Глава 8

Я не сразу заметил, как наступил вечер. На небе начали появляться первые звезды, дорогу все труднее было разглядеть без света фар. Определенно, это был самый долгий день в моей жизни. За этот день я успел увидеть рождение и смерть ребенка, побыть в припадке крайней степени, потерять свою сестру, поковыряться в двух трупах знакомых мне людей, а главное, понять, что я втянут в нечто опасное и, скорее всего, на этих моментах моя жизнь и закончится.

Мы с Вано ехали молча, потому что нам нечего было друг другу сказать. Он тоже осознавал, что к понедельнику мы не вернемся, как обещали моей маме. Даже на пыльной заправке, когда все четверо встретились у баков с бензином, мы не проронили ни слова.

Мне было интересно, о чем думали МакКаунти и Каролина. Наверняка они все еще расценивали наше путешествие как расследование. Возможно, считали себя слишком взрослыми, чтобы верить в сказки про страшные эксперименты. А я верил. Мою сестру похитили, и я верил, что не ради выкупа.

Мы все были до сих пор целы только потому, что нас готовили. Вели к чему-то более жесткому, чем испытания прошлых лет.

— Я кое-что видел, Кит, — прожужжало к меня в динамике, когда мы уже отъехали на приличное расстояние от бензоколонок.

Наша скорость была выше, чем прежде, но мне все равно казалось, что этого не достаточно.

— Где? — устало поинтересовался я.

— В супермаркете, — ответил друг и сделал паузу, собираясь с мыслями. — Я на сто процентов уверен, что это не было галлюцинацией.

Я не раз слышал от Зайцева «это не галлюцинация», но конечно же это оказывалась именно она. Разум Вани настолько был пропитан дурманом наркотика, что друг уже не мог различать реальность и плоды его же воображения.

— Там была девочка, — продолжал парень. — Как Алиса, только…мертвая, что ли. Знаешь, ее трудно описать.

— Что она делала? — спокойно спросил я.

— Это тоже трудно описать, — выдохнул парень. — Она шла на меня, или не шла, но точно приближалась. Она ни до чего не дотрагивалась, но вокруг нее все разлеталось и трескалось. Она не разговаривала, но смотрела мне прямо в глаза, и у меня было четкое ощущение, что она собиралась меня убить.

— И что же ей помешало?

— Твой визг, — с издевкой усмехнулся Зайцев.

Я резко подал влево, подрезая харлей друга.

— Ты — конченный, — заключил я. — Я много раз говорил тебе это, но сейчас я хочу, чтобы ты понял, насколько я серьезен. Твой отец погиб, а мать осталась одна с двумя маленькими детьми и чертовым конченным утырком, который не может принести пользы ни ей, ни обществу. Вот такие дела.

Я говорил все это со злости, понимая, что сильно перегибал палку. Но я не собирался просить прощения. Я желал, чтобы всем было так же плохо, как и мне.

— Давайте хоть радио включим, — вздохнула Каролина, уставшая от тишины, и нажала на кнопку магнитолы.

Динамики выдали треск и урчание.

— Включи лучше рацию, если тебе скучно, — махнул Рис. — Покрути настройки, может, наткнешься на пару веселых ребят, переговаривающихся в дороге.

Журналистка насупилась и принялась двигать колесико старинной модели рации. По всей видимости, МакКаунти не менял ее уже много лет. Он был не из тех, кто любит приобретать новые вещи только потому, что имеющаяся модель устарела.

Треск и шуршание стали более громкими, и Фридман поморщилась от неприятных звуков. На различных частотах периодически появлялись неразборчивые голоса, но тут же исчезали.

— «Там была девочка», — внезапно довольно четко издала рация. — «…только мертвая, что ли».

— Опять русский?! — гаркнул детектив. Ему уже порядком надоело слышать неродную речь и не понимать смысл разговоров.

— Кажется, это наши, — прошептала Каролина, внимательно прислушиваясь к диалогу.

— «Что она делала?»

— Засранцы, — хихикнул Рис. — И ведь ни словом не обмолвились, что у них в шлемы встроены передатчики!

— Т-с-с! — шикнула женщина.

— «У меня было четкое ощущение, что она собиралась меня убить».

— Они говорят о девочке, — перевела Каролина.

— Об Алисе? — уточнил МакКаунти.

— Нет, о другой… — журналистка загадочно повела бровью. — О той, что была в магазине.

— Но там не было никакой девочки!

