быть холодными и пустыми. Со словами: «Спасибо, что освободила меня от проклятия», принцесса вынула нож из груди и упала на холодный камень крыши. Теперь раздался дикий вопль остальных принцесс, которые в ужасе смотрели на погибшую подругу. С громким плачем и угрозами в адрес детей, троица быстро взмыла в чёрное небо, и исчезла из виду. И без лишних слов было понятно, в какую ярость придут императоры и как они отыграются на детях за такой поступок.

Друзья помогли встать Норе, которая ещё не успела прийти в себя. Дети хотели быстро ретироваться, так как жители деревни могли на них обозлиться за то, что они навели на них месть императоров. Дети были очень удивленны, когда вместо упрёков они услышали восторженные крики и аплодисменты в свой адрес. Жители поняли, что перед ними стоят не просто герои-выскочки, а те, кто может победить их владельцев, которые держат их в неволе.

Сразу после этого события дети отправились к Корнелии и пересидели у неё несколько дней, пока императоры немного поостынут. По словам Корнелии дети зароботали себе ещё больше проблем, так как Воланд пришёл в небывалую ярость из-за погибшей принцессы и обязательно отомстит за это. Луара отправилась прямо в город-убежище, чтобы немного утихомирить его и Корнелия смогла узнать у неё, какая обстановка сейчас царила в городе. По её словам войско императоров почти весь город превратили в руины. В первый день завоевания они сразу публично казнили почти половину рабов в наказание за их мятеж. Императоры даже не пожалели женщин и детей. Остальную же часть жителей города они взяли в заложники и дали им время подумать, на чьей стороне они будут. Но рабы твёрдо держались своей позиции и готовы были умереть, лишь бы не стать предателями.

Тем временем о гибели принцессы стало известно во всём Авалоне, и теперь большая часть рабов была на стороне неизвестных защитников. Императоров это привело в ещё большую ярость, так как малолетние дети подрывали их авторитет.

И вот прошла последняя неделя, и дети должны были возвращаться в город-убежище. Они не знали чего ожидать от императоров и сомневались, что смогут освободить город от врагов. Им впервые было страшно, как никогда. Их руки устали носить оружие, а глазам было невыносимо смотреть на повсеместную жестокость. Им не хотелось представлять, что сейчас творится в городе, но нужно было заставить себя идти воевать, так как рабы их уже давно там ждали.

Дети стояли на верхней палубе, готовые уже сойти на берег и войти в завоёванный город. Джек, которого опять оставляли на корабле боялся за детей больше, чем они сами и, провожая их, рыдал, не стесняясь слёз. Перед тем, как покинуть корабль дети стали в круг и крепко обнялись, а затем отправились на войну. Забрались они в город через потайной ход. Императоры не сильно их ждали, так как считали, что дети не осмелятся показаться сразу после окончания соглашения, а выждут некоторое время, однако дети не стали медлить и явились в первый же день. Проникнув в город, дети сразу отправились в лес, чтобы там дождаться утра, когда демоны менее активны. Куда не глянь повсюду шастали враги и дети пробирались в укрытие, как партизаны, соблюдая осторожность. Забравшись в самую глубь леса, они дождались утра и сразу отправились к горам, где дети оставили своих горгулий. К счастью, императоры не уничтожили их, но зато возле них было, полно сторожил. Дети быстро отключили охрану и разбудили своих крылатых помощников, но уйти не успели. Императоры уже знали о присутствии детей и послали им навстречу войско демонов. Разгорелась страшная битва. Дети умело защищались и сражённые демоны падали, как мухи, превращаясь в мёртвых ангелов. Однако постоянно прибывала подмога, и демонов становилось больше. Дети были вынуждены разделиться на пары и заставить врагов погоняться за ними. Оставив горгулий, чтобы быть менее заметными и более проворными, дети разлетелись в разные стороны, договорившись встретиться в лесу. Пролетая через весь город, дети увидели, в каком жалком состоянии он находился. Город походил на сплошное кладбище. Спаленные дома превратились в кучи пепла, прямо на земле лежали убитые женщины, дети, мужчины и их даже никто не хоронил. Вокруг стояла жуткая картина, как в кошмарном сне, который никак не закончится. Центр города остался в целости, и там заседали сами императоры, их свита и войско. На площади стояла огромная клетка, с оставшимися рабами, число которых катастрофически уменьшалось, так как каждый день совершались казни.

Целые сутки демоны преследовали детей, не давая им отдыху. По приказу императоров они должны были довести детей до изнеможения и приволокти их на площадь. Но дети не сдавались, хотя сил бороться с врагами у них почти не было. Чтобы немного передохнуть и перевести дух, они решили собраться на здешнем кладбище, — нейтральной территории. Томас и Нора первые оторвались от демонов и направились в безопасное место. Нора потеряла последние силы, немного не долетев до ворот кладбища, и упала на землю, которая ещё была горячая от огня. Томас быстро помог ей подняться, и они едва успели до прибытия демонов ступить на нейтральную территорию. Когда враги улетели прочь к своим хозяевам у Норы, от усталости и пережитого ужаса за одни всего лишь сутки, случился нервный срыв. Упав на колени, она горько начала рыдать.

— Я так больше не могу! Я не хочу так жить и видеть каждый день эти кошмары! Мои руки испачканы в чужой крови, и я никогда не отмоюсь от неё, никогда! — плача, воскликнула Нора, глядя на свои измазанные руки. Её одежда тоже была вся в крови, только в собственной, и прилипла к израненному телу.

— Нора, потерпи немного, нам нельзя сейчас здаваться. Мы должны доказать, что можно быть сильнее зла. Мы разрушим Авалон и тогда сможем покончить и с камнями, из-за которых идёт вся эта бессмысленная война, — начал утешать её Томас. — Наверное, мы для того и рождены, чтобы пожертвовать собой ради других.

Когда собрались все остальные Томас с трудом смог их немного подбодрить, а Луисана достала свою аптечку и слегка подлечила друзей. Но сил им брать было не откуда и они голодные и обессиленные всю ночь просидели на мрачном кладбище. К следующему утру от императоров поступило предложение о мирных переговорах на площади. Детям пришлось согласиться и, собрав все свои силы, они отправились в назначенное место. Рабы ещё издали увидели своих защитников и сразу оживились. Дети обрадовались, что жив был Мыша, так как его было слышно больше всех. Императоры и их свита уже стояли на площади и поджидали их. Дети опустились напротив них, но на приличном расстоянии. К удивлению детей, поблизости не было ни одного демона-воина. Только их прямые враги, около пятидесяти оставшихся в живых рабов и они. Но ещё их больше удивило, когда Тинхам открыл клетку и приказал рабам выходить. Дети сразу почувствовали, что императоры задумали что-то неладное. Когда рабов, закованных в цепи, выстроили недалеко от высокопоставленных лиц, Воланд соизволил повернуться к ним лицом.

— Дорогие друзья, как вы понимаете, я не хотел вести с вами войну, но вы сами обратились против нас, — с наигранной вежливостью обратился он к рабам. — К тому же вы стали более мятежными, так как вас стали защищать они, не так ли? — и жестом руки он указал на детей, даже не взглянув в их сторону. — Вам, конечно же, неизвестно, кто эти загадочные особы, но сегодня я хочу убрать пелену неизвестности с ваших глаз, и вас постигнет великое разочарование, когда вы узнаете, кто вас защищает.

У детей всё внутри перевернулось, они не ожидали такого поворота событий, но поняли, что императоры им мстят. Дети не ринулись бежать прочь, так как тайное всё равно, когда-нибудь становиться явным. Тем более они привыкли, что другие их проклинают, но от этой группы рабов было бы услышать проклятие больнее всего.

— Хочу сообщить вам, что эти ваши защитники одни из нас! — продолжил Воланд. — Они смогли защитить вас, потому что носят в себе такой же камень, как и я, и в их жилах течёт кровь демонов! Они носят в себе зло, благодаря которому мы господствуем над вами. Сегодня они защищают вас, а завтра могут быть на нашей стороне!

Реакция от этих слов была ожидаемая. Рабы пришли в негодование от такого сообщения и возмущённо заголдели. Их радость от прибытия детей, словно ветром сдуло, так как все вокруг питали ненависть к камням из-за их репутации.

— Ну а теперь они, думаю, не струсят снять с себя маски, чтобы вы впредь знали их лица и помнили, что в Авалоне нет тех, кто бы вас защитил!

Наступила гробовая тишина, все взгляды были устремленны на группу, пока что неизвестных и все ждали, что они будут делать. Томас первый скинул с себя плащ, а затем медленно снял с себя маску, остальные тоже последовали его примеру.

Толпа пришла в небывалый ужас, когда увидела перед собой детей. Женщины вскрикнули от такой неожиданности, а мужчины стояли в шоке, замерев на месте. Ведь все их знали, и никто не мог подумать, что такие юные особы участвовали в жестоких войнах, которые не выдерживали даже взрослые, опытные воины. Рабы не могли поверить своим глазам. Они уже успели полюбить этих одиноких детей, а те оказались демонами с грязной кровью и мёртвым сердцем. Камни принесли рабам столько горя, что они ненавидели их больше смерти и вот теперь их Носителями оказались эти красивые дети.

— Я, надеюсь, всем присутствующим известна история о прежних Носителях камней, которые угнетали весь Вильяреаль. Так вот, эти дети их последователи. Снаружи они добрые и милые, а внутри, как гнилое яблоко. Красивые дети-убийцы, хладнокровное живое оружие, в любой момент способное вас уничтожить! — не прекращал поливать их грязью Воланд. — Ну а теперь перейдём ближе к делу! В связи с тем, что я хочу прекратить с вами воевать, я предлагаю вам выгодную сделку. Мои воины сегодня же покинут ваш город, и я больше никогда не буду на вас нападать, ни при каких условиях, если вы отвернётесь, и откажитесь от этих детей, так как они ещё принадлежат к моей личной свите, и я должен забрать их с собой. Я обещаю, что отныне вы будете жить в безопасности, и я собственной кровью подпишу соглашение с вами. В противном случае, мы уничтожим вас всех доединого.

Вновь наступила напряжённая тишина. Рабы, молча стояли, в раздумье, опустив головы. Каждый из них хотел, чтобы Воланд и его команда убрались из города навсегда, а перспектива умереть была не совсем заманчива. Бобби и его приблежённые, которые были хорошо знакомы с детьми стояли впереди и даже не осмелились посмотреть в их сторону.

— Ваше предложение, конечно хорошее, но мы мало выйграем из него, так как не получим полной свободы и будем продолжать дальше жить в неволе, — внезапно обратился к императору Бобби, выйдя немного вперёд.

— Ну, если вам нужна полная свобода, то я могу обеспечить и её. Вас всё равно осталась жалкая горстка, и я разрешу вам покинуть Авалон, только вряд ли вас примут обратно праведные ангелы, так как у вас стоят метки рабов, а они слишком осторожны, чтобы открывать двери перед жителями Авалона, — заявил Воланд, готовый пойти на всё, лишь бы заполучить своё. — В любом случае выбор остаётся за вами: хотите вы получить свободу или нет.

Рабы просто не ожидали, что император сделает им такое предложение и стояли ошарашенные, не зная, как им поступить. Между рабами завязался небольшой спор, ведь им впервые предложили свободу.

— Бобби, что ты молчишь, давай согласимся на его предложение! Почему мы должны умирать из-за этих малолетних монстров! — воскликнул один из приближённых. — Мы сможем поселиться где-нибудь и за пределами Вильяреаля. Главное, что мы будем свободными!

Бобби же молча, стоял и думал, какое принять решение, ведь на нём лежала ответственность за жителей своего города, многие из которых уже погибли. Принять разумное решение было нелегко. Остальные рабы тоже были в смятении, а дети не вмешивались и молча, наблюдали за этой ситуацией.

— Да, что вы все здесь раздумываете: принимать предложение или нет! Они ведь защищали нас от демонов, жертвуя собой, хотя, по сути, мы им никто! — выбежал из толпы Мыша и стал напротив Бобби. — Если бы они хотели, то давно бы уже стали на сторону демонов, но нет же! Они за нас и по сей день, за добро и за свободу и мы перед ними в большом долгу. Они ведь такие же рабы, как и мы, только им приходится намного труднее, нежели нам! И, кто его знает, возможно, именно они дадут нам настоящую свободу!

— Да ничего они нам не дадут. Эти дети такие же демоны, как и все остальные! — продолжал возмущаться всё тот же раб. — Они тоже предатели!

