22.

Утро подобралось в камеру неожиданно. Здесь не было окон, постоянный яркий искусственный свет с потолка мешал крепко заснуть, но Мирре, видимо, все же это удалось — на голом полу, у ног Жюля. Просто она невероятно обессилела после своих превращений и лечения друга и Дина. Ей хотелось, чтобы они предстали перед судьей здоровыми и полными сил. И казалось, что она только сомкнула глаза… А вот уже доносятся какие-то чужие голоса, удивленные возгласы, а свет стал уже не таким ярким, и даже вежливо-приглушенным.

Девушка тряхнула головой и пробудилась окончательно. Перед ней стояли два мага. Один — невероятно маленького роста, просто не выше трехлетки, но с густой окладистой бородой. А другой — вездесущий проныра Флап.

— Так-так, эти-то откуда?

— Может мы их не заметили сначала?

— Двух баб? Одну я откуда-то помню, — коротышка поморщился. — Надо бы у Пиньи спросить, но он куда-то делся.

— А я эту знаю, — Флап таращил на Мирру немного испуганные глаза, не понимая, что девушка смотрит вполне осмысленно. — Она мне снилась, кажется. Или я ей. Или что-то другое.

— Ладно, хорош, — магишка потер рука об руку. — Снимем скромненько заклинание и пусть себе выходят на заклание, — он хохотнул в восторге от собственно экспромта. — Я скоро буду стихи писать лучше этого, как его, сеттер… нет… тэссерщика Курта.

— Это кто еще такой?

— Да, прибыл намедни. Песни больно хорошие поет!

Мирра на всякий случай поставила защиту от чужого магического воздействия и на себя, и на приоткрывшую глаза Астратую. Заклинание прозвучало бессмысленным набором звуков. Но волна пошла довольно мощная, окатив внезапным холодом и вызвав неприятное ощущение тошноты, девушка едва подавила его в себе.

Маги не стали задерживаться в камере, видимо, побаиваясь, что приходящим в себя узникам может не понравиться их "скромное" воздействие. Оба спокойно вышли в дверь, только Флап на мгновение задержался на пороге, коротко оглянувшись назад. Девушка прикрыла глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом, не хватало еще, чтобы этот бездельник что-то заподозрил, а так, напоминает она ему саму себя и ладно.

Жюль зашевелился первым. Потянул руками-ногами, но ахнул от боли. Потом заметил Мирру и вновь непроизвольно дернулся.

— Мракнесущий, Мирра!

— Девочка, зачем ты тут? — возглас отца прозвучал всего лишь на миг позже.

— Наверное, потому что ваши дурьи головы мешают вовремя попросить о помощи! — девушка невольно повторила интонации Юзы, жаль, что сейчас ее не было тут, жует, наверное, сено в стойле и ждет, пока ее превратят обратно.

Странник тяжело поднялся со скамьи, конечности одеревенели после неестественного сна, и едва не споткнулся о ноги седовласой женщины.

— Извините, госпожа.

— Ничего, — она тоже привстала, оказавшись почти одного роста с Дином.

В стене приоткрылся проем, которого раньше не было.

Мирра вскочила. Теперь только Жюль не стоял на ногах, да и то, потому что цепи мешали. Оставалось надеяться, что их снимут, а не огласят приговор прямо здесь. Девушка наклонилась к молодому человеку и вложила ему в руку обманку.

— Раздавишь, во время суда.

— Зачем?

Драконица мотнула головой:

— Астратуя сказала.

— А это еще кто?

— Та, чьи руки приняли тебя из материнского лона.

Жюль внимательно посмотрел на женщину, а потом кивнул той, встретив ответный взгляд.

— Я сделаю то, что должна, мальчик, — сказала Астратуя.

Вошедшие не являлись магами. Это были солдаты. Их оказалось так много, что с лихвой хватило, чтобы плотно обступить каждого. Мирра потеряла из вида и отца, и Жюля, и недавнюю знакомую. Только по щелчку можно было понять, что цепи все же разомкнули.

