Глава 1

— Вместо того чтобы целыми днями играть в видео-игры, мог бы сходить со своей сестрой в парк аттракционов, — причитала мама, наворачивая вокруг меня круги.

— Я не целыми днями играю, мам, — раздражено отмахивался я. — Во-первых, по будням я усердно работаю, как порядочный гражданин…

Я чертыхнулся, когда из-за болтовни я провалил миссию, и теперь мне пришлось начать уровень заново.

— Искать работу — это не работать, — резко ответила мать. — Никогда бы не подумала, что мой сын вырастет раздолбаем!

— А можно было бы понять по тройкам в первом классе, — пробубнил я, нервно нажимая на кнопки джойстика. — А во-вторых, ну какие аттракционы? Мне двадцать два, я уже вырос из этого, и с мелкой буду выглядеть нелепо!

— Не называй меня мелкой! — раздался детский девичий голосок, после чего сестренка влепила мне легкий подзатыльник.

— Мама, она дерется! — не отрываясь от монитора, пожаловался я.

— Никита, мне очень жаль говорить это, — мама выдернула у меня из рук пульт управления и посмотрела мне прямо в глаза, собирая максимум моего внимания. — Но ты бессовестный раздолбай. Отец в твои годы уже устроился на хорошую работу, женился и родил тебя. Он не побоялся брать на себя такую ответственность!

— Отец, отец, — передразнил я. — И где он сейчас, мой отец?!

— Я здесь!!! — с кухни долетел грозный бас хозяина семейства.

— Я думал, ты за хлебом ушел, — всхлипнул я, раздосадованный неудачей с драматическим моментом.

— Хватит корчить из себя клоуна, — вздохнула мама. — Когда ты, наконец, повзрослеешь?

— Не печалься так, ма, — я улыбнулся с деланной заботой. — Со второго раза у вас ведь получилось вырастить милого ребеночка! Так что обо мне можете не беспокоиться.

— Как я могу о тебе не беспокоиться, бестолочь, — мама сдалась и вернула мне джойстик.

— Я уже давно не ребеночек! — завелась Алиса и топнула ножкой.

Я обернулся и расплылся в довольной ухмылке.

— Да? А кто же ты, дите мое?

Сестренка набросилась на меня с такой яростью, как будто боролась насмерть. Хотя какой ярости можно было ожидать от двенадцатилетней девочки?

На самом деле Алиса была и правда удачным ребенком: милая красавица со светлой шевелюрой, ямками на щечках и большими оленьими глазками. Да и характер у нее был вовсе не воинственный, просто ей действительно не нравилось, когда с ней сюсюкали. И набрасывалась она только на меня, так уж ее родители научили. По правде говоря, я не сильно отличался от нее, просто мама привыкла видеть меня в роли плохиша. Я учился хорошо, отлично понимал, чем хотел заниматься, у меня были все возможности для успешного продвижения по жизни, но, как обычно в подобных ситуациях, у меня нашлись причины, почему я должен был от всего этого отказаться.

Алиса перестала меня колотить и теперь попросту повисла на моей шее.

— Никитка, ну сходи со мной в парк аттракционов, — ныла она. — Ты же знаешь, без взрослых меня не отпустят.

— Лисочка, попроси своего любимого папочку, — устало упрашивал я. — Мне лень, честно.

— Никита! Тогда поиграй со мной в настольные игры. Дома.

— Ты режешь меня без ножа, — протянул я и улегся на диване перед телевизором.

— Ты мой брат, ты обязан уделять мне хоть какое-то внимание, — Алиса помолчала и хитро добавила. — Как мне тебя уговорить?

— У тебя еще не выросли, чтобы меня уговаривать, — хихикнул я, стараясь, чтобы меня не услышали родители.

Зазвонил мой мобильник, прерывая растущую истерику сестры. Дисплей был чересчур покорежен, чтобы я мог увидеть имя абонента. Мы с доисторическим сименсем прошли сквозь огонь и воду, в прямом смысле этого слова: он и тонул, когда я был на пляже, и горел в костре, когда я был на шашлыках с друзьями… Однажды он вывалился у меня из кармана, когда я гнал на мотоцикле. Теперь это была эксклюзивная модель, представляющая из себя кусок черной расплавленной пластмассы. Поменять его на что-либо другое? Да никогда!