— Успокойся, Джим, или сейчас предателем будешь ты! — не выдержав, крикнул Бобби и наконец-то взглянул на детей, которые стояли перед всеми в окровавленной, изодранной одежде, некоторые глубокие раны на них ещё не зажили и они едва держались на ногах. Бобби с искренней жалостью окинул их взглядом, а затем продолжил, обращаясь уже к императору. — Мы не будем отказываться от этих детей, кем бы они ни были. Мы либо погибнем вместе с ними, либо выйдем с ними на свободу.

Такого решения не ожидали ни императоры, ни сами дети. У Воланда от удивления полезли на лоб брови, а Наблюдатель нервно засмеялся и принялся закуривать следующую сигару.

— Вы действительно решили погибнуть из-за этих детей, ведь они полная вам противоположность и никогда не будут наравне с простыми жалкими рабами, — переспросила Селина, так как у её напарника на мгновенье пропал дар речи.

Бобби повторил своё решение и остальные дружно его поддержали, но Джим продолжал вовсю возмущаться и подстрекать к бунту против главаря других рабов. Тогда Бобби незаметно поднял с пыльной земли, недалеко лежавшую от него стрелу и поразил ею мятежника. Всем окончательно стало понятно, что его решение не обсуждается.

— Ну, всё кончаем с этими жалкими рабами и забираем детей с собой! Мне надоело со всеми панькаться! — нервным голосом грозно приказал Воланд.

Дети едва успели накинуть на себя плащи и надеть маски, как в одно мгновение вся площадь заполнилась вооружёнными демонами. Испуганные рабы сбились в кучку, приготовившись умирать, так как враги нацелили на них арбалеты и ждали приказа стрелять. Не успел Воланд дать приказ, как дети быстро стали в круг напротив рабов. Собрав свои последние силы, дети образовали защитный купол с помощью камней и демоны не могли пробиться сквозь него к рабам. Никто из них не мог противостоять силе камней, кроме императоров, но их камни не дали им навредить детям и те не стали вмешиваться. Дети немного ослабили защиту и направили часть своей силы на демонов, которые настойчиво пытались добраться до своей добычи. В итоге большая часть войска превратилась в прах, а остальные сбежали, как трусливые зайцы. Императорам и ихней свите тоже пришлось ретироваться, но улетая из города, они пообещали вернуться и превратить их жизнь в ад. Дальше дети не помнили, что происходило, так как потеряли сознание. Камни забрали последние их силы.

Только спустя неделю, Томас первый открыл глаза и сразу почувствовал уже знакомую, ноющую боль во всём теле, словно его несколько раз переехали машиной. Мальчик лежал на узкой кровати, возле которой стояла тумбочка с масляной лампой, освещавшей своим тусклым светом помещение. Томас с трудом приподнялся на кровати и огляделся вокруг. Он находился в небольшой комнате с деревянными стенами и без единого окна. Вокруг него стояли такие же кровати, на которых спали остальные дети. Не успел Томас слезть с постели, как в комнату ворвалась Корнелия.

— О-о! Первый пошёл! С возвращением тебя, Томас! — радостно воскликнула она, направляясь к его койке. — И скажи мне, пожалуйста, куда ты собрался? Давай ложись обратно, тебе ещё нельзя вставать.

— А, где мы вообще находимся? — спросил Томас, неохотно закидывая ноги обратно на кровать.

— Мы сейчас в городе, а это местный госпиталь. Вы целую неделю провалялись в отключке и жутко напугали меня с Джеком своим состоянием.

— А где Луисана, что-то я не вижу её среди остальных? — задал следующий вопрос Томас, когда не дощитался одной.

— Не волнуйся, Луисана проснулась ещё вчера и уже оказывает помощь раненным, которых нашли под завалами домов и в лесу, — сообщила Корнелия, ставя ему на колени поднос с едой, который принесла эльф, влетевшая в комнату следом за ней.

— А можно мы будем дальше поправляться уже на корабле, мне просто стыдно смотреть им в глаза после всего, что произошло, — немного помолчав, попросил Томас.

— А вам нечего стыдиться. Вы много сделали для этих рабов, и они вам очень благодарны, — поспешила успокоить его Корнелия. — Теперь они с вами за одно, несмотря на то, что вы носите в себе зло. Но им нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что вы необыкновенные дети. К тому же, я попросила их не разглашать правду о том, кто вы такие. Поэтому о вашем происхождении будут знать только горстка рабов, которые видели ваши лица.

Томаса не очень успокоили слова Корнелии, и ему не хотелось, чтобы жители города таращились теперь на него, как на НЛО. Мальчик с трудом заставил себя съесть безвкусную еду, чтобы быстрее набраться сил и встать с кровати. К концу дня его друзья ещё не очнулись, но зато в лазарет зашёл Бобби, чтобы навестить детей и очень обрадовался, когда увидел Томаса при сознании.

— Знаешь, Томас, я просто поражён вашей самоотверженностью, вы произвели на меня неизгладимое впечатление, — первое, что произнёс Бобби, присев на его кровать. — Мне очень жаль, что вы стали жертвами такой дикой несправедливости. Корнелия мне кое-что рассказала о вас, и я удивлён, как вы до сих пор противостоите камням и императорам. Вы делаете то, что никому ещё не удавалось. И мне действительно очень жаль, что вам приходится участвовать в жестоких битвах в таком юном возрасте, чтобы спасать чужие жизни.

— Спасибо, конечно за сочувствие. Мало кто проявляет к нам положительные чувства, но мы вовсе не нуждаемся в жалости. Нам просто нужно ваше понимание, — выдавил из себя Томас.

— Хорошо, мы больше никогда не будем напоминать вам о вашем происхождении. Но мы хотим стать вашими помощниками и разделить с вами тяжёлую ношу борьбы за свободу. Если вы согласитесь, то мы хотим заключить с вами соглашение: вы будете нас защищать, а мы будем преданными вашими друзьями и союзниками. И не думай, что я отказался от предложения императоров из-за жалости к вам. Они поработили бы нас и за пределами Авалона, ведь их цель захватить весь мир ангелов, а нам нужна настоящая свобода. Мы добьёмся её только с вашей помощью, вы принесли в наш город надежду на спасение…….

Вечером следующего дня, когда все дети чувствовали себя, достаточно прилично состоялась торжественная церемония, на которой дети заключили соглашение с жителями города-убежища. На ней присутствовали только сами дети, Бобби и несколько его помощников, которым он полностью доверял. Знаком их соглашения были серебряные кольца, которые каждый из них вдел себе в ухо, и оно не сильно бросалось в глаза из-за волос.

Спустя месяц рабы смогли отстроить свой город и даже укрепить его защиту, благодаря чертежам, которые составили дети. Рабы только изумлялись их интеллекту, который не соответствовал возрасту детей. Они так рассуждали, словно у них за плечами был большой, жизненный опыт. Из тех, кто знал правду о детях, относились к ним, как и раньше, и не разглашали эту тайну другим.

Дети не вели оседлый образ жизни и часто покидали город, чтобы помогать другим рабам. Джек уже немного привык к самостоятельности детей и не так сильно переживал за них, а просто с нетерпением ждал их возращения вместе с остальными жителями города, которым они приносили радость и ободрение. Каждый раз, когда дети возвращались в город после своих походов, в небо выпускали шесть белых, голубей и все жители знали, что прибыли их любимцы. Все выбегали из своих домов и собирались на площади, где в ожидании смотрели в небо и через пару минут появлялись тёмные силуэты горгулий. Дети всегда привозили с собой интересные новости и продовольствие.

Так как после войны город очень опустел, дети решили сделать в нём пополнение и завезли новых рабов из той деревни, где они раньше спасли детей. В итоге в городе поселились новые семьи. В Авалоне не было ни одной деревни, которой бы они не помогли и делали это дети безвозмездно, стараясь оставаться в тени. Так шли дни за днями и вот уже три месяца жители города жили без войны. Для всех это было настоящим раем, но зато беспредел творился в самом Авалоне.

После короткого перерыва дети были вынуждены опять отправиться распугивать поганых угнетателей, только в этот раз они уже задерживались. Прошло две недели, а их всё не было видно. Обычно они так долго не отсутствовали, полторы недели — это был предел. Но вот уже заканчивался месяц, а от детей не было никаких известий. Джек уже начал сильно волноваться, так как ничего не сообщала даже Корнелия, и эльфов тоже не было видно. Остальные тоже забеспокоились, особенно Мыша, который не находил себе места и очень скучал за ними. Он даже отказывался общаться с другими своими сверстниками и всё выглядывал, когда появятся дети. Прошёл уже месяц, а они всё не возвращались, и Джек встревожился не на шутку. Он стал подозревать, что случилось что-то неладное и его опасения оправдались, когда горгулии вернулись в город без своих хозяев.

Чтобы узнать, что случилось, с детьми Джеку нужно было связаться с Корнелией, а это можно было сделать только с корабля, но Арагон появлялся лишь в присутствии детей. Поэтому Джеку пришлось брать обыкновенную лодку и плыть к дому Корнелии, хоть это и было крайне опасно. К счастью он добрался благополучно, а хозяйка дома уже его давно ждала и вышла к нему навстречу. По мрачному лицу Корнелии Джек сразу понял, что с детьми произошло несчастье.

— Я толком сама не знаю, что с ними произошло. Мне известно только то, что ещё в начале месяца, они как обычно, разрешили местную заваруху, и сразу отправились в обратный путь. Дети отпустили горгулий, а сами решили воспользоваться Арагоном, — принялась рассказывать она Джеку, проведя его в дом. — Однако, благодаря Тинхаму, их корабль попал в сильный шторм, с тех пор я не видела ни Арагона, ни детей. Я пыталась с ними связаться, но всё бесполезно, они словно провалились сквозь землю. Обычно я чувствую, где находятся камни, но сейчас у меня такое чувство, будто они больше не существуют.

— Но этого не может быть, ведь камни можно уничтожить только в жерле Гиблой горы. К тому же, императорам они нужны живыми и они не могли допустить их смерти! — в ужасе воскликнул Джек.

— Да, я тоже так думаю, но дело в том, что дети пропали безвести и Воланд со своей бандой в этом замешаны. Я, конечно, пыталась расспросить Луару, но она сама ничего не знает, а Воланд не посвящал её в свои планы.

— Что же мы теперь будем делать? Нужно, как можно быстрее найти детей, потому что неизвестно, что с ними могут сделать императоры, если уже не сделали. Вот только остаётся вопрос, где нам их искать?

— А мы и не сможем их найти, даже если обойдём весь Авалон, так как спрятал детей Тинхам. Нам остаётся только ждать, когда они объявятся сами, а я буду тем временем продолжать пытаться связаться с ними.

Как Джек не протестовал, но пришлось возвращаться в город и ждать вместе с остальными. Прошёл ещё один месяц, а дети всё не объявлялись. Джек был сам не свой, почти не ел и не пил, а всё ждал, когда они вернутся. Императоров и их свиты тоже никто не видел и в Авалоне творился страшный беспредел. Рабы опять стали страдать от своих угнетателей и многие начали думать, что таинственные защитники оставили их и перешли на сторону императоров.

Шёл уже третий месяц. С тех пор, как пропали дети, в городе царил настоящий траур. Рабы очень привязались к детям и, когда их не стало, то вместе с ними пропала радость и надежда на свободу от рабства. Единственным хорошим событием стало то, что Корнелия наконец-то связалася с Джеком. Он тут же примчался к ней, и она поведала ему, что Луара узнала местонахождение Арагона. По слухам его видели возле Одиноких скал, которые находились посреди Чёрного озера, самого большого в Авалоне. Корнелия с Джеком сразу отправились туда. Не прошло и пару минут, как необычная халабуда Корнелии уже стояла у подножия невероятно высоких, голых скал, окутаных густым туманом. Место было жутковатое. Вокруг, куда ни глянь, разливалась совершенно чёрная вода озера. Корнелия сразу предупредила Джека, чтобы он не касался этой воды, если он не хочет лишиться какой-нибудь конечности. Возле берега стояла небольшая лодка с вёслами, и они ей воспользовались, отправившись на поиски Арагона. Долго искать не пришлось. Они увидели корабль между двумя скалами и сразу направились к нему. С виду Арагон, словно и не попадал ни в какой сильный шторм. Он спокойно стоял, как новенький без единого повреждения. Подплыв к судну, Джек с Корнелией поднялись на борт. На корабле стояла подозрительная тишина и Корнелия стала звать детей, но никто не отзывался, слышно было только эхо. Они спустились вниз, в главный зал, а потом обошли все комнаты и заглянули в трюм, но внутри никого не было. Вокруг царил такой порядок, словно детей здесь вообще не было, ни говоря уже о том, что корабль боролся с непогодой. Всё это было очень странным.

— Может дети отправились куда-то недалеко и вскоре вернутся? — предположил Джек, разочарованно садясь на диван в гостиной.

