Глава 12

Уши заложило от переполняющей меня злости.

За рулем сидел Вано, потому что он был единственным, кому не причиняли боль резкие рывки, с помощью которых приходилось управлять фургоном. Мы с Каролиной сидели в кузове, отделившись от Зайцева перегородкой. Друг умолял меня сесть на переднее сидение, чтобы обговорить последние события, но я наотрез отказался. Он позволил Рису умереть, и он чуть не сделал того же с Фридман. Мне было неизвестно, причастен ли Вано к смертям еще троих членов нашей потенциальной команды, да и убивал ли он когда-нибудь до этого. Но мне было достаточно гибели невинного МакКаунти. «А что я хотел», — разговаривал я сам с собой. «Убивать — это его инстинкты. Он уже не человек, и глупо требовать от него обыкновенных человеческих вещей. Он в любой момент может убить и меня — и могу ли я в этом его обвинить?».

По мере приближения к Paradise Valley, мое настроение ухудшалось. Я знал, что городок — это финальная точка для нашей ужасной истории, какой бы она ни оказалась. Мог ли я предвидеть нашу судьбу? Система проекта «Эмили Блэк» то рушилась, то восстанавливалась вновь, и трудно было определить, какую роль мы здесь играем. Я осознавал, что для Эдди и его оппонента мы — наша компания и Алиса — всего лишь пешки, и от них не убудет, если мы погибнем. Но для меня тоже была неважна их война. Я четко определил для себя цель: вернуть сестру домой. И я не стал бы плясать под чужую дудку ради чего-либо другого, даже если дело касалось бы всего человечества.

Мы проезжали мимо гор. Они были достаточно далеко от нас, но все равно было заметно, насколько чище стал воздух. Ряды домиков вдоль трассы редели, и я понял, что мы уже почти на месте.

Я готов был увидеть что угодно: разваленные здания, пепелище, адское сооружение для пытки оставшихся в живых кандидатов в сверхлюди… Но то, что предстало у нас перед глазами удивило даже Вано.

Мы оставили фургон на въезде в город, у ворот со стершимся от времени названием «Paradise Valley», и вытекли на улицу с открытыми ртами. Городок был полон людей! Из приличного вида ухоженных зданий то и дело выходили люди, и их сменял кто-нибудь еще; у почтового отделения столпилась очередь, чтобы отправить или получить свои письма; а у салуна прохлаждалась пара зевак, ожидая, пока забегаловка откроется. Жизнь шла своим чередом, словно никто здесь не подозревал, что находится в центре ужасных событий. Незнакомый мужчина в ковбойской шляпе мимолетно поприветствовал нас, а две проходящие мимо дамы подмигнули нам с Вано.

— А это что еще за черт?! — воскликнул Зайцев.

— Ты мне скажи, — недоверчиво протянул я.

— Когда я отсюда уехал, здесь было абсолютно пусто, — заверял меня друг. — Мне нет резона врать. Больше нет.

— Он не врет, — раздалось впереди. К нам навстречу шел Эдвард. Протез его левой руки отсутствовал. Вместо него был тяжелый на вид металлический агрегат, отлично повторяющий контуры руки, но выглядел он гораздо массивнее и явно не подходил для такого худого человека, как Эдди.

— Создать в городке небольшое поселение — это моя идея, — признался альбинос. — Как противодействие тому, что проекту не нужны свидетели.

— Но ведь их могут убить, — возразил я.

Лидер пожал плечами.

— Зато на это у Данте уйдет время, которое так дорого нам.

— Это омерзительно! — крикнул я в негодовании. — Ты ничем не отличаешься от этих убийц!

В сердцах я ткнул пальцем в Вано. Я не собирался его обижать именно сейчас, но тем не менее сделал это в самой глубокой форме.

— Я не собираюсь философствовать, — сухо ответил Эдди. — Нам нужно обсудить стратегию. Предлагаю пройти в салун.

