Лаурэя - Цена крови

Выбравшись на опушку леса из густых зарослей, юноша нахмурился и вгляделся в открывшуюся картину. Солнце ещё не вползло на хрустальные ледники Хмурой гряды, но алое зарево рассвета уже перетекало в мягкое золотое свечение. И по-весеннему чистый небосвод отливал зеленью — как всегда на этом цикле солнечного круга, когда мир стряхивал оковы зимы.

Покрытая густым туманом и тенями долина впереди была незнакома юноше. Как и сплетающийся ветвями лес, по которому пришлось бродить всю ночь. Эти земли, должно быть, уже не относились к Акатарии — за недолгий срок правления свои-то владения он успел изучить до конца.

«Так уж и до конца?» — въедливо поинтересовался внутренний голос. И юноша досадливо тряхнул головой, завершая спор с самим собой. Всю ночь — с того момента, как не нашёл на деревьях отметин лесничих — он пытался убедиться, что петляющая в зарослях тропа вот-вот выведет. К жилью, к знакомым местам, к людям. Ведь не могла же его свита просто исчезнуть со всеми стражами, собаками и оружием!

К рассвету тропа всё же вывела. Но куда? — юный правитель так и не мог сообразить. Сумрачную долину, будто вырезанную в теле лесистых гор, он видел впервые. И не понимал, что золотится за туманом у дальнего склона. Немного поколебавшись, но так и не заметив никого живого, юноша шагнул вперёд, в дрожащий морок долины, и направился на неверный блеск.

Солнце выкатилось из-за гор и, как огромный цветок, распустило лучи-лепестки, слизав остатки тумана. Добравшийся до своей цели юноша поражённо замер, едва ощутив под ногами гладкий камень — перед ним во всей красе встал замок: с башнями и шпилями, с мраморными цветами на фасаде, в радужных брызгах витражей. Почти как его собственный, но намного меньше. И прекраснее. Он, словно живой, смеялся, радовался утру, сиял. Но ещё сильнее сияла стоявшая на пороге девушка — юная, рыжеволосая и улыбчивая, как отражение самой весны.

Потянувшись навстречу остолбеневшему юноше, она сбежала с крыльца:

— Здравствуй, правитель Актеор. Я счастлива встретить тебя.

— Ты знаешь меня? — удивился он.

— Конечно! Знать правителя наших земель — обязанность Хранителей, — переливчато рассмеялась девушка, заставив сердце юного владыки взволнованно трепыхнуться.

«Наших… — удовольствие созерцания юной красавицы затмило мысли юноши, — значит, это всё же моя земля… И замок… и...»

— Я Аладара. Мой долг — служить нашей земле, господин. — Девушка приложила руку к груди. — Мой дом — ваш дом.

Она провела его во внутренние покои, усадила у горящего огня. Лишь вытянув ноги и раскинувшись в мягком кресле, юноша в полной мере ощутил усталость — глаза слипались после бессонной ночи, тело отяжелело, а поднесённый хозяйкой бокал вина быстро вскружил голову сладким хмелем.

— Отдохни, правитель Актеор, — коснулся его слуха нежный шёпот, и волна мурашек пробежала по спине от лёгкого дыхания красавицы.

Юноша зажмурился, повернул голову на голос и встретил под щекой нежный бархат девичьей кожи. Мягкие губы послушно ответили на его поцелуй. А вскоре разгоревшийся в крови пожар окончательно уничтожил и усталость, и недолгие сомнения, оставив лишь страсть.

Когда Актеор проснулся, его встретил сияющий счастьем взгляд красавицы.

— Ты будешь великолепным правителем, мой господин, — прошептала она, отвечая на поцелуй. — Великим и славным, как прадед. Щедрым и великодушным, как дед. Искренним и преданным, как отец. Я верю, так и будет.

— Кто ты? — спохватился юный правитель, словно вживую увидев предков — всех до одного горячо любимых народом и почитаемых во все времена.

— Я Аладара, — повторила она. — Хранительница.

— Хранительница чего?

На искреннее недоумение юноши девушка ответила с не меньшим изумлением:

— Твоя… и твоего времени. Нашего народа и потомков. Нашей земли…

С каждым словом её голос слабел, пока невнятная речь не оборвалась.