— Не думаю. Корабль без детей становится невидимым, здесь что-то не так. Тем более, дети бы уже давно связались со мной, а от них долгое время не было ни слуху, ни духу, — возразила Корнелия. — И главное, нет никаких следов или подсказок, которые помогли бы нам найти их.

Они ещё раз всё тщательно обыскали и уже хотели покидать корабль, когда Джек внезапно предложил спуститься в библиотеку, которая была заперта. Дети никого туда не пускали, и эта была единственная запертая комната на судне, но у Джека были запасные ключи, в случае чего. Они спустились и туда, но в библиотеке тоже было пусто. Расстроенные до придела они повернули назад, и тут им в глаза бросилась большая надпись на двери. На ней ножом было нацарапано одно слово: «Помогите!». Джек с Корнелией остановились в шоке перед дверью. Придя в себя, они, молча, кинулись к выходу, но тут дверь сама по себе закрылась прямо у них перед носом.

Джек сразу принялся открывать дверь ключом, но она не поддавалась, словно в ней подменили замок. Он попытался выбить дверь, но и это не помогло, она даже не дрогнула.

— Неужели вы думали, что так быстро найдёте детей? — раздался у них за спинами холодный, насмешливый голос.

Наблюдатель сидел в большом кресле возле камина и внимательно наблюдал за действиями своих заложников.

— Где дети, негодяй?! Что вы с ними сделали?! — недоброжелательным тоном воскликнула Корнелия.

— Они там, где вы не сможете до них добраться.

— Почему я не могу с ними связаться, вы причинили им какой-то вред?

— Они не могут тебя слышать. Ибо мёртвые ничего не знают и не слышат, — произнёс Наблюдатель, растягивая слова. — Детки временно отдыхают и проснуться, когда взайдёт полная луна. Тогда они уже точно подкорятся камням и ты не сможешь им помочь.

— Императоры не могли их убить, ведь они нужны им живыми! — в ужасе воскликнул Джек.

— А их никто и не убивал. Дети уже давно погибли, а мы только на время привели их в бессознательное состояние. Через пару недель будет настоящее полнолуние, которое в Авалоне бывает только раз в полгода. И на этот раз ты уже не помешаешь нам добиться своей цели. Вы побудете в заключении пока не наступит заветная ночь, так что можете располагаться поудобнее, весь корабль в вашем распоряжении.

Когда Наблюдатель исчез, оставив после себя только едкий дым сигары, дверь библиотеки открылась, но с самого корабля им сойти не удалось.

Тем временем Марианн в полном одиночестве пробиралась по тёмному лесу, идя сама не зная куда. Вот уже второй месяц она бродит по мрачным местам Авалона, прячась от постороних глаз и от злобных врагов. Она смутно помнила тот вечер, с которого всё и началось. Они возвращались на Арагоне домой. Погода в тот вечер стремительно портилась и дети решили поторопиться и набрали скорость, чтобы их по дороге не настиг шторм. Но быстрее их настиг не шторм, а незнакомый корабль. Он выплыл им прямо навстречу из ни откуда и на большой скорости протаранил нос Арагона. Дети в панике повыбигали на верхнюю палубу, чтобы сразиться с противниками, но на этот раз противниками оказались сами императоры и их свита. Они стояли на корме, и дети просто встретились с ними лицом к лицу. Не успели они опомниться, как принцессы пустили в них стрелы, которые не были похожи на все остальные, так как в полёте их не было видно. Дети не смогли остановить стрелы и скрыться от них, так как всё произошло неожиданно. Марианн отчётливо помнила последний момент, когда Томас столкнул её за борт в бушующее море. Она увидела, как его грудь пронзила стрела, но прежде чем потерять сознание, он успел спасти сестру, которая стояла рядом с ним. Марианн была единственная, кому удалось уйти от императоров. Она помнила, как Арагон стремительно исчез в темноте, а её захлестнула очередная волна.

Зацепившись за какое-то бревно, она неделю проплавала по бескрайнему морю, находясь без сознания. Марианн была в полном отчаянии, когда пришла в себя и поняла, что она находится на каком-то острове и совершенно одна. Она не знала, где находятся остальные и живы ли они, но она понимала, что её будут искать и поэтому ей приходилось всё время прятаться. Она не могла связаться ни с Корнелией, ни с Джеком и даже не могла ожидать помощи от эльфов, так как её кулон остался на корабле. С тех пор она брела неизвестно куда, лишь бы выбраться из незнакомых мест и отыскать дом Корнелии. Босая, в ободранной одежде и обессиленная она пряталась в лесах и ущельях, живя почти без еды. К сожалению, дом Корнелии она не нашла, однако она вышла в уже знакомую ей деревню.

Она чудом обминула охрану и забралась в дом Луары. В жалком виде, но с высоко поднятой головой она предстала перед хозяйкой замка…

— Я рассказала тебе, с какой целью императоры напали на вас, но сказать где он держит твоих друзей, я не могу, — твёрдо заявила Луара, после того, как она выложила ей некоторую информацию. За мою помощь, как ты знаешь, нужно платить, а я вижу, что ты не в состоянии мне как-то заплатить, так что извиняй.

— А ты помоги мне просто так, а я заплачу немного позже, — попросила Марианн. — Считай, что я беру у тебя взаймы.

— Если я помогу тебе бесплатно, то меня лишат всех преимуществ, ведь я же занимаю нейтральную сторону.

— Да мне наплевать какую сторону ты занимаешь! — взорвалась Марианн. — Мои друзья находятся в большой опасности, и я должна им помочь, пока ещё не слишком поздно. Ради них я готова пойти на всё, так что лучше не зли меня и выкладывай, где они находятся!

— Ты хочешь спасти их от влияния камней, но вы всё равно не сможете им постоянно сопротивляться, — задумчиво произнесла Луара, немного, помолчав. — Чем больше вы пользуетесь их силой, тем слабее вы становитесь, а они сильнее. А не пользоваться силой камней вы не можете, так как вы являетесь ихними Носителями, а они созданы с целью защищать, и неважно кого: ангела или демона. Ваше предназначение — уничтожать врага и никуда вам от этого не деться. Придёт время и вам придётся покориться им.

— А, как ты думаешь, сколько времени мы ещё сможем им сопротивляться? — задала неожиданный вопрос Марианн.

— Может быть, ещё несколько лет, пока они не поглотят вас, как болезнь уничтожает организм.

— Значит, у нас ещё есть время, чтобы выполнить своё предназначение и положить конец своей болезни, пока она не прикончила нас.

В итоге Луаре пришлось рассказать ей всё, что она знала. Друзей Марианн держали в заброшенном замке на Лунной горе, — самой высокой в Авалоне, но высота для девочки не составляла трудностей. Главной проблемой было проникнуть в сам замок, так как он охранялся свитой императоров, и они тоже там находились и караулили свою добычу. Марианн узнала, что Джек с Корнелией находятся в заключение у Наблюдателя на Арагоне, и они ей не могут помочь. К тому же, Луара предупредила девочку, что её розыскивают и ей нужно быть осторожной. Теперь она была одна против всех, но Марианн не отчаивалась. Она была не из тех, кто мог бы просто сидеть, сложа руки и плакать из-за своей горькой участи и безысходности. Правда ей сейчас очень не хватало брата, который всегда умел выбираться из любой ситуации, но она тоже в этом не сильно от него отставала.

Двухэтажный, деревянный замок, который находился в очень плачевном состоянии стоял на самой вершине отвесной горы, утопающей в серых облаках. Марианн подлетела на горгульи к горе и приземлилась прямо напротив мрачного замка. Неделю назад она сразу от Луары вернулась в город-убежище. Было море радости, когда жители её увидели живой и невредимой. Она вкратце поведала Бобби и его приближённым, где находятся остальные и попросила их о помощи, чтобы они приняли участие в её плане освобождения друзей и те с готовностью отозвались. Марианн отослала Воланду письмо, в котором предложила с ним встретиться в том замке наедине, без постороних лиц, для мирного разговора. Она попросила, чтобы при встрече постороние находились, как можно дальше от замка, только тогда она придёт, чтобы договориться с ним о перемирии. Через пару дней Марианн пришло ответное письмо, в котором Воланд соглашается принять её предложение и выполнить все условия.

Вот теперь Марианн стоит перед замком. Внутри у неё нет ни страха, ни волнения, а только уверенность, что она уберётся из этой дыры вместе со своими друзьями. Без малейшего колебания девочка зашла в замок и двери за ней тут же закрылись, если конечно эти дырявые доски можно было назвать дверьми. Она оказалась в большом, полутёмном вестибюле. Внутри пахло сыростью, и помещение было в плачевном состоянии. Вокруг не было никакой мебели, окна были заколочены, а сквозь дыры и щели в стенах свистел ветер, и от его вытья становилось моторошно. В вестибюле горело только несколько керосиновых ламп, свисавших с потолка на цепях. Марианн остановилась возле центральной, полуразрушенной лестницы и стала ждать. Она чувствовала, что Воланд в замке и кроме него больше никого здесь нет. Он выполнил её просьбу. Через мгновенье в пустом помещении послышались шаги. Воланд медленно спускался со второго этажа и звук каблуков его туфлей эхом раздавался по всему замку.

Когда он спустился вниз, то поначалу никого не увидел в вестибюле, но потом заметил в самом дальнем углу тёмный силуэт и сразу направился к нему.

— Я думал, что мы уже друзья, а ты, оказывается, до сих пор меня боишься, — насмешливым тоном произнёс Воланд, приближаясь к силуэту в чёрном плаще, стоящему спиной к нему. Только подойдя ближе, он рассморел, что особа в плаще намного выше ребёнка.

— А я вовсе не боюсь тебя, — ответил женский голос и, скинув плащ, особа повернулась к нему лицом.

Воланд резко отпрянул назад, когда увидел перед собой не Марианн, а свою погибшую жену.

— Нет, это не можешь быть ты…, ты оставила меня. Это всё проделки камня, так что ты не обманешь меня, — как можно увереннее заявил Воланд, пятясь назад, но выражение его лица говорило обратное. Он завороженно смотрел на образ Сарабии, хотя знал, что это на самом деле не она. — Можешь оставить эти фокусы, я всё равно не отпущу твоих дружков и сделаю с ними, что задумал, и ты будешь следующая на очереди!

Но Марианн не собиралась останавливаться. Она хотела, чтобы Воланд почувствовал ту же боль, что и она, когда он жестоко её обманул. Она стояла перед Воландом в платье, которое было на её бабушке в день её гибели, и не двигалась с места. Однако буквально через пару минут стало происходить, нечто странное. Вокруг стала быстро меняться сама по себе обстановка в доме. Прямо на глазах заброшенный, на половину разваленный особняк начал превращаться в шикарный замок. Над головами зажглись огромные люстры, осветив огромный зал. Возле стен появились длинные, фуршетные столы со всевозможными блюдами, заиграла красивая музыка, и послышались восторженные голоса и бурные аплодисменты и вскоре появились и те, кому они пренадлежали. Прямо перед ними выросла толпа ангелов, разодетых в шикарные костюмы, которая стояла к ним спинами и аплодировала музыкантам, которые выступали на большой сцене. Марианн, словно попала в другой мир, присутствующие были настолько реальными, что оставалось только протянуть к кому-то руку и убедиться в этом. Они были радостными и оживлённо переговаривались. По нарядам девочка смогла определить, что это были события из Дорманского бала, так как на нём присутствовали только императоры и их приближённые, у которых были красные ленты на запястьях.

Марианн охватил страх, когда среди гостей она увидела знакомые лица. Прямо по центру, стояли молодые Сарабия и Гавриил. Среди остальных они были самой красивой парой. Высокий и статный красавец в чёрном смокинге и его ослепительно прекрасная спутница стояли прямо напротив неё, разговаривая с каким-то молодым светловолосым мужчиной. Марианн впервые увидела свою бабушку, воплоти, она даже слышала, как она смеялась и что-то оживлённо рассказывала своему мужу и, стоявшему рядом незнакомцу. Всё было так реально, что Марианн не знала как на это реагировать.

Внезапно картина резко поменялась. Пол под её ногами и стены содрогнулись от взрывов пушек, всё вокруг стало рушиться, начиная с окон и заканчивая потолком, куски которого падали прямо на гостей, которые в панике пытались покинуть здание. Марианн поняла, что это демоны ворвались в Вильяреаль, которые превратили праздник в похорона. Кусок потолка, чуть не задел Сарабию, но её вовремя оттянула в сторону за руку молодая женщина в тёмно-синем платье, — это была Патриция. Забрав её с собой, она побежала с ней к выходу.