Мы проследовали за Лидером. По пути я вертел в руках карту, рассматривая одинаковые улочки, которым даже не удосужились придумать названия: на карте они обозначались как «Первая улица», «Вторая», «Третья», «Четвертая» и «Главная» с присвоенными направлениями концов света. Были и улицы не с такими примитивными названиями, но все они вели в тупики (так было обозначено на карте), и я их не считал. И, как оказалось, напрасно: я не сразу заметил желтый крест, которому должен был уделить внимание персонаж «Секрет». Загадочный крест почему-то располагался за отрезающей дорогу линией на Хинки Роад.

— Может, нам стоит сначала посмотреть, что находится под желтым крестом? — деловито предложил я.

— Да брось ты чертову карту, — раздраженно гаркнул Эдвард и, вырвав у меня из рук расписанный лист бумаги, порвал его в клочья. — Теперь все, что касается испытаний, не имеет значения. Вы должны следовать тому, что говорю я. А для особо любопытных уточню: желтый крест обозначает место расположения лаборатории, куда мы с вами направляемся.

— Но почему он находится за тупиком?

— Те линии означают горные обвалы, — полушепотом пояснил мне Вано. Он старался вернуть мое расположение к нему. — Их устроили намеренно, чтобы из города был лишь один выход. А обвал на Хинки Роад искусственный, туда физически не смогли бы докатиться булыжники. Их накидали туда побольше специально, чтобы скрыть вход в подземную научно-исследовательскую лабораторию.

— Алиса там?

Зайцев кивнул.

— Нам нельзя медлить! — уверенно агитировал я.

— Еще не время, — отрезал Эдди.

— До моей сестры рукой подать, а ты предлагаешь мне хлебнуть виски?! — прокричал я.

— Я предлагаю тебе включить свой крошечный мозг! — огрызнулся альбинос. Это был первый раз за все наше знакомство, когда он позволил себе повысить голос. — Если ты войдешь в лабораторию прямо сейчас, тебя оттуда вынесут по кусочкам. Если для тебя это слишком сложная мысль, то просто сиди и слушай, что я, черт возьми, тебе говорю!

Мы прошли в салун мимо двоих зевак, которые возмущенно смотрели нам вслед. Я удрученно пялился себе под ноги, мысленно ругая себя за несообразительность.

— Он не прав, — тихо произнес Вано и положил мне руку на плечо. — Он не знает, что такое семья, поэтому всегда имеет возможность рассуждать на холодную голову. А когда тебе есть кого защищать, разум отключается, и ты жаждешь броситься в бой. Это нормальные человеческие инстинкты.

— Скажи хотя бы… Алиса еще жива?

Лидер ответил не сразу.

— Да, — коротко ответил он. Я заметил, как трудно ему далось это простое слово, но решил, что это потому, что я продолжал говорить на отвлеченные для него темы.

В салуне было красное освещение, почти как в комнате для проявки фотографий. Эдвард повел нас к столику, на котором уже был подан завтрак. Мужчина, стоящий за барной стойкой, протирал стаканы и недовольно на нас косился. Лидер этого не замечал, или делал вид, что не замечал. Махнув рукой в знак того, что бармену нужно выйти, Эдди сел за круглый стол. Мы трое заняли остальные стулья, достаточно тесно прижавшись друг к другу. Вано тут же принялся есть, и глядя на него я понял, насколько сильно проголодался сам. Но прежде, чем приступить к своей тарелке, я немного покормил Каролину. Когда она свыклась с окружающей обстановкой и успокоилась, она сама начала орудовать вилкой, снова походя на взрослого разумного человека.

Эдди ничего не ел.

— Итак, я должен рассказать вам об оставшихся сверхлюдях, — Лидер нетерпеливо прервал нашу трапезу.

Вано отодвинулся от уже пустой тарелки, откинулся на спинку стула и сделал вид, что внимательно слушает.