— Ты не узнаёшь? Меня… нас… — едва слышно выдохнула она.

Актеор лишь покачал головой. Аладара вскочила, и в её глазах промелькнул ужас.

— Но… как же…

— Не бойся! — попытался удержать её правитель. — Я тебя не обижу. Ты поедешь со мной в замок и станешь мне женой.

Она смерила его долгим взглядом, словно пытаясь разглядеть что-то за маской красивого лица, но ничего не ответила.

Вскоре двое рука об руку сошли с крыльца, пересекли долину и скрылись в лесу. Опустевший дом проводил их бликами витражей, вздохнул теплом очага и затаился, пригасив золотое сияние крыш.

* * *

Время летело. Цветение весны сменилось ласковым летом, затем урожайной осенью. Солнечный круг неуклонно приближался к зимнему циклу, цепляясь ослабевшими лучами за ледники Хмурой гряды. Дни угасали. А вместе с ними угасала и пришлая красавица, ставшая правителю женой.

Недолго наслаждался Актеор её нежностью и теплом. Уже к концу лета наскучили ему её речи и поцелуи, а к началу зимы всё дольше стал он засиживаться с военачальниками за Столом Совета. И всё чаще его взгляд обращался в сторону гор, а с губ срывались гневные выкрики и слово «Таргаран» — малоизведанная земля по другую сторону гор.

В один из вечеров, когда ледяная метель выла за стенами замка, правитель возвратился в свои покои после совета. Сбросил мантию, подошёл к огромной, в полстены, карте и без колебаний воткнул кинжал в очерченную красным метку.

— Не делай этого… — раздались едва слышные слова, и Актеор резко обернулся на голос, разглядывая сидящую под пологом кровати жену. Не часто виделись супруги в последние месяцы, не баловал больше правитель визитами её комнаты, и не в силах была Аладара скрыть опухшие от слёз глаза.

Правитель досадливо поморщился:

— Разве я звал тебя сюда? Уйди к себе.

— Правителя занимают другие дела, — горько выговорила она. — И не помыслы о благополучии народа живут в его сердце. — Аладара вскинула голову, на миг напомнив себя прежнюю, но тут же сникла и повторила: — Не делай этого…

— Я сам решу!!! — выкрикнул Актеор, едва не задохнувшись от ярости. — Сам! Здесь правлю я, и не тебе мне указывать! Знай своё место, жена!

— Я ошиблась в тебе, Актеор. Ошиблась… и не могу больше исполнять свой долг. Я не стану помогать тебе в этих замыслах. — Не обращая внимания на скрипнувшего зубами супруга, Аладара поднялась, приблизилась к правителю и презрительно улыбнулась в искажённое бешенством лицо: — Тепло твоего сердца ушло. Там теперь лишь мрак. Ты забыл клятвы и долг. Но я не забуду. Отпусти меня.

— Убирайся! — рявкнул он. Но она и без его криков отвернулась, пряча лицо, и исчезла в полумраке коридора.

И никогда больше её шаги не раздавались у этих покоев, а под сводами замка не звенел переливчатый смех.

* * *

Зима выдалась суровой. Бесконечными казались беззвёздные ночи, убаюкивающие Акатарию в покровах снегов. Но всему приходит конец. Настал и выжидаемый правителем день, к которому Актеор готовился с первых холодов...

Церемония подходила к концу. Придворные и стражи выстроились на площади полукольцом, пропуская к жаровне правителя. Его факел ярко пылал, разбрасывая искры — так и дÓлжно, только так можно пробудить весну. Актеор медленно взошёл по ступеням и уверенно затянул древние слова заклинаний — хоть и не доводилось ему раньше играть эту роль, но Церемонию и Слова с младенчества знает каждый наследник. Да и в мыслях не раз уже представлял он себя на месте отца.

Жаровня полыхнула вся и сразу, вызвав громкое одобрение и восторг толпы — слуги, последнее время получающие лишь неудержимую ярость правителя, в этот раз постарались угодить. И в тот же миг, как обычно, замок накрыла тень — ОН пришёл. Дракон. Огромный, переливчато-алый, как жар огня, и бесшумный, как выкатившееся из ледников солнце. А вместе с ним пришла и весна — не будет больше морозов, метелей и непроглядной тьмы. Так было всегда, сколько стоит Акатария: Великие Драконы будили солнце за зубцами Хмурой гряды и приводили весну. Сады цвели, поля колосились, народ благоденствовал. И так будет всегда, пока является Дракон на зов Правителя.

