Глава 2

К воротам городского парка подъехало такси, из которого выбралась некая некрасивая, но довольно симпатичная дама средних лет. Она была настолько высокой, что в молодости о таких говорят «девица гренадерского роста», в дальнейшем же уничижительно величают стропилом или каланчой. Фигура в стиле «элегантная доска» с намеком на то, что худой корове газелью не бывать, была задрапирована в черную юбку до пят и франтовую кожаную куртку. Довершали образ деревенской бабы в городе высокие сапоги и довольно увесистая сумка, которые, правда, были хотя бы в тон куртке.

Расплатившись и отпустив такси, странная мадам целенаправленно потопала, не обращая ни малейшего внимания на недавно сломанные деревья и покрывающие все свободные от дорожек участки грязь, напролом к небольшому озерцу. Поскольку никого в ранний час в парке не было, никто и не увидел, как ухнула она в воду ногами вперед. Что очевидно, никто не смог бы увидеть то, что случилось дальше, поскольку мадам сразу исчезла.

Просвистев по пространственному тоннелю словно пушечное ядро, она приземлилась точно на ноги в некоем странном месте, ибо в природе вряд ли существуют пещеры с таким большим количеством самоцветов на поверхности стен, и в них уж точно не бывает света. Драгоценные камни заискрились, их яркое сияние коснулось нескладной фигуры, и женщина неожиданно изменилась настолько, что ее и ближайшие друзья не узнали бы.

Огромный рост стал нормальным, не выше пяти футов семи дюймов, нелепая стрижка исчезла, уступив место шелковым светлым локонам чуть ли не до талии, печать прожитых лет словно испарилась, а лицо приобрело более тонкие и красивые черты. Хлопнув в ладоши, ставшая прекрасной девушка со смехом сбросила с себя полустарушечьи шмотки, затем навела на них пальчик — тряпье сгорело в бездымном пламени, моментально осыпавшись пеплом. Из сумки тотчас было извлечено светло-серое платье в кельтском стиле, красавица так и натянула его на обнаженное тело.

По мановению прекрасной белой руки открылся новый проход, в который девушка порхнула легче птицы. В столь же ярко сияющем подземном зале обнаружились два хрустальных гроба (хотя Пушкин так и шарахнулся бы, обнаружив, кто именно в них лежит). Сбросив крышку с одного из них, юная волшебница мягко коснулась губами губ пусть и не очень молодого, но все еще красивого мужчины — тот уже начал просыпаться, но красавица порхнула уже к другому импровизированному гробу. Откинув крышку, она склонилась над юным и прекрасным светловолосым королем и прижалась губами к его губам уже на более длительное время, отпрянув уже только тогда, когда почувствовала ответ. Девушка отошла к стене, сложив на груди руки и, судя по всему, совершенно не страдая от того, что стоит на камнях босиком.

Мужчины осторожно сели, затем встали и почти одновременно увидели девушку — она снова двинулась к ним, протягивая руки и улыбаясь. Первым принял в объятия это прекрасную фею тот, что старше, затем и молодой мужчина прижал разбудившую их волшебницу к могучей груди.

— Вивиан, — произнес старший, — сколько прошло времени?

— Девять столетий, учитель, — отозвалась Вивиан. — Повезло вам, проспали самые отчаянные времена, пробудившись в весьма удобном веке.

Златовласый король улыбнулся:

— Приятно будет вернуться домой.

— Куда-куда? — скептично уточнила фея, великолепно заломив изящную черную бровь.

— Разве Камелот пал? — голос короля взлетел на пару октав.

— Он давно уже в руинах, на которых настроили дома твои далекие потомки, — ухо отозвалась Вивиан.

— Что же еще случилось? — нахмурился колдун. — Хоть кто-то остался, кроме тебя?

На прекрасном лице Вивиан отразилось нетерпение.

— Да кто? Нет ни Тары, ни Асгарда, Камелот уже тысячу раз перестроили, Вирий исчез, даже царство Катай уже не то.

Прекрасный король закрыл лицо руками и застонал, вспоминая жену и Круглый стол — ничего этого больше не будет. Разве что Авалон все еще заморожен во времени, но и его могли найти любопытные.

Колдун тихо и покорно сложил руки на груди.

— И все же, наш час пришел, — произнес он, — только для чего?

