18.

Дин, насвистывая какую-то песенку, собирал из подручного материала какой-то новый механизм. Было пока сложно определить, что это будет: очередной подметальщик мусора, машина по обивке стен или изготовлению изящной мебели. Мирра пока смотрела на агрегат со смешанным чувством удивления и ужаса, как, впрочем, и на все, изобретённое отцом.

Зажимая губами какие-то скобки, отец встретил девушку легкой улыбкой и кивком головы. Разумеется, Мирра и Странник уже виделись сегодня. Но несколько дней их общение состояло только из ничего не значащих фраз за принятием пищи и таких вот пластических экивоков. Тем труднее оказалось обратиться за помощью. Тем невероятнее было, что на призыв откликнутся.

Для девушки этот человек пока не стал родным и близким. Он только стеснял своей навязчивой опекой, будто упорно пытаясь наверстать все канувшие в прошлое годы. Однако сама жизнь заставляла довериться отцу. Больше было некому.

Мирра с шумом вдохнула воздух и выпалила на одном дыхании, словно боясь, что передумает:

— Ты говорил, что мать, Клотта, научила тебя лечить, думаю, эта способность сейчас нужнее, чем все изготовленные тобой машины и завалы моего замка.

— А кто заболел? У тебя все хорошо? — забеспокоился Дин, сделав большой шаг к ней и легонько дотронувшись до лба дочери.

Она невольно тряхнула головой, будто прогоняя назойливую муху:

— Со мной все в порядке.

— Это хорошо, — расслабился Странник, отступив и вновь начав копошиться в своем механизме.

— Болен король. Придворные лекари махнули рукой. Маги скоро сделают тоже самое.

Мужчина поднял на нее глаза, всматриваясь слишком долго, слишком внимательно, слишком… молча.

— Я бы мог сказать, что какое мне дело до этого короля. Наверное, он уже стар. А все его придворные сделали уже все, что в их силах. Что люди смертны. Как, впрочем, все существа, рожденныеЖизнеродящей. Но ведь болезнь правителя — это еще не все?

У Мирры замирало сердце. Дин пока не отказал, лишь требовал объяснений. Но причин, важных для нее, могло не хватить для него.

— Не спрашивай, откуда мне это все известно, я не смогу понятно объяснить. Просто поверь. Брат короля обвиняет Людвика и Жюля в сговоре против его величества. Говорит, что они могли воспользоваться каким-то ядом. Однако он болен уже год, а Жюль здесь не столько времени. Это оговор. Но Жюль уже в тюрьме.

— А у принца слишком большое влияние, чтобы его могли тронуть? — усмехнулся Странник, и эта усмешка не понравилась девушке. — В дворцовые интриги слишком опасно вмешиваться. Это может стоить головы. Ты горишь желанием помочь двум молодым людям, которых считаешь своими друзьями? Но ведь они не просили о помощи.

— Да, я хочу им помочь! — с горячностью воскликнула Мирра. — А они и не могли попросить. Я давно не видела ни Жюля, ни Перца. Но для тебя разве не достаточно, что прошу я?

— О чем ты просишь? — мужчина нахмурился. — Я не обладаю настолько глубокими познаниями в медицине.

— Возможно, их и не надо, — мотнула головой его дочь. — Ты обошел много стран, встречал разное. Ты можешь определить яд и назначить противоядие. Или просто увидеть, что болезнь короля вполне обычна. Я не прошу чуда.

— И как я попаду во дворец? — не без скептицизма поинтересовался Дин. — Безвестный лекарь самоучка, без рекомендаций и громкого звания.

— Вот, — Мирра достала из кармашка подаренное принцем украшение, — твои рекомендации.

Вместе с украшениемвытащилась и обманка Жюля. Вещица упала на пол и покатилась, едва не затерявшись в куче мусора. Но Дин проворно нагнулся и схватил ее. Пригляделся, а потом протянул дочери.

— Что это?

— Подарок Жюля, — невольно улыбнулась девушка, улыбка получилась грустной и встревоженной, но нельзя было признать, что обманка не порадовала сердце.

— И откуда он взял эту вещь?

— Сказал, нашел, — пожала плечами Мирра.

— Ну-ну, — Странник не стал объяснять, что значит его фраза, внимательно проследив взглядом, как дочь убирает обманку на место. — И кто представит меня Людвику?

— Я. Мы просто передадим принцу украшение, а он придет на место встречи.

— Ого! — не смог сдержать удивления Дин. — Не у ворот же ты передашь? Вряд ли у стражи есть доступ к его величеству.

Девушка загадочно усмехнулась, ничего не говоря отцу, повернулась и ушла. Теперь ей надо было договориться с Юзой. Сова, наверняка, уже немного изучила дворец. Уж, в этом деле можно довериться капризной птице. Тем более, покрасоваться перед придворными она не откажется. По крайней мере, Мирра хотела на это рассчитывать.

Юза уже проснулась и сидела на том же месте, где девушка ее и оставила, недовольная и нахохлившаяся, что можно было вполне ожидать. Сова втянула голову, так что маленький клюв почти целиком утопал в белоснежные перья. Фиолетовые глаза с отблесками вселенной в зрачках настороженно проследили за появлением драконицы и прищурились.