Красуясь каждой чешуйкой, Алый описал круг над площадью и опустился на помост над полыхающим огнём. Распахнул крылья и запрокинул голову, готовясь издать ответ.

Толпа замерла. Но ответ не пришёл.

Над замком пронеслась вторая тень и рухнула рядом с Алым, закрывая его собой, пятная белые камни густой кровью. Поднялся гвалт — на помосте бился, умирая, Чёрный дракон с пробитой болтом шеей.

Правитель Актеор со смехом опустил арбалет и шагнул к расползающейся по ступеням луже. Поднялся на возвышение, наклонился, черпая кровь, мазнул ладонью по лицу, повернулся к толпе.

Алый встрепенулся, взмахнул крыльями, истошно закричал. И Чёрный вдруг стал меняться: исчезла чешуя, втянулась морда, когтистые лапы стали руками и ногами, крылья спрятались под разметавшимися чёрными волосами. И глазам народа предстал сам Акталан, отец правителя Актеора, пропавший на охоте чуть меньше солнечного круга назад.

— Я был уверен… был уверен, что ты готов, сын мой…

Актеор в ужасе обернулся на знакомый голос. Отец тяжело и хрипло дышал:

— Я верил. Прости меня… — на последних словах он обратил взгляд к стремительно меняющемуся Алому. Миг — и возле умирающего на колени упала Аладара, смахивая с лица поток слёз. — Прости…

Выпустив безжизненную ладонь Чёрного, правительница медленно выпрямилась во весь рост. С помоста она выглядела внушительно — стекающий по плечам водопад волос, пылающий огнём взгляд и дрожащие, вовсе не от страха, губы.

— Ты — бессердечное чудовище! — выкрикнула она, ткнув в грудь Актеора. — Предатель и своего народа, и своей крови, и своей земли! Ты так жаждал новой власти и земель, что готов был идти против всех! Смести всё со своего пути! Забыть обеты и долг!

— Мне нужна была кровь дракона! Я обрету с ней такую силу, что…

Грубый хохот Аладары ничуть не напоминал переливчатый смех, звучавший когда-то в этом замке:

— Глупец! Глупец и безумец! Ты сам наследник этой крови! Тебе могла бы принадлежать вся сила, но ты отринул её! Ты слушал лишь чёрные мысли — а они гнали тебя на путь войны. Ради этого отказался ты принимать наставления отца и не услышал меня. Хотя, видит свет, я старалась тебя пробудить. Ты не достоин! Не достоин править, Актеор!

С этими словами она взвилась вверх, обернувшись Алым драконом, а растерявшийся правитель отступил на шаг. Буйствующее в жаровне пламя лизнуло его плащ, пробежалось к плечам, коснулось волос. Актеор вскрикнул и попытался стряхнуть горячие языки. Но пропитавшая одежды драконья кровь вскипела, вспыхнула не хуже промасленных дров, и обернула тело правителя коконом огня. Он рухнул с возвышения, и онемевшая площадь получила безумный вопль последнего потомка тех, кто долгие века хранил Акатарию — наследника Великих Драконов Хмурой гряды.

Бесшумно и мягко Алый опустился на окровавленный помост, снова приняв облик Аладары.

— Живите спокойно, люди Акатарии! — звучно выкрикнула она. — Спокойно и мирно! — Правительница раскинула руки, подставляя под множество взглядов хрупкую фигурку с едва заметно округлившимся животом. — Чтите старинные клятвы, и Мы не оставим вас!

За её спиной один за другим рассаживались Великие Драконы — не часто являлись они все вместе перед смертными. Последний раз подобное случилось четыре поколения назад…

— Ждите и помните. И тогда новый Правитель явится к вам на двадцатую весну!

Золотой дракон в человеческом обличье подхватил на руки тело Акталана и сел на спину одного из собратьев, бережно держа перед собой бывшего правителя.

— Мы будем помнить о вас! До встречи следующей весной! — Алый взлетел к небесам, описал круг и исчез в сиянии вечных ледников над вершинами Хмурой гряды.