Глава 7

— Я не могу в это поверить, — трепетала Каролина.

— Не принимайте близко к сердцу, мисс Фридман, — в который раз ответил МакКаунти. — Наслаждайтесь природой!

Да уж, природой… Каролина, конечно, подозревала, что не везде в ее стране зелено, как в ее городе, но своими глазами она прежде не видела такой мертвой земли. Сухие деревья, разбитая дорога… И ведь кто-то здесь жил! Крошечные разваливающиеся домишки часто мелькали вдоль трассы. Некоторые из них были, на взгляд адекватного современного человека, непригодными для жизни, и, тем не менее, возле них копошились грязные старики, перекладывая с места на место сухие ветки и занесенные ветром бумажки. Наверняка это мусор они сжигали по вечерам, чтобы получить хоть немного тепла.

— Вы так говорите, потому что не читали, — обиженно буркнула журналистка.

— Что я должен был прочитать? — возмутился Рис. — Как кому-то отрывают голову? Или сжигают его заживо? Сами посудите, Каролина, если Игра действительно продолжается, то уже не так, как в чертовой книге. А значит, нет смысла ее читать.

— А в чем есть смысл? — вспылила женщина, всплеснув руками. — Мы втянуты в эксперимент прямо посреди пути, едем, не зная куда… От конвертов нет прока, в них не сказано ничего вразумительного!

— Почему же, там четко написано: «Уничтожить» Эмили Блэк»». Это, как никак, цель.

— Но «Эмили Блэк» — это проект, — напомнила журналистка. — Скорее всего, имелось в виду «закрыть», а не «убить».

— Одно другому не мешает, — усмехнулся бывший детектив. — Случается, что для того, чтобы что-то предотвратить, нужно кого-нибудь убить. Вы уверены, что человека по имени Эмили Блэк не существует? Ведь эксперимент назван именно в ее честь. Следовательно, такой человек как минимум был.

— Был, — согласилась Каролина. — В девятнадцатом веке.

— Это печально, — вздохнул МакКаунти. — Вопрос остается открытым. Как и вопрос, зачем Им понадобилась двенадцатилетняя девочка, которая даже не должна была быть здесь.

— Она не входила в Их планы. Возможно, Они просто вывели ее из игры, как сделали кода-то с Мирославой.

— Но мы тоже не входили в планы. Тем не менее, нас не депортировали.

— Она же ребенок, Рис! — воскликнула Фридман.

— Хотите сказать, что у Них есть совесть? — произнес детектив и приподнял правую бровь. — Мы уже перешли на «ты»?

Женщина резко покраснела и зарылась в густых волосах, чтобы скрыть свое преисполненное стыдом лицо. МакКаунти рассмеялся.

— Простите, — бросила Каролина, как надувшийся ребенок.

— Я не против, — усмехнулся Рис. — Мне просто нравится над тобой издеваться.

— Очень мило, — фыркнула журналистка и еще сильнее закуталась в локоны, на этот раз пряча смущенную улыбку. — Почему мы сбавили скорость?

— Потому что мы прибыли в следующую контрольную точку, — пояснил детектив и включил поворотник заранее, чтобы предупредить русских об остановке. — Вот же он, ваш супермаркет!..

***

Мы ехали не слишком быстро, что выводила меня из себя. Мою сестру похитили, а я должен был соблюдать чертовы правила дорожного движения?! Я то и дело норовился обогнать старенький «фокус» детектива, но от этого он не ехал быстрее. Я бы ни за что не стал ждать его, если бы он не был полицейским.

Наконец, детектив включил поворотник, объявляя об остановке, но как бы я не вертел головой, я не мог определить, куда мы прибыли.

— Магазин, — развел руками МакКаунти в ответ на наши возмущенные лица.

Все одновременно посмотрели на побитое временем здание с заколоченными окнами и закрытой на навесной замок дверью.

— Это что, и есть круглосуточный супермаркет для игроков? — недоверчиво поинтересовался я.

— Это только подтверждает мою теорию, — пыхнул Вано. — Первые несколько лет магазинов вообще не было. Вот и сейчас его закрыли.

— Что за теория? — гаркнул детектив.

Возможно он считал, что только он имел достаточно интеллекта и полномочий строить версии и догадки.

— Я считаю, что мы действительно участвуем в эксперименте, но как б не на той ступени, на которой должны были бы. Я с самого начала заметил некоторые «отклонения от сценария», который описала Мирослава Вольная. Например, наша команда не полная: когда эксперимент только набирал обороты, группа испытуемых набиралась постепенно. И только потом, когда сценарий полностью сформировался, команда из семи человек собиралась сразу в стартовой точке. И еще много таких мелочей, вроде отсутствия в конвертах ключей от номеров в мотелях и прочее. А теперь еще и магазин закрыт — а ведь его не было первые пять лет. Из всего этого я селал вывод, что сейчас эксперимент деградировал. Теоретически, если все будет продолжаться в том же духе, то он придет к своему началу.