— Осталось всего шестеро, — констатировал альбинос.

— Я думал, там целая армия, — признался я, с удовольствием пережевывая жареный бекон.

— Один сверхчеловек — уже армия, — огрызнулся Лидер. Я ему определенно не нравился.

— Не преувеличивай, — возразил Зайцев. — Безусловно, мы опасны. Но несколько хорошо тактически подготовленных человек смогут убить любого из нас.

— Тактика — это в моей природе. И в твоей. Но никак не в их, — Эдвард кивнул в нашу с Каролиной сторону.

— Ты недооцениваешь Кита, — ответил Вано.

— Я сам могу за себя постоять, — рыкнул я.

— Заткнитесь оба, — разозлился Эдди и снова принял апатичный вид. — Один из сверхлюдей — Вано. Он на нашей стороне, соответственно, врагов у нас осталось пятеро.

Данте у них главный. Он — наша основная задача, так как именно он сейчас руководит проектом «Эмили Блэк». Помимо этого он самый сильный и умный из всех.

— Ты снова преувеличиваешь, — встрял Вано. — В рейтинге физических показателей первым стоит Данте, и это факт. Но этот рейтинг составлен по результатам боев между сверхлюдьми. А бой — это не только сила. Вот Гойо, который занимает вторую позицию, вероятно и есть самый сильный.

— А ты на каком месте? — шепнул я другу на ухо, пока Лидер продолжал увлеченно рассказывать про Данте.

— Я в золотой середине, — слегка пристыжено сказал Зайцев. — Но трудно сказать, какое именно место я занимаю. Потому что передо мной на одной позиции записаны два человека, плюс еще один тяжеловес, у которого сильнейший из всех удар, но он настолько неповоротливый, что...

— Да помолчите же вы! — вскрикнул Эдди, стукнув кулаком по столу. — Про Осаму и Исаму мне почти ничего неизвестно, что делает этих близнецов потенциально опасными для нас. Все, что я могу о них сказать, это неоднозначная позиция в рейтинге физической подготовки и лидерство в списке самых умных сверхлюдей.

— Я думал, самый умный — это Данте, — протянул Зайцев.

— Я тоже так думал, — пробубнил Эдди. — Но показатели интеллекта утверждают, что Данте бегает, как маленький мальчик, советоваться к чертовым братьям. Они дьявольски умны.

— Оба? — с сомнением уточнил я. — Обычно бывает, что в близнецах один силен, а другой умен...

— Я же сказал, что не знаю, — на выдохе произнес Лидер. — Они везде, абсолютно везде записаны вместе. В некоторых местах их имена напечатаны даже через «слэш», а где-то им обоим присвоили объединенную кличку «Кумо».

Пропуская еще один кусок беспрерывного монолога Эдварда, я полез в смартфон, чтобы посмотреть в словаре значение слова «кумо». Приложение-переводчик тут же выдал мне русский перевод с японского «паук». Странно...

— И, наконец, Иветт, — сказал Эдди, снижая свой возбужденный тон, и я понял, что он закругляется с перечислением своих врагов. — Иветт — маленькая девочка, которая не представляет никакой опасности, на мой взгляд. Достаточно долго она даже союзничала с персоналом, жила и общалась на равне с ними. Затем ее инстинкты проснулись, и из-за убийства одной из медсестер ее закрыли в красной зоне. Естественно, ее физические и умственные данные ниже среднего среди сверхлюдей, поэтому просто не будем брать ее в расчет.

— А как же Рита? — тут же поинтересовался я. — Ведь выяснилось, что она жива?

— Больше нет, — отрезал альбинос и выдержал некоторую паузу. — Она проникла в лабораторию с целью спасти Алису, но наткнулась на одного из сверхлюдей — Филху. Они оба погибли.

— Она прыгнула выше головы, — со скорбью и уважением произнес Вано. — Филху был далеко не в ее весовой категории, если ты понимаешь, о чем я.

