Глава 14

Послеоперационное крыло было очень большим и абсолютно пустым. Свет здесь почти отсутствовал, многие двери с электронным ключом были заблокированы из-за отсутствия подачи электричества. Я воспроизводил в своей голове карту, которую так недолго показывал нам Эдди, и мчался к своей сестре. Ей должно было быть так страшно и одиноко в этом заброшенном месте, и, скорее всего, она нуждалась в медицинской помощи. Эдвард не упоминал об этом, но нужно быть дураком, чтобы не понять: в послеоперационном крыле лежат пациенты после операции. А так как она до сих пор была жива, то операция прошла успешно. И больше всего на свете я боялся, что вместо своей сестры наткнусь на бездушного сверхчеловека, который всю оставшуюся жизнь будет хотеть убивать...

Вано был крайне раздражен. Когда мы проверяли некоторые освещенные кабинеты на наличие в них людей, нуждающихся в эвакуации, он хлопал дверьми с такой силой, что некоторые из них слетали с петель. Я пытался поинтересоваться эмоциональным состоянием друга, но он лишь рычал в ответ что-то невразумительное. Я всем сердцем желал войти в его положение, понять его мысли, но мораль служила для этого непреодолимы препятствием. «Мне нужно кого-нибудь убить, понимаешь?» — иногда проскальзывало у Зайцева в порыве гнева. — «Хотя бы хорошенько побить». Нет, я не понимал. Все, что я мог сделать для своего друга, это предложить ему покурить, чтобы успокоить нервы.

— Тогда я не смогу тебя защитить, — отнекивался Вано. — Если тебя не станет, тогда я точно превращусь в одного из них. А так у меня хотя бы есть шанс. Но, черт возьми, сейчас мне кажется, что мне проще перестать дышать, чем подавить в себе жажду...

— Не продолжай, — пробубнил я.

— Я просто не знаю, как донести до тебя то, что я чувствую, чтобы между нами стало все как прежде.

— По правде говоря, я не верю в то, что между нами может быть все как прежде. Я слишком много узнал о тебе во время нашей поездки. Я хочу сказать, что вряд ли смогу смириться с тем, что ты — хронический убийца.

— Я не убийца! — со злостью выкрикнул Вано и толкнул меня.

Я влетел в стенку и ударился головой. Зайцев встал напротив меня с нанес еще один удар, на этот раз по стене. В ней образовалась вмятина, и когда парень убрал свой кулак, с нее посыпалась штукатурка.

— Как ты смеешь меня судить? — продолжал кричать Вано. — Я держусь за тебя как за единственную ниточку, способную оставить меня обычным, нормальным человеком! Я пытаюсь идти против своей природы, нанося самому себе вред! А ты говоришь, что я чудовище?!

— Успокойся! — воскликнул я, на автомате схватив друга за ворот. — Я не считаю тебя чудовищем, и уж точно я не собираюсь бросать тебя здесь! Да, я не смогу относиться к тебе как раньше, но чтобы ты знал, раньше я относился к тебе гораздо хуже, чем сейчас!

Мой пыл с каждым словом утихал, и я начал осознавать, что за мой порыв гнева я мог поплатиться жизнью.

— Просто теперь мне страшно, — совсем тихо произнес я, обессиленно опустив руки и потупив взгляд в пол.

После моих слов Вано тоже пришел в себя. Его лицо приняло озабоченный вид.

— Я обещаю, что не причиню тебе вреда, — старался заверить он. — Особенно когда мы вернемся домой.

— А другим? — бросил я и, не дождавшись ответа, пошел дальше по коридору.

— Я буду помогать тебе с Алисой, — после некоторой паузы сказал друг.

— Будешь поставлять ей дурь, — заключил я. — Двенадцатилетняя благоразумная девочка, подающая надежды, внезапно закурила. Да еще с такой силой, что вместо цветных карандашей ее рабочий стол будет подзавязку забит марихуаной.

— Мы сделаем все, чтобы с Алисой не произошло то же, что и со мной. Она будет похожа на нормального человека, и в глазах родителей будет продолжать быть умной и серьезной. Только у нее никогда не будет детей.

Я растерянно пожал плечами.

— В конце концов, мы с ней можем пожениться, и...

— Заткнись! — я прервал Зайцева, потому что его унесло куда-то в степь. Но я не смог скрыть, что эта мысль меня позабавила.

Вано тоже улыбнулся, но его улыбка задержалась ненадолго. Внезапно его взгляд стал безумным, а лицо чрезвычайно сосредоточенным, и я подумал, что друг снова собирается на меня наброситься, но не угадал.

— Они пришли, — прошептал Зайцев и резко обернулся.

Я проследил за взглядом парня и от увиденного потерял равновесие и рухнул на пол. В тени, под потолком, находилось нечто непохожее на человеческое существо. У него было восемь конечностей и две головы, одна из которых была устроена нормально, а другая перевернутой подбородком вверх. Паукообразное существо было гладко выбрито. При виде него меня затошнило.

Я не мог отвести от него взгляд, как и он не отводил от меня глаз одной из своих голов. Вторая смотрела на Вано. У меня закрутились мысли, и я чувствовал, что мне на ум пришла какая-то идея, но я не мог за нее ухватиться.

Паукообразное существо… Кумо в переводе с японского «паук». Мне стало ясно, почему близнецов Осаму и Исаму прозвали именно так...

— Это что еще за хрень?! — прокричал Лидер, тыча пальцем в мониторы.

Данте от души засмеялся.

— Бьюсь об заклад, ты ломал голову над тем, почему Осаму и Исаму везде записаны вместе. Да, эти сукины дети — сиамские близнецы, сросшиеся в утробе матери спинами друг к другу. Ужасное зрелище, тут я соглашусь с тобой.

Эдвард с любопытством разглядывал картинку на экране. Это было удивительно: тело одного близнеца было довольно упитанным и мускулистым, в то время как второй был худым и иссохшимся. Более странным был тот факт, что Кумо находился под потолком, словно он действительно мог перемещаться по любой поверхности как паук.

— Я их ненавижу, — признался Данте. — Они составляют невероятную конкуренцию для любого из нас, сверхлюдей. Ты же понимаешь, что у всех более или менее развиты определенные навыки: кто-то предпочитает думать головой и не бросается в бой, а кто-то размахивает кулаками, а в шахматы проигрывает. А эти близнецы… Видишь того, что пожирнее? Это Осаму. Он очень силен, честно горя, его удар в два с половиной раза сильнее, чем мой. А вот этот, полудохленький, — Исаму. Он такой же умный, как и я.

— Твой обиженный тон подсказывает мне, что он поумнее тебя будет, — подтрунивал Эдди.

— Я о том...! — воскликнул Данте. — Что у Кумо в целом нет слабых сторон.

— Отчего тогда ты возомнил себя главным? Если он может надрать тебе задницу.

— Оттого