Часть 1. Тени. Воскресенье

Снова вязкая белая масса. Обволакивает, давит, поднимается выше. Молочу руками и ногами, стараясь выбраться, оттолкнуть, выплыть. Но это не помогает. В какой-то момент я понимаю, что вокруг осклизлые, до ужаса мерзейшие мучнисто-белые черви, опоясанные по всей длине чуть более темными полосками. Отвращение. Твари лезут и лезут. Лезут и лезут! Крик застревает в горле, когда я захлебываюсь этими гаденышами. И тут что-то пребольно вцепляется мне в живот, чуть повыше пупка. Потом еще и еще уже по всему телу. Напрягаю зрение и из последних сил пытаюсь вылезти. Боже! У этих тварей появляются рты с острыми как бритва зубами, их тупые безглазые морды с остервенением вгрызаются в меня. Кровь, повсюду кровь. Они сжирают меня заживо! А-а-а-а! А-а-а-а! Помогите! А-а-а-а!

С гулко бьющимся сердцем и открытом в немом вопле ртом сажусь в постели. Таращусь в темноту, с трудом сглатываю. А руки уже сами ощупывают тело в поисках многочисленных ран. Но повсюду только гладкая кожа, покрытая испариной, волосы, комки мышц. Повреждений нет. Что же это со мной?

На корабле глубокая ночь. Все спят. Может, я все-таки болен? Встаю, нащупываю ногами тапки, зажигаю свет. На столе брошенная с вечера книжка, в кресле свалены как попало вещи, стойка с кристаллами необходимой в работе информации, вместо стен ночная степь, где освещенный лампой пятачок выглядит инородным телом. Ветер волнами колышет травы, принося их удивительный запах. Ничего необычного, все как всегда. Хм.

Бреду в туалет, шаркая тапками. Пижаму в стирку, сам под душ. Занятненько! Этак через пару ночей твари сожрут меня целиком. И ведь не подавятся, сволочи! Что же за скрытый в моих мозгах страх заставляет их выползать на поверхность? А? Или Рыся ошибается? Ведь ее лекарство, получается, не помогает. Жуть какая, верно? Хм, хм. Ладно хоть постель сегодня не угадил, и то вперед. Так. А физиономия то какая страшная. Похудевшая, помятая. Щетина вон повылезала. Под глазами синяки. Красавчик! Ладно.

Постельное белье тоже кладу в стирку, застилаю чистое. Настраиваю вместо лампы луну и ложусь, прикрываясь до подбородка шелковистой простыней. Уставляюсь в потолок. Вернее, в небо, усыпанное звездами. С древнейших времен люди пытались приоткрыть завесу их тайны. Сначала в мыслях и сказках, затем в описанных затейливыми формулами законах, а потом и в реальных полетах. В каждом поколении встречались безумцы, рвавшиеся в космос. Да ведь и я сам принадлежу к их числу. Все верно, закономерно и точно. Все так. Но неужели ни у кого и никогда не возникало предположения, что путь туда нам заказан? Мы слишком юны, наивны и неопытны, чтобы соваться в неизмеримые темные его глубины. Куда нам до великих создателей, перемещавшихся по галактике как по квартире, то торопясь по неотложным делам, то медленно шествуя в шлепанцах за чаем. Игравших скоплениями звезд как фишками настольных игр. Украшавших гирляндами газовых шлейфов те или иные уголки своего дома. Переговаривавшихся между собой на расстоянии тысяч световых лет. Творивших миры. И уничтожавших их. Экспериментирующих, мечтательных и любознательных. В общем, тех, кому в конце концов стало скучно, и они оставили этот мир, уйдя в неизвестность. Привязали цепную собаку, оставили открытыми окна, но не попрощались навсегда. А в оставленном хозяевами доме начали плодиться пауки, мухи, тараканы, залетать комары и бабочки, сквозь щели пробиваться трава. Двор зарос сорняками, покосился забор. Вконец одичали куры и кролики, выломали стойла коровы. Но слово «навсегда» произнесено все-таки не было…

Сигнал побудки. Еле раздираю глаза, сглатываю горькую слюну и снова падаю на подушку. Торопливый стук в дверь. Еще раз. Нетерпеливые попытки войти. Бряк-бряк.