Я заметил, как журналистка с русскими корнями жадно наблюдала за губами Зайцева и еле сдерживалась, чтобы не перебить его.

— А что было в начале? — задумчиво спросил Рис.

— Я же говорила! — все-таки не удержалась Каролина. — Самый первый тест проходили организаторы!

— Это твоя версия, — отрезал детектив. — А ты что думаешь, юный наркоман?

— Я еще не думал, — отозвался тот. — Но я согласен с мисс Фридман. Раз уж организаторы хотят быть богами, им наверняка пришлось самим пройти испытания, чтобы установить планку, достойную их.

— Звучит лучше, чем теория, построенная на религии, — прищурился МакКаунти, повернувшись к Каролине.

— Опять издеваешься? — взъелась та. — Я сказала то же самое, только развернуто!

— Хватит спорить! — пробасил я. — Нам нельзя терять времени, моя сестра в опасности!

— Не факт, — буркнул Рис. — В любом случае, нам нужно сначала поесть. Поэтому мы зайдем в магазин и возьмем в дорогу немного еды.

— Но как мы зайдем в закрытую дверь? — фыркнула Фридман.

— Боже мой, — хихикнул детектив, достал из багажника лом и направился к цели. — Да всем насрать!

***

Алиса сидела в холодном помещении с пустыми стенами, вглядываясь в расположенный прямо перед собой стол. Напротив нее сидела женщина в белом рабочем халате и задавала ей обыкновенные вопросы о семье, хобби, любимом предмете в школе и прочие. Свет в комнате был очень ярким, и девочка не могла полностью открыть глаза.

— А какой твой любимый цвет? — продолжала психолог.

Алиса молчала. Хотя женщина выглядела добродушной особой, как бабулька, которая любит раздавать печенье соседским детишкам, девочка понимала, что она была чужой. Что она была из тех, кто ее похитил, отлучил от Никиты.

— Ты скоро сможешь увидеть своего брата, — читала детские мысли психолог.

На эту реплику Алисочка отреагировала. Она с надеждой подняла на женщину слезящиеся глаза.

— Я считаю, что красть людей — неправильно, — произнесла доктор Оунер.

— Зачем тогда Вы меня украли? — с упреком отозвалась девочка.

Женщина легко улыбнулась. Контакт налажен, подумала она.

— Это была не я. Я на твоей стороне, — заговорщицки сказала психолог.

— Вы пришли мне помочь?

— Да. И я хочу, чтобы и ты помогла мне.

— В чем?

— Помогла предотвратить дальнейшие похищения и другие плохие поступки. Ты ведь хочешь, чтобы в мире не было плохих людей?

Алиса кивнула.

— А как ты относишься к супергероям?

— Ну… — девочка задумалась, вспоминая последние просмотренные ею фильмы о Бэтмене. — Они сильные и хорошие, всегда спасают мир, преодолевая сложные препятствия.

— А ты знаешь, Алиса, что ты тоже супергерой?

Девочка вылупилась на психолога, не скрывая своей возбужденности от услышанной новости.

— Да, Алиса, у тебя есть способности, с помощью которых ты сможешь спасти целый мир!

— Но я не умею летать или поднимать тяжести, или читать мысли…

— Ты просто не знаешь, как активировать эти навыки. Но я могу тебе помочь. Для этого мы с тобой здесь.

— А что мне нужно делать?

— Ничего. Я просто отведу тебя в другую комнату и все сделаю сама. Ты мне доверяешь?

Алиса снова потупилась вниз и замолчала.

«Где Никита?» — думала она. Она уже так долго сидела в этой холодной комнате, а он до сих пор не пришел. Может быть, его тоже схватили? И на самом деле, это ему нужна была помощь Алисочки?

«Если бы я была супергероем, я бы спасла его…».

Психолог встала, так и не дождавшись ответа, и направилась к выходу.

— Посиди еще немного. Я вернусь позже, — бросила она через плечо и закрыла за собой дверь.

***

Навесной замок оказался открытым, и лом нам не понадобился.

— Зачем заколачивать окна открытого магазина? — сказал МакКаунти и почесал затылок.

— Зачем открывать закрытый магазин, — поправил Зайцев.

— Наркоманы всегда видят мир с другой стороны, верно? — съязвил детектив, неодобрительно взглянув на парня.

Он явно презирал его.