Через мгновение перед ними уже была небольшая комната в часовой башне. Снаружи по-прежнему раздавались оглушительные взрывы. Внезапно двери распахнулись, и в помещение вбежала Патриция, которая тянула за собой перепуганную Сарабию. В башне они должны были на время спрятаться от врагов, пока мужчины их не прогонят. Патриция стала утешать её, что всё будет хорошо, и ангелы победят, но та сильно волновалась за своего мужа и остальных, которые остались снаружи.

Но Патриция превела Сарабию сюда не просто так, чтобы укрыть от врагов. После дружеских объятий она воспользовалась моментом, когда Сарабия повернулась к ней спиной и, достав из складок своего платья кинжал, она замахнулась на неё и пронзила её сердце насквозь. Марианн в ужасе закрыла лицо руками, когда душераздирающий крик Сарабии и ядовитый смех Патриции наполнили помещение башни. Девочка даже не догадывалась раньше, что этот гнусный поступок совершила её бабушка и стояла в полном шоке.

Образ Патриции исчез, а на полу ещё неподвижно лежала мёртвая женщина, истекая кровью.

Воланд, который всё это время стоял на месте, как вкопанный, наконец-то сорвался с места. В отчаянии он бросился к мёртвой жене и упал перед ней на колени, но она медленно растворилась, словно туман прямо у него на руках.

— Нет, не оставляй меня, мой ангел! Прости меня, это я позволил тебе умереть! — закричал Воланд. — И почему ты не забрала меня с собой!

В эти минуты Воланд превратился в прежнего Гавриила, но это длилось сравнительно не долго. Он всё ещё стоял на коленях, согнувшись над тем местом, где лежала Сарабия, когда комната в башне вновь стала полутёмным залом заброшенного особняка. Всё стало прежним, словно ничего не происходило, а Марианн снова приобрела свой облик.

Воланд тоже опомнился и понял, что раскрыл свою слабую сторону. Он стремительно направился к девочке и, схватив её зашиворот, поднял её, так что их лица встретились. Лицо Воланда вновь стало жестоким и у Марианн пошли мурашки по коже, но его глаза были ещё полны боли.

— Ты просто молодец, так мне отомстила. Надеюсь, ты довольна своим поступком?! — отчеканил Воланд, и затем, отпустив её, стремительно покинул особняк, оставив девочку в полном недоумении.

Марианн сделала, что хотела, отомстила за себя, но вместо торжества она чувствовала совершенно обратное. Зато она поняла, что больше не будет никому мстить, так как это не приносит ожидаемой радости от победы.

Воланд сидел на вершине соседней скалы на корточках, как ворон и смотрел вниз, на бушующее море. Ветер трепал его чёрный плащ и волосы. Лицо его было таким же каменым и непроницаемым, как скала, на которой он находился, а душа такой же чёрной, как небо у него над головой, но даже в этой тёмной личности можно было найти что-то светлое.

— Я вижу, дети опять поставили тебе подножку, и ты остался в дураках, — раздался холодный, женский голос у Воланда за спиной.

— Ты уже вернулась, Патриция. Извини, но я не успел за тобой соскучиться, — произнёс Воланд, даже не оборачиваясь.

— Меня не было несколько месяцев, а ты уже превратился в жалкую тряпку! Ты показал врагу свою слабую сторону, и теперь мой план может накрыться! — в негодовании закричала Париция.

— Это моё прошлое, а не слабая сторона, — ледяным тоном произнёс Воланд, поднявшись на ноги. — У меня нет слабых сторон, так как мне некого больше терять. Ты забрала у меня всё, даже мою жизнь! Я устал вести это существование, почему ты не отпустишь меня?

— Ты ещё не выполнил то, что от тебя требуется или ты забыл наш договор! Я отпущу тебя, но ты поможешь мне осуществить мой план. А сейчас тебе лучше вернуться в особняк и не дать этим маленьким ничтожествам опять сбежать в убежище!

Тем временем, пока Марианн отвлекала Воланда, более с десяток жителей города-убежища под руководством Бобби забралась в особняк с задней его стороны. В эту команду напросился и Мыша, но его как самого младшего оставили с некоторыми сторожить снаружи вход. Предпологалось, что детей держат на втором этаже, и требовалось их только освободить и вынести из помещения. Освещая факелом путь впереди, Бобби с друзьями поднялись наверх по деревянной лестнице, которая опасно трещала под ногами. Второй этаж находился в аварийном состоянии, и всё вокруг здесь было дряхлым, поэтому выломать первую запертую дверь не составило особого труда.

Все предположения оказались верными, когда они зашли в просторный зал и обнаружили там детей. Они были прикованы в сидячем положении к деревянным балкам, которые подпирали потолок. Напротив них, вместо стены зияла пропасть и именно на этой стороне должна была появиться ночью луна. Дети спали глубоким сном, и было бесполезно приводить их в чувства. Друзья освободили детей от оков и быстро вынесли их на задний двор, как и просила Марианн. Ближе к полночи она сама подоспела к ним и быстро завязала друзьям глаза. Поблагодарив Бобби за помощь, Марианн попросила всех покинуть гору и где-нибудь спрятаться, так как сюда сейчас должны были прибыть сливки общества, с которыми они уже разберутся сами.

Как только наступила полночь Марианн сама надела маску и принялась будить друзей. Однако, что она только не делала, но дети не просыпались и лежали неподвижно на холодном камне.

— Можешь не стараться, их разбудить могу только я, — раздался прямо над ней голос Воланда, который восседал на крыше особняка в позе ворона и сверху вниз смотрел на неё холодным взглядом, а рядом с ним приземлился и Наблюдатель.

Из-за завязанных глаз Марианн могла видеть только их силуэты. Но она сразу поняла, что Воланд был настроен враждебно и не собирается их отпускать.

— Ну, если ты такой умник, тогда возьми и подними их на ноги. Я устала и хочу отдохнуть, так что давай действуй, пока я не подпалила твой насест! — смело крикнула ему Марианн, хотя на самом деле она жуть, как его боялась.

От такой наглости Наблюдатель резко выпрямился, а Воланд же по-прежнему оставался совершенно спокойным. Он словно предвидел все её поступки и был заранее к ним подготовлен, что и настораживало Марианн, ведь непредсказуемость была главным её оружием.

— Хорошо, я разбужу их и отпущу вас, но твой брат ненадолго задержится. Мне нужно с ним поговорить, а потом он вас догонит, — согласился Воланд, выдвинув своё условие.

— Нет, мы уйдём отсюда только все вместе! — упрямо заявила девочка, поставив руки в боки.

— Ничего подобного, вы только можете остаться здесь все вместе. Если тебе не нравится моё условие, то тебе лучше забыть про город-убежище, а твоих дружков, которые скрываются в пещере, мои принцессы превратят в прах.

Марианн пришлось согласиться на его предложение, хотя она очень не хотела оставлять брата, но знала, что он не даст себя в обиду. Воланд спустился на землю и, схватив Томаса, скрылся вместе с ним и Наблюдателем в чёрном небе, а остальные дети наконец-то пришли в себя.

Томас тоже вернулся из временного небытия и почувствовал, что лежит на сырой земле, а по лицу неприятно бьют мелкие капли дождя. Он быстро приподнялся и снял маску и повязку с глаз. Томас лежал посреди кладбища, огороженного кованой оградой. Атмосфера вокруг, если мягко сказать, была угнетающая, моросил противный дождь и куда не глянь, Томаса окружали одни могилы. Из шокового состояния его вывел голос Воланда.

— Добро пожаловать в реальный мир, мистер Андерсен, надеюсь, вы успели отдохнуть! — поприветствовал его Воланд, стоя рядом возле него на могильной плите, словно памятник.

Томас резко поднялся на ноги и молча, отошёл на расстояние от Волонда, но наткнулся сзади на Наблюдателя, который пихнул его обратно к императору.

— Не бойтесь, мистер Андерсен, я только хочу поговорить с вами в мирной обстановке. Так что не волнуйтесь, мёртвые не помешают нам, да и живые на нейтральной территории не причинят вам вреда.

— Где все остальные и о чём вы хотите со мной поговорить? — недружелюбным тоном спросил Томас.

— С вашей бандой всё в порядке и вы скоро с ними встретитесь, ну а пока мы поговорим о совместной работе.

— Никакой совместной работы у нас не будет! Я никогда не буду на вашей стороне, сколько можно об этом говорить! — возмутился Томас и уже развернулся, чтобы уйти, но Воланд успел ему перегородить собой путь.

— Не так быстро, я ещё не закончил! — грубо воскликнул он. — Ответьте мне, мистер Андерсен, какая вам польза от того, что вы живёте и мучаетесь ради защиты ангелов, ведь они даже не скажут вам спасибо за свою мирную жизнь, в отличие от жалких рабов?! — напрямую спросил Воланд.

Как ни страно, но Томаса расмешил этот вопрос. Но смех его не был весёлым, скорее наоборот.

— А мне не нужна их благодарность! Неужели вы думаете, что мы хотим быть знаменитыми среди ангелов?! — заявил Томас. — Я не хочу, чтобы на меня или на моих друзей тыкали пальцем и говорили: «О, посмотрите, идут наши герои! Они многих освободили от рабства, а сами освободить себя не могут! Вот несчастные!». Мне не нужна их жалость или благодарность, я просто хочу уничтожить эту гадость, которая портит всем жизнь!

— Скорее она уничтожит вас, нежели вы её, поэтому я и предлагаю вам сотрудничество, чтобы пользоваться этой силой себе во благо, а не во вред.

— Неужели она приносит вам благо?

— В некоторой степени да, — немного помолчав, ответил Воланд, отвернувшись от Томаса. — Она убивает чувства и поэтому меня нельзя сломить, а вот вас можно. В отличие от меня, у вас есть огромный недостаток, — большой список тех, кто вам дорог, например ваши друзья. Что с вами будет, мистер Андерсен, если их у вас забрать, один за другим и оставить вас одного, наедине с вашим жалким существованием.…. Я знаю, что с вами случится. Вы станете полностью моей копией, и нас невозможно будет различить и это как раз то, чего я добиваюсь.

— Ты не посмеешь их тронуть, ведь мы нужны тебе все живыми! — возмущённо воскликнул Томас.

— Ещё как посмею! Я могу обойтись только твоей помощью, а остальные камни будут существовать и без носителей, а если ты не хочешь их потерять, то вам лучше со мной подружиться! — отчеканил в ответ Воланд. — Теперь, мистер Андерсен, я буду охотиться не на рабов, а на ваших друзей и не остановлюсь, пока вы не согласитесь мне помочь.

— Если ты бросаешь мне вызов, то я брошу тебе ответный! Не думай, что я боюсь твоих угроз и подчинюсь тебе! — решительно заявил Томас. — Я приложу все усилия, чтобы защитить своих друзей от тебя, но я никогда не буду на твоей стороне! И пусть наша плоть порабощена, но дух всегда будет свободен! — с этими словами Томас покинул кладбище и вернулся на Арагон, где его уже ждала вся кампания.

Как друзья не допытывались, но Томас не рассказал им, о чём разговаривал с Воландом, отмахнувшись от ответа, что это их личное дело. Когда дети в полном составе собрались на корабле, Корнелия покинула судно и переправила на лодке рабов в их город-убежище. Дети с Джеком тоже вернулись в город, где по случаю их возращения устроили большой праздник. Три месяца дети сидели в городе безвылазно, так как Томас не водил их ни на какое дело и это удивляло остальных, потому что после длительного перерыва многие нуждались в их помощи. Томас упорно не объяснял своего поведения и в итоге дети надавили на него и уговорили пойти в другие деревни, чтобы навести там порядки, так как, по словам Корнелии в Авалоне опять разразились войны.

Как обычно дети отправились ночью, оставив Джеку записку. Томас решил не брать с собой горгулий, объяснив, что так они будут менее заметными и поэтому они полетели в Авалон своим ходом. Зрелищу детей предстала, действительно, ужасная картина. Многие деревни демоны сравняли с землёй, превратив их в груды пепла. Дети летели всю ночь и не встретили ни одной жилой деревушки. Внизу простиралась только голая, раскалённая докрасна земля, над которой поднимались столбы едкого дыма. Дети решили навестить рабов в деревни, жителей которой они многих переправили в город-убежище. К сожалению, демоны не пощадили и её. Дети обошли всё в округе, но так и не нашли ни единой живой души. Они уже собирались лететь дальше, как появилась эльф, и сообщила, что жителей деревни не убили, а повели в колонию вместе с другими рабами. Сейчас демоны ведут их через пустыню, и дети могут ещё их догнать, и постараться освободить заключённых. Только была одна проблема, — в пустыне постоянно светит полная луна, так как солнца в Авалоне нет вообще, и детям придётся идти с завязанными глазами.