— Вообще-то, может и была…

Каролина на минутку замолкла, перебирая в памяти последние несколько часов.

— Иван утверждает, что видел ее в упор, а я, возможно, зацепила ее только мельком.

— Почему ты не сказала об этом сразу? — возмутился детектив.

— Я думала, что мне показалось. В конце концов, мое зрение оставляет желать лучшего. Но сейчас, когда парень заговорил об этом, я готова подтвердить его слова. Там действительно был кто-то помимо нас.

— И кто же, по-твоему, это был? — саркастично крякнул детектив.

Фридман тяжело вздохнула, но не ответила. На языке крутилось одно имя, но она не хотела произносить его, потому что ей было бы очень стыдно, если бы ее догадка оказалась неверной.

К счастью, спустя две минуты МакКаунти отвлекся на нечто более интересное для него и забыл о своем вопросе. На обочине в свете мелькающих фар проезжающих мимо машин на корточках сидел до боли знакомый человек — очень колоритный персонаж. Форд просигналил правым поворотником в знак остановки, и двум мотоциклистам пришлось сбавить скорость.

— Харлей был создан не для того, чтобы тормозить, — огрызнулся Вано, когда снял шлем.

Когда мы подошли к загадочному человеку, он поднялася. Всем стало понятно, что он ждал именно нас.

— Эдвард! — ахнула Каролина, словно увидела призрак.

В ногах альбиноса валялась груда грязной одежды, от которой исходила невероятная вонь.

— Ты хочешь что-то нам сказать? — невозмутимо произнес МакКаунти.

— Я хочу сказать вам очень много, — прохрипел мужчина и повернулся к нам с Вано. — Во-первых, с вами мы еще не встречались, поэтому хочу представиться. Я — Эдуард Лидер. Думаю, вы обо мне слышали.

Наверное, никто кроме меня не заметил, что Зайцев и бровью не повел от неожиданной встречи. Он хмурился и смотрел на альбиноса вупор. А мне не пришлось долго перебирать в голове имена, чтобы вспомнить, кто такой Лидер. Когда мы навещали Мирославу Вольную в психиатрической больнице, она решила, что к ней пришел именно он. И она расценивала его как врага.

— Во-вторых, — монотонно продолжил Лидер. — Хочу вас всех поприветствовать. Теперь я в вашей команде.

Альбинос достал из нагрудного кармана рубашки сложенный вдвое конверт и продемонстрировал его нам.

— Ты что, отписал конверт сам себе? — усмехнулся детектив. — Думал, мы не поймем, что ты причастен ко всему этому дерьму?

— Напротив, я бы очень огорчился, если бы вы не поняли, — без эмоций пробормотал Эдди. — Я не присоединюсь к вам сейчас. Мы встретимся позже, когда вы прибудете в Paradise Valley.

— Почему? — допрашивал МакКаунти.

— Мне надо работать, — пожал плечами Лидер. — Вы ведь уже заметили, что система эксперимента дала сбой? Это я постарался.

— Зачем ты работаешь против своего начальства?

— А я мечтал услышать «спасибо», — улыбнулся альбинос растрескавшимся уголком губ. — Недавно мои догадки о целях эксперимента подтвердились. И теперь я считаю, что это безумие пора прекратить.

Эдвард покосился на Вано. Друг ни с того ни с сего занервничал.

— Объяснишь нам, наконец, что тут происходит? Мы как слепые котята — жаловался Рис.

— Да, конечно, — отозвался Эдди. — Дело в том, что концепция идеального мира содержит в себе множество противоречий, что и привело к неоднозначности нашего эксперимента. Изначально он был нацелен на воссоздание нового генотипа человека, по сути — следующей ступени эволюции. Эволюция сама по себе ассоциируется с положительным событием. Вы со мной согласны?

Мы дружно кивнули. На секунду я испугался, что Лидер сейчас обставит все таким образом, что я соглашусь с точкой зрения организаторов этого безумия и перейду на их сторону.

— Но дело в том, — продолжал альбинос. — Что следующая ступень человеческой расы оказалась разрушительной. Конечной стадией цикла.

— А сейчас я перестаю понимать, — перебила Каролина, и все мысленно с ней согласились.

— Существует гипотеза, что эволюция — конечна, — терпеливо объяснял Лидер. — Также есть гипотеза, что она — циклична. То есть когда эволюция подходит к своему пику, она приводит целый вид к вымиранию и, если повезет, вид начинает свое развитие заново. Так вот одна из этих гипотез подтвердилась.