— Хорошо отдохнула? — как бы между прочим поинтересовалась Мирра, стараясь не замечать плохого настроения собеседницы.

— Если бы кое-кто не вмешивался в мой сон, — птица сделала паузу, — то все было бы просто прекрасно.

Да? Забавно, кто бы это мог быть?

— Ты! — Юза взлетела и закружилась под потолком.

Девушка несколько раз морщилась, опасаясь, что та повторит свой недавний фокус и обгадит ей всю комнату, или вытрясет все свои мозги о стены. Но сова не сделала и того, ни этого. Выплеснув свое недовольство, присела на подоконник и уставилась в окно.

— Негодяй! Вырвал меня из привычного существования! — совершенно искренне пожаловалась пернатая. — И бросил! Сейчас я могла бы летать себе в лесной чаще, свила бы гнездо, вывела деток.

— И не отличалась бы от массы своих товарок, кричащих по ночам, — не стала сочувствовать Мирра.

— Да, — с жаром кивнула Юза. — Не отличалась! Но и не догадывалась об этом! У меня было бы простое совиное счастье! Если бы этот придурок не вознамерился пробиться в Высшую Гильдию Магов! Высшую!

Признаться, девушка даже не подозревала о существовании какой-либо гильдии. Но изобразила на лице участие и понимание. Она настроилась на долгий рассказ, но сова ограничилась тяжелым вздохом. Из ее круглых глаз вдруг закапали слезы. Бедная покинутая птица, оставленная в промежуточном состоянии, когда с прошлым покончено, а будущее пока не определено. Мирре вдруг стало искренне жальее. И впрямь, забавно, если не знать, что тебя может ждать что-то большее — вполне сносно можно жить с тем, что имеешь.

— Может быть, у Флапа и не было каких-то особых талантов, особенно в магии… Но зато мы понимаем друг друга, — довольно неуверенно попыталась подбодрить девушка.

Юза строго глянула на нее, тот час прервав поток ненужных слов. Действительно, как могла бы знать птица, что она потеряет, если бы все ее интересы сводились к уровню простейших инстинктов. Общение среди себе подобных — являлось бы благом. И пусть нападают змеи или другие хищники… Относительность и непостоянство.

Мирра почувствовала, что бесполезно в данный момент убеждать сову в том, что ее нынешнее положение намного выше и лучше предыдущего. Надо было просто помочь ей выбраться из этого состояния горя и неудач.

— Ты не поверишь, но я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. Иногда я думаю, что было бы намного лучше, если бы я жила себе по-тихому в своем замке, никого не подпускала, не познакомилась ни с Жюлем, ни с Людвиком, ни с Перцем, ни с отцом, ни с тобой… Хотя нет, тебя я знала раньше, чем всех их. Наверное, однажды бы ты даже подлетела к моему окну, заставив меня задуматься, не та ли это птаха, спасенная мною.

Юза озадачилась.

— Но то, что уже свершилось, просто надо принять. Мы не можем знать, на благо это, или на беду. Мы находимся здесь и сейчас. Другого настоящего не может быть и не будет. Потому что где-то в ином месте и сами мы — иные, чувствуем что-то, живем, радуемся и печалимся, но это совсем не то, что заботит нас сейчас, — Мирра говорила и говорила, не замечая, как проясняются глаза ее собеседницы, как в них разгорается, если не надежда, то хотя бы какая-то вера. — Любое создание Жизнеродящей — содержит в себе толику Мракнесущего. Мы всегда будем сомневаться, печалиться и думать, что достойны лучшей доли. Но никто не задумывается, что наша жизнь могла сложиться и гораздо хуже, чем здесь. Потому что мешает гордыня. Мы кажемся себе слишком хорошими для нашей нынешней судьбы. Плачем и жалеем об утраченных возможностях. Заранее отрицая все варианты будущего, потому что опустили руки. Впереди нас может ждать прекрасная судьба. Но если мы не поверим в это, то у нас не будет сил этого достичь и проверить.

— Что может ждать говорящую белую сову? — шмыгнув, поинтересовалась Юза. — Я могла стать советницей мага.

— Так и что же тебе мешает стать ею сейчас? Ты по-прежнему это можешь, просто надо найти достойного мага.

— Я не смотрела на это с этой точки зрения, — птица ответила на светлую улыбку Мирра весёлым клёкотом. — Ещё бы знать, где отыскать его.

— Во дворце, — девушка не могла не признать, что воспользовалась ситуацией. — Утрёшь нос своему Флапу, если появишься в сопровождении высокомудрого магистра.

Конечно, это магистр мог появится в сопровождении совы, но ради душевного состояния Юзы драконица была готова допустить смысловую неточность, тем более она явно польстила пернатой подруге.

— Хорошая идея. И что взамен?

— Передашь принцу Людвику это украшение, — Мирра протянула на ладони зажим для плаща.

— И что на словах?

— Ничего, — девушка невольно покраснела, формулируя следующую мысль, — а самое главное, не проговорись, что ты сама получила его от русоволосой девчонки из заброшенного замка.

Юза хихикнула по-своему и подмигнула одним глазом.