— Нужно попробовать остановить их, пока они не дошли до колонии, — тут же заявила Нора, вопросительно посмотрев на своего напарника. — Мы ведь и с закрытыми глазами хорошо ориентируемся в пространстве.

— Но теперь нам придётся не только ориентироваться, но и сражаться, так что нет гарантии, что мы победим, — возразил Томас, а друзья удивлёно на него уставились, так как он всегда любил побезумствовать. — Ну…, постараться, конечно, можно, но только, если вы все будете осторожны и так, чтобы я вас мог постоянно видеть, хотя это будет сложно с повязкой на глазах. Главное, чтобы мы далеко не разлетались друг от друга, и это касается всех, особенно тебя, Нора. Постарайся быть на виду, чтобы мы не искали тебя потом.

— Та мы же не в первый раз идём на разборки, Томас и знаем как себя вести. Всё будет хорошо, не волнуйся, — заверила брата Марианн.

Они вновь взмыли в небо и направились в сторону пустыни, в которой всегда была ночь. Несмотря на то, что солнце отсутствовало, в пустыне было жарко, как в духовке, а дети плохо переносили жару. Прохладный климат был для них лучшим вариантом, так как они были сами по себе горячими из-за огненного сердца и лишние градусы создавали им неудобства. Преодолев несколько километров, детям уже стало тяжело лететь, крылья, словно стали ватными и им пришлось вскоре опуститься вниз. Несмотря на завязанные глаза и плотное одеяние, дети шли по следам врагов и их добычи и даже нагоняли их. Они были в первый раз в этой местности, но благодаря камням дети нашли короткую дорогу. Таким образом, срезав путь, дети вышли навстречу демонам, чего те никак не ожидали, но зато этого ожидала Патриция, которая возглавляла всю эту толпу.

Вся процессия резко остановилась, когда дети появились на горизонте, так как демоны прекрасно знали, на что были способны неизвестные в масках. Среди рабов сразу появилось оживление и их глаза загорелись надеждой на спасение. В числе демонов не было ни императоров, ни их свиты, но Патриция заменяла всех их вместе взятых. Дети вышли навстречу своим врагам только вчетвером, а Марианн и Джонатан прятались в засаде. По приказу Патриции демоны быстро погнали рабов в старое, одноэтажное здание, которое стояло по правой стороне от них, а половина поганцев осталась со своим предводителем. Пока одни заводили свою добычу в тот сарай посреди пустыни, оставшиеся отправились навстречу детям. Убрать с дороги эту кучку нечисти было для детей так же просто, как пощёлкать семечки, поэтому перед сражением Томас попросил их убраться по-хорошему:

— От лица всей моей команды я прошу вас отступить и добровольно освободить заключённых. В противном случае, у вас появится перспектива остаться в этой пустыне навсегда в качестве мумий! — обратился Томас с предупреждением к врагам, когда они поравнялись с ними.

К сожалению, демоны только посмеялись над словами Томаса и первыми напали на детей. В итоге завязался серьёзный бой, в котором дети одерживали победу. По просьбе Томаса все они сражались вместе, плечом к плечу, кроме двоих.

— Нора, ты не знаешь, где Марианн и Джонатан? Ведь они уже должны были выйти к нам на подмогу с другой стороны, чтобы эти гады не разбежались в разные стороны! — спросил Томас у своей напарницы, которая стояла у него за спиной.

— Мне кажется, они пошли в здание, вызволять рабов! — отозвалась Нора.

— Да я же не давал такого указания, мы должны были пойти туда все вместе после того, как схватим Патрицию! Она мне весь план сорвёт! — возмутился Томас, догадываясь, что это инициатива его сестры.

Тем временем Марианн и Джонатан, действительно пробрались в здание через чёрный ход. Демоны уже заперли рабов в подвальном помещении и охраняли вход со всех сторон.

— Слушай, Марианн, может, мы не будем действовать самостоятельно, ведь у Томаса был другой план, а мы его можем провалить, — обратился Джонатан к подруге, которая мчалась по тёмному коридору впереди него.

— Ничего мы не провалим, а наоборот, быстрее закончим дело! — упрямо заявила Марианн. — Разве ты не заметил, каким он стал странным после разговора с Воландом. Его безумие, как ветром сдуло, и теперь у него нет грандиозных планов, поэтому дело нужно брать в свои руки. Иначе без риска мы никого не спасём!

Джонатан понял, что спорить с ней бесполезно и ему пришлось смириться с её решением, хотя он предчувствовал, что это всё может плохо кончится. Когда демоны увидели, что эти двое пробрались в здание, многие просто побросали оружие и быстро ретировались. Дело в том, что нечисть очень боялась Марианн. Хотя никто не знал её лица, она отличалась от остальных детей тем, что повязывала на свой меч красную ленту. Этим она показывала, что она крайне опасна и это было действительно так. После сражений на ней всегда было меньше всех повреждений, так как она искусней всех владела мечём.

Некоторые демоны всё же остались на свой риск и поплатились за это. Уничтожив врагов, дети отворили подвал и выпустили невольников. Благодаря Джонатану и Марианн, рабы поочерёдно стали выбираться из помещения, но демоны, которые первые покинули здание, решили их встретить. Завидев врагов, рабы в панике попятились назад, и в итоге получился настоящий хаос.

Остальные же дети уже закончили своё дело и, увидев, что в здание творится что-то неладное, ринулись туда. Томас троих оставил разбираться с демонами снаружи, а сам отправился в здание. Дети только и видели, как он пропал в толпе напуганных рабов. Спустя, примерно, полчаса всё успокоилось. Последние враги были уничтожены и теперь рабы быстро покидали здание. Нора, Дэвид и Луисана стояли в стороне и ждали пока выйдут их друзья. Но дети совершенно забыли про Патрицию, которая всё это время, молча, наблюдала за всеми действиями. Она знала, что дети победят, но и сама планировала тоже в некоторой степени одержать победу.

Не успели рабы все покинуть здание, как оно в одно мгновение взорвалось и разлетелось на части. Волной задело всех, кто стоял рядом, но дети успели своей силой остановить осколки, летящие в их сторону. Нора сначала не поверила своим глазам, когда не увидела среди убегавших из здания своих друзей. Она медленно опустилась на землю, в ужасе глядя на пылающие в огне развалины здания.

— Я же по-хорошему попросил тебя не трогать Томаса! Можешь издеваться над кем хочешь, а к нему не прикасайся! Он мне нужен для особой цели! — возмущёно кричал Воланд, взбешённо метаясь по залу в своём замке. — Теперь неизвестно, когда он встанет на ноги после того, что ты устроила там в пустыне!

— Да оправится твой щенок, я не просила его лезть в барак. Он сам напросился на неприятности, мне нужна была только Марианн, — равнодушно заявила Патриция, спокойно рассевшись в кресле возле камина. Напротив неё сидел, молча, Наблюдатель и убивал ведьму презрительным взглядом.

— Ничего, придёт тот день, и я навсегда избавлюсь от тебя и ещё станцую на твоей могиле и только в том случае спокойно смогу отдыхать, зная, что ты больше никому не портишь жизнь!

— Ты избавишься от меня только тогда, когда поможешь мне завоевать Вильяреаль и главную роль в этом должны играть эти дети. А, если они и дальше будут упрямиться и ставить мне палки в колёса, то нам придётся их убрать, как и предыдущих Носителей.

— Тебе не надоело экспериментировать, Патриция! Разве ты не видишь, что камни нельзя подчинить своей воле!

— Но тебя, же я подчинила себе, — ехидно улыбаясь, произнесла Патриция. — Ты всегда будешь моим и даже не думай, что кто-то тебя освободит.

— Убирайся вон из моего замка! — разъярённо выпалил Воланд, указывая ей на выход. — Избавь меня от своего присутствия, хотябы на несколько дней!

В угольных глазах Воланда заблестел опасный огонёк, и Патриция решила уйти по-хорошему, пока он не разозлился окончательно.

Как только она удалилась Наблюдатель всё также, молча, протянул Воланду бокал с какой-то дымящейся жидкостью, выпив которую, он стал немного успокаиваться.

— Если бы вы только приказали мне, я убрал бы эту ведьму одним махом, — наконец-то произнёс Наблюдатель.

— Мы не можем от неё избавиться, пока я не верну то, что она у меня забрала, — устало заявил Воланд, садясь напротив него.

— Хозяин, а зачем вам нужен тот мальчишка, ведь он вас ненавидит и не станет вам помогать, — поинтересовался Наблюдатель, и в его голосе послышалась ревность.

— Пусть он не желает занимать нашу сторону, но мы оба ненавидим одну особу и он поможет мне от неё избавиться, — уверенно произнёс Воланд. — А сейчас лети, разузнай подробности, что там произошло в той пустыне, а я буду ждать тебя у Луары.

Тем временем на место происшествия прибыла Корнелия и разогнала всех рабов, которые остались вживых, чтобы не было лишних свидетелей, когда пострадавших вынесут из здания. Остатки барака были ещё охвачены огнём, когда Нора первая ринулась в отчаянии спасать друзей и остальные кинулись за ней. От здания остались только одни развалины, среди огня и густого дыма было трудно кого-нибудь из них найти. Благо, что огонь и дым не причиняли детям вреда, и это способствовало их поискам. Первое, что они откопали, это была подвальная яма, в которой они и нашли Марианн и Джонатана.

Перед самым взрывом камень Томаса предупредил его об опасности, но слишком поздно. Томас только успел столкнуть в подвал Марианн и Джона, а сам остался снаружи. Так как дверь люка была открыта, взрыв хорошо их задел. Дэвид, вместе с эльфами вытащил их из-под развалин израненных и в бессознательном состоянии. Хуже дело обстояло с Томасом, который закрыл вход в подвал собой, а потом его взрывом отбросило в сторону. Осколки стекла и камней впились в него и порвали ему кожу. Всё было бы не так страшно, если бы не железный штырь, который врезался мальчику в грудь и пронзил её насквозь. Когда Томаса, истекающего кровью, осторожно вытащили из под завала он ещё был при сознании. Его пришлось держать за руки и за ноги, пока Луисана вытаскивала железку, после чего он потерял сознание.

Спустя несколько дней Марианн и Джонатан уже встали на ноги, а Томас даже ни разу не открыл глаза. Луисана и Корнелия сутками пропадали в лазарете, возясь с ним, и никого к нему не пускали. Корнелия напоила его эликсиром и пообещала, что он должен обязательно поправиться, нужно только подождать. Виноватая же Марианн не находила себе места. Она постоянно лила слёзы и причитала, что не простит себе, если её брат не выкарабкается.

Однако через неделю Томасу стало хуже. У него начался сильный жар, и он стал бредить. От сильно высокой температуры у Томаса потрескались губы, повздувались вены и вода лилась с него градом. Отчаявшаяся Луисана не знала, как ему помочь и вообще не отходила от его койки. Когда же на утро пришла Корнелия с очередными лекарствами, она только взглянула на Томаса и сразу приказала найти цепь покрепче, объяснив, что у него начинается приступ, подобный тому, какой был у Марианн. Теперь, единственным чем они могли ему помочь, это просто быть рядом, и если он перенесёт приступ, то быстро пойдёт на поправку, а если нет, то станет Воландом номер два.

Мальчика, уже сильно похудевшего за период болезни, приковали прямо к кушетке и попрятали все острые предметы. Ночью, того же дня на весь корабль раздался душераздирающий крик.

Уже сутки камень мучил Томаса, забрав у него последние силы. Однако мальчик не сдавался и продолжал бороться, несмотря на своё плачевное состояние, но приступ не отступал от него. От боли он не раз рвал на себе цепи, и его приходилось всеобщими усилиями приковывать обратно. Периодами он переставал кричать и просто пытался выдержать сильный жар. Луисана вообще не покидала их корабельный лазарет и практически не отдыхала, а Корнелия и два брата помогали ей, чем могли. Иногда Томас приходил в сознание и в агонии городил всякую чепуху о том, что он хочет умереть. Корнелия объясняла, что это на него так действует камень и его слова нельзя воспринимать всерьйоз.

Шла уже вторая ночь его мучений и мальчику не становилось лучше. Всю эту ночь Томас пролежал смирно, тяжело дыша из-за высокой температуры, и уставшей Луисане удалось наконец-то ненадолго присесть. Однако ближе к утру, Томас опять очнулся и на удивление был при здравом уме.

— Луисана, можешь мне пообещать кое-что сделать, — едва слышно, произнёс Томас, склонившейся над ним девочкой. — Пообещай, что если камень победит, то вы не позволите мне оставаться существовать…, я не хочу быть жестоким. Пообещай, что эльф вырвет из меня камень.