— В смысле мы уже перешли на новую ступень эволюции? — озадаченно произнес я.

— Вы — нет, — ответил Эдди и снова взглянул на Зайцева. Посмотрев на него пристально пару мгновений, он еле заметно покачал головой, будто параллельно с нами он вел с собой внутренний спор.

— Но нашим ученым удалось вывести несколько особей сверхчеловека. И анализ этих особей подтверждает одну из тех гипотез. У сверхчеловека основной инстинкт — уничтожить предыдущую ступень эволюции — homo-sapience. А когда он достигнет своей жизненной цели, он скоропостижно вымрет, так как не успеет размножиться и адаптироваться.

— Почему тогда эксперимент не прервали? — сказала Фридман.

— Директор не вполне со мной согласен, — наигранно грустно произнес Лидер.

— А как получаются сверхлюди? — любопытствовала журналистка.

— Никто не может полностью описать весь процесс, даже ученые, которые занимаются непосредственно этим, — после некоторых раздумий ответил Эдди. — Техника такова: фондом для нового генотипа является человек, победивший в игре на выживание и совесть, — то есть прошедший первый этап эксперимента. Но один человек в год — это слишком мало, поэтому ученые решили размножить результат: они пересаживают органы победителя в других людей. Это могут быть как тщательно подобранные кандидаты, насильно привезенные в лабораторию, так и другие победители.

После пересадки органов начинается естественный отбор. Как правило, из восьми человек выживают от одного до трех. Обычно выжившие представляют из себя «генетически модифицированных людей» с улучшенными показателями во всех областях деятельности и более продолжительной жизнью. Но иногда получаются сверхлюди…которых я вам уже описывал. Их содержат в специальной изолированной зоне столько, сколько нужно. Они не нуждаются в общении, в какой-либо занятости, хобби, все социальные свойства в них стерты. Одни инстинкты. И невероятная…невероятная сила и мыслительные способности.

Есть лишь один нюанс: никто не знает, по какой причине победители меняются настолько, что могут представлять из себя переходную ступень в эволюции человека. Что-то в их организме меняется по прибытии в Paradise Valley. В этом загадка.

— Что же они не сбегут, раз такие умные, — хмыкнул я.

У Вано дернулся глаз. Наверное, он просто испугался.

— По всей видимости, кто-то сбежал, — альбинос пнул гнилую кучу у него под ногами, немного ее разворотив. И мы поняли, что этими тряпками когда-то был человек.

Я резко развернулся и вывернул содержимое моего желудка на дорогу, немного забрызгав колеса своего харлея.

— Разве это не испытания, которые вы проводите? — прокашлял МакКаунти. — Мы встретили еще двоих таких в магазине.

— Испытания проводятся на специальных площадках: в мотелях, — пояснил Лидер. — Магазины и трасса безопасны. Но люди почему-то гибнут именно здесь, даже не доехав до мотеля. Посему я делаю вывод, что кому-то удалось сбежать.

Эдуард поковырялся ботинком в груде человеческих останков и затем вытер грязь о пучок сухой травы.

— Вообще-то мне известно, что двоих выпустили на волю намеренно, — тихо продолжил мужчина.

У нас на лоб полезли глаза.

— Это были женщина и мужчина. Оба русские.

Эдди многозначительно взглянул на меня.

— Хватит пялиться и молчать! — воскликнул в негодовании я.

— Просто надеюсь, что ты хоть разок пораскинешь мозгами, — пожал плечами Лидер. — Мужчину звали Виталий. Я так понимаю, он уже убит. Он должен был быть в нашей команде, так как я пригласил его помочь мне.

Я слишком громко ахнул. У меня было такое ощущение, что я мчусь на мотоцикле со сломанными тормозами.

— Женщину звали Марией, или Маргаритой по новому паспорту. Через нее я связался с вами, — Эд указал на нас с Вано. — Они с Виталием были победителями с пересаженными органами, этакое комбо. Ученые хотели социализировать их и попытаться зачать ребенка нового поколения.

И вот мой мыслимый мотоцикл на всех порах наткнулся на дерево. Как такое могло крутиться у меня под носом, а я ничего не замечал?

— Но Рита не была агрессивной по отношению ко мне. Я имею в виду, она не пыталась меня убить. Какое-то время… — вяло возразил я.

