5

Целестин-пелас — крупнейший в городе отель — сверкал начищенным хромом и отдраенными мраморными стенами. Он как будто состоял из огромных кубиков, сложенных с некоторой небрежностью. Утопленные, выступающие, немного повернутые участки стен должны были добавить разнообразия аскетичной форме, но, по мнению большинства горожан, превращали здание в художественного уродца. Но члены городского собрания, в свое время, проект единодушно поддержали, а церковь в подобные дела не вмешивалась. Не красиво? После Эстафеты, обновленное человечество разрушит все, что коробит чувство прекрасного.

Над центральным входом отеля легкий ветерок колыхал белую перетяжку с приветствием участникам съезда Союза Промышленников и Предпринимателей. А у самых дверей стояла хромированная стойка с табличкой, на которой мелом была нарисована цифра одиннадцать. Как будто кто-то мог забыть, сколько осталось дней.

К десяти утра лимузины и машины сопровождения заняли всю улицу, полностью перекрыв движение. В другое время никогда не удавалось собрать столько народу — у кого встречи, кто занят более важными делами. Сегодня случай совсем иной — последнее собрание перед Эстафетой, подведение итогов и договоренности на будущее под лозунгом «бизнес после Эстафеты». То есть обычное сведение счетов. Представители всех сфер бизнеса, промышленники, политики, журналисты — почти шесть сотен человек собрались в самом большом конференц-зале Танги.

Просторный квадратный конференц-зал походил на стоянку средневековых войск — каждый князек со своим шатром, у своего костра, в окружении стражи и свиты. Союзники поднимали кубки во здравие друг друга, недруги сторонились. И все прекрасно понимали, что утром роли могут поменяться.

«Шатер» Мардука Крависа находился в последнем, восемнадцатом ряду. Когда-то председатель Союза мистер Ашен предложил ему место во втором, но с точки зрения статуса, что второй ряд, что, например, пятый выглядели одинаково — неприемлемо. Может мистер Ашен посчитал Мардука Крависа слишком молодым и независимым для первого ряда, или свита мэра Целестин-сити оказалась слишком большой, чтобы нашлось место бизнесмену из новой гвардии. Во втором ряду устроились прилипалы и лизоблюды, места дальше от трибуны занимали чиновники рангом пониже, начинающие политики, рвущиеся вперед и бизнесмены средней руки. Были несколько человек безразличных к подобным условностям. И он мог бы оказаться среди них, если бы не предложение главы Союза, практически открыто предлагающего Кравису позицию поддакивающего болванчика. В результате, Кравис расположился позади всех.

Это имело определенные преимущества: видно и слышно ничуть не хуже и помощники могли покидать зал, не привлекая особого внимания. По правую руку от него сидела Лотта, сияющая, словно предстоящее сражение было в ее честь. Она ловила взгляды, кивала, строила гримаски. Место слева занимал пресс-секретарь Фрис. Невысокого роста, донельзя худой молодой человек вызывал безотчетное желание накормить его, а несчастный взгляд огромных карих глаз настраивал на самые доверительные чувства. Фрис был официальным голосом «Рейкер и Кравис групп», а в последнее время и самого господина Крависа. Он сидел в обнимку со стопкой презентаций, подготовленных к выступлению шефа.

Зал гудел, скрежетал стульями, дымил сигарами.

— Господа! — призвал к тишине мистер Ашен. — С регламентом все ознакомились. Возражений ко мне не поступило, так что давайте уже начинать. А то до Эстафеты не управимся.

Он поправил стакан, стоящий слишком близко к краю стола и продолжил.

— Я не сомневаюсь, что вы прекрасно осведомлены о делах друг друга. Уж что-что, а шпионить друг за другом — это мы всегда готовы. Хотите расскажу, с кем спит мистер Майом?

Послышались смешки. История, случившаяся с мистером Майомом две недели назад, была у всех на устах: алкоголь сыграл с ним злую шутку и он проснулся в кровати госпожи Кэрот. Все бы ничего, если бы она не была старше его на шестьдесят четыре года.

— Давайте все же вернемся к делам насущным. И прошу вас, господа, формочки, совочки и ведерки с песком будем делить потом.

Голоса стали тише и полностью растворились в шелесте бумаг, поскрипывании карандашей; зазвякало, защелкало — стенографические машинки приготовились к бою и наступила обманчиво спокойная тишина.