— Нет, Томас, ты должен бороться. Неужели ты забыл нашу клятву …? Ведь мы родились в один день и умрём тоже вместе, ты не посмеешь нас оставить! — принялась причитать Луисана, держа его за руку. — Ты должен бороться, хотябы ради нас.

— Я бы с радостью боролся, но у меня уже не осталось для этого сил. Ты же знаешь, как я люблю жизнь…, хотя она меня не сильно жалует…, но я уже не знаю, как победить камень…, если вы не убьёте меня…, то он меня убьёт.

Ему всё труднее было произносить слова, и его речь становилась бессвязной. Вскоре он вообще стал задыхаться, а его пульс впервые сильно участился. Луисана испугалась и стала в панике звать Корнелию. Через мгновение та уже была возле его кушетки и освобождала мальчика от цепей на груди.

— Что с ним?! Почему он задыхается?! — в истерике закричала Луисана. Она уже сама была на грани нервного срыва.

— К сожалению, камень его убивает, а он уже не может с ним бороться. У него слишком мало сил, — с трудом выдавила из себя Корнелия.

Всех охватило отчаяние, ведь у них на глазах умирал друг и никто не мог ему помочь. Внезапно дверь лазарета распахнулась настежь. Перед собравшимеся в комнате, предстал не кто иной, как сам Наблюдатель, которого здесь никто не ожидал увидеть.

— Ну чего тут происходит? Собрались умирать! — как всегда в своём репертуаре, издевательским тоном произнёс он, обпёршись о дверной косяк. — Надо же, я бы с удовольствием сплясал на могиле этого умника, но, увы, нужно выполнять приказ хозяина.

С этими словами он неохотно подошёл к койке мальчика и залпом влил ему дымящуюся жидкость. Томаса держали за руки и за ноги, пока Наблюдатель пичкал его какой-то гадостью. Через несколько минут он стал понемногу успокаиваться и все с облегчением вздохнули.

— А теперь объясни нам, с какой это радости Воланд помог Томасу, ведь ему было бы на руку, если бы он стал демоном? — тут же задала вопрос Нора, пока Наблюдатель не удрал прочь.

— Он бы стал демоном, но не подчинялся моему хозяину. Томас Носитель главного камня, как и ты и, чтобы он был на нашей стороне нам нужно самим этому посодействовать, а не камню, поэтому вы и нужны нам живыми, — недовольно пробурчал Наблюдатель, направляясь к выходу. — Но учтите, хозяин в первый и последний раз оказывает вам такое одолжение…. И, кстати, вы же все в курсе, что за любую услугу здесь нужно платить, поэтому Воланд приглашает вас на маскарад. Всё, что от вас требуется это только ваше присутствие, а если вы не придёте, то пеняйте на себя, мне за вас будет страшно, — с этими словами он вытащил из кармана пиджака билеты и, оставив их на столе, удалился прочь.

После той жидкости, которой напичкали Томаса приступ прошёл, и он стал медленно поправляться. Первые дни он лежал, как парализованный, так как ему было больно даже пошевелиться. Естественно Наблюдатель не сказал, что это было за месиво, и поэтому Луисана взяла анализ крови Томаса, и принялась за изготовление этого средства. Через пару недель Томас немного отошёл от приступа, и его рана стала стремительно заживать, а к концу месяца он поправился окончательно. Из происшедшего он мало, что помнил, но хорошо знал, по чьей вине произошли такие неприятности. Как только он встал на ноги, Томас собрал всех в библиотеке, чтобы решить, как им поступить с приглашениями и не только это.

— Итак, можно сказать, что последнее дело мы просто провалили и всё из-за неорганизованности. Поймите, мы не шайка бандитов, где каждый делает, что ему в голову взбредёт, а единая команда, которая должна действовать сообща, — начал втолковывать друзьям Томас, сидя на кресле возле Норы, а остальные стояли возле них, так главари показывали, что не возвышаются над ними. — Если мы не будем действовать, как единое целое, то будем терпеть поражение за поражением и уже не сможем защищать остальных рабов, а самое главное, — мы не достигнем своей заветной цели. Поэтому, чтобы иметь успех мы должны планировать свои действия, Марианн! Если кому-то что-то не нравится, то мы должны советоваться! В противном случае, у нас будут ещё худшие последствия, нежели в этот раз. Надеюсь все, всё поняли.

Все согласно закивали, и когда лекция была закончена, друзья вернулись за свой стол совета, каждый на своё место. Томасу уже рассказали о приглашении на маскарад, который должен был состояться завтра ночью и все решили отправиться на него, чтобы избежать лишних проблем.

— Нам придётся принять это приглашение, но на этом шабаше будем держаться все вместе, так как вряд ли нас туда пригласили только повеселиться, — сообщила Нора.

— А может, этот праздник очередная ловушка императоров? — заявила Марианн.

— Ну, это мы обязательно проверим, а тебе никакая опасность грозить всё равно не будет, так как ты будешь сидеть дома, в качестве наказания, Думаю, что Воланд сильно не обидится, если тебя не будет, — спокойно произнёс Томас.

— Нет, Томас, ты не посмеешь так со мной поступить! — завопила, поражённая таким решением брата, Марианн. — Я не согласна с твоим решением, давай посоветуемся!

— Что-то раньше ты не желала со мной советоваться, особенно когда летела впереди всех, вызволять заключённых и показать всем какая ты смелая и крутая, а в итоге многие пострадали!

— Томас, ты не можешь так со мной поступить, мы же единая команда, а без меня уже будет не то! — заявила Марианн, утирая слёзы. — Нора, скажи ему, что он не прав! Это просто жестоко со мной так поступать!

Нора уже хотела было встать и подойти успокоить подругу, но Томас усадил её обратно и подошёл сам к Марианн, вручив ей платок.

— Лучше убери свои нюни, ведь опасные девочки не ревут по пустякам, — посоветовал он сестре. — А пока мы будем отсутствовать, у тебя будет время подумать над своим поведением и прийти к правильному выводу.

Весь день, пока дети собирались в дорогу, Марианн ходила возле брата и ныла ему над душой, чтобы он передумал и разрешил ей пойти вместе с ними, но Томас был непреклонным. На его решение не смогла повлиять и Нора. Перед самым уходом Томас наконец-то, немного смягчился и пообещал Марианн, что он её обязательно позовёт, если им будет угрожать опасность и та слегка успокоилась.

На берегу детей уже ждала большая, чёрная карета, в которую была запряжена тройка чёрных лошадей с огненными гривами. Дети знали, что эти лошади были очень редкими в их стране, и они видели их только на фото, а тут на тебе, вживую. Они считались самыми быстрыми и могли перепрыгивать длинные пропасти, но никому ещё не удовалось их оседлать. У Томаса, любителя верховой езды, сразу загорелись глаза, и он не мог оторвать от них взгляда. Садясь в карету, дети заметили, что на шеях лошадей были повязаны ленты с рисунком чёрно-белой розы. Звери принадлежали Луаре, и это значило, что она тоже будет на маскараде. Дети сразу насторожились, ведь эта особа никогда не присутствовала на праздниках демонов из-за нейтралитета, которого она придерживалась, а устраивала только свои. Несмотря на то, что кучер отсутствовал, лошади привезли детей куда нужно и притом мчались на бешеной скорости, что аж дух захватывало. Через пару минут они прибыли в двухэтажный особняк, который стоял на воде. К нему вёл длинный, каменный мост, по которому их и доставили на праздник. Детей высадили на откидном мосту прямо возле входа, после чего карета быстро умчалась прочь. Огромные, деревянные двери тут же отворились перед новыми гостями и через мгновение они оказались внутри, среди остальных участников маскарада. Как и всегда, всё было сделано на высшем уровне, были приглашены все сливки авалонского общества и праздник уже был в самом разгаре. Гости в разнообразных костюмах и масках, веселилась в огромном, полутёмном зале, а императоры и их свита восседала наверху. На празднике присутствовали даже Патриция и София, которые сидели наверху в кампании Селины и принцесс, а Воланд с Наблюдателем и Тинхамом сидели отдельно в чисто мужской кампании. Дети сразу попытались затеряться в толпе, чтобы не попадаться Воланду на глаза, но он сразу заметил новоприбывших. Стоя обпёршись о белоснежные перила, он обвёл детей изучающим взглядом. Его лицо наполовину закрывала чёрная маска и спадавшие на него пряди волос. Волосы Воланда впервые не были завязаны в хвост и волнами спускались ниже лопаток. Облачёный во всё чёрное, он словно призрак стоял возле перил и спокойно наблюдал за детьми. Дети очень обрадовались тому, что он не стал представлять их гостям и поэтому удалились к фуршетному столу. Вскоре из толпы к ним выплыла уже знакомая им особа в облегающем чёрно-белом платье с длинным шлейфом, который держали позади неё её слуги. Она сразу заметила, что не хватает Марианн, так как в её адрес не последовало никаких колких слов, которыми девочка любила обсыпать всех, кто ей не нравился. Поравнявшись с детьми, Луара попросила Томаса отойти с ней на пару минут.

— Воланд хочет поговорить с тобой, и сразу после полуночи будет ждать тебя на втором этаже, — приглушённым голосом сообщила она мальчику.

— Если он опять будет предлагать мне перейти на его сторону, то тогда нам не о чем будет разговаривать, — решительно заявил Томас.

— Нет, это не то, что ты думаешь. Он хочет предложить сделку, и мой тебе совет, не отказывайся от неё сразу, а хорошенько подумай о его предложении.

— Я не хочу идти с ним ни на какие сделки и вообще мне его уловки уже надоели, — продолжал упираться Томас.

— Может, ты не будешь психовать, а послушаешь моего совета. Эта сделка может пойти вам на пользу, так что хотя бы выслушай его. Это всё, что от тебя пока требуется, — прикрикнула на него Луара, и тот неохотно согласился поговорить с Воландом. — И, кстати, как только, закончишь с Воландом разговор, сразу бери своих и улетайте от сюда, так как Патриция может что-то задумать неладное.

Томас пообещал всё выполнить, и они разошлись. Вернувшись обратно к фуршетному столу, он быстро ввёл друзей в курс дела. В итоге они договорились, что пока он будет отсутствовать Нора будет за главную, и если что-то пойдёт не так она сразу ему даст знак через эльфа. Ждать Томаса они будут на крыльце, чтобы сразу убраться из этого притона.

Они уже хотели пойти пока до полночи побродить среди гостей, но тут Томас резко нагнулся и поднял вверх скатерть.

— Упс! Меня засекли! — первое, что произнесла Марианн, сидящая под столом. Она держала маску в руках и поэтому сразу состроила невинное выражение лица, чтобы брат не сердился. — Привет, Томас, я тут подумала, что вам без меня будет скучно и решила прийти без приглашения.

Девочка быстро надела маску и выбралась из-под стола. Томас молчал, и это затишье показывало, что его нервы на пределе.

— Так спокойно, братец, помни, что мы одна команда, единое целое, ты же сам говорил нам об этом и теперь нужно отвечать за свои слова, — начала успокаивать его Марианн, пока тот совсем не закипятился.

— Я же сказал, что позову тебя, в случае чего, — глубоко вздохнув, процедил он сквозь зубы.

— Томас, ты же знаешь, что меня не нужно звать, я сама прихожу. К тому же ты не позвал бы меня, даже если бы тут произошло землетрясение. Ты не будешь никогда подвергать других опасности, так что не нужно мне вешать лапшу на уши, — на одном дыхании протараторила Марианн. — А теперь, братец, ещё раз глубоко вздохни и смирись с тем, что я у тебя жутко вредная сестра.

Томас бы отчитал Марианн по полной программе, но тут часы стали отбивать полночь. Воланда уже не было на верху, среди своих, и Томас понял, что он уже его ждёт.

Мальчик неохотно поднялся на второй этаж и слуги провели его в конец длинющего коридора. Перед ним открыли тяжёлые двери, и Томас оказался в огромном, полутёмном зале. В нём не было ничего, кроме стен и больших окон от пола до самого потолка. Всё вокруг было унылого серого цвета, и единственным источником света служил большой фонарь за окнами. Так как луна уже не появлялась, Томас смело вошёл в зал. Мягкий свет просачивался сквозь плотные шторы и разливался по гладкому полу, на фоне этого мрака он создавал некую атмосферу загадочности, которую так любил Воланд. В зале никого не было, но Томас знал, что эта мрачная личность имела привычку появляться неожиданно. Мальчик пересёк зал и, подойдя к окнам, отодвинул немного шторы в сторону, чтобы стало в зале посветлее. За окном моросил противный дождь, — частое явление в Авалоне. Томас не знал, какая сейчас пора года стоит в его стране, какие там происходят события, ничего не знал, — Авалон был словно большая, тёмная яма, в которую он попал вместе с друзьями и не знал, как из неё выбраться. От мрачных мыслей его отвлёк, раздавшийся у него за спиной голос, от которого Томас невольно вздрогнул.