— Вставай же, засоня! Сколько можно ждать!

Ох уж эта Рыся! Ни минуты покоя.

— Зарядка, душ, обливание! Только правильный образ жизни способен излечить ваши дурацкие мозги. Ау!

Приказываю двери открыться, а сам сажусь, зевая и потягиваясь. Ну вот и наша Рыся. Во всей своей, так сказать, красоте и величии. Рыжие волосы нимбом вокруг лица, сверкающие глаза, мохнатые ресницы, улыбка в полфизиономии, смешные веснушки. Широкие шорты с цветочком, футболка в крапинку, разноцветные кеды. Энергична, бодра и собрана. В отличие от меня.

— Ах, ты еще спишь, лежебока? Собирайся! — она пытается стащить меня с постели.

— Рыся, ну разве воспитанные девушки так себя ведут? — канючу я, стараясь отбиться.

— Шорты, футболка. Ага! — Рыся бесцеремонным образом роется в моем шкафу.

— Нет, ну как это называется? Я, вообще, можно сказать, сегодня не спал. А ты меня дергаешь! — сопротивляюсь я как могу.

— Не спал? — она мгновенно поворачивается ко мне. — Неужели не помогло? Рассказывай!

На самом деле, ни зарядка, ни беседы не входят в мои текущие планы. Мне бы вздремнуть часок-другой. Но Рысе объяснить это оказывается невозможным. Поэтому попрепиравшись несколько минут, я выбираю занятия спортом. Переодевшись, образцово-показательно бегом делаю круг почета вокруг Рыси и устремляюсь в спортзал. Она спешит за мной, продолжая задавать вопросы.

На игру мы, конечно же, опаздываем, зато на разминке отрываемся на славу. Потом бассейн, душ, завтрак. Рыся пристально следит за всей нашей четверкой. Видно, ей не терпится узнать, как мы себя чувствуем. Что касается меня, то сегодня я голоден как волк. Впрочем, вроде бы, аппетитом не обижены и другие. Одна Дара вяло ковыряет ложкой кашу. И вообще, похоже, она не в настроении. Ладно, чуть позже попробую выяснить, в чем дело.

— Лукки, Верес, Течер и Данг, после завтрака жду вас у себя. Лукки, перестань делать вид, что ты меня не слышишь! — объявляет Рыся, обводя нас строгим взглядом.

Мы невпопад киваем, допивая кофе. Потом ребята устремляются вслед за Рысей, а я подсаживаюсь к Даре.

— Привет!

Она поднимает глаза, в который уже раз опаляя меня темным пламенем. Обжигает с такой силой, что я ежусь под ее взором.

— Что-то не так? — задаю я самый дурацкий из всех возможных вопрос.

— Мне страшно, — говорит она еле слышно.

И я вздрагиваю, так как этот ответ самый невозможный из всех предполагаемых. Ведь мне доподлинно известно, что Дара — единственный штурман, который смог увести корабль с планеты Зигль, в то время как остальные погибли, погубив и ведомые ими корабли, когда планета вошла в фазу Q. Никто тогда не знал, что такая фаза случается раз в три года, и именно в этот промежуток жуткие фантомы, которые порождает биосфера планеты, становятся абсолютно реальными. Нужно иметь стальные нервы, крепкие руки и бесстрашное сердце, чтобы выжить на Зигле в такой период.

— В каком смысле? Я не понимаю, — кладу я руку на безвольно лежащие пальцы девушки.

Она едва заметно качает головой, вытаскивает свою кисть из моей ладони и с усилием продолжает:

— Хуже, чем раньше. Мы движемся к чему-то такому ужасному, что у меня все замирает внутри. Мы подошли слишком близко. Слышишь?

— Зордан знает?

— Он не поймет. Да это уже и бессмысленно, обратного пути нет, — она вздыхает со всхлипом и отворачивается.