— Кит! — прозвучал укуренный голос моего лучшего друга Вано. — Поехали!

— Куда тебя опять несет, Зайцев? — не без любопытства откликнулся я.

— На экскурсию в Америку!

— Ты спятил, дружище, — рассмеялся я. — Это слишком далеко и не слишком интересно.

— Как это не интересно? Ты что, не прочитал книгу, которую я дал тебе два месяца назад?

— Вано, я и «читать» — не самое лучшее сочетание…

— Ну ты и лошара, — брякнул друг. — Автор лежит в психушке, а это уже залог качества. Там такое рубилово, тебе и не снилось.

— Где, в психушке?

— Да в книге, утырок ты, — гаркнул Зайцев. — Поехали, такого аттракциона ты больше нигде не встретишь.

— Аттракциона, говоришь, — я бросил взгляд на сестру, которая пристально наблюдала за мной. — Когда выдвигаемся?

— Сегодня, — с удовольствием выдохнул друг. — Ты там вещей особо не бери, мы поедем на три дня. Ко вторнику вернемся.

— Ты сумасшедший, друг мой, — весело ухмыльнулся я. — Бери билеты на троих, с нами едет моя сестра.

Алиса удивилась и радостно улыбнулась. Я схватил ее за локоть, чтобы она не побежала рассказывать все родителям преждевременно.

— Кит, ты совсем с дуба рухнул? Какое может быть веселье, если у нас с собой будет малолетнее палево? — простонал Вано.

— Не беспокойся об этом, — заверил я. — Бери с собой сколько нужно своего «веселья».

— Как скажешь, — неуверенно ответил Зайцев. — До связи.

Я бросил трубку на стол и склонился над сестренкой, чтобы быть с ней на уровне глаз.

— Лисочка, мы едем вместе на условиях, которые ты мне потом еще и подпишешь, — как можно строже проговорил я. — Что бы ни случилось во время поездки, ты не станешь рассказывать об этом маме с папой.

— А если меня спросят? — пролепетала сестра.

— Если это будет касаться меня и Вани, скажешь, чтобы спрашивали у меня.

— Мне не сложно хранить секреты, — девочка кивнула головой.

— И еще одно условие, — добавил я. — Ты сама сейчас пойдешь к родителям и будешь упрашивать их отпустить нас, хорошо?

Не успел я договорить, как Алиса рванула на кухню выполнять свою непростую миссию. У нее всегда это получалось лучше, чем у меня.

— А что, поближе аттракционов найти нельзя?! — пыхтела мать, размахивая полотенцем. — Парк Горького чем вам не нравится?

— Но мама! — пищала сестренка. — Мы на экскурсию!

— Я не вижу никакой проблемы, — рассуждал отец. — Только пропустит школу в понедельник. Но Алиса — умный ребенок, для нее это ничего не значит. Наоборот, она расширит свой кругозор…

После отцовских рассуждений мама поутихла, но нервничать не перестала.

— Я не могу так сразу, — прокряхтела она. — Нельзя делать все с бухты-барахты.

— Я же еду с братом, мама, — упрашивала Лисочка. — Он уже взрослый.

— Он только в паспорте взрослый, — с сожалением выдохнула мать и уставилась на мужа, что означало, что последнее слово было за ним.

— Да пускай едут уже куда-нибудь! — всплеснул руками тот. — А то надоели уже: один раздолбай сидит целыми днями дома и бездельничает, а вторая слоняется по углам и ноет, что ей скучно.

— Спасибо, папочка! — воскликнула сестра и повисла у отца на шее.

— А старшой-то наш где? — вздохнула мама и выглянула в коридор.

Я с собранным рюкзаком уже стоял у дверей, улыбаясь как Чеширский Кот. Мама закатила глаза и последний раз глянула на отца, в надежде, что тот все-таки передумает. Но Алиса излучала столько радости, что передумать было невозможно.

— Я посажу тебя к проституткам и бомжам, если Алиса вернется хоть с одной царапиной, понял? — прошипела мама на полном серьезе.