— Спасибо, что пришли, мистер Андерсен, — произнёс Воланд. С не завязанными в хвост волосами, он ещё больше ровнялся с Томасом и тот резко отошёл от него. — Не правда, ли подходящая погодка для нашей беседы?

— Зачем вы позвали меня сюда, что вам нужно? — грубо поинтересовался сразу Томас. — Наверняка, опять будете говорить о какой-нибудь сделке?

— Можно и так сказать, но выслушайте меня и постарайтесь не перебивать. У меня мало времени и поэтому я буду говорить сразу по существу. Я могу дать вам полную свободу, отпустив вас из Авалона на все четыре стороны, но если вы окажите мне одну услугу, — убьёте Патрицию, уберёте её раз и навсегда.

Томас долго стоял, молча, шокированный таким необычным предложением и не знал, что ответить.

— Я не могу её убить, даже, несмотря на то, что она забрала у нас детство с вашей помощью. Она ангел, а мы не можем их убивать и при этом дальше бороться с камнями.

— Но ваш интеллект, мистер Андерсен, намного превосходит ум остальных, и поэтому вы сможете что-нибудь придумать в свою пользу. Я и так предлагаю вам лёгкий путь на свободу, и вам даже не нужно будет за неё бороться.

— Если Патриция вам так мешает, почему бы вам самим не воспользоваться своим интеллектом и не убрать её?

— У неё есть то, что не позволяет мне убить её. Почти все мои союзники на её стороне, а у Наблюдателя нет столько силы, чтобы убрать её с моей дороги, поэтому я прошу вас оказать мне услугу, а я в свою очередь окажу её вам, — объяснил Воланд. — Я долго наблюдал за вами и видел вас на деле, поэтому я думаю, что вы сможете справиться с этой задачей.

— Я бы с удовольствием помог вам в этом, но Патриция ангел и единственное, что я могу сделать, так это засадить её пожизненно в тюрьму, — не раздумывая, ответил Томас. — А, если я её убью, вряд ли это принесёт мне какую-нибудь пользу в любом случае.

— Ошибаетесь, её смерть принесёт вам свободу, разве это не польза?

— Как раз ошибаетесь вы! Я стал рабом сразу после рождения, и дать свободу мне может только уничтожение камня, а не Патриции!

— Неужели вам так хочется умереть и так больше никогда не увидеть свою родину и своих родных. Закончить своё жалкое существование в этом гиблом месте, не такая уж светлая перспектива, — начал давить на слабое место Воланд, и Томас сразу понял его тактику. — Разве вам не хочется за окном увидеть солнце, а не видеть постоянно одну тьму…, и забыть что такое война?

— А вам, разве не хотелось, бы вернуться на родину? — ответил Томас вопросом на вопрос, чего Воланд совсем не ожидал. — Если бы вам был дан шанс, изменить свою жизнь и вернуть назад то, что вы потеряли, вы бы воспользовались им?

Вопрос Томаса привёл Воланда в небольшое замешательство, и он с минуту просто, молча, стоял, отвернувшись от собеседника к окну.

— Если бы мне дали такой шанс двадцать лет тому назад, то я ещё мог бы им воспользоваться, а сейчас он мне уже не нужен. И ещё не родился тот, кто мог бы разбрасываться такими шансами. Кстати, вы не ответили на мой вопрос, — быстро перевёл разговор на другую тему Воланд.

— Мой ответ такой же, как и ваш. К тому же, я больше не могу смотреть на солнце, вы же мне не подарите новое зрение?

— Так значит, вы отказываетесь от моего предложения. Ну что ж, вижу, вы ни в какую не желаете со мной сотрудничать.

— Если бы вы не подстраивали все свои предложения только под себя, с вами легче было бы договориться! — возмущёно воскликнул Томас.

— Я очень надеялся, что ваш Мастер научил вас слушаться старших, но вижу, вы не запомнили этот урок и теперь ваше непослушание приведёт к беде, — отчеканил Воланд, подойдя к мальчику, стоящему возле стены. — Раз вы не желаете со мной ладить, то я окончательно объявляю вам войну.

— Я вовсе не хочу с вами воевать, но и становиться демоном из-за какой-то ведьмы тоже не желаю. С меня хватит чудовищного дара, которым она меня наградила, — заявил Томас, уже направляясь к выходу. — Если вы хотите так воевать с нами, то я приму вызов, но знайте, эта война настоящие безумие. У нас одна сущность и мы будем сражаться до самого судного дня, пока не уничтожим друг друга.

С этими словами он стремительно выбежал из зала и поспешил к лестнице, так как эльф подала ему какой-то неясный знак и теперь больше не появлялась. Только преодолев длинный коридор, Томас заметил, что как-то тихо вокруг — не было слышно музыки и голосов гостей. Когда же он подошёл к лестнице, то увидел, что нет и самих гостей, зал был совершенно пустой, словно праздника и вовсе не было. Томаса это очень удивило и одновременно насторожило. Он быстро спустился вниз и направился к выходу, пытаясь дозваться своих друзей, но в ответ он слышал только собственное эхо.

Томас с облегчением вздохнул, когда увидел их сидящих на крыльце. Они задумчиво сидели на ступеньках и не сразу заметили, как он вышел. Дети резко подскочили на ноги, как только Томас приблизился к ним, и тут он увидел, что кое-кого не хватает. Томас ещё раз окинул всех взглядом, а потом вопросительно посмотрел на Нору, которая стояла впереди, тогда, как другие немного отошли назад.

— Томас, я сейчас всё тебе объясню, ты главное не нервничай, — сразу начала успокаивать его Нора. — Вообще ты немного задержался, и Марианн решила подняться наверх, посмотреть, как ты там. В итоге она не вернулась назад, а словно сквозь пол провалилась. Мы разделились и попытались её найти, но вокруг были толпы гостей, и разыскать её было просто невозможно. В итоге мы решили подождать на крыльце, но как видишь, появился только ты.

— Это точно проделки старой карги, ведь Луара нас предупреждала, что она что-то задумала, а ты же знаешь, братан, какая у тебя неуправляемая сестра. Она совершенно игнорирует указания, — добавил Джонатан.

Томас только глубоко вздохнул, и сев на каменные ступени, обхватил голову руками, о чём-то усердно думая, а друзья, молча, присоединились к нему. Не прошло и минуты, как к входу в замок тихо подъехала тройка дивных лошадей, которая и привезла их сюда. Дети удивлёно переглянулись, но без колебаний забрались в салон кареты, которая повезла их к Луаре.

Как только дети ступили на порог её замка, то сразу поняли, что Луара была в плохом расположении духа. По её хмурому лицу было видно, что она явно чем-то недовольна.

— Я очень надеялась, что вы сможете договориться по-хорошему, а получается, вы больше предпочитаете войну! — в негодовании воскликнула она, усаживаясь в своё чёрно-белое кресло.

— Я не хочу с ним воевать, но и танцевать под его дудку тоже не собираюсь, — твёрдо заявил Томас. — Кстати, ты случайно не в курсе, куда Патриция забрала Марианн?

— Случайно не знаю, что касается Патриции я вам не помощник. Если я буду ей мешать, то она выставит меня из Авалона, это в лучшем случае.

— Да что вы её так тут боитесь! Кто она такая, просто негодный ангел! — возмущённо произнесла Нора.

— Вот в этом вся и проблема, что она ангел и даже вы со своей силой не можете её убрать, потому что боитесь стать демонами, Воланд же марионетка в её руках, а большая часть представителей высшего круга Авалона поддерживают её, так как она стремится завоевать Вильяреаль.

— А разве Воланд к этому сам не стремится? — удивлёно спросил Томас.

— Единственное, что хочет Воланд, так это освободится от Патриции. Она заставляет исполнять его свою волю и управляет им, как хочет, как и камень. Многие демоны не знают этого и почитают Воланда, как своего предводителя, который поведёт их на войну с ангелами, а Патрицию считают его союзницей, хотя на самом деле, это она желает войны.

— Интересно, что же Патриция такое забрала у Воланда, что он вынужден подчиняться ей? — поинтересовалась Луисана.

— Она забрала его настоящее сердце, вместо того чтобы уничтожить его, как того требует закон демонов и ангелов. Ведь правитель Авалона должен иметь собственное сердце, через кровь живого сердца здесь передаётся власть и только в таком случае его никто не сможет подчинить себе, но Патриция поступила очень хитро, — с презрением заявила Луара. — Можно сказать, что она через императоров управляет всем Авалоном и хочет добраться до Вильяреаля, так как Селина на её стороне по доброй воле, а Воланд не может ей полностью сопротивляться, потому что на него давит ещё и камень.

— Да, серьёзная ситуация, ты нас просто просветила, но ведь даже, если получится как-то убрать Патрицию и вернуть сердце, это же не значит, что Воланд станет добрым и хорошим. Он всё равно будет демоном! — подметил Томас, который никак не хотел принимать Воланда за жертву обстоятельств.

— А есть гарантия, что через пару лет ты тоже не станешь демоном?! В его груди такое же каменое сердце, как и у тебя и вместо того, чтобы враждовать, вы должны быть заодно, но так как это сейчас невозможно из-за Патриции, вы можете попробовать примириться в будущем. А пока, я как стороница нейтралитета прошу вас помочь. Вы единственные, на кого Патриция не наложила свои лапы, и кто может противостоять камням. Вы одни можете не допустить войны с ангелами и убрать эту ведьму. Я постараюсь придержать Воланда, чтобы он не сильно вам вредил, но с остальными разбирайтесь сами. И помните, Воланд с самого начала возлагал на вас надежды, только вы можете разрешить эту проблему, у вас не связаны руки!

— Мы бы с радостью помогли вам, хоть сейчас, но не знаем, как это сделать, — немного помолчав, заявил Томас. — Возможно, пройдёт время, прежде чем мы сможем разрешить эту ситуацию.

В полной растерянности и отчаянии дети отправились на поиски Марианн. Они сильно переживали за неё, так как сумасшедшая Патриция могла сделать с ней всё, что угодно. А дети знали, как легко Марианн вывести из себя, что может привести к беде.

Тем временем Марианн наконец-то открыла глаза. Она почти не помнила, что с ней произошло, и не знала, сколько времени она пробыла без сознания. Первое, что девочка почувствовала, так это холодный камень под собой. Приподняв немного голову, Марианн поняла, что её руки и ноги прикованы тяжёлыми цепями к каменной плите, на которой она лежала, а вместо её одежды на ней была какая-то тряпка. Когда её глаза привыкли к полутьме, Марианн увидела, что находится в какой-то мрачной пещере, в которой к тому же было очень жарко. Но, когда она посмотрела вверх, ей стало совсем не по себе. Прямо над ней с потолка свисало огромное, остроконечное копьё. Испугавшись, девочка резко дёрнула руки, чтобы освободится, но едва она пошевелилась, как копьё рывком немного опустилось вниз. Замерев на месте, Марианн поняла, что ей лучше не двигаться.

— На твоём месте я бы не пыталась освободиться или эта штуковина пригвоздит тебя к плите, — раздался холодный голос Патриции, которая внезапно появилась в пещере.

Марианн сразу узнала голос бабушки и поняла, что влипла по полной, и ей вдруг захотелось снова оказаться на корабле, с которого она недавно сбежала, но дороги назад уже не было. Патриция оставила факел на стене и медленно приблизилась к заключённой. Как только она подошла к своей заложнице, то сразу завязала ей крепко глаза и теперь Марианн видела только размытый силуэт.

— Ты оказалась для меня очень лёгкой добычей, а всё, потому что ты сильно похожа на свою мать, — продолжила Патриция. — У тебя такой же сильный характер, как и у неё, но ты тоже любишь делать всё посвоему и за это пострадаешь.

— Ты просто сумасшедшая старуха, что тебе нужно от меня?! — грубо воскликнула Марианн.

— Ты нужна мне для особой миссии. Я хочу, чтобы ты помогла мне подчинить твоих друзей.

— А губу закатай обратно! Я могу тебе помочь только достать бесплатный билет в тюремные апартаменты!