— Дара, это все только твои страхи, поверь! Корабль пересек какую-то зону, и у нас появились кошмары, а у тебя — страхи. Рыся ведь вчера очень толково объяснила.

На ее глазах слезы. Она снова качает головой:

— Нам не нужно было выходить в этом месте, вот и все. Остальное уже не изменить.

— Но ведь и место не изменить. Разве нет?

— Ты тоже не понимаешь! Если бы мы вышли в другой точке, ничего бы не случилось.

— Да чего не случилось бы, Дара?? — почти кричу я.

— Того, что уже не изменить, — еще тише произносит она, сгорбившись встает и словно тень выскальзывает из комнаты.

Сижу, будто оглушенный. Сила ее слов такова, что я сам почти в панике, готов метаться, орать и биться, требуя выпустить отсюда во что бы то ни стало. Мне видится огромная пасть, разверзшаяся над нашим кораблем. Пасть, которая уже начала сдвигать челюсти, усеянные отвратительными клыками. Видение настолько парализует мою волю, что пальцы до боли вцепляются в край стола, а на лбу выступает холодный пот.

— Верес, немедленно пройди в мой кабинет! Похоже, ты решил, что ты особенный? — прямо над ухом звенит рассерженный голос Рыси.

И я едва не подпрыгиваю, вскрикивая как раненый зверь. Оглядываюсь, тру ладонями виски, сглатываю. И пелена перед глазами постепенно истаивает. Что за ерунда, в самом деле? Какая такая еще опасность, гадство? Корабль полностью исправен, защитное поле в норме, экипаж здоров, идем по курсу без отклонений. Что за бредни сивой кобылы в конце то концов? А?

— Верес! Ты у меня точно дождешься! — похоже, Рыся уже вне себя.

— Да, Рыся. Уже иду. Не злись.

Бегу по коридору в медотсек, а сам все не могу осознать, что хотя бы на несколько минут поверил идиотскому вымыслу. Словно на моем месте оказался не закаленный и много раз проверенный звездолетчик, а неуравновешенный человек с расшатанными нервами. Ужас!

— Ты где это болтался?? — не откладывая дел в долгий ящик, начинает Рыся.

— Слушай, да ладно тебе, в самом деле! Похоже, тот фактор, о котором ты нам вчера столь убедительно вещала, подействовал и на Дару, только несколько иначе, чем на нас четверых.

— В смысле? С ней что-то не так?

— Представляешь, она твердо уверена, что мы почти вплотную подошли к какой-то неотвратимой опасности, что на корабле вот-вот случится нечто ужасное. Причем все это уже никак не предотвратить.

— Действительно? — Рыся прищуривается и уточкой сдвигает губы.

— Реально! И сила ее убежденности такова, что и я, ты только вообрази, на какое-то время поверил во все эти россказни.

— Ну, с тебя то, конечно, станется, — усмехается Рыся. — Ты поверишь всему, что она расскажет.

Я молчу, постукивая пальцами по столу. Что бы Рыся ни говорила, но сейчас у меня нет сомнений, на Дару влияет то же, что и на меня, Лукки, Течера и Данга. И, похоже, это было не разовое воздействие, как мне казалось раньше. Ведь еще два дня назад никаких подобных ощущений у нашего штурмана не было. Правильно? Что же это за штуковина такая, которую ни уловить, ни почувствовать нельзя? Ни органами чувств, ни приборами? Настоящая ерундень получается, если пораскинуть мозгами.

— Ты чего набычился? — интересуется Рыся.

— Да мне тут пришло в голову, — поясняю я. — Что тот самый пресловутый фактор по-прежнему действует, так как раньше у Дары таких бредней не было.

— Может, так, а, может, и нет. Нельзя исключать, что у нее просто более длительный инкубационный период.

— Но, похоже, ты права насчет извлечения потаенных страхов. Происходящее с Дарой только подтверждает твои предположения.

— Неужели там все так серьезно? — не верит моя подруга.

— А ты решила, я шучу, что ли? Поговори с ней сама. Тебе, как врачу, в любом случае надо это сделать. Даре требуется помощь, это даже не обсуждается. И, мне кажется, то, что творится с ней, аналогично нашим расстройствам.

