Ноль-ноль часов по бортовому времени. Начало нового дня. Заступаю на вахту. Дара уже в рубке, следит за приборами, отмечает что-то в блокноте. И будто в нетерпении поводит плечами, задерживает кисть руки над клавиатурой. Брови сдвинуты, в глазах сосредоточенность, губы чуть приоткрыты. Сейчас я вижу ее в профиль, правильный, четкий, словно вырезанный из эбенового дерева.
— Привет, Дара. Неужели я опоздал?
Легкий поворот, едва заметная улыбка. Ни тени испуга или удивления.
— А я все думала, когда же тебе надоест подсматривать за мной, — Дара щурится почти насмешливо.
Потом вновь углубляется в свои расчеты, касается кнопок, переключает тумблеры над головой. Мышцы плавно перекатываются под тонкой тканью форменной рубашки. И я опять не могу отделаться от ощущения, что передо мной не человек, а огромная кошка, миролюбивая и вполне прирученная, однако готовая в любой момент нанести удар, если возникнет необходимость.
Сажусь в предназначенное мне кресло, взглядом пробегаюсь по показаниям приборов и экранам обзора. Все в порядке. Неплохо. На вахте всегда присутствуют не менее двух членов экипажа, чтобы один смог вовремя увидеть то, на что не обратил внимания другой. Это правило, которому мы неукоснительно следуем, ведь Зордан крайне въедлив в подобных вещах. Наверное, благодаря таким установкам он и является одним из самых успешных капитанов нашего флота. Пятнадцать лет полетов, и никаких серьезных аварий или потерь личного состава. А ведь экспедиции были — врагу не пожелаешь. Чего стоит, например, хотя бы обнаружение и исследование Нагулы! И ведь она не единственная в его послужном списке. Да уж…
Открываю результаты своих наблюдений, еще раз оцениваю наше положение в пространстве, кидаю быстрый взгляд на Дару. Ей пока не до меня, а значит я могу беспрепятственно рассматривать ее. По-моему, совсем неплохо. Верно?
— Займись-ка делом, Верес! — не поворачивая головы, слова — как пули.
Я вздрагиваю, едва не подпрыгивая в кресле. «Тебе бы в джунглях охотиться, а не кораблем управлять!», — проносится досадливая мысль. И тут же мне становится стыдно, ведь я веду себя как мелкий проказник. Ни больше, ни меньше. Ладно. Почесав в затылке, принимаюсь за расчет корректировок в программе наблюдений.
Проходит часа полтора. Тихо шуршит, не нарушая общего безмолвия, система прокачки воздуха. Да, совсем иначе представлял я дежурство с Дарой. Мне казалось, что мы будем общаться — нельзя же двенадцать часов провести в молчании! Общаться как друзья, верно? Причем я сумею быть и остроумным и интересным одновременно. И в конце вахты мой страх, трепет и волнение сойдут на нет.
— Верес?
— Что? — с трудом выдавливаю я, настолько врасплох меня застали.
— Может быть, уточним местоположение корабля? Как ты смотришь на то, чтобы оторваться от своей работы? — голова Дары лежит на сплетенных ладонях, в глазах — бесенята, должно быть, она давно наблюдает за мной. А я-то, лопух, раскис, все мысли — на физиономии. Ужас.
— Давно бы так! А то летим третий день непонятно где, — несколько запальчиво выдаю я, стараясь принять суровый вид.
— Какой же ты забавный! Совсем ребенок, — ее смех журчит как чистый ручеек.
Я хмурюсь, твердо сжимаю губы и недрогнувшей рукой давлю нужную кнопку.
Стопроцентно верно рассчитать курс до выхода из подпространства практически невозможно. Вот и сейчас мы вышли не совсем там, где планировалось. Однако подобные накладки не искажают основную линию полета. Поэтому мы движемся в нужном направлении, но в нескольких тысячах километров от планового курса. В общем, требуется корректировка, хотя и небольшая.
— Слева от нас огромные пустоты. Словно ведьминский мрачный лес по ту сторону освещенной улицы, — Дара опять улыбается. — Не страшно?
— А почему я должен бояться? Мне же не пять лет.
— Но ты ведь в первый раз на окраине галактики. Разве нет?
— Ну и что?
— Мы проходим по самой кромке невообразимого пустого пространства между галактиками. Там нет ни звезд, ни пыли, ни газа. Только чернота и пустота. И что в такой зловещей глубине может таиться, неизвестно никому. Ведь никто не пытался исследовать эту бездну.