Присутствующие в зале, конечно же, располагали информацией друг о друге. Не для красивого словца мистер Ашен говорил об этом. Дознаватель, шпион, ищейка в последнее десятилетие стали наиболее востребованными специальностями от западного до восточного побережья. А заодно и аналитики, способные переработать добытую информацию и выдать прогноз — какими реальными запасами владеет мистер такой-то, какие разработки что финансируют и прочая, прочая, прочая. Эстафета приближалась. Ставки в бизнес игре повышались, а принципы становились все более зыбкими.

Очередность выступающих пришлось выстраивать случайным образом — жеребьевкой. Каждый хотел отсидеться, подождать, пока другие раскроют карты, озвучат планы на ближайшие десять дней, а так же программу дальнейшего развития. Еще сильнее, присутствующие хотели пропустить вперед мистера Крависа, но жребий распорядился иначе.

— Начинаем с тяжелой промышленности, — объявил председатель. — Мистер Фарос, прошу вас…

Нед Фарос — среднего роста, тучный, похожий на деревенского увальня, с сальными глазками и редкими тонкими волосами педофил. Владел золотодобывающими рудниками. Существенная часть золота оседала на его складах, в тайниках, в домах и убежищах. Крависа он не очень интересовал, уж слишком редко ни пересекались в бизнесе и друг другу не мешали.

— … Госпожа Бланк, прошу вас, — пригласил председатель Союза улыбчивую семидесятилетнюю старушку после того, как Фарос сошел с трибуны.

Без ведома Мильды Бланк не начиналась ни одна стройка, будь то продуктовый склад или Храм Памяти. Не переставая улыбаться, она выжимала из подрядчиков, партнеров, простых работяг все соки и со временем ее мастерство только крепло. Говорили, что вероятность загнуться, работая на мадам Бланк сопоставимо с ее возрастом: ей стукнет сто — и вероятность достигнет ста процентов. После того как Мардук прикладывался к ручке мадам, он старался вытереть губы салфеткой. На всякий случай.

— … Мистер Торес, ваша очередь, — председатель пригласил на трибуну следующего выступающего.

Рики Торес, худощавый брюнет владелец ТанБанка, странным образом терявший своих жен. Последняя — Хайни — проходила лечение в «Солнечных Далях».

— Мистер Райни...

Когда-то в качестве оплаты долга получил третьеразрядный банк, скорее, ссудную лавку. Вперед не лез и контору использовал исключительно для перекачки средств из одной аферы в другую. Неприятный тип. Никогда не знаешь, чего от него ожидать. Даже флюгер во время урагана более постоянен, чем Коэл Райни.

Выступающие сменяли один другого, их помощники разносили по залу презентационные материалы. Говорили примерно о том же, что и три дня назад на Центральном стадионе, только подробнее, с цифрами и прогнозами. Здесь пытались сторговаться, предлагая свои ресурсы и возможности, чтобы в лучшем виде просуществовать «До» и начать новую жизнь «После» — эдакий деловой эксбиционизм, попытка привлечь больше внимания и, одновременно, защитить договоренности открытостью перед всеми участниками собрания. Если что — все предложения запротоколированы, нарушь слово — об этом тут же все узнают. Ни доверие, ни щедрость никаким образом не украшали наготу выступавших. Бизнес оставался бизнесом, игра тонкой, система — не прочнее карточного домика. Предложи слишком мало — отвернуться, много — высосут все запасы и оставят нищим, наступи на чью-нибудь мозоль и все рухнет: один поднимет цены, закрутит гайки другой, и начнется цепная реакция «ты мне — я тебе». Эскалация продлится не больше недели, но будет настолько активной, что приведет к полнейшему хаосу.

Это снаружи. А приподняв видимый слой реальности, увидишь иную возню. Каждый хищник хотел, мечтал, думал только о том, как перетащить свою задницу через Эстафету и не растерять нажитого. Кравис вытянул ноги и улыбнулся. По агентурным данным, никто не смог продвинуться в этом направлении настолько же далеко как он. Спасибо дедуле!

Еще три часа он с удовольствием рассматривал зал, оценивал вступавших и их предложения, окончательно расставлял «за и против». Само по себе «за и против» — являлось не более, чем фразеологизмом, но кризис в преддверии Эстафеты не был выгоден и ему. Он долго собирал необходимые ресурсы и сейчас все должно работать как часы. Хотя бы еще несколько дней.