— Я знала, что ты откажешься, и поэтому составила неплохой план. Ещё у бывшего правителя Авалона хранилась одна необычная стрела, наконечник которой измазан в жидкости, взятой из Гиблой горы. Такой стрелы больше сделать нельзя и поэтому я украла её. Если завтра ночью я выпущу её, она неприменно убьёт кого-то из твоих друзей. Ведь для того, чтобы уничтожить камень достаточно и одной капли и его сила потухнет. Правда это будет намного медленнее, нежели его кинуть в само жерло Гиблой горы, но главное никто из твоих друзей не сможет от неё уйти. Она обязательно настигнет свою жертву, — самодовольно заявила Патриция. — Так что у тебя есть один день на раздумья, и я надеюсь, что ты примешь правильное решение.

— Надежда, это неплохое чувство, но я никогда не причиню вред своим друзьям! Мы не будем подчиняться ни тебе, ни кому-либо ещё! — решительно объявила Марианн, но Патриция пропустила её слова мимо ушей.

— Ну, а чтобы ты не сбежала раньше времени, я немного подпорчу твои глаза. Я вижу, эта повязка не сильно тебя стесняет, поэтому я подарю тебе более долговечную повязку, — и с этими словами Патриция опустила вниз рычаг на стене, и рядом с ним отодвинулся в сторону большой камень, за которым находилась горящая печь. От неё так и повалило жаром, но огонь в ней горел не такой, который не вредит детям, а созданный Тинхамом. Именно, благодаря ему, детям когда-то поставили метки рабов.

Когда Патриция, что-то опустила щипцами в печь, Марианн с ужасом поняла, что она собирается с ней сделать. Сколько бы девочка не уговаривала старуху не лишать её зрения, всё было бесполезно. Марианн даже не могла остановить Патрицию, и ей оставалось только сильно зажмурить глаза, чтобы им не был нанесён сильный вред.

Эльф нашла Марианн в жалком состоянии. Лицо девочки было наполовину изуродовано сильным ожогом, с израненных глаз текли по щекам ручейки крови, а повязка из ткани кусками припеклась к коже лица. Она мужественно выдержала все издевательства и не согласилась предать друзей. Эльф была в ужасе от состояния своей хозяйки, но на причитания не было времени. Она осторожно привела девочку в чувства и рассказала ей, что она находится на территории Гиблой горы и её друзья не смогут её найти, как бы они не старались, поэтому ей придётся выбираться самой. К удивлению эльфа, Марианн не стала жалеть себя, так как понимала, что сама во всём виновата. Несмотря на жуткую боль, она взяла себя в руки, так как не хотела, чтобы Патриция убила кого-то из её друзей. Пока она была без сознания, камень показал ей, что роковая стрела находится в соседней пещере под стражей. К счастью, Патриция удалилась до вечера, так как ей была не по вкусу здешняя высокая температура. У Марианн было несколько часов, чтобы освободиться, надрать пятую точку охранникам, забрать стрелу и удрать с Гиблой горы.

Собрав все свои силы, Марианн порвала цепи и налету остановила жестом руки копьё, которое с искрами остановилось в нескольких сантиметрах от неё и разлетелось на мелкие куски. Единственное, что могла сделать эльф, так это принести её меч и быть её глазами, так как она могла различать только красный цвет. Закутанная в дырявую грязную тряпку, босая, и можно сказать, ослепшая, но с мечом в руках и полная решимости победить, Марианн выбралась из своей камеры пыток.

Первое что она почувствовала, так это горячий воздух, который окутал её с ног до головы. Всё вокруг было такого цвета, который она различала. Камень под ногами был раскалён докрасна, но девочка не чувствовала жару. В нескольких километрах от неё находилось жерло Гиблой горы. По объяснению эльфа гор было несколько, и так как они занимали большую территорию, их назвали в единственном числе. Горы были красного цвета, и от них исходил такой сильный жар, что обычный человек мог сгореть за считанные минуты, не доходя до них. Сами горы были окутаны чёрным дымом, так что не было видно ни неба над головой, ни того, что впереди. Эльф объяснила, что покинуть Гиблую гору можно только по мостикам, которые представляли собой узенькие, каменные дорожки без всяких ограждений и проходили как раз через жерла, в которых бурлила смертоносная жидкость. Несмотря на опасность, Марианн была готова преодолеть этот путь. Эльф аккуратно надела ей на лицо маску, а от плаща она отказалась. Затем эльф взяла девочку за руку, и они направились к соседней пещере. Перед входом в неё эльф запихнула Марианн в рот что-то съестное, чтобы у неё были какие-то силы.

Первое, что увидели пятеро охранников, которые сидели в пещере, так это меч с красной повязкой и это заставило их, как по команде подняться со своих мест. Никто из них не видел, кого Патриция держала в заложниках, ровным счётом, как и облика одного из врагов всех демонов, поэтому, когда из-за поворота появилась Марианн, они, сначала подумали, что это самозванка. Перед ними стоял ребёнок в жалких лохмотьях, а не опытный воин, которого они все остерегались. Однако императорская метка на запястье, жуткая маска-лицо и чёрные космы волос, которые раньше постоянно выбивались из-под её капюшона, свидетельствовали о том, что она одна из тех, кто наводит страх на весь Авалон. Охраники тут же попятились назад, но направили на неё арбалеты, а самый главный арбалет вместе со стрелой был прикован цепями к стене. Один из них сразу выпустил в девочку стрелу, как только она сделала шаг вперёд, но Марианн успела отбить её мечом на лету, при этом разрубив её напополам. Она не видела её, но со слухом у неё было всё впорядке. Марианн положила руку на горячую, каменую стену, и медленно приближаясь к охранникам, вела по стене рукой и та стала загораться прямо под её ладонью. Демоны испугались и принялись стрелять в Марианн, но она отбила все стрелы. В итоге трое из них убежали, как трусливые зайцы, а двоих настойчивых пришлось успокоить навсегда. Затем эльф подвела её к арбалету и она, разрубив мечом цепи, вытащила стелу с железным, мощным наконечником и как можно быстрее удалилась прочь.

Теперь оставалось преодолеть самое трудное. Марианн, как и остальные дети, плохо переносила высокую температуру, да ещё и эльф сообщила ей, что не сможет дальше её вести, так как просто сгорит заживо. Она поставила девочку напротив мостика и сказала идти ей прямо, никуда не сворачивая, желательно походкой канатоходца. Чем ближе Марианн подходила к горе, тем жарче становилось. Через пару минут она уже шла по узкому мостику, умело держа равновесие, а под ней бурлила огненная жидкость. Всё было бы не так плохо, если бы на мост не попадали капли этой гадости. Марианн знала, что они смертельны только для камня, а для неё не представляют особой угрозы. Но, когда она ступила на них босыми ногами, то сжала кулаки от боли, но продолжала идти дальше. Пока Марианн преодолела одну гору, её ноги покрылись большими волдырями и каждый шаг давался ей с большим трудом. Стрелу она решила оставить себе и запрятала за пазуху и теперь хотела, как можно быстрее покинуть это жуткое место, пока не вернулась Патриция. К сожалению, она вернулась раньше, чем предполагалось.

Когда Марианн уже почти прошла через жерло второй горы, она внезапно почувствовала, что за ней кто-то идёт. Не успела она обернуться, как этот кто-то подставил её подножку, и она потеряла равновесие. К счастью, Марианн успела схватиться за мостик и в то же время вскрикнула от боли, когда теперь и её руки соприкоснулись с огненной жидкостью.

— Маленькая тварь, ты вздумала сбежать у меня перед носом! Не думаю, что у тебя что-то получится! — злобно завопила Патриция и, подойдя к девочке, висевшей над пропастью, наступила ногой на её руку. — Можешь, не боятся, ты не упадёшь! Я тебя придержу! А теперь свободной рукой доставай стрелу и отдай её мне!

Марианн не собиралась выполнять её просьбу, но и понимала, что если Патриция уберёт ногу, то она упадёт в самое жерло и крылья ей не помогут, так как они сгорят быстрее, чем она попробует взлететь. Марианн была в полном отчаянье и не знала, что ей делать, но верила, что есть какой-то выход даже из этой ситуации. Она быстро стала думать, как бы поступил её брат, но тут внезапно раздался знакомый голос, и Марианн поняла, что пришло её спасение.

— Оставь её в покое или я сам тебя туда скину!

Марианн не могла поверить, что Томас её нашёл и теперь она спасена. Единственное, что тревожило её, так это то, как брат собирался справиться с Патрицией, чтобы освободить её. Наступила неловкая пауза, старуха явно не хотела слушаться его. Однако, к большому удивлению девочки, она убрала ногу с её руки и отошла в сторону. Марианн, вцепившись ногтями в камень, заскользила вниз, но её вовремя схватили зашиворот и вытащили обратно на мост. И тут Марианн поняла, что её спасителем был вовсе не Томас, так как сильная рука, которая подняла её наверх, принадлежала не ему. Девочка никак не ожидала, что ей на помощь придёт Воланд, ведь только у него мог быть такой же почти, как у её брата голос, поэтому она и перепутала их.

— С каких это пор ты стал их защитником! Я тебя в последнее время не узнаю! — в негодовании воскликнула Патриция.

— Они мне нужны живыми. Эти дети носят в себе ценное сокровище, а ты хочешь уничтожить их, не очень разумно с твоей стороны, — грубо заявил Воланд.

Патриция была сильно разгневана, но видимо, побоялась ему перечить. Воланд же приказал изумлённой Марианн убираться с этого места. Ей не пришлось повторять дважды и, несмотря на слепоту, она рванула с места, как ошпаренная и бросилась наутёк, а ноги сами становились куда нужно. Марианн не заметила, как преодолела все мосты и уже спускалась вниз по склону последней горы. Силы её уже были на исходе, ноги пекли огнём и кровоточили, а израненными руками приходилось ещё держаться за камни, чтобы не упасть. Марианн ничего не видела перед собой, кроме кромешной тьмы и не знала, куда она выйдет. Уже у самого подножия горы девочка, лишившись последних сил, в полном отчаянии упала на обугленную землю и горько зарыдала, хотя слёзы и причиняли ей невыносимую боль. Эльф уже снова была с ней и просто молча, сидела возле неё, понимая, что слова сейчас будут лишними.

Марианн находилась в полусознательном состоянии, когда кто-то подошёл к ней и, взяв её на руки, куда-то понёс. Девочка не знала, кто это был, да и ей было уже всё равно. Это был не Воланд и она не чувствовала, чтобы незнакомец представлял для неё опасность. Она даже представила, что это её несёт отец и в её сознании всплыл неясный его облик. Он также нёс её на руках, и укладывал спать, и Марианн уже поверила, что это была действительность. Она хотела проснуться у себя дома, рядом с родителями и, чтобы все страшные события оказались лишь кошмарным сном. С этой мыслью и со слезами на глазах девочка потеряла сознание.

Марианн пришла в себя только спустя несколько суток. Она уже находилась на корабле и лежала в своей комнате. Руки и ноги у неё не болели, и главное лицо и глаза были в порядке. Она опять могла видеть, словно ничего с ней не происходило. Марианн поняла, что это Луисана и Корнелия залечили все её раны, потому что вспомнила, как ей снимали повязку, которая припеклась к коже лица, а остальные её держали за руки и ноги.

Первого, кого она увидела, когда открыла глаза, был её брат. Марианн медленно приподнялась на кровати, и мельком посмотрев на Томаса, сразу опустила виновато голову, а на глазах начали выступать слёзы.

— Только не нужно плакать, Марианн, не порть слезами свою репутацию железной леди, — спокойно произнёс Томас, садясь на край её кровати, и Марианн увидела, что он на неё не сердится — Не бойся, я не буду тебя осуждать и наказывать. Ты уже и так получила ужасное наказание, эльф рассказала, где ты была и, что с тобой произошло. Но я только никак не могу понять, почему Воланд тебе помог, ведь он же хотел всех вас уничтожить мне назло?!

— Наверное, на него подействовала Луара, и он немного смягчился, только надолго ли это. На него же всё время давит камень и Патриция, — предположила Марианн.

— Да его очень сложно понять. Неизвестно каким он будет завтра или через несколько дней, — задумчиво произнёс Томас. — Жаль, что он не пришёл раньше, и Патриция успела тебя изувечить. Мы ещё удивились, как тебе удалось в таком жутком состоянии добраться до дома Корнелии, ведь ты же ничего не видела?

— Ничего подобного, я потеряла сознание ещё возле подножия горы! — удивлённо воскликнула Марианн. — Хотя я помню, что меня кто-то взял на руки и куда-то понёс.

— Интересно, кто этот благодетель, что так тебе помог, и который к тому же знает, где находится Гиблая гора и дом Корнелии? — удивлённо приподняв одну бровь, заявил Томас. — Нужно будет неприменно это выяснить, но это будет потом, а сейчас нашей главной задачей будет составление плана, как остановить Патрицию и первое, что мы можем сделать, так это постараться выяснить, где она держит сердце Воланда. И, похоже, это будет для нас самым сложным