— Ну, вероятнее всего, там ничего и нет. А разве ты здесь уже бывала?
— Конкретно здесь — нет, а так — уже третий раз. И всегда мне жутковато, если честно.
— Это тебе-то? — с недоверием спрашиваю я. — Разве так бывает?
— Конечно, бывает, — она снова смеется. — Ведь я человек. А ты, может быть, сомневался?
Я качаю головой. Мы некоторое время молчим, Дара покусывает верхнюю губу и гладит длинными смуглыми пальцами подбородок.
— Ты слышал легенды о нызге?
— В черном-черном городе на черной-черной улице… — начинаю шутливо завывать я.
— Нет, ну почему же? Я спрашиваю вполне серьезно.
— Никогда не прислушивался к замшелым россказням. Если ты это имеешь в виду, — презрительно хмыкаю я.
— Однако нызга все-таки ассоциируется у тебя с чем-то ужасным.
— Ну да. Как черт с рогами или баба-яга с кощеем.
— В общем, говорят, что нызга вечно голодна и вечно ищет себе хозяина. И живет в таких вот безднах, где ее нельзя ни увидеть, ни почувствовать. А тот, кто осмеливается забрести на ее территорию, неизменно погибает.
— Почему? — преувеличенно недоумеваю я.
— Она ищет хозяина, безмерно тоскует по нему. Ведь когда-то нызга была чем-то вроде цепного пса на службе у великих создателей. (Ну, гипотезы про создателей ты, наверное, знаешь, их слышали все). Но однажды создателям стало скучно, и они ушли отсюда, в мир с иной мерностью.
— И что?
— А нызгу оставили. То ли забыли, то ли стала не нужна. А, может, и специально приказали охранять те пределы, куда простым смертным проникать нельзя.
— Выходит, она отпугивает или загрызает всех? — продолжаю иронизировать я.
— Ну, не так все просто. Она ищет того, кто когда-то владел ею, поэтому, натыкаясь на любое существо, радостно кидается навстречу, надеясь обнаружить именно хозяина. Понимаешь? Надеется! А находит только чужака. Слабого, безвольного и ограниченного. Ну, это, конечно, если сравнивать с великими создателями. И тогда отчаяние нызги возрастает в сотни раз и превращается в ярость. Черную, злую и беспощадную. Согласно легенде уйти от нызги в этот момент уже невозможно.
— Неужели раздирает в клочья? — интересуюсь я, слегка усмехаясь, так как подобные бредни всегда вызывают у меня неприятие. И вот уж никогда бы не подумал, что Дара может верить им.
— Самое страшное, что она пожирает душу живого существа! — с убежденностью выдает Дара.
И тут я не выдерживаю:
— Душу? — преувеличенно ахаю я. — Ну, здесь ты явно перегнула палку. Точно! Согласно научным данным такого понятия в природе нет уже лет триста, не меньше. И я просто не понимаю, как ты, заслуженный штурман космофлота, можешь серьезно говорить о таких глупых небылицах!
— А вот здесь ты не прав! Это не небылицы. Вернее не совсем небылицы, — звучит звонкий голос у нас за спиной.
Мы с Дарой дергаемся от неожиданности. И ошалев, едва не стукаемся лбами, пытаясь обернуться. На пороге, опершись плечом о косяк стоит Рыся.
— А ты-то откуда тут взялась? — изумленно выдыхаю я.
— Никак не могу уснуть. В отличие от вас с Дангом, — язвительная усмешка в мою сторону. — Вот и решила проведать тех, кто тоже не спит. Скоротать, так сказать, время. А, может, и сон нагулять. И, оказывается, не зря шла! — опять смешок. — Столь интересного разговора я давно не слышала, признаться.
— Очень странно, что я не уловила твоих шагов, — Дара прищуривается и цокает языком.
— Не удивительно. Вы были крайне увлечены. И это можно понять: легенда о нызге — одна из самых волнующих и занимательных в современной истории.
— Ну вот, ты сама говоришь — легенда! Верно? — все еще запальчиво вставляю я.
— Но не думаешь ли ты, что легенды возникают на пустом месте? — выгибает бровь Рыся.
— Люди всегда любили тешить себя сказками, а особенно — страшилками, чтобы вот так, с глазу на глаз попугать друг друга. Особенно, когда знаешь, что вокруг тебя надежные стены, — парирую я.