Эдди молча кивнул.

Я не чувствовал ничего особенного, услышав о смерти Риты. Я похоронил ее уже давно, причем собственными руками. И мне было проще помнить ее своей невестой, самым обычным человеком, которому не посчастливилось сбиться с пути и поплатиться за это жизнью.

— А теперь о проникновении в лабораторию, — с этими словами Эдди выудил из-под стола ноутбук и развернул его экраном к нам. — Это карта лаборатории. Бегающие зеленые точки по ним — живые сверхлюди. Красные статичные — мертвые.

— Жирдяй Амрит тоже сдох! — радостно воскликнул Вано. — Он жрал больше, чем вся его родина, и я не удивлюсь, если он подавился бургером.

— Он умер, открыв холодильник, — ухмыльнулся альбинос и снова принял серьезный вид. — Итак, мы собираемся войти через главный вход, потому что все возможные уловки с тайным проникновением я уже использовал. Когда эта точка, — Эдди установил курсор на зеленый кружочек, подписанный именем Данте. — Окажется здесь, — теперь курсор описывал область, находящуюся противоположно от входа. — Мы и сможем войти.

— А что если она там никогда не окажется? — спросил я.

— Там находится кабинет его папаши, — пояснил Вано. — Он постоянно будет там околачиваться, особенно в свете последних событий.

— Верно, — подтвердил Лидер. — Нам нужно будет действовать быстро, потому что времени будет мало. До Данте быстро дойдет информация о нашем присутствии, и он примется нас искать.

— Будет тяжело разделиться, — констатировал я. — С Каролиной я буду самой уязвимой и неэффективной командой, а с Вано я ее не отпущу.

— Каролину мы отдадим на попечение сотрудникам, примерно вот сюда, — Эдвард обвел курсором область в центре карты. — К докторам ты ее отпустишь?

— К докторам отпущу, — твердо ответил я, вызвав у Лидера усмешку.

— Вы с Иваном пойдете в крыло, где находится твоя сестра. А я займусь Данте.

«Вот это мне нравится», — подумал я.

«Отвлечете на себя остальных сверхлюдей, пока я занимаюсь Данте», — подумал Эдвард.

— И что нам делать до «часа икс»? — язвительно поинтересовался Зайцев.

— Занимайтесь, чем хотите, — буркнул Эдди. — Главное, не покидайте город, чтобы я смог вас найти.

— Отлично, — воскликнул я и выскочил из-за стола. — Я знаю, где-то здесь есть телефон. Мне нужно позвонить маме.

— Ты не сможешь никуда позвонить, — одернул меня альбинос.

Я резко остановился у выхода из салуна и обернулся.

— То есть ты разрушаешь огромнейший сумасшедший проект, который проводится в масштабах мира, проникаешь в лабораторию и убиваешь монстров, которые способны уничтожить целое человечество, и не можешь сделать так, чтобы телефон… звонил?

— Катись к черту, умник хренов! — вспылил Лидер. Его механическая рука тяжело опустилась на обеденный стол, и тот с треском развалился на две части.

— Успокойся, Эдди, — произнес Вано.

Я покачал головой и вышел на улицу.

Эдвард быстро взял себя в руки. Ему нужно было успокоить Каролину, которая испугалась удара и убежала в угол салуна.

— А ты спокоен, Иван? — спросил альбинос через некоторое время.

— А чего мне нервничать, — протянул тот.

— Ты мне скажи. Я заметил, что весь наш разговор ты беспорядочно отстукивал пальцами по столу, и твоя нога периодически дергалась. Ты не в себе?

— Мне… стало трудно контролировать себя.

Эдди выдержал паузу. Он словно компьютер производил в своей голове перерасчет.

— Ясно, — наконец вымолвил он и повел Каролину в коморку к бармену.