Она работала в полицейском участке, и, благодаря ей, за всю свою недолгую жизнь я уже четыре раза успел побывать в обезьяннике в воспитательных целях.

— Понял, ма, — поник я.

— И Ване своему то же самое скажи, — более низко произнесла мама и погрозила пальцем.

Она знала, что мой прокуренный до мозга костей дружок — не самая лучшая компания для маленькой девочки.

— Все будет хорошо, я обещаю, — искренне сказал я.

Мама заботливо пригладила мои растрепанные кудри.

— Всегда бы так, — пробубнила она и направилась в комнату, чтобы помочь дочери собрать вещи и необходимые документы.

***

— В психиатрическую больницу, пожалуйста, — сказал Вано таксисту.

— Мне показалось, что мы вместо аэропорта собрались ехать в психиатрическую больницу! — усмехнулся я.

— Тебе не послышалось, — озадаченно шепнула Алиса.

— Нужно спросить у автора книги, что из того, что она написала, — правда, — раздраженно протянул Зайцев, как будто мы должны были давно догадаться сами.

— Ты реально хочешь спросить у душевнобольной, правдива ли ее история? — недоумевал я. — Тебе не кажется это…

— Она недееспособна, — подтвердил друг, не дослушав меня до конца. — Но это еще не значит, что ей отказывает память.

— Но ее не просто так запихнули в психушку! — вставила свое слово Алиса.

— Верное слово — «запихнули», — шикнул Вано. Ему явно не нравилось присутствие моей сестры.

Лисочка прижалась ко мне, почувствовав угрозу со стороны Зайцева. У нее были на то причины: парень действительно выглядел не очень дружелюбно, особенно когда раздраженно щурился, прямо как сейчас. Он был похож на тень: черные сальные волосы, преимущественно черная одежда, бледная кожа, темные круги под глазами. На самом деле это был обычный дружелюбный и небуйный наркоман, сидящий на марихуане и пытающийся спрятаться от мира с помощью темного облика. Он был очень веселым и даже немного сумасшедшим, особенно когда находился среди своих хороших знакомых. Но черты лица у него были острые, поэтому, когда ему было что-нибудь не по душе, он зрительно превращался в гоблина.

Вопреки всем моим ожиданиям, московская психиатрическая больница внешне не отличалась от других больниц: такая же серая, такая же простая и ничем не примечательная. Когда мы назвали фамилию Мирославы Вольной — автора злополучной книги, о которой все всемя говорил друг, — нас стали подозрительно рассматривать, как приступников. Невинный взгляд Лисочки нас снова спас, и нам разрешили навестить пациентку, несмотря на то, что мы были для нее посторонними людьми.

— К ней никто не приходит, — оправдывалась медсестра, любуясь на Алису. — Теперь ей хоть повеселее станет.

Дверь в палату открылась, и перед нами предстали белые крашеные стены и металлическая койка, на которой смирно лежала молодая женщина и пялилась в одну точку на потолке. Изъяны, вызванные долгими слезами, усталостью и истощением, портили ее когда-то привлекательное лицо. Когда мы вошли, она даже не обернулась, но как только медсестра ушла, пациентка заговорила.

— Эдди? — чуть заикаясь, произнесла она и дрогнула.

— Нет-нет, не он, — восторженно произнес Вано и подлетел к своему «кумиру».

Вольная расслабилась и слегка улыбнулась. Она оторвалась от излюбленной точки на потолке и начала рассматривать парня.

— Марик, — любовно пропела она и пустила мелкую слезинку.

— Нас зовут Никита, Алиса и Иван, — Зайцев представил всех Мирославе, небрежно отмахиваясь от нас с сестрой. — Мы прочли Вашу книгу и хотели бы поинтересоваться у Вас лично: истина ли то, что Вы в ней описали?

Взгляд пациентки тут же ужесточился. Она села на кровати и пристально смотрела на нас, словно намеревалась прожечь в нас дырку. Лисочка спряталась за моей спиной, и я слышал, как учащенно она дышала. Я уже не считал, что брать ее с собой было хорошей идеей.

— Все, что я написала — чистой воды правда, — медленно проговорила Мирослава. — Все, кроме конца.