— Какой-то Вы хреновый детектив, — спокойно отреагировал друг. — Я считал, что мы придерживаемся версии обратного порядка эксперимента, а значит, магазин скорее был закрыт перед тем, как его открыли, чем наоборот.

Рис мгновенно покраснел от злости. Каролина положила руку ему на плечо, чтобы немного успокоить, но ничего не сказала, потому что была согласна с русским парнишкой. МакКаунти и правда сильно отвлекался на личную неприязнь к моему другу, забывая при этом все на свете.

— Давайте просто зайдем, — нетерпеливо прошипел я. — У нас нет времени ссориться и болтать впустую, мне нужно найти свою сестру!

— Какая же ты истеричка, Кит, — пробурчал Ваня и первым зашел в магазин.

Внутри было опустело. Витрины были не разобраны, но изрядно подъедены. Половина подвесных ламп на потолке была разбита, другая половина работала с перебоями, отчего супермаркет погружался во тьму каждые две-три секунды.

Пахло гнилью, но это было неудивительно: помимо консервов здесь лежала давно испортившаяся еда, которую теперь делили между собой термиты и крысы.

Мы все разошлись по разным углам, чтобы осмотреться. В конце концов, это действительно был закрытый магазин, и открыли нам его не для того, чтобы покормить. Я был в этом уверен.

МакКаунти пошел в ближайший левый угол.

Проклятый мигающий свет наводил мрачную атмосферу и мешал разглядывать предметы. Как только глаз цеплялся за что-то необычное, темнота скрывала это, а как только свет загорался снова, предмет исчезал из фокуса.

«Вряд ли мы что-нибудь найдем», — рассуждал про себя бывший детектив. «Я вообще сомневаюсь, что так называемый «эксперимент» до сих пор актуален. Скорее всего, нас преследует больной фанатик, который разбрасывает конверты и взламывает давно закрытые замки».

Как только Рис подумал об этом, его внимание привлек штырь, неестественно торчащий из стены. В блеске белых ламп этот штырь отливал мокрыми бардовыми каплями. Детектив аккуратно стер их пальцами.

«Свежая кровь», — заключил он и снова «ослеп» на пару мгновений.

Каролина выбрала дальний левый угол, чтобы не отходить далеко от МакКаунти. Мигающий свет не раздражал ее, так как она отлично могла видеть в темноте.

— Это кто-то из игроков, — бурчала себе под нос журналистка. — Или из организаторов. Кто-то из них нарочно не запер магазин, но всем видом показывает, что эксперимент регрессирует. Наверняка система проекта дала сбой, иначе к этому моменту мы уже пострадали бы.

Женщина выискивала неиспорченные продукты, одновременно покусывая горький сельдерей, прихваченный с собой из дома. Она рассматривала полуразобранные полки и складывала в свою сумочку консервы, которые можно было съесть в холодном виде. Для себя она отметила, что в этой части магазина гнилью почти не пахло.

Вано убежал в самую глубь, посчитав, что там логически должен располагаться центр событий. Под «событиями» он подразумевал испытания и кровавые расправы между участниками. Как только злобный детектив исчез из поля зрения, Зайцев задымил очередной самокруткой, набитой запрещенным препаратом. Его помутневшему разуму нравились перебои электричества, из-за которых сильно рябило в глазах. Парень уже привык фокусировать взгляд всего на долю секунды, как фотоаппарат, поэтому вспышки ему абсолютно не мешали.

В его части супермаркета все было разбросано и разбито. Приходилось часто смотреть под ноги, чтобы не продырявить кроссовки битым стеклом и не измазаться в липких субстанциях.

«Нам должны дать подсказки», — думал Зайцев. «Нас ведь не просто так собрали здесь».

Внезапно сбоку что-то мелькнуло. Вано заметил это периферическим зрением и резко дернул головой в сторону заинтересовавшей его фигуры. В проходе, между стеллажами с чипсами и прочей вредной закуской, стояла маленькая девочка. На вид она была Алисиного возраста и примерно такого же роста. Девочка пристально глядела на парня не моргающим взором. Впрочем, как и Ваня на нее. Свет все мигал, но девочка никуда не пропадала, как положено галлюцинациям. Друг вынул изо рта самокрутку и осипшим в момент голосом произнес:

— Кто ты?

Девочка не отвечала. Зайцеву на миг показалось, что он медленно подплывал к ней (знакомое ему чувство, когда тело двигается само собой). Но вскоре он осознал, что это девочка двигается в его сторону, а он сам, наоборот, словно был приклеен к полу, и у него не получалось убежать, хотя он очень хотел. Упаковки с чипсами начали падать с полок по мере приближения страшного ребенка, а на стеллажах начали появляться глубокие царапины, издавая неприятный шаркающий звук.