— Верес, поверь, в основе любой сказки лежит крупица истины. Пусть и неузнаваемо трансформированная, но она там — всегда! Неужели ты думаешь, что в наш космический век полностью фантастическая выдумка могла бы распространиться так широко? — Рыся насмешливо кривит губы.
— Ты знаешь что-то определенное? — быстро спрашивает Дара.
Рыся опускает голову, как бы в раздумье постукивает ногой, потом пристально смотрит на Дару.
— Мне казалось, тебе тоже известно. Как и капитану. Вы столько раз были на краю бездны.
— К сожалению, нам никогда не сообщают ничего определенного. Все, что мы знаем, это слухи и легенды, ходящие среди звездолетчиков вот уже полтораста лет.
Снова медлительная пауза, в течение которой обе девушки не сводят друга с друга глаз, словно пытаются вычитать что-то в их глубине. А я сижу, сцепив руки на животе, и прокручиваю одну идею бредовее другой.
— Видишь ли, мне довелось в качестве врача, продолжительное время работавшего в космосе, участвовать в обследовании членов экипажа «Таэра», — наконец произносит Рыся.
— «Таэр» обнаружен?? Вот это новость! Но где же тогда Грегул, Пирес, Тена и все остальные? — вскрикивает Дара, стремительным движением придвигаясь к Рысе, словно опасаясь пропустить хотя бы слово.
««Таэр», «Таэр»… Что-то знакомое…», — думаю я, покусывая ноготь. Похоже, это тот самый корабль, который пропал лет восемь назад при подходе к звездочке Локаста 3875, обладающей мощным рентгеновским излучением. У них что-то случилось с двигателем, и корабль начало сносить в межгалактическую область, насколько я помню. Так.
— Послушай, Рыся, но ведь «Таэр» пропал без вести! И согласно официальной информации никаких данных об его обнаружении нет, — я смотрю на Рысю строго, будто собираюсь ее в чем-то уличить.
Дара секунду глядит на меня, затем снова обращается к Рысе:
— Почему ты молчишь? Это секретная информация?
Рыся прижимает ладонь к губам, словно не решаясь что-то сказать. Потом делает шаг по направлению к нам.
— «Таэр» найден два года назад, — начинает она. — Весь его экипаж мертв. Но я никогда не думала, что это настолько тайные сведения. Похоже, я была не права. Ладно, — она медлит. — Не кажется ли вам, что настало время подкрепиться? Прежде чем продолжать столь занимательные беседы.
Мы не успеваем вымолвить ни слова, как Рыся выходит. Все так же бесшумно и легко. Дара переводит взгляд на меня:
— Что ты обо всем этом думаешь?
— На шутку непохоже. Хотя Рыся и известная юмористка.
— Она к тому же крупный биолог и очень хороший врач. Разве нет?
— Да. Но не патологоанатом, — я важно надуваю губы.
— Она давно летает. И лично сталкивалась со многими болезнями, поражающими людей в космосе. Ее могли пригласить именно поэтому, — Дара трет пальцами лицо, потом смотрит вверх. — Ты же ее друг?
— Да, мы сошлись в предыдущей экспедиции. С ней всегда интересно, это точно. А еще она надежный товарищ. Но предупреждаю, Рыся жить не может без шуток!
— А еще она красива, — Дара, закинув руки за голову, откидывается на спинку кресла.
На самом деле я никогда не задумывался об этом, комментарий Дары ставит меня в тупик. Может быть, она и права. Рыжеволосая, кудрявая, вечно лохматая, волосы перехвачены сзади в пучок, вся в веснушках, светлые глаза, будто окаймленные рыжим пламенем. Лисица! Однако… Однако черты лица правильные, губы очерчены четко, да и сама она вся ладная, словно вылитая из единого куска золота. Надо же! И вправду красавица. С ума сойти…
— Э-э, это к делу не относится, насколько я понимаю, — мямлю я.
— Верно. Однако слова симпатичных девушек ты склонен воспринимать иначе, чем изречения дурнушек, — Дара выжидательно выставляется на меня.
— Хватит обсуждать меня в мое отсутствие, — Рыся вносит поднос с дымящимися отбивными, салатом и чаем. — Я вовсе не лгу. То, что я сказала — правда.
— Ладно, посмотрим, — Дара освобождает часть стола, недоверчиво косясь на Рысю.