— Она наверняка была алкоголичкой или наркоманкой, да?

— Нарко… в смысле? Как ты понял?

— Дурманы подавляют инстинкты любому существу, и даже сверхчеловеку.

Из моих глаз хлынули слезы, и я не пытался их удержать. Моя девушка была наркоманкой-убийцей и вынашивала ребенка от наркомана-убийцы, и я собирался стать отцом существу, которое тоже было бы обречено стать убийцей. Это было ударом ниже пояса. Если бы мне сейчас предложили таблетку, от которой я бы мог просто лечь и умереть, я бы согласился. Но вместо нее мне пришлось принять тройную дозу моего успокоительного.

— В любом случае, это больше не имеет значения, — пробормотал я. — Рита тоже мертва.

— Жаль, а я бы предпочел думать, что смерти невинных людей и Виталия — ее рук дело.

— Это все, конечно, весело, но причем тут маленькая Алиса? — подала голос Каролина.

— Я отвечу так: то, что ей всего лишь двенадцать, не означает, что ее нельзя резать.

— Я не могу больше слушать, у меня сейчас кровь из ушей польется! — завопил я и выбежал на дорогу. Меня с визгом объехала какая-то легковушка и быстро скрылась вдали, побоявшись связываться с ненормальным.

Каролина заботливо вывела меня обратно на обочину, чтобы меня ненароком кто-нибудь не сбил в темноте. Я не отдавал отчет своим действиям, да и действий никаких я совершать самостоятельно не мог. Разве что моргать.

— А что насчет Эмили Блэк? — решил спросить Вано.

— Если ты о девочке, то она умерла больше ста лет назад, — непринужденно ответил Лидер. — Хотя в лаборатории ходят слухи о ее призраке. Сотрудники по-настоящему сходят с ума. Они утверждают, что видят мертвую девочку, которая убивает людей один за другим. Но это всего лишь паранойа.

Я советую вам где-нибудь переночевать, чтобы потом без промедлений двигаться в сторону Paradise Valley. Я буду ждать вас там. Чао.

С этими словами Эдвард подошел к обочине, где через считанные секунды его подобрал спортивный автомобиль.

— Мог ли Эдди ошибиться, — протянул МакКаунти. — Или кто-то недавно словил галлюцинацию в супермаркете? — он обращался к Вано.

— Ах ты пес смердячий, — фыркнул тот. — Подслушивал личные разговоры!

Зайцев как ни в чем не бывало достал из внутреннего кармана своей куртки самокрутку и мерно закурил.

— Ты же сказал, что у тебя больше нет дури! — вскипел детектив.

— Вы что, наркоман? — развел руками парень. — Поверили наркоману, что у него больше нет наркоты?

Рис был готов приложить Ваню на месте, но вовремя сдержался. В конце концов, поимка торчков сейчас была не первостепенной задачей. Нужно было найти маленькую девочку и вызволить ее из лап сумасшедших ученых.

МакКаунти и Фридман уселись в форд.

— Нужно взять его к себе, — кивнул детектив в мою сторону. — Он невменяем и вряд ли сможет управлять мотоциклом.

Журналистка кивнула и помогла мне расположиться на заднем сидении.

— Может тогда поедем все вместе? — спросила она.

— Нет, Иван поедет отдельно. Не хватало мне утырков в моем автомобиле.

Друг расслабленно посмеялся и газанул на своем харлее.

— Не отставайте, детектив, — прокричал он и помчался вперед.

— Это был слишком долгий день, — устало вздохнул Рис и повернул ключ зажигания.

— Хорошо бы не последний, — неуместно пошутила Каролина.

— Хорошо бы, — согласился МакКаунти и поехал по следам Зайцева.

***

Старые тряпичные кресла. Маленькая дырочка на обшивке. Атлас дорог штата Эленойс. Замкнутое пространство. Постепенно приобретала четкие очертания окружающая меня обстановка. Я был в сознании, но не контролировал свои действия. Готов поспорить, что я уже несколько часов подряд смотрел на эту маленькую дырочку.

Завтра воскресенье, думал я. Мне позвонит мама. Что я ей скажу? Я надеялся, что у меня получится убедительно соврать. Я хотел бы сказать, что у нас все хорошо, и что мы очень любим их с папой. Это вызвало бы подозрение, так как от меня редко добьешься подобных слов, но я очень хотел бы их сказать. Потому что неизвестно было, сможем ли мы увидеться снова.