Рыся в раздумье крутится в кресле. Туда, сюда, туда, сюда. Потом смотрит на меня в упор:

— Ладно. Убедил. Кстати, я ведь совсем забыла посмотреть ее карточку. Помнишь, мы говорили? Ну, по поводу, не было ли у нее подобных нарушений в прошлом, — она старательно разглядывает меня. — А ты, я вижу, стареть вовсе не спешишь, — ехидный смешок. — Несмотря на недосыпания и плохое самочувствие. Да. Так ведь и собрались то мы здесь как раз из-за тебя. Опять не спал сегодня?

Надо же, а я то даже и подзабыл о сегодняшних неурядицах, до того Дара выбила меня из колеи.

— Чего молчишь, партизан?

— В общем, — начинаю я. — Кошмар был еще тот! Представляешь, эти твари принялись пожирать меня. Причем ощущения оказались настолько реальными, что уснуть я больше не смог. Хм, хм, правда, на аппетите это никак не сказалось.

— Вот как, значит. Так-так. Лекарство пил? — Рыся потирает ладони.

— За кого ты меня держишь? — возмущаюсь я.

— За балбеса и хулигана, конечно.

Ну и новости! Вот, например, я к ней очень серьезно отношусь, несмотря на то, что она известная шутница.

— Обиделся, что ли? Ну и зря. Если бы ты мне не нравился, мы бы не подружились, — Рыся встает, медленно, словно выверяя каждый шаг, двигается по комнате. Потом останавливается и поворачивается ко мне. — Знаешь что? Давай-ка никаких спешных выводов пока делать не будем. Подождем денька три. У меня ощущение, что это вот-вот должно прекратиться. Ведь остальные сегодня спали практически нормально. Что скажешь?

— Как прикажете, госпожа доктор, — скромно бубню я.

— Вот и хорошо. А с Дарой я обязательно сегодня поговорю. Наверное, ты прав, и с ней что-то не то.

Выхожу из медотсека вполне себе обнадеженным. Топаю, насвистывая мелодию из последней серии «Космических бродяг». Стены лучатся мягким светом, под ногами еле слышно шуршит ковер, будто трава под ветром. На корабле тишина, только Пипер орет в кают-компании. Похоже, с ним снова пытается заниматься Течер. У двери Дары я вдруг останавливаюсь. Поднимаю руку, чтобы постучать. Несколько секунд держу и опускаю. Что же могу я ей сказать? Как обнадежить? Эх, наверное, Рыся недалека от истины, утверждая, что я балбес. Уж лучше присоединюсь к Течеру, может, вдвоем мы научим Пипера хорошим манерам.

Заруливаю в свою каюту, чтобы переодеться. Присаживаюсь на кровать и неожиданно отключаюсь.

— Верес, а Верес? Ты дома? — голос Данга будит меня.

— Ага, — с трудом соображая, отвечаю я. — А что?

— Ты чего на обеде не был?

— Как не был??

— Ну обыкновенно. Ты спишь, что ли?

— Похоже, что да. Ну я даю!

— Да ладно, чего там. Вон Лукки весь день со своим лойером возится, даже Рыся ему не указ, — Данг весело смеется. — Может, в футбол погоняем?

— Хорошая идея. Давай через полчаса? Я хоть перекушу немного. Может, Глисса и Течера позовем?

— Ага, Глисс все около Рыси крутится, не оторвать. А ей, похоже, сегодня не до него. Что касается Течера… Ну, ты же знаешь, я с ним не очень. Может, вдвоем погоняем?

Да, Течер уж больно часто подшучивает над Дангом. Нашел на ком упражняться! Вон с Рысей бы и сцеплялись языками. Она бы показала ему, где раки зимуют. А Данг скромный, тихий парень и кулаками махать не любитель, в отличие, кстати сказать, от Глисса.

В столовой пусто. Пока готовятся салат и мясо, обхожу комнату по периметру, похлопывая ладонью по спинкам диванов. Столы блестят, упругие сиденья без единого пятнышка, матовый пол чист. Не верится, что еще недавно здесь было много людей. Они ели, разговаривали, смеялись. И будто растворились.

