5.Зубная поликлиника

Вы не представляете, что такое детская поликлиника. Особенно у зубного врача. Особенно… нет, просто сами посмотрите. Я сидел на стуле, прислонившись спиной к стене и засунув руки в карманы куртки. Мне было трудно дышать, а голова немного кружилась и болела. Рядом сидела Эмили с глазами-монетами и лицом-скатертью. Она со сверхъестественной силой душила моего медведя. Знаете, чем обычная детская поликлиника отличается от зубной? Первая выделяется своим шумом. Этажи в ней просто напиханы всевозможными детишками. Лишь зайдя туда, понимаешь, что попал в настоящий ад: дети везде: на стульях, на столиках для пеленания, под столиками для пеленания, на руках родителей и — раздражающее прямо до колик и дерганий — под ногами. Ты просто не можешь сделать шаг, чтобы не покуситься на чью-нибудь жизнь. Они никогда не сидят на месте и постоянно издают какие-нибудь звуки. А очереди…… При каждом упоминании о них я готов зарыться во что-нибудь как можно глубже.

Но вот в зубной поликлинике всё просто в корне меняется. Маленькие люди изо всех сил жмутся к своим родителям, и в их глазах читается просто неподдельный ужас. Чтобы избежать слёз, те часто покупают им в кондитерском ларьке/магазине, обязательно находящемся совсем рядом с детской зубной поликлиникой, что-нибудь содержащее очень много сахара и вредное всё для тех же зубов, которые врачам вскоре придётся лечить.

Но мама была против этих баловств. Она сидела рядом и успокаивающе рассказывала какие-то истории.

Помещение пронзил детский пронзительный крик, донёсшийся из кабинета. Все дети разом отреагировали: кто-то подхватил мелодию, разрыдавшись в голос, кто-то собрался сорваться и сбежать, а остальные, включая и Эмили, разом побледнели и, кажется, решили притвориться мёртвыми. Девочка ещё сильнее(хотя не знаю уже, куда сильнее) сжала игрушку в руках. Я закашлялся.

Дверь кабинета открылась, и оттуда вышла женщина с заплаканным ребёнком четырёх-шести лет на руках. По его маленьким щёчкам были размазаны слёзы. Дети молча проводили их взглядами. Из злосчастного кабинета выглянула медсестра, расправила перед глазами бумажку, поправила очки и прочла:

— Грейс. Эмили Грейс, есть такая?

Понеслось. Малышка задержала дыхание, и мы молча и медленно зашли внутрь.

Там, прямо перед наполовину заклеенными окнами, стояли два страшных белых кресла. С первого же взгляда они вызывали ассоциации со страшными врачами, тайно проводящими опыты в своих подвалах. Хотя подвала никакого и не было. Кабинет был ужасно светлым, чистым и белым.

Мама подвела Эмили к одному из кресел, перед которым сидела тётенька в белом халате, и подтолкнула её к нему. Врач попыталась улыбнуться, однако вышло не особо жизнерадостно.

— Привет, солнышко. Кто это у нас? Маленькая храбрая девочка? Как тебя зовут?

Эмили насупилась и промолчала.

— Ты ведь Эмили, так? Очень красивое имя. Давай, присаживайся.

Только для ребёнка в зубной поликлинике эти слова могли показаться самыми жуткими в жизни. Малышку усадили в адское кресло. Она съёжилась, не выпуская игрушку из рук. Её попросили открыть рот. Эмили бросила на меня полный страха взгляд. Чёрт, сам до усрачки боюсь зубных врачей. Я сделал как можно более уверенный вид.

— Открой-ка рот, детка. Я хочу посмотреть на твои зубки. Просто посмотреть, и всё. Ну же, давай, солнышко. Просто посмотрю.

Девочка опять посмотрела на меня, и я, всё ещё стоя в сторонке, подсказал, сказав «А». Эмили медленно раздвинула челюсти. Но тут эта белая тётенька достала странную штуку с железной палкой на конце. Увидев это пыточное приспособление, малышка мгновенно захлопнула рот. Врач вздохнула.

— Открой рот, — безграничное терпение докторши, кажется, начало угасать. Девочка замотала головой.

— Послушай, я никак не могу вылечить твои зубки, если ты не откроешь рот.

Она опять замотала головой.

— Доченька, давай, чем раньше ты это сделаешь, тем раньше мы с тобой отсюда уйдём, — вот и мама включилась.

А Эмили всё непрестанно смотрела на страшную недовилку-недоножик, мотая головой так, будто она была в огне. Сейчас она заплачет. И тогда решил влезть я. Набрав в лёгкие воздуха, я проорал:

— ПАЛУНДРА!!! НАШИХ БЪЮТ! Всем, кто меня слышит, срочно вскакиваем с мест и бежим строить баррикады!!!!!!!!

С диким визгом Эмили оттолкнула руку врача от своего лица, соскочила с кресла и молниеносно, распихав всех вокруг, спряталась за столом, заняв оборонительную позицию. Я был уже там.

— Так, отбиваемся по мере нападения. Готова?

— Да!

Спустя час Эмили стояла в углу, подозревая, что ещё полдня не сможет сидеть на попе. Я сидел рядом на полу, скрестив ноги.

— Не, ну… ну оборону мы держали стойко. Понимаешь? У них просто был численный перевес. Ну ничего, в следующий раз я точно всё просчитаю!

Малышка шмыгнула носом, вытерла слёзы и ещё больше отвернулась от меня.

— Из-за тебя всё это! Лучше бы я тебя не послушалась!

— Ну что поделаешь, друзьям тоже не всегда доверять надо.

— У тебя попа не болит!

И то верно. Хотел, как веселее, а получилось как всегда: больше всего попадает именно тем, кто меньше всего виноват. Такова истина.