— Где будем останавливаться? — приглушенно доносился голос Каролины, словно она говорила в банку.

— В ближайшем мотеле, — отвечал МакКаунти. — Я имею в виду «нормальном мотеле», там, где наша голова не будет лежать рядышком с телом поутру.

— Я бы лучше осталась в машине, — призналась женщина. — Мало ли что. Хотя система эксперимента дала сбой, это не значит, что теперь вообще ничего не работает. Например...

Послышалось шуршание бумажных листов.

— Вот смотрите. Если я правильно рассчитала время, этой ночью должны были бы проходить испытание Иван и Максим. Правда место, где оно должно было проходить, мы давно проехали. А в мотель, который мы еще не проехали, должен идти Никита и Брюс. Вдруг именно сейчас нас заставят участвовать?

— Мда, фигово, что Никита еще жив, — протянул детектив и закашлялся. — Я имею в виду, что та вонючая куча на шоссе — это, вероятно, и есть Брюс, и его можно было бы перетащить в мотель и ехать лесом. Но ведь вместо Никиты мы не можем никого положить.

— Вообще-то такая возможность есть, — заметила Фридман. — Я, как лидер, имею право отменить игроку испытание, один раз.

— Кто назначил тебя лидером? — чересчур озлобленно бросил Рис.

— Тот, кто распределяет роли в этой игре, — хмыкнула журналистка и помахала своим развернутым конвертом.

— А кто тогда я? — воскликнул МакКаунти. Он явно был не в курсе некоторых правил.

— Охранник, — пожала плечами Каролина.

— Доработаться до детектива, чтобы в итоге стать охранником, — обиженно произнес Рис.

— Я бы сделала тебя лидером, если бы распределяла роли, — нежно сказала Фридман и улыбнулась.

Она умела находить нужные слова.

— Ладно, — смягчился Рис. — Возвращаясь к нашей теме. Отмени испытание Никите, и дело с концом.

— Я бы уже это сделала, если бы не одно «но»… — протянула Каролина. — Я не уверена, но, кажется, я уже реализовала это право для себя.

— Когда успела?

— Помните мы разговаривали о девочке, которую я и Иван видели в супермаркете? Я испугалась, подумав, что для меня испытание уже началось, потому что согласно этой бумажке, — женщина снова помахала своим конвертом. — Я как раз должна была его проходить. Правда в другом месте, но ведь мы не можем узнать наверняка, что в системе дало сбой, а что все еще работает. Я испугалась… и сказала, что хочу отменить свое участие. Теперь я не знаю, могу ли воспользоваться этим правом сейчас.

— Если наши права вообще в силе, — хмуро дополнил МакКаунти.

— Можете оставить меня в мотеле, а сами спать в машине, — очень тихо проговорил я.

— Наконец-то пришел в себя, — буркнул детектив.

— Что ты такое говоришь! — укорила меня Каролина. — Тебе еще сестру домой везти! Я знаю, что можно с этим сделать. У кого-то должно быть право поменяться с другим игроком местами. Оно случайно не у тебя?

— Не знаю, я особо не вдавался в детали, — сухо ответил я. — А вы не знаете, у кого есть это право? Кажется, я Банкир.Конверта с собой у меня нет.

— Сейчас посмотрю. Кто-то постарался посвятить данному игрищу целый сайт.

Журналистка ловко вытянула ноутбук из рюкзака, что покоился у нее в ногах, и застучала по клавишам.

В браузере высветилась уже знакомая картинка с рекламой книги Мирославы Вольной «Край» и опции, по которым можно было получить информацию об эксперименте и пропавших без вести людей. Каролина щелкала быстро, так как успела выучить сайт почти наизусть.

— Нам нужен персонаж «Первая помощь» — разочарованно прочитала она.

— Спросите Вано, может, это он, — без интереса вымолвил я.

Рация зашипела, и из динамика полились звуки не совсем удачного пения.

— Ему неплохо без нас, — с насмешкой отметил МакКаунти.

— Иван! — оборвала пение Фридман. — Ты меня слышишь?

— Вы кричите так, что я смог бы услышать Вас и без рации, — передал динамик механический голос.

— Извини, — буркнула женщина и убавила тон. — Какая у тебя роль в игре?

— Секрет, — ответил друг.

— В смысле «секрет»? Ты не хочешь говорить?

— В смысле роль у меня такая — секрет.