Короткий толчок в спину наметил движение. Девушка вышла в зал суда. Он был огромен. Ряды сидений заполняли придворные и простые обыватели. На невысоком помосте стоял длинный стол, за которым восседал принц Людвик, встретивший девушку недоуменным взглядом, и еще два важных господина. Все встали, когда солдаты завели узников. Видимо, для все оказалось полной неожиданностью, что в камере окажется четверо. Но длинной скамьи оказалось вполне достаточно, чтобы поместились они все.

— Представьтесь, — шепнул неизвестный в сером костюме и маске.

— Дин-Странник, — громко возвестил отец. — Я не являюсь подданным этого королевства. Бродячий изобретатель, лекарь, призванный велением души и сердца в эти края.

— Жюль Пуавре, — голос молодого человека казался низким и хриплым, словно простуженным, теперь Мирра могла дотянуться до его руки, что тот час и сделала, крепко схватив его за горячие пальцы. — Бродяга без рода и племени, явившися в это королевство с целью разобраться в одной тайне.

— Тогда уж, Жюль Дейдруд Пуавре, старший принц этого королевства! — вмешалась Астратуя, гордо встав со своего места и поклонившись молодому человеку.

Негодующий принц Людвик вскочил со стула и одним прыжком перемахнув через стол очутился лицом к лицу перед женщиной.

— Кто ты такая, чтобы кидать такие лживые фразы? У моего отца единственный сын и наследник, все присутствующие здесь могут подтвердить это, — он некрасиво брызгал слюной.

— Я Астратуя, придворная акушерка, заточенная в темницу двадцать два года назад и виновная, якобы, в смерти первого сына короля Эжена. Но вы поинтересуйтесь у самого короля, за что он выплатил моей семье три тысячи сигментов, если я так уж виновата, — седовласая обвела зал бесстрашным взглядом.

Принц взял себя в руки и вернулся за стол.

Мирра могла представиться кем угодно, и как угодно. У нее даже возникла идея обернуться драконом, но потом не прижилась.

— Мое имя не скажет вам ровным счетом ничего, хотя я с рождения живу в этом королевстве, — девушка начала говорить настолько тихо, что всем присутствующим приходилось прислушиваться, она рассказывала свою жизнь, встречу с Жюлем и принцем, знакомство с отцом, описывала таинственного Перца, пока, наконец, не добралась до этого дня. Как ни странно, драконицу слушали, словно находились в каком-то оцепенении, лишь Людвик несколько раз порывался прервать, но у него не получалось.

Рассказ Мирры временами пополняла Астратуя и отец. Жюль все молчал. А потом с треском разжал в руке обманку.

Это было великолепно. Мелькающие картинки, выросшие в полный рост фигуры давно почивших, старинные интерьеры. И в завершение — молодой король Эжен, договаривающийся с черноволосой тогда Астратуей о том, что она подменит малыша, если это окажется мальчик, потому что тогда точно будет доказательство того, что королева Левелея когда-то совершила довольно легкомысленный поступок.

Принц Людвик побледнел.

— Это ничего не меняет! — громко возвестил он. — А даже усугубляет! Как справедливо отмечают все лекари и маги, призванные во дворец, болезнь короля Эжена вряд ли носит естественный характер. А значит, некто Жюль, воспользовался неизвестным ядом, чтобы впоследствии предстать перед вами и занять освободившийся трон. У нас есть доказательства того, что самозванец мой брат. Но обелить себя от основного обвинения он не может! Казнить негодяев!

Клич принца потонул в громких криках. Все, как по команде начали скандировать вслед за ним: "Казнить! Казнить!". Придворные поднимались со своих мест и орали во всю глотку. Солдаты начали смыкать свои ряды.