— Я мыслю, — снова заговорила Вивиан, — тебе следует знать о нынешней Хранительнице.

— Мерлин, о чем речь? — спросил король.

— Подожди, Артур, — остановил его мудрец. — Вивиан?

— У нее адский пес, а еще эта девушка выпустила Локи.

Артур и Мерлин несколько удивленно переглянулись.

Подобное поведение было несвойственно Хранительницам Земли, а значит. либо сие есть не очень уместный либерализм, либо нынешняя девушка что-то задумала. Хорошо ли это?

Мерлин предложил хорошенько обдумать произошедшее, а потому вскоре все трое сидели на веранде небольшой виллы в провинции Алентежу, принадлежащей Вивиан, а ее служанка Жозинта разливала по чашечкам свежесваренный ароматный кофе. На столе пока что была только рыбная закуска, но после аперитива ожидался тыквенный суп и пара блюд национальной кухни.

— Сколько лет ничего не слышно о прочих? — поинтересовался Мерлин, лишь только служанка ушла.

Вивиан скривилась:

— Все в основном попрятались в ХХ веке, и, пари могу держать, что половина исчезла — люди стали верить только в науку и прогресс, магии в таком обществе нет места, так что, я думаю, если кого и найдем, то, может, Аполлона, если он все еще на Парнасе.

— Либо кого-то, кто не покинул Олимп, — продолжил ее мысль учитель, — раз нет связи с Тарой и Асгардом.

— Идзанаги тоже давно уже молчит, — уточнила Вивиан, принимаясь за кофе.

Артур Пендрагон в дискуссию магов не вступал, он верил, что Мерлин и Вивиан, бывшая его последней и лучшей ученицей, непременно найдут выход. Самому королю надоело уже как править, так и спать, он жаждал жизни, приключений, жены наконец (бегство Гиневры с его первым рыцарем владыка Камелота воспринял стоически). Вот интересно только, куда могла деться Моргана и где сейчас Мордред, как бы они снова не спутали все карты, на сей раз исключительно из мести за «все хорошее».

Мерлин о чем-то глубоко задумался, и Вивиан не вытерпела снова:

— Чего мычишь-то, козел безрогий? — удостоившись испепеляющего взгляда, она сморщила нос. — Ну ладно, учитель…

— И где ты набралась дурного? — вздохнул бедный старый волшебник.

— Спать надо меньше, — отрезала Вивиан. — а то — ишь ты! — хорошо устроились: продрыхли почти тысячу лет, выбрались в век со всеми удобствами, а я все это время среди людей парилась. То горожанкой, то прачкой, то пес знает чьей женой, даже померла пару раз — пришлось возрождаться у не пойми кого!

Мужчины пристыжено засопели, не решаясь возразить единственной прекрасной даме в их немногочисленной компании. Вивиан зло тарабанила по столу, не жалея своего роскошного маникюра, другой рукой же тыкала вилкой морских гадов у себя на блюдечке.

Злую тишину нарушил Артур:

— Поверь, я благодарен тебе от всего сердца за то, что ты нас не бросила.

Фея сразу расцвела, поскольку единственной ее мечтой был прекрасный и недосягаемый Пендрагон, и плевать было прелестной волшебнице, король он или не король. Девять столетий назад она всеми фибрами души ненавидела свою соперницу Гиневру, посмевшую сначала выйти замуж за Артура, а затем укатить с Ланселотом. Сильнее раздражал только бегающий за ней Мордред.

С той же прытью когда-то бегала за Мерлином Моргана, но тут ей не повезло: маг был увлечен только наукой, а потому они с Вивиан и измыслили байку о том, что ученица завалила учителя в пещере, из которой ему не выбраться — на самом деле в той пещере была очень неплохая алхимическая лаборатория, из которой даже довольно неплохо выветривался сивушный спиртовой дух. Мерлин и консилиум друидов надолго заперлись там и таки придумали много полезного, но, увы, недолговечного, вроде пресловутого философского камня. Ныне все их достижения были равны нулю, придется еще что-то изобретать.

Зато новое время просто бездна интересного, особенно технологии, позволяющие не отправлять в далекие дали почтового голубя с пергаментной грамоткой. Даже любопытно, с какой скоростью учитель освоит компьютер и как быстро потеряет к нему всякий интерес.

Артуру явно уже не терпится сорваться на поиски приключений.