Еда пахнет столь аппетитно, что мы втроем немедленно набрасываемся на нее. Останавливаемся только на чае.
— Так что там насчет «Таэра»? Или ты раздумала? — лукаво интересуется Дара, хрустя печеньем.
— Зачем же? Вон Верес не даст мне отойти от обещанного рассказа. Да, Верес?
— Да, Рыся! — с полным ртом отвечаю я, радуясь соседству двух хорошеньких девушек.
— Так вот. Не секрет, по крайней мере для меня, — усмехается Рыся. — Что помимо «Таэра» в разное время были обнаружены еще четыре пропавших звездолета. Причем, первые два найдены как раз лет сто пятьдесят назад. И результаты их обследования удручающе однообразны, — Рыся бросает на нас быстрый взгляд, словно чтобы убедиться, что мы внимательно слушаем.
— Хватит интриговать клиентов! — торжественно провозглашаю я, прихлебывая чай.
— В трех случаях из пяти — абсолютно исправный двигатель. Во всех пяти случаях обшивка не повреждена, системы жизнеобеспечения в норме, бортжурнал стерт. И только в двух случаях звездолетами подавался сигнал бедствия.
Дара вытягивается, стараясь не пропустить ничего. Сейчас она больше всего напоминает зверя, готовящегося к прыжку. Я не могу отвести от нее глаз.
— Ну, ну. Чего ты замолчала? — пришепетывая от волнения, произносит она.
— Самое удивительное заключается в том, что экипаж в полном составе присутствует на корабле. Но все они мертвы! И лишь в одном случае, да и то только трое из десяти космонавтов погибли будто в результате кровавой ссоры.
— Да-а, странное дело, — тяну я, крайне заинтересованный.
— Что это? Болезнь? Какие-то микроорганизмы? Сумасшествие, вызванное неким излучением? Что? Да не томи ты! — все больше нервничает Дара.
— Представляете, все люди абсолютно здоровы! Никакой инфекции, никаких изменений химического состава тканей, ни следа повреждений. Ни-че-го! Они просто вдруг умерли.
— Так не бывает! — заявляю я.
— Вот и комиссия так же считает. Поэтому и были привлечены врачи и ученые самой различной специализации. А результат, по сути, нулевой.
— Какая-то ерунда выходит. Ты нас за нос, часом, не водишь? — недоверчиво бурчу я.
— Там есть нечто, что поражает каждого, кто видит все это, — вытягивает губы дудочкой Рыся.
— И что же? — все еще сомневаюсь я.
— Выражение абсолютного, дикого ужаса, застывшее на лицах трупов. Абсолютного! Вплоть до выкатывания белков и неузнаваемого изменения черт. Некоторых опознавали по ДНК, если вам это интересно. И никаких следов борьбы. Даже не знаю, что такое нужно увидеть или почувствовать, чтобы испугаться до такой степени.
Мы молчим, удрученные услышанным. Сомневаться в правдивости рассказа лично у меня нет повода. Я достаточно хорошо знаю Рысю, шутить подобными вещами она бы никогда не стала.
— Насколько мне известно, — продолжает она. — Именно тогда возникли некоторые досужие вымыслы, ни подтвердить, ни опровергнуть которые не могут до сих пор — нет ни малейших зацепок, все на уровне чистого умствования, — она прищуривается, смотря на лампу. — Якобы существует некоторый вид созданий, зародившийся и живущий непосредственно в безвоздушном пространстве. В ходе эволюции эти создания смогли развить в себе способность проникать сквозь твердые тела, идеально мимикрировать и тому подобное. Это некие совершенные хищники, которым не нужны трофеи. Ну а людская молва накрутила остальное — служение великим создателям, тоску по хозяину и пожирание души.
— Знаешь, насчет хищника — это уж слишком, — хмыкаю я. — Думаю, подобную смерть проще объяснить излучением, в зону которого попали все эти корабли. Можно предположить, что некоторые объекты периодически или постоянно испускают лучи в некоей области спектра, чьи определенные характеристики приводят к столь печальным последствиям. Или же реликтовое излучение обладает пока неизвестными нам убийственными параметрами. Но выдумывать совершенно фантастическое существо? Рыся, ты же биолог!
— Верес, я рассказываю вам то, что знаю, слышала или видела. Все это не я ведь придумала. Ты назвал легенду Дары россказнями, я же попыталась донести до вас, что в основе ее лежат действительные и страшные события.