— И что этим хотел сказать Эдди? Это ведь он раздавал роли? Какой секрет может быть у безмозглого торчка?! — возмутился детектив.

— Я лучше, чем полицейский-неудачник, — гаркнул Зайцев.

Между парой возникла перепалка. Через слово слушая отборную брать что от одного, что от другого, журналистка беспорядочно крутила колесико компьютерной мыши. Вдруг ее взгляд зацепился за вкладку, которую она раньше не замечала. Она располагалась рядом с «Пропавшие без вести», и даже называлась так же, только вела к абсолютно другой базе данных. Эта база не имела отношения к книге и к игре — отборочному этапу настоящего эксперимента «Эмили Блэк». Тем не менее, она была расположена на этом сайте со скромной припиской в «шапке» страницы: «другие пропавшие в этот период времени». Здесь было огромное множество фотографий людей из разных стран, фактически неполная полицейская база. Не было никаких подписей, года пропажи, имен, возрастов. Только массив небольших фотографий. И среди этого массива Каролина случайно наткнулась на человека, которого знала лично. От этого у нее открылся рот, но она не могла сформулировать свою мысль, чтобы верно ее произнести. Она лишь замахала руками в воздухе, мешая Рису следить за дорогой, громко кудахча:

— Это же!.. Это же!...

Вано придерживался скорости форда, чтобы быть на уровне своих попутчиков. Ему было жалко оставлять второй харлей посреди трасс. С другой стороны он несколько обрадовался возможности не разговаривать с Никитой. Зайцеву требовалось время, чтобы обдумать ответы на те глупые многочисленные вопросы, что сейчас полились бы на него от друга.

Парень напевал ненавязчивую песенку, но она была лишь прикрытием внутреннего волнения.

«Слишком много смертей», — думал Зайцев. «Среди них есть лишние. По условию задачи даны несколько убийц: Эмили, которой на самом деле нет, но если предположить, что кто-то взял на себяэту роль, то он убивает исключительно тех, кто имеет отношение к эксперименту, и Рита с Виталиком, которые убивают всех подряд. Рита уже мертва. Допустим, что когда отец и Виталик оказались вдвоем, отца убил Виталик, а Виталика — псевдо-Эмили. Но есть еще один труп, о котором нам известно. По словам Эдди, это был обычный участник. Следовательно, его убила не псевдо-Эмили. Тогда кто?».

Был единственный очевидный ответ на этот вопрос: на свободе гуляет еще один сверхчеловек. Можно предположить, что он далеко впереди нас, раз уж мы натыкаемся на его следы. Другой вариант менее желателен: он оставляет эти следы для нас, скорее даже именно для меня. Он бы не стал с нами заигрывать, а сразу бы убил. Значит, точно для меня. Придется защищаться.

Мотоцикл наткнулся на выбоину на дороге, и его тряхануло. Мысль тут же перебилась парой нецензурных слов и на время улетела из головы, сменившись на другую, не менее важную.

«Этот Эдди. Почему он не говорит напрямую о своих догадках? Конечно, он знает, кто я такой. Именно он позвал нас в эксперимент, а значит, он прекрасно знает, кто я такой. Он думает, что мы играем с закрытыми картами, а все козыри у него. Я читал, что он — самовлюбленный умник, но не подозревал, что у него все настолько запущено, что он считает себя умнее сверхчеловека. Это его ошибка, и лучше бы ему не путаться под ногами, иначе я и бровью не поведу, разрывая его на мелкие кусочки. Хотя, возможно, именно это и является причиной тому, что он не выдает меня. Боится, что я занервничаю. Однозначно боится. Пожалуй, стоит расслабиться на пару минуток и позлорадствовать».

Каролина спросила у Вано, кем он являлся по условиям игры. «Секрет», — ответил тот.

«Они задают столько вопросов, но все еще ни в чем меня не подозревают. Я лишь утверждаюсь во мнении, что детектив МакКаунти не так умен, как было заявлено. Чертов Эдди даже намеренно выделил меня из всей команды, сделав персонажем «секрет». Он подставил меня. Но он не рассчитывал, что моя компания окажется настолько невнимательной. Конечно для меня лучше, чтобы меня не рассекретили до того, как мы попадем в лабораторию. Иначе мне придется их убить».

— Это же..! — снова раздался в динамиках визгливый голос Каролины.

— Вано, какого черта?! — проорал я. — Тебя что, похищали?

— Разве что инопланетяне, — ответил друг.