— Там Вы умираете, — кивнул Вано.

— Не в этом дело, — шикнула Вольная, раздраженная тем, что ее перебили. — Эдди стрелял в меня…

Повисло гробовое молчание. Мне казалось, что я слышал чьи-то мысли: такие тяжелые, мрачные, гнилые… Мирослава не торопилась рассказывать, и никто из нас не осмеливался ее подгонять.

— За Димой, моим хорошим другом, приехали ФСБэшники, — наконец-то продолжила она. — До того, как я умерла. Оставлять меня там подыхать они не имели права, но и выпустить меня обратно в люди они тоже не могли. Потому что эксперимент «Эмили Блэк» — это военная тайна…

— Они поместили Вас в психушку, чтобы Вам никто не поверил! — рассерженно воскликнул Зайцев.

— Именно так, — подтвердила пациентка. — И у них было основание поместить меня сюда. Ведь очень сложно оставаться в здравом уме после всего того, с чем можно столкнуться в «игре».

Вольная дико улыбнулась, оголяя все тридцать два пожелтевших зуба, но когда она заметила прячущуюся за мной Алису, улыбка тут же исчезла с ее лица.

— Пришли посмотреть на меня, как на мартышку в зоопарке?! — женщина внезапно впала в ярость и вскочила на ноги, пугая мою сестренку еще больше.

— Мы лишь хотели удостовериться! — уверял Вано, подняв руки вверх в знак примирения. — Хотели удостовериться, что летим в Paradise Valley не просто так!

Мирослава замерла, словно каменная статуя, лишь правый глаз нервно дернулся при напоминании о злополучном местечке на севере штата Невада.

— Вам пришли конверты? — полушепотом вымолвила Вольная.

— Нет, — пожал я плечами, впервые подав голос.

— Мы хотим просто посмотреть, что там происходит, — весело пояснил друг. — Может, встретим нынешних участников, поможем им чем…

— Думаешь, это смешно?! — снова завопила пациентка и прыгнула на Зайцева.

В палату мигом вбежала бригада медсестер и схватила взбунтовавшуюся женщину.

— Не лезьте туда! — кричала та. — Вы все погибните! Все!!!

Мирославе что-то вкололи, после чего она почти моментально уснула. Нас попросили удалиться, да мы и не собирались больше там задерживаться.

— Никита, — пискнула Алиса.

— Если не хочешь, можешь не ехать, — прервал я сестру.

— Нет! Теперь я очень хочу! — отрезала та и попрыгала на улицу, оставив меня и Ваню позади.

— Не думаю, что можно доверять человеку, который перепутал тебя с персонажем из своей книги, — пробубнил я.

— Она и не отрицает, что тронулась, — возразил Вано.

Я заметил, как у друга изменилось настроение. Внезапно он стал серьезным, глубоко задумавшись о чем-то. Но увидев мое напряжение, он снова нацепил на себя безмятежный облик.

— Расслабься, — засмеялся Зайцев и похлопал меня по плечу. — Это было неудачное вступление к нашему долгому путешествию. Не воспринимай его всерьез.

— Я просто не понимаю, зачем мы вообще сюда приехали, — возмущался я.

— Мне нужно было ее навестить, — нетерпеливо отвечал Вано. Ему явно не хотелось обсуждать эту тему.

— Мы на самолет опоздаем! — крикнула Алиса, избавив нас с другом от накалившейся обстановки.

— Нам и правда стоит поторопиться, — подтвердил Зайцев, сверившись с наручными часами.

Я кивнул и побежал за сестрой, чтобы не упустить восторженного ребенка из виду.

Зайцев смотрел мне вслед и нервно покусывал губу.

— Шоу начинается, — буркнул он себе под нос, так, чтобы никто его не услышал.

***

— Мы уже в самолете, мама, — басил я в трубку, в раскорячку пробираясь через беспокойных пассажиров к своему месту. — Если бы я не взял паспорт и доверенность, нас бы сюда не пустили, так что я ничего не забыл, мама!.. Да все в порядке с твоей Алисой!

— Я сяду у окошка! — воскликнула сестра и пролезла вперед меня.