— Что же это за излучение такое, с которым не может справиться защита корабля? — поднимает голову Дара.
— Встречный вопрос: а что же это за существа, с которыми не в силах справиться не только защита, но и обшивка? — язвительно парирую я.
— Ты зря злишься, Верес! Я не пытаюсь напасть на тебя, а просто размышляю, — отвечает Дара.
— Тайны Вселенной настолько глубоки и неизведанны, что мы знаем только мельчайшую крупицу из них. Настолько мельчайшую, что ее не видно глазом. Что там скрывает космос в своих безднах, одному богу известно. Как сказали бы наши предки.
— Ну вот и бога приплели, — зевает Рыся. — Похоже, мне пора спать, если вы не против. Предстоит трудный день, буду всех вас заново осматривать и делать анализы.
Рыся смеется, потом встает, потягиваясь, и машет нам рукой. Мы вновь остаемся одни. Я брякаю костяшками пальцев по столу, Дара катается туда-сюда на кресле.
— Половина вахты прошла как один час. Умеет же твоя подруга скрасить досуг — до сих пор в себя придти не могу, — Дара зябко поводит плечами и отворачивается.
— Раньше я не замечал у нее склонности к мрачности. Да ведь и не выдумала она все это, чтобы произвести впечатление на коллег. Что знала, то и рассказала — к слову пришлось. Весь этот разговор как раз ты и начала.
— Ты такой смешной сидел, зажатый. Вот и захотелось тебя расшевелить. На самом деле легенду эту я считала тем, что называют «из рассказов бывалых космонавтов». И предположить не могла, что там правда спрятана.
— А что? — комично выпячиваю я грудь. — Сейчас я разве раскованный?
— Ага, хоть на человека стал похож. Ты меня боялся что ли?
— Более верное определение — благоговел.
— Все-таки ты ей-богу забавный… Да… А я ведь знала Грегула, хороший был парень. Толковый. А с Теной мы в одной космошколе учились, она на два курса выше. Вот так.
— Какая ужасающая смерть, с ума сойти. Почти двести лет, а ни к чему определенному придти не могут. Да еще всю информацию скрывают. Зачем?
— Чтобы всем нам было не так страшно отправляться в космос, наверное. Впрочем, кто ж знает, что у высоколобых руководителей в мозгах.
Мы согласно вздыхаем, возвращаемся к нашим экранам и приборам, а потом вместе протяжно зеваем и прыскаем от смеха.
Возвратившись с дежурства, я долго разглядываю себя в зеркало, щупая пальцами отросшую светлую щетину. Затем принимаю пузыристый душ, завтракаю и решаю немного поспать, чтобы быть более-менее в норме, ведь впереди обычный рабочий день.
Просыпаюсь как от удара и ошалело выставляюсь на часы. Спал почти три часа, это неплохо, и скоро надо было бы вставать. Но поднял меня вовсе не будильник. Так что? Чувствую себя разбитым и измотанным, будто не отдыхал, а тяжелые мешки таскал. Сев на кровати, пытаюсь поймать обрывки снов. Они ускользают, ловко уходя от моих мыслей. Впрочем, похоже, снилось что-то дико неприятное или жуткое, что и вытолкнуло меня на поверхность. Верно? Да, страшилки Рыси явно не идут мне на пользу.
Звенит зуммер вызова. Давлю кнопку приема.
— Все еще дрыхнешь, засоня? — Рыся весело смеется, ероша прядь волос.
— Вот посмотрю я на тебя после ночного дежурства!
— Ты бы пижамку то поправил, мистер, — вновь взрыв смеха. — Все же дама перед тобой.
Я растерянно оглядываю себя. И правда — пижама перекручена и раздернута на груди и животе, словно я пытался ее разодрать. Интересно, интересно. Может, во сне меня душили?
— Приношу извинения прелестной даме, — бормочу я, стараясь привести свой внешний вид в порядок.
— Да ладно, чего уж там! Жду тебя в медотсеке на досмотр. Ты бы пошевелился, что ли. Даже твоя прекрасная Дара уже посетила меня, между прочим.
— Она такая же моя, как и твоя! — буркаю я и отключаюсь.
Вот ведь лисица! Только бы ей и ехидничать. Впрочем, нельзя отрицать, что с Дарой мы вчера почти подружились. По крайней мере, стали добрыми приятелями. Что уже немаловажно.