По памяти я шел по главной улице к телефону, по которому нельзя позвонить. По правде говоря, я делал это не столько для того, чтобы проверить или попытать счастье дозвониться до родителей, а только чтобы побыть немного одному.

Моя жизнь серьезно изменилась за последние несколько дней. К сожалению, в событиях, что так повлияли на меня, я не чувствую себя значимой личностью. Скорее у меня было ощущение, что я стал невольным очевидцем инцидента и погряз в чужих разборках, сам того не желая. Да, так оно и было: я случайно оказался в Америке, у меня случайно украли сестру, и я случайно стал частью эксперимента, под критерии которого даже не подхожу. Посмотреть бы на себя со стороны: тюфяк с явными психическими расстройствами, который в ответственный момент двух слов связать не может. Похож ли я на «человека будущего»?

— Даже из той девочки наверняка получился лучший человек, чем вышел бы из меня. Как ее… Иветт? — бурчал я себе под нос.

Главную улицу пересекала Бридж стрит, и здесь мне нужно было повернуть налево. Большое количество видео-игр, которые я прошел в то время, когда должен был искать работу, развили мне хорошую память на запоминание карт. Хотя здесь мои навыки не пригодились: на деревянном домике, который на карте был отмечен в качестве телефона, красовалась соответствующая вывеска. Под ней стояла женщина неопределенного возраста, на вид — заядлая туристка, которая в силу привычки даже на обычную прогулку снаряжалась, как в поход. Женщина не видела меня: прислонившись к стене дома, она тыкала пальцем в массивный мобильник, сильно этим увлеченная. Я решил ее не беспокоить и просто пройти мимо, но у самой двери она увидела меня и радостно поприветствовала.

— Вы турист? — поинтересовалась она.

— Нет, я… местный, — замявшись, соврал я.

— Здесь много таких шуток ходит, — хихикнула женщина.

— В смысле?

— Городок-то туристический, здесь нет ни одного местного жителя. Я читала, что в последний раз Paradise Valley был заселен в конце девятнадцатого века, так что меня этим юмором не проведешь! Я спросила, потому что Вы не похожи на туриста. Скорее Вы выглядите как бродяга.

Разговорчивая туристка меня заинтересовала.

— А что Вы еще читали об этом городе?

— О легенде об Эмили Блэк, которая в том же девятнадцатом веке была единственной выжившей после большой вспышки сифилиса… А еще некоторые туристы говорят об эксперименте, который проводится здесь в наши дни. Этот эксперимент назвали в честь той самой Эмили Блэк, но я не знаю точно, в чем он заключается.

— Paradise Valley — это конечная точка пути, который должна пройти компания людей для того, чтобы пережить первый этап эксперимента, — начал рассказывать я. Мне подумалось, что данный диалог когда-нибудь сможет меня спасти. — А по этому телефону победитель первого этапа должен позвонить и что-то сказать. Так организаторы определят, подходит он для эксперимента или нет.

— А победителем может быть только один, — кивнула женщина и рассмеялась. — Да-да, об этом тут ходят слухи. Вы что, собираетесь позвонить? Мне сказали, что таксофон не работает. Мобильники тоже не ловят, — туристка продемонстрировала мне свой девайс, оказавшийся теперь бесполезным.

— Но мне надо, — я пожал плечами и дернул ручку двери. Женщина схватила меня за локоть и остановила.

— Не ходи, — тон ее голоса изменился с радостного на испуганный.

Я посмотрел ей прямо в глаза и понял, что она знает куда больше, чем утверждает, и, вероятно, никакая она на самом деле не туристка. Это разозлило меня, и я резко выдернул руку из ее крепкой хватки.

— Мне надо позвонить, — низко произнес я и вошел внутрь.

Внутри оказалось гораздо холоднее, чем снаружи. Комната была практически пуста, только на полу было разбросано несколько поломанных балок, рухнувших с потолка. Во всех углах пауки и неизвестные мне насекомые бесцеремонно обустроили свои жилища. На слое пыли виднелись следы: маленькие, принадлежащие крысам, и большие, человеческие.