— Это называется «иллюминатор», — буркнул я и вздохнул. — Я тоже люблю тебя, мама. Увидимся в понедельник. Положись на меня.

Я отключил мобильник и рухнул в кресло, расположенное между Алисой и Ваней. Повезло, что нам дали соседние места. Я достал из рюкзака книгу Мирославы Вольной, решив все-таки ознакомиться с тем, что нам предстоит «расследовать».

— Знал, что ты не сможешь устоять, — Зайцев расплылся в довольной ухмылке.

— Как ты пронес траву? — спросил я максимально тихо, не припоминая каких-либо проблем в аэропорту.

— Она уже ждет меня в Америке, — хитро прищурился друг. — Так же, как ждут нас два «харлея» с запасом пива и клубничного молока.

— Ты шутишь! — мои глаза превратились в блюдца от удивления. — Где ты деньги нашел? И сколько же я теперь тебе должен?!

— Ничего ты мне не должен, — фыркнул Вано. — Ты же знаешь, сколько я получаю ежемесячно от псевдо-родителей. Мне так много не надо.

Меланхоличная улыбка. Знал я эту улыбку: она всегда возникала на бледном лице друга, когда речь заходила о его родителях. Дело в том, что они выплачивали ему некоторую сумму денег, чтобы их неблагополучный сынуля не лез ни к ним, ни к своим двум прилежным братьям. Они оставили его в однокомнатной квартирке на окраине города, когда Ване было всего шестнадцать. Хотя тогда это не было так грустно.

Я так увлекся книгой, что даже не заметил, как мы взлетели. Не то, что бы она мне сильно нравилась, я просто отчаянно пытался найти в ней что-нибудь хорошее. Но чем дальше я заходил, тем мрачнее становилось мое настроение.

Книга называлась «Край». В ней рассказывалось о создании идеального мира с новыми людьми, у которых должны были отсутствовать такие черты, как жестокость или комплекс власти. Проблема заключалась в том, что для создания людей с совершенными генами, приходилось искать для них «сырье» в виде других людей. На них ставили психологические эксперименты, заставляли их страдать морально и физически; заставляли их бороться за свою жизнь с остальными участниками эксперимента. А когда в живым оставался кто-то один, ему давали выбор: продолжать страдать самому или заменить себя на группу новых испытуемых. Считалось, что если победитель выбирал первое, он обладал подходящим для человека утопии генотипом. Если же он выбирал второй вариант, человек бесследно пропадал, а тем, на кого указал победитель, присылали пригласительные конверты с правилами отборочного этапа, ключами от комнат в мотелях, где нужно было переночевать и прочим инвентарем. Отказаться было невозможно: новых кандидатов ввязывали в эксперимент любыми путями.

Эксперимент проводился в маленьком городе-призраке Paradise Valley, находящемся на севере Невады. Но подопытные должны были добираться туда из другого конца Америки — аэропорта в штате Мэн. Именно туда мы сейчас и направлялись, чтобы проделать весь путь, который пришлось пережить Мирославе Вольной.

Если все это происходит на самом деле, думал я, то наш мир сошел с ума. Но если бы меня спросили, на чьей я стороне, я бы выступил за организаторов этих жутких экспериментов. По крайней мере, новые люди жили бы без обмана. И без войн. Ради спасения народа, Иисус пожертвовал собой, так почему бы снова не принести жертву во имя спасения?

Я захлопнул книгу и откинулся в кресле.

Нет такого человека, сделал вывод я. Хотя Мирослава и написала о том, что она предпочла стрдать до последнего, лишь бы не подставлять других, я считал, что это действие было совершено, когда девушка уже была недееспособна, а это не считается. Нет подходящего человека для открытия новой эры. Значит, все мы обречены.

— Ну как? — развеял мои мысли Вано, заметив, что я дочитал «Край».

— Ничего не понял, — усмехнулся я и бросил книгу обратно в рюкзак.

— Для этого мы и едем, — подбодрил меня друг. — Чтобы понять. Ты принял таблетки?

— А ты? — злобно съехидничал я и автоматически схватился за карман куртки, где покоился мутный пластиковый пузырек крепкого успокоительного средства. — Принял, черт возьми, Вано. Принял.