— Послушай, мы тебя ни в чем не обвиняем, — начала женщина.

— Нет, вообще-то обвиняем! — воскликнул Рис, перебивая спутницу. — Я давно заподозрил, что ты имеешь отношение к происходящему. Но тебя не за что схватить. Все сводится к тому, что ты долбанный торчок!

— Помолчите немного, детектив! — жестко отрезала Фридман.

Рис вылупился на журналистку, опешив. Он не ожидал подобного отношения к своей персоне, особенно от безобидной Каролины.

— Бывший детектив, — подтрунивал Вано, что чуть не спровоцировало у мужчины припадок.

— Мы действительно не обвиняем тебя, Иван, — продолжала Каролина. — Я хочу поговорить с тобой не об эксперименте, а о тебе самом. У нас появилась информация, что несколько лет назад ты был похищен. Это правда?

Зайцев замолчал. Он-то знал правду, но делиться с ней не желал. Ведь две тысячи десятый год был переломным не только для него, но и для всей его семьи.

Тогда, летом, он ушел из дома на несколько дней. Пожить у друзей, повеселиться. Это было нормально для семнадцатилетнего подростка. Но до друзей тогда доехать не удалось…

— Где я? — повторял в потолок Ваня.

— Речевой аппарат не нарушен, — говорил кто-то.

— Где я?

Все конечности, включая голову, были зафиксированы, приходилось смотреть прямо перед собой, в пустое, хорошо освещенное пространство.

— Наша гипотеза подтвердилась. Девяносто процентов подопытных подросткового возраста успешно перенесло операцию. Особо опасных экземпляров пока не выявлено. Все подопытные ведут себя спокойно.

— Где я?! — кричал Зайцев. — Мама! Я в больнице? Что произошло?

— Экземпляр номер «шесть» подает признаки волнения. Вколите ему успокоительное.

— Не трогайте меня! Где я?!

Мальчик слышал, как наполняется шприц. Этот звук был таким же громким, как и жужжание ламп, шаги людей по кафелю, мерное урчание кондиционера… казалось, что Ваня слышал все. Даже то, как прилипает пыль к работающему компьютеру, и как она танцует в потоках воздуха, выходящих изо рта говорящего незнакомца…

Кто-то постучал по шприцу и приготовился колоть Зайцеву вену.

— Я сказал: не трогайте меня!!!

Мальчик рванул с такой силой, что не выдержали сковывающие его кожаные ремни. Он освободился и побежал в неизвестном направлении, постоянно натыкаясь на стены достаточно маленького помещения из-за слепящего с непривычки света.

— Зовите охрану! Экземпляр номер «шесть» будет помещен в красную зону…

Вано опомнился.

— Не знаю, откуда у вас эта информация, — отрешенно пробормотал он. — Я мог надолго уйти из дома, но меня никто никогда не похищал. Кому я сдался.

— Никто и не говорил, что это правда, — сказала Фридман уже не в рацию.

Я проглотил дозу своего лекарства, обнаружив, что в баночке осталась всего пара таблеток.

— Я считаю, что ты слишком опекаешь Ивана, — с обидой высказал МакКаунти. — Жалеешь его. Он этого не заслужил.

— Я понимаю, почему он тебе не нравится, Рис, — ответила журналистка. — Но то, что он употребляет наркотики еще не делает его плохим человеком. Я имею в виду, что я уверена, что у него есть веская причина для этого. На самом деле, он хороший.

Я нервно хихикнул. Как бы я ни носился с Зайцевым, сколько бы раз ни называл его своим другом, но согласиться с Каролиной я не мог. Я не мог признать, что он хороший. Только не после того, через что мы оба прошли.

— У меня чутье, — добавила женщина.

— Ладно. Я принимаю решение остановиться здесь, — твердо произнес Рис и свернул на узкую парковку какого-то мотеля. — Эд должен был обо всем позаботиться, иначе он предостерег бы нас. К тому же, этот мотель не значится в качестве «злосчастного».

— Как скажете, сэр, — чересчур беспечно бросил я и вылез из машины.

Немного подумав, я подошел к Каролине и тихо спросил:

— Скажите мне на всякий случай, что-нибудь, что могло бы мне помочь.

— Конечно, — женщина пробежалась по заметкам, сделанным прямо на своем конверте. — У тебя есть право на убийство любого человека.

Я кивнул и направился ко входу. Фридман крикнула мне вдогонку:

— Не волнуйся. Все будет хорошо!