На стене висел синий старый таксофон. Вид у него был такой, что не работать он мог хотя бы из-за своего возраста. Пыль на трубке была стерта, что говорило о том, что по нему недавно кто-то звонил.

— Я так и знал, что Эдди меня обманывает, — злобно проворчал я и смело потянулся за трубкой.

Когда я до нее дотронулся, меня накрыли явно чужие чувства. Дрожь проняла все тело, а в груди тяжелел воздух, который из-за состояния на грани истерики превращался в свинец. В моей голове металось множество мыслей, и часть из них принадлежали тоже не мне. Я пытался ухватиться хотя бы за какую-то, но они разлетались, оставляя за собой след из вырванных из контекста слов. И когда эти слова выстроились в ряд, я осознал, что часть моего сознания заняла… Мирослава Вольная, проходившая испытания несколько лет назад.

Я одернул руку и потряс головой. Зажмурившись, я начал отгонять от себя чужие воспоминания, которые всплыли у меня в памяти под впечатлением книги, которую Вольная написала после всего того, что пережила в этом проклятом городке.

— Я не сошел с ума! — воскликнул я вслух. — Пока еще не сошел...

Резкий звонок таксофона заставил меня вздрогнуть. Я растерялся, замотав головой по сторонам: кому здесь еще могут звонить? Трясущейся рукой я поднес трубку к уху и услышал голос мамы.

— Сынок! Сынок? — взволнованно говорила она.

— Мама! — закричал я, и на глаза навернулись слезы. — Мама, ты меня слышишь?

— Мама, — раздался в трубке мой голос, только абсолютно спокойный.

— Никита! Наконец-то я смогла до тебя дозвониться! — укоризненно сообщила мама. — Как вы там с Алисочкой?

— Мам, мне нужно тебе кое-что сказать, но… — начал было я, но мой голос в трубке говорил совсем другое.

— Прости, мам, мы целый день мотались по парку аттракционов, и я не слышал телефон. Алиса! Скажи маме «привет»!

— Мамочка! — раздался звонкий голосок сестры.

Мое сердце сжалось от переполняющей меня тревоги.

— Алло! Алло! — кричал в трубку я, но меня никто не слышал. С мамой разговаривал кто-то другой, отлично иммитирующий мой голос.

— Алиса, у тебя все хорошо?

— Все супер, мама! Не ругай Никиту, он хороший! Он выиграл мне гигантского медведя, а еще мы были на высоченном колесе обозрения, а еще...

Я сполз на пол по стенке, упиваясь тихими слезами. Я слушал со стороны безмятежный разговор самых дорогих людей в моей жизни, живых, здоровых и счастливых. Этот разговор… Он должен был состояться. Где-то в параллельной вселенной, где нет сумасшедших экспериментов, озабоченных эволюцией ученых, где нет треклятого белого конверта, пришедшего на мое имя...

— Мы задержимся на денек, — говорил альтернативный я. — Алиса потратила на игрульки все наше время, а мы с Ваней тоже развлечься хотим!

— Следи за своей сестрой, — облегченно выдохнула мама. — Я рада, что у вас все хорошо. Держите в руках мобильники, будьте на связи! А то я уже весь Валидол перевела! Да шучу, шучу. Я вечером еще позвоню. От папы привет!

Мама повесила трубку, и на линии раздались короткие гудки. Я еще долго вслушивался в них, пока они не прекратились.

— Неудачник, — произнес кто-то моим голосом.

Я пришел в ярость, вскочил и швырнул трубку в стену. Она с треском разбилась.

— Теперь точно никто не позвонит, — прорычал я и вылетел на улицу.

В дверях я налетел на Вано.

— Эй, что случилось?

— Ничего! — гаркнул я. — Кто просил тебя ходить за мной?!