«Рейкер и Кравис групп» владела двумя третями газовых месторождений, контролировала лаборатории, занимавшиеся изучением океана, производила кино и фото оборудование. Официально храмы Памяти принадлежали государству, но именно «Рейкер и Кравис групп» выступила инициатором их создания. На первом этапе, когда к этой затее отнеслись с прохладцей, Мардук Кравис финансировал работу ученых. Когда появились первые результаты, именно он собрал вместе нужных людей, чтобы закончить разработки и начать строительство семи тысяч Храмов по всему континенту. Именно эта сторона деятельности вызывала интерес аудитории.

Кравис вышел в проход, ловя взгляды тех, кто оборачивался — еще одно преимущество сидеть в последних рядах. Вывернувшему шею, тяжелее сдерживать эмоции, по его взгляду можно понять больше, чем в разговоре лицом к лицу. Особенно, если есть что скрывать. Оборачивались многие: партнеры, соперники, даже те, с кем он не пересекался ни в жизни, ни в бизнесе. Он кивал и улыбался всем. И ему старались улыбаться.

— Рад всех вас видеть, дамы и господа, — обратился он с трибуны. — Госпожа Вельт, вы прекрасно выглядите.

Марика Вельт — его давняя соперница, контролировавшая оставшуюся треть газа. Светская львица, образованная, интересная и, пожалуй, одна из немногих, о ком он будет сожалеть.

— В первую очередь я хотел бы сказать несколько слов в память моего наставника, партнера и друга — господина Митьена Райкера. На протяжении многих лет он был опорой и примером для меня. И сейчас, думая о работе, я продолжаю говорить «мы». Мы — это «Рейкер и Кравис групп».

Кто-то в зале скривился, кто-то покачал головой. Мардук видел, что не этих слов ждали от него и не мог сдержать удовлетворения. Пусть себе злятся. В конце концов, должен же он насладиться игрой!

— Что ж, перейдем к цифрам и планам. Газовые резервуары… — недовольный шепот стал громче, что-то даже выругался, — заполнены. Излишки мы направляем госпоже Вельт. Мы считаем, что запасов хватит на два года. То есть промышленность успеет вернуться в нормальный режим работы. Учитывая объемы и сложность ситуации, мы с Марикой Вельт договорились установить отпускную цену в сорок три дайма за бочку.

Кравис сделал паузу, чтобы оценить эффект — еще бы, сейчас отпускная цена составляла тридцать девять даймов — им даже несколько опешил, не услышав ни одного недовольного возгласа.

— Вам, наверное, не терпится услышать о Храмах Памяти и проекте «Новофото»? Что ж, не буду терзать вас ожиданием. Мы обеспечили нормальное прохождение населения и рассчитываем закончить запись в течение недели. Все идет по плану и со строительством Храма Памяти номер один на горе Стен — на завтра назначена приемочная комиссия и к двум дня он будет готов открыть перед вами двери. С проектом вы знакомы, но, уверяю, вы обнаружите там еще пару-тройку приятных сюрпризов.

Что касается «Новофото» — проект близится к завершению. Опытные образцы сохраняются уже до трех минут, мои гении говорят, что находятся на грани прорыва. Дня через три-четыре смогут добиться стабильности, хотя речь идет о черно-белом изображении.

Я постоянно информирую господина Полка (Мардук раскланялся с худощавым, похожим на истукана мужчиной в седьмом ряду). Производственные линии наготове, склады, транспорт — все ждет сигнала, чтобы как можно быстрее наполнить розницу. Цены будут доступными. Учитывая объемы производства и ваши инвестиции, господа, это будет не трудно. Да и сами фотоаппараты будут максимально простыми. Я уже говорил, что на данный момент проект не прибыльный, по оценке наших финансистов, хорошо, если мы выйдем на три процента. Однако после Эстафеты… Сами понимаете, прогнозировать ситуацию достаточно сложно, но мы рассчитываем на существенный рост прибыли в ближайшие пятнадцать лет. Конечно же, это касается наших уважаемых инвесторов.

Все материалы представлены в буклете. Прошу любить и жаловать и благодарю за внимание.

— Господин Кравис, — послышался голос с балкона, где сидели журналисты, — если позволите, один вопрос.

— Пожалуйста, но не обещаю, что утолю ваше любопытство.