Мирра попыталась сменить облик, но лишь начала задыхаться. Ничего не получалось. Видимо, во дворце стояла какая-то магическая защита. Жюль положил руку на талию девушки и виновато улыбнулся.

— Сейчас, разберемся, — шепнул одними губами, или драконице так показалось. — Я не дам упасть с твоей головы ни одному волоску.

Они, лишь переглянувшись с отцом и Астратуей, вскочили на ноги и, пока была такая возможность, бросились в сторону судейского стола. Людвик не ждал их бездушным манекеном, как два его компаньона. Принц приготовил несколько магических шаров и острый клинок. Его глаза горели яростью и ненавистью. Против такого арсенала узники не могли применить ничего. Но и останавливаться не имело смысла.

— Ваше высочество, — крикнула Мирра. — Вы хотели личного дракона. Тут перед вами целых три, на выбор.

Странник оттолкнул дочь, первым подскочив к принцу.

— Но я уже полудракон, увы. Летать не смогу, — магический шар прервал его слова.

Дин упал на пол, как подкошенный, но прикосновение Мирры не дало потерять ему сознание. Девушка чувствовала, как ее сила перетекает в отца, будто в бездонную бочку, и никак не может наполнить. Полные муки глаза встретились с ее взглядом. Мужчина отвел руки девушки и мотнул головой. А потом в рывке кинулся на кучу магических шаров. Его на миг опередила Астратуя. Женщина со спокойной улыбкой единым движением смахнула шары на пол, и они, взрываясь переливающимися вспышками покатились по залу суда, обездвиживая солдат и обеззвучивая придворных. Казалось, сама магия восстала против несправедливости принца Людвика.

Старший брат встал против младшего, захватив руку с клинком в крепкую хватку. Только сейчас можно было заметить, что они похожи, за исключением цвета волос. Но Жюль был спокоен и уверен, а Людвика всего просто перекашивало от злобы.

— При всех свидетелях, присутствующих здесь, я заявляю, что не желаю иметь ничего общего с вашим королевством. Единственный человек, с которым мне хотелось бы поближе познакомиться, та самая, так проклинаемая вами королева Левелея. Боюсь, ее единственную бы удовлетворил правнук-дракон. Ты можешь оставаться наследником. Отца уже почти погубило чувство вины, но ведь он не захотел со мной поговорить, когда я предстал перед ним некоторое время назад. Вы оба считаете, что Левелея опозорила свой род. Но наш прапрадед был ее законным мужем.

— К Мракнесущему тебя, крылатый! — корежило принца. — Забирай своих помощничков, и чтоб ноги твоей здесь не было!

— Не могу. Твои маги перестарались с защитой от смены облика.

— Флап! — заорал Людвик не своим голосом, оглядевшись по сторонам. — Позови кого-нибудь, пусть снимут защиту!

Прятавшийся за скамьями любопытный маг, кивнул и скрылся. Его способностей на снятие заклятия не хватило бы, он даже не стал проверять. Но он довольно скоро вернулся в сопровождении все того же коротышки. Видимо, бородатый был маститым и опытным. Его легкий пас вызвал вибрацию стен и низкий гул, прокатившийся по всему залу.

Мирра, сама не заметив как, обернулась в драконицу, увидев рядом с собой Перца. Дракон, подхватив в обе лапы бессильного Странника и Астратую, выбил плечом самое большое окно и вылетел наружу.

Солнечный свет. Мороз. И толпа людей, простых горожан, селян, пришедших восхвалить справедливость королевского суда и выпустившего из заточения всех узников подземелий.

Драконы едва заметили все это. Они ловили воздушные струи и улетали все дальше и дальше, лишь бы подальше от золотых крыш дворца.

Мельком оглянувшись, Мирра заметила, как из ворот хозяйственных построек дворца вылетает белая птица и, что-то громко вереща, несется за парой огромных крылатых. В любом случае, Юза найдет дорогу, можно было ее не ждать.