Вано сглотнул и выронил дымящийся наркотик.

— Что ты такое? — прохрипел парень, задыхаясь. Он был уверен, что девочка сдавливает ему горло, хотя она не дотрагивалась до него. — Отпусти меня, я ничего тебе не сделал…

Раздался короткий крик, за которым последовали множественные ругательства. Девочка и удушье тут же исчезли, и друг снова обрел способность передвигаться. Не теряя ни секунды, он побежал на голос, который его спас.

Я сразу пошел направо к бутылкам с водой, так как мне очень хотелось пить. Я был готов забить этим добром весь багажник форда детектива.

Мне было страшно находиться в этом месте. Когда магазин погружался во мрак, хоть и ненадолго, я был готов кричать о помощи, забиться в угол или наоборот, бежать куда подальше без разбора и без остановки. Но я держал себя в руках. Во-первых, потому, что у меня еще было полбаночки моего успокоительного, а во-вторых, я должен был быть сильным ради своей сестры. Я все время думал только о ней, и мне было все равно на дурацкие эксперименты, игры и прочую чушь, происходящую вокруг.

Я проходил вдоль витрин с напитками, как вдруг поскользнулся и упал на керамический пол, больно ударившись копчиком. Посидев немного, переводя дыхание, я начал подниматься (кряхтя при этом как девяностолетний старик) и разглядывать причину своего падения. Под ногами стелилась дорожка из чего-то вязкого и темного. Я аккуратно пошел вдоль нее, перебирая в уме вещества, которые могли бы оставить такой след. Но стоило мне завернуть за угол стеллажей с газировкой, все мысли тут же испарились, и все, что я мог — это закричать. Не сказать, что я сильно испугался, скорее я разочаровался или даже обиделся на развернувшуюся передо мной картину. Ведь я до последнего надеялся, что на нашем пути ничего подобного не произойдет.

Я не заметил, как за моей спиной материализовался Вано.

— Вот это новость, — присвистнул он, разглядывая два изуродованных трупа.

Каролина и МакКаунти тоже быстро отреагировали на зов, и теперь все четверо стояли над телами растерзанных мужчин и предлагали свои диагнозы.

— Похоже, что их загрызли собаки, — предположила Фридман. — Такое уже практиковалось в Игре.

— Их кто-то сюда притащил, — заключил Зайцев, указывая на дорожку из крови, на которой я поскользнулся пару минут назад.

— Возможно, они были в нашей команде, — сказал Рис и присел, чтобы обыскать трупы.

Сделав несколько ловких движений, он выудил два запятнанных конверта и документы бывших испытуемых.

— Русские паспорта, — фыркнул детектив и передал их мне.

— Вано! Это… Это твой отец, — выдохнул я, не переставая пялиться на фотографию. — Был…

Зайцев пошатнулся, и мне пришлось его придержать, чтобы он не упал.

— Моя мать осталась одна с двумя детьми, — бормотал друг в припадке. — Им не хватит денег на похороны… Нужно продать мою квартиру. Она сойдет с ума… моя бедная мама…

— Кто второй? — пролепетала Каролина.

Я открыл другой врученный мне документ и тут же закрыл.

— Неважно, — ответил я. — Этот человек заслужил смерти.

— Не тебе решать, кто заслуживает смерти, — грозно, но спокойно произнес МакКаунти. За всю свою карьеру он пользовался этой фразой не одну сотню раз. — Просто ответь на вопрос.

Я насупился и презрительно бросил паспорт обратно его владельцу. Зайцев был все еще потрясен неожиданной смертью своего отца, но он отчаянно старался держать себя в руках и фокусироваться на более значительных вещах в данных обстоятельствах. Он наблюдал за мной с почти искренним интересом и тоже ожидал ответа.

— Это Виталик, — проворчал я по-русски, обращаясь только к Вано. — Второй хахаль Маргариты. Сначала я думал, что это он снабжает ее наркотиками.

Я сделал паузу и бросил укоризненный взгляд на друга, но быстро остыл.

— Оказалось, все намного хуже. Ребенок, от которого избавилась Рита, был от него, а не от меня.

— Она спала с другим мужиком, а ты вот так об этом говоришь? — Ванины брови поползли вверх от удивления.

— Он ее изнасиловал, — побелевшими от злости губами прошипел я и стремительным шагом пошел прочь из магазина.

Фридман понимала нас. Она слушала мою речь как очередную сплетню, обсуждаемую бабками у подъезда: с любопытством, но безучастно. Когда я вышел, она медленно присела и двумя пальцами подняла паспорт из лужи крови и посмотрела на первую страницу.

— Я могу ошибаться, — прошептала она. — Но этот молодой человек очень похож на одного из последних участников Игры.