— Эдди, — обиженно произнес друг. — Нам пора выдвигаться.

Я покосился на «туристку», которая все еще стояла у домика с телефоном.

— Едем домой? — сказал я, смотря прямо в глаза Зайцеву. Я мечтал, чтобы он прочитал мои мысли.

Кажется, на этот раз мое желание исполнилось, и Вано понял, что стоящая рядом с нами женщина вызывает у меня подозрения. Друг склонился надо мной и заговорил очень тихо:

— Хочешь, я ее убью?

Мои глаза округлились. Я хотел было начать возмущаться и размахивать руками в качестве неодобрения любых подобных мыслей, но в последний момент передумал. Я передумал потому, что у меня самого промелькнула такая мысль.

Женщина пристально на нас смотрела, не скрывая своего любопытства. Я убедился, что она имеет какое-то отношение к проекту, но она не выглядела опасной для нас. В конце концов, она останавливала меня, когда я шел к телефону. Можно расценивать это как попытку мне помочь или косвенный акт сочувствия.

— Нет, — на выдохе ответил я другу. — Все в порядке.

Невозможно было не заметить, как расстроился Вано.

— Пойдем, — кивнул он в сторону мнимого тупика, за которым находился вход в лабораторию. — Нам осталось совсем немного.

Искусственный завал выглядел настолько естественно, что я бы ни за что не подумал перелезать через него. Нам и так не пришлось этого делать: стоило лишь передвинуть несколько нужных булыжников, чтобы образовалась тропинка, ведущая прямиком ко входу в лабораторию. К счастью, Вано был отлично осведомлен.

Каролина, поджидающая нас с Эдди у обвала, выглядела хорошо. Видимо Лидер дал ей каких-то таблеток, чтобы женщина более или менее могла контролировать свое психологическое состояние. По правде говоря, я бы от таких лекарств тоже не отказался: мои личные таблетки с каждым разом приносили мне все меньше пользы.

Зайцев растаскивал камни с огромным удовольствием. Он тоже был на грани срыва, только в отличие от нас с Каролиной, его эмоциональный срыв грозил нам летальным исходом.

Один Эдвард был вполне спокоен. По прибытии в Paradise Valley он позволил себе пару раз повысить на нас голос, но этим дело и ограничилось. Я размышлял над тем, почему на него не действовали «чары» городка, и пришел к выводу, что альбинос и так уже давно сошел с ума.

Вход в лабораторию ничем не отличался от обычной дыры в земле. Можно было подумать, что это нечто вроде звериной норы или разлома, куда ни один здравомыслящий человек не полез бы без специального снаряжения. Зайцев пошел первым, чтобы подстраховать нас внизу на случай, если кто-нибудь сорвется. Каролина была следующей: мы с Эдди помогали ей нащупать неустойчивую ступеньку.

— Возможно, мой мозг периодически выключается, но передвигаться я не разучилась, — возмущенно прощебетала Фридман и уверенно присоединилась к Вано.

Затем спускался я. Когда я полностью ушел под землю, мне вдруг подумалось, что Лидер нарочно загнал всех в ловушку и сейчас бросит нас одних на растерзание учеными. Я взволнованно посмотрел наверх и с облегчением убедился, что альбинос спускался вслед за мной, умело орудуя новым протезом.

Неосвещенный тоннель сменился дорого отделанным помещением. Перед парадным входом — большими стеклянными дверьми — располагался регистрационный стол, но за ним никого не было. Компьютер на столе выводил на экран изображения с ближайших камер.

— Мы что, пройдем вот так просто? — удивился я.

— А ты хотел вломиться, нейтрализуя всех, кто попадется на пути? — усмехнулся Эдди.

— Не знаю, чего я ожидал, — я пожал плечами. — Я думал, что за главным входом будут следить.

— А за ним и следят, — Лидер указал мне на аккуратную черную камеру наблюдения, расположенную над стеклянными дверями, и помахал в нее рукой.