Звуковой сигнал сообщает о готовности заказа. Взяв обед, усаживаюсь за крайний стол, лицом ко входу. Когда сидишь вот так, один, кажется, что на всем корабле никого больше нет. И щемящее чувство одиночества начинает скрести душу. Ведь ты один не только на корабле, но и на многие тысячи световых лет. Ужасное ощущение. С трудом сдерживаюсь, чтобы не заорать какую-нибудь муть. Просто чтобы развеяться.

В проеме появляется тень. Это Данг. В спортивной форме, с мячом в руках.

— Вот пришел поторопить тебя, — говорит он, перебрасывая мяч из одной ладони в другую.

— И правильно сделал. А то мне тут так тоскливо одному стало, не поверишь. Будто я один на целом свете, — пытаюсь я улыбнуться.

— Вот и мне что-то грустно. Все разбрелись по своим делам. В которых мне, оказывается, места нет.

— А где все?

— Ну, Зордан в рубке, Рыся в своем кабинете, Лукки все с лойером. Остальные кто где.

— А Дара?

— Не знаю, не видно ее, наверное, в каюте или в рубке.

— Как она? — интересуюсь я.

— Вроде нормально, — удивленно смотрит на меня Данг. — А что?

— Да нет. Ничего. Просто спрашиваю. Невеселая она какая-то была утром.

— А-а. Она почему-то отдельно сидела и ушла быстро.

— А Рыся с ней не говорила?

— Слушай! Пойдем играть, а? Хватит пузо то набивать, — не выдерживает моей болтовни Данг. — Вот сам у Рыси и спрашивай, если так надо.

После ужина наша команда, как обычно, собирается в кают-компании. Переговариваемся, рассаживаемся. Я стараюсь незаметно наблюдать за Дарой. Она явно не в настроении, пальцы сцеплены в замок, губы сжаты, голова опущена. Интересно, была ли она у Рыси? Рыся, кстати, тоже особого восторга не выражает. То ли разобраться с нами не может, то ли надоело все. Ладно.

— Так, — вступает Зордан, обводя сидящих взглядом. — Все в сборе? Кхм. А где Лукки?

Ребята оглядываются по сторонам, словно пытаются в соседе обнаружить именно Лукки.

— Похоже, он заработался с лойером. Вроде, хотел сегодня закончить, — объясняет Глисс.

— Ведь и на ужине его не было. Правильно? — уточняет капитан.

— Да, вроде, не было. Я последний уходил, — это Течер.

— Ни к чему хорошему такое рвение не приводит, — капитан с досадой стискивает рот, нажимает кнопку вызова в коммуникаторе. — Лукки, ты в техническом отсеке? Давай бегом в кают-компанию, все уже здесь, — пауза. — Лукки! Ты меня слышишь? Ты там? — снова пауза. — Странно, — Зордан переключает кнопки, и теперь уже по всему кораблю звучит громкая связь. — Лукки! Лукки, ты слышишь меня? Ответь!

— Может, он отключил коммуникатор, чтобы его не отвлекали? — снова Глисс.

— Но громкую связь он не может не слышать! — подключается к разговору Рыся.

— Да, непонятно. Может, случилось что-то? — это Данг.

— Ага. Восстание машин, — пробует шутить Течер.

— Знаешь, не всегда твои шутки бывают удачными. Ты бы иногда имел это в виду, — встреваю я.

— Лукки! Лукки, ответь! — Зордан вновь пытается связаться с нашим товарищем.

Молчание. Капитан с каким-то недоумением глядит на каждого из команды, словно мы действительно решили его неудачно разыграть. Лукки по-прежнему не отвечает.

— Так. Глисс, Течер, посмотрите Лукки в техническом отсеке. Данг и Верес — в жилой части корабля. По результатам немедленно доложить.

Обернувшись на Рысю и Дару, поднимаюсь. Лицо Рыси крайне напряжено, руки стиснуты в кулаки. А Дара словно окаменела, в бездонных глазах застыл страх. Я беру Данга за плечо и мы стремительно выходим.