Перекусив и побрившись, двигаю в медотсек. Рыся, не замечая меня, что-то сверяет на мониторе. Копна рыжих волос, перехваченных лентой, напряженная спина под зеленым халатом, уверенные движения рук. Не хватает только микроскопа и старомодных очков.
— Ну, вот и я-я-я! Ты ведь меня звала-а-а? Это я-я, ны-ызга-а-а, — заунывно взвываю я.
Рыся, как и ожидалось, вздрагивает, хотя и не взвизгивает, и стремительно оборачивается. Выражение ее лица не сулит мне ничего хорошего.
— А ты, оказывается, еще больший балбес, чем я предполагала, — сурово произносит она. — Нашел чем шутить в дальнем космосе. Да еще после того, что я вам вчера рассказала.
Веснушки четче проступают на ее щеках, глаза мечут молнии. И мне становится стыдно. Действительно, шутка получилась самого низкого пошиба, как у придурка школяра.
— Рыся, извини. Почему-то пришла на ум эта ваша нызга, ну и вырвалось по-идиотски.
— Вот и Дара сказала, что без конца думает о мертвых звездолетах, все пытается распутать загадку. Да только и без вас специалисты больше ста лет стараются ее разрешить, а без толку.
— Ты ведь не злишься?
— Уже нет. Давай топай в капсулу поскорее, у меня и без тебя сегодня дел по горло.
Вздыхая, я влезаю в капсулу для исследований. Бесшумно задвигается передняя панель, а в мои уши начинает вливаться расслабляющая музыка, пока медицинские приборы тщательно изучают организм.
— Выходи! Ты чего там? Уснул?
Медленно раскрываю глаза. Панель отодвинута, а передо мной стоит встревоженная Рыся.
— У тебя все в порядке?
— Вроде да, — смущенно отвечаю я. — Видимо, бессонная ночь дает о себе знать.
Рыся все еще с сомнением оглядывает меня, потом возвращается к своему столу.
— Так, посмотрим…
— Жить буду, док? — дурашливо вставляю я.
— На первый взгляд все в норме. Автоматика везде поставила тебе зеленый сигнал. Более подробную раскладку я сделаю и погляжу позже, ты на очереди не первый.
— А у других как?
— Расскажу вечером в кают-компании, когда мы соберемся все вместе, — сурово произносит она.
На «нет» и суда нет. Верно? Когда дело касается работы, Рыся просто неумолима. И куда девается рыжая проказница, непонятно. Взбодрив себя кофе, топаю на рабочее место.
После ужина экипаж, как обычно, стягивается в кают-компанию. Чтобы обсудить события прошедшего дня, наметить план на предстоящий, да и просто отдохнуть в хорошей компании. Зордан приглаживает непослушные кудри, Лукки задумчиво дергает нижнюю губу, Дара постукивает пальцами по подлокотнику кресла. А Пипер поводит одним глазом, ерошит перья, затем выдает:
— Пор-р-ра!
Зордан оглядывает нашу команду и интересуется:
— Ну что, Лукки? Докладывай ситуацию.
— Роботы в норме, капитан. Никаких странностей в поведении, никаких повреждений.
— Хорошо, — кивает Зордан. — Данг, ты проверил химический состав воздуха, как я просил утром?
— Да, капитан, — басит светловолосый красавец Данг, делая большие глаза Рысе. — Отклонений нет.
— Глисс, как бортовое оборудование? Защита?
— Тоже в норме, Зордан. Искажений нет, следов проникновения не обнаружено, аппаратура работает как положено.
— Так, теперь Рыся. Что у тебя?
— Были обследованы все члены экипажа, включая меня. Вывод прежний — команда полностью здорова, отклонений в функционировании каких-либо органов нет.
— Зордан, для чего все это? — удивленно поднимает брови Течер. — Думаю, такой же вопрос мучает каждого.
Зордан вновь внимательно оглядывает всех нас, потом едва заметно качает головой.
— Ребята, мы на краю галактики. Здесь случается всякое, — быстрый взгляд в сторону Дары. — Мне очень не нравится эпизод с выходом из строя сразу трех киберов. И не нравится даже больше, чем самому Лукки. Поэтому каждому из вас нужно быть предельно внимательным. Иногда мне кажется, что даже законы природы здесь иные, чем внутри звездной системы.
— У тебя что-то уже происходило тут? — Рыся твердо смотрит в сторону капитана.
— Нет. Не было. Но своим ощущениям я верю.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.