Мое сердце ушло в пятки.

— Поэтому я и говорил, что действовать надо быстро, пока эти записи не перешли в руки Данте, и он не начал на нас охоту. Идем, — альбинос провел своей карточкой авторизации по панели блокировки замка, ввел несколько цифр, и двери перед нами распахнулись.

«Первым делом, отвести Каролину в безопасное место», вспоминал я. Мы бежали по однообразным больничным коридорам, и я старался запомнить дорогу к выходу. В голове у меня рисовалась карта лаборатории, которую показывал нам Эдди. Я и в самом деле очень хорошо ее запомнил.

— Мы спрячем Каролину в этом крыле, — тихо проговорил Лидер, мечась по коридору и дергая ручки запертых дверей. — Осталось только найти кого-нибудь, кто остался в своем кабинете.

Из-за угла показалась молодая женщина в белом халате, и я приготовился защищаться. Но женщина и не думала нападать или вызывать подмогу: она оторопела и озадаченно таращилась на нас.

— Аннетта! — тихонько обрадовался Лидер. Во всяком случае, мне показалось, что обрадовался.

— Вы опять здесь? — женщина с опаской начала оглядываться. Я думал, что она убежит от нас прочь, но вместо этого она махнула рукой, чтобы мы проследовали за ней.

Аннетта привела нас в просторный кабинет, в котором находились еще два доктора. Они испугались нашей толпы, но не вымолвили ни звука.

— Вы к нам надолго? — наигранно гостеприимно поинтересовалась Смидт.

— Пока не покончим с экспериментом, — осматривая стены, ответил Лидер. — Камеры есть?

— Они дезактивированы, — подала голос другая докторша. — Я сделала так, чтобы сигнал из этого кабинета был, но на экран охраны выводилось изображение из другого, пустого кабинета.

— Но кто-нибудь может заметить одинаковые кадры с разных камер, — заметил Вано.

— Разве что случайно, — возразила доктор. — Либо можно заметить одинаковые картинки зная, что где-то есть одинаковые картинки. Охрана не будет этим заниматься.

— А сверхлюди будут, — буркнул Зайцев.

— В любом случае, хорошая работа, — прервал спор Эдвард. — Когда сверхлюди обнаружат обман, им понадобится время, чтобы определить, в каком кабинете дезактивирована камера.

— Секунд тридцать, не больше, — добавил друг.

— Плюс несколько минут, чтобы добраться сюда. Этого должно хватить, чтобы переместиться в другое крыло.

— Мы уже все подготовили на этот случай, — закивала третий доктор. — Но бесконечно перемещаться мы не сможем, рано или поздно нас найдут.

— Будем надеяться, что нам хватит времени покончить со всем этим дерьмом. Нам необходимо оставить вам на попечение Каролину. Она немного… не в себе, но опасности не представляет.

— Без проблем, — быстро согласилась Аннетта, вызвав у своих коллег негодование.

Вано сунул Каролине шприц, который был дан нам в качестве инвентаря и который Рис хотел использовать на Зайцеве.

— Я не знаю, что в нем, но он может тебе пригодиться, — прошептал он.

Каролина молча подошла к доктору Смидт и помахала нам рукой на прощание. Эдди и Вано сразу направились к выходу, а я замешкался.

— Все будет хорошо, — прошептала Фридман и улыбнулась. После этого я смог отлепить ноги от пола и побежал за остальными.

— Расходимся, — гаркнул в коридоре Лидер. — Вы идите в послеоперационное крыло за Алисой, а я в кабинет Директора.

— Где потом встречаемся? — обеспокоенный спешкой спросил я.

— Пойдем, Кит, — поторопил меня Зайцев. — Потом разберемся.

— Но...

Я не успел договорить, как друг поволок меня вперед, а Лидер убежал в противоположном направлении. В этот момент я, наконец, осознал, что мы могли больше не встретиться.