— К нам поступила информация от анонимного источника, будто в «Солнечных далях» находились люди, облученные Верхним Братом. И пожар в клинике произошел не случайно, а чтобы скрыть упоминания об экспериментах…

— Да, да, да, — оборвал его Кравис и покачал головой Фрису Дэри, который готов был дать отпор журналисту. Время от времени полезно самому отвечать на вопросы — это один из множества инструментов влияния. Задав определенную линию поведения можно защищаться, нападать, внедрять что-то новое или наоборот, тормозить продвижение новинки. Как бы ни был хорош Фрис, все ж таки струны в этом музыкальном инструменте натягивал не он.

— Я уже устал от подобных заявлений, — Мардук Кравис закатил глаза, всем видом выражая: «сколько же можно об одном и том же». — Конечно, в клинике были такие пациенты! Один из моих исследовательских кораблей во время шторма потерял управление, и его вынесло течением под лучи Верхнего Брата. Ночью корабль взяли на буксир и вернули в порт. Еще один экипаж, в нарушении инструкций заплыл слишком далеко. И куда вы мне их прикажете? На улицу выгонять? Они были под надзором лучших врачей и если бы не этот кошмарный пожар… Право же, господа журналисты, прежде чем задавать свои «каверзные» вопросы, можно было бы ознакомиться с работами ваших коллег. Ведь переговорено было уже множество раз. Если еще остались вопросы, обращайтесь к мистеру Дэри.

Мардук был готов к шумихе, ждал ее, но, к его удивлению, пока все было довольно тихо. Конечно под него копали. Может даже сильнее, чем под остальных. Центы Памяти, технологии "новофото", лечебница… Им интересовались как будто одним глазком, а ведь узнай сидящие здесь хотя бы десятую долю правды, разорвут на клочки в буквальном смысле слова. Конечно, к Эстафете готовился он давно, едва ли не с детства, как только дед раскрыл ему секрет находки. Конечно, никто тогда не знал об изменениях, ожидавших человечество, юный Мардук думал лишь о власти, приняв дедовский подарок как талисман удачи. Годы шли, информации становилось больше, Кравис сам уже стал вкладывать деньги в исследования, и картина грядущего постепенно обрела целостность. Имея приличную фору, Кравис начал покупать технологии, подбирать людей, внедрять агентов в организации партнеров и соперников. Возможно, благодаря этому ему пока уделяется столь незначительное внимание.

Происходящее в зале перестало его интересовать и, передав инициативу Фрису Дэри, он вернулся на свое место. Там, переминаясь с ноги на ногу, его дожидался начальник группы расследований.

— Мы обнаружили тело Молли, — доложил он и, увидев внимание во взгляде шефа, уточнил: — в реке.

— А документы и образец?

— У него из-под майки торчало несколько страниц. Так размокли, что ничего не разобрать. Образец, вероятно утонул.

— Утонул или он успел передать кому-нибудь? — промурлыкала Лотта, не отрываясь от стенографической машинки. — Я бы на месте Молли всучила бы пузырек и несколько страниц первому встречному.

— Сколько страниц обнаружили? — Кравис перевел взгляд с Лотты на розыскника

Тот едва ли не бегом покинул зал и, вернувшись спустя несколько минут, сказал:

— Двенадцать страниц.

— Не хватает трех… — Кравис хмыкнул и провел пальцем секретарше по спине. — У тебя чутье лучше, чем у лиданского волка. Я уж не говорю о группе расследований…

Лотта скривилась от такого сравнения.

— Проследи, чтобы мои лучшие ищейки нашли образец и недостающие страницы.

Кравис не обвинял в нерадивости, не кричал, но любой, знающий Мардука Крависа, ощутил бы, что шефа распирает от гнева.

Розыскник выскочил из зала как ошпаренный. Все шло так хорошо и вдруг это… Проклятье! Вряд ли кого-то в группе ожидает карьерный рост и прочие радужные перспективы, а уж если они не справятся… Однажды, сопровождая шефа в «Солнечные дали», он увидел предыдущего командира группы, отправленного в отставку. Тот сидел в инвалидной коляске, упершись отсутствующим взглядом в стену. Вряд ли это была случайная встреча, ему специально показали бывшего командира, мол, знай, с тобой может случиться что-нибудь подобное.

Он кусал губы и ругал себя всеми словами. Ничего, пусть даже шефская шлюха сидит на шее, пусть руководит, может, подкинет какую идейку — говорят, она совсем не дура. Он все стерпит и найдет остальные бумаги.