Каюты, коридоры, столовая, спортзал. Включаем и гасим свет, шарим в каждом уголке, выкрикиваем Лукки по имени. Данг движется молча, с каждым шагом плотнее сжимая губы и сдвигая брови. Его походка становится мягкой, упругой, как у хищника. Я сам тоже предельно собран и, кажется, готов к любым неожиданностям. Но в голове пусто, собраться с мыслями никак не удается, лезет только какая-то ерунда.

— Слушай, куда же он делся?? — вопрос Данга звучит как выстрел.

Я дергаюсь, признаться, во всех этих закутках как-то не по себе. Однако уподобляться истеричным девицам — последнее дело.

— Понятия не имею. На шутку не похоже, Лукки серьезный малый. Сердечный приступ? Так он здоровяк.

— А может, это болезнь?

— Какая болезнь?

— Ну, эти наши кошмары. Ведь Рыся не знает наверняка, она просто предполагает, — щурит глаза Данг.

— Предполагай, не предполагай, но приборы то не врут: у нас все в норме, братишка, — я дружески похлопываю товарища по спине.

Мне и правда кажется, что дело в чем-то другом. Но вот в чем?

— Ты ведь понимаешь, гадать, не имея никакой информации, последнее дело, — медленно произношу я после паузы. — Надо найти хоть что-то, а уже после делать выводы.

Данг, конечно же, согласен со мной. Но неизвестность деморализует, заставляя возникать всякую чепуху.

— Вероятнее всего, что-нибудь случилось с его роботами, — со вздохом говорю я.

И тут срабатывает громкая связь:

— Экипажу немедленно спуститься в технический отсек, ячейка номер три! Немедленно! Поиски прекратить. Повторяю: экипажу немедленно спуститься в технический отсек, ячейка номер три! — в голосе капитана лязгает металл.

Мы с Дангом переглядываемся и пожимаем плечами. Такую жесткость в Зордане наблюдать мне еще не приходилось, Дангу, наверное, тоже. Похоже, ребята нашли там что-то совсем неприятное.

Вылетаем в коридор и несемся по спуску, не дожидаясь подъемника. И все равно оказываемся в нужном месте позже девушек. Ребята толпятся в дальнем углу, а в ячейке номер восемь пацанята Лукки по-прежнему возятся с лойером, который выглядит уже совершенно готовым. Все почему-то молчат. И мне вдруг становится трудно дышать.

Лукки лежит на спине, опрокинутый навзничь. Рукава рубашки закатаны, ворот ослаблен. Растрепанные темно-русые волосы, заголившиеся лодыжки. Ладони раскрыты, словно он пытался от кого-то защищаться. И выражение неимоверного ужаса. Нечеловеческого.

Дрожащими пальцами расстегиваю рубашку, сдавливаю рукой горло, чтобы не закричать. Мир начинает кружиться перед глазами, и мне приходится опереться о стену, чтобы не упасть.

Рыся с трудом сглатывает, закусывает губу и будто под принуждением наклоняется к Лукки. Тишина, только киберы иногда звякают и жужжат чем-то.

— Лукки мертв, — наконец говорит она.

Рыся озвучивает приговор, смысл которого был ясен и прежде, стоило лишь взглянуть на Лукки, чтобы не иметь сомнений. Но тут все словно выдыхают, принимаются переглядываться и переступать с ноги на ногу. Однако по-прежнему никто не произносит ни слова.

Зордан вытаскивает из кармана платок и промокает лоб. Стиснув челюсти, некоторое время свирепо смотрит в стену. Потом, словно очнувшись, обводит всех взглядом.

— Рыся, нужны причины смерти. Займись этим немедленно. Течер поможет тебе. Глисс, проверь в первую очередь роботов, затем системы и оборудование. Верес, ты присоединишься к Глиссу. Данг, вы с Течером отнесете Лукки в медотсек. Дара, проконтролируй текущий курс корабля. Я займусь составлением экстренного сообщения в центр. Все. Жду вас всех через два часа в кают-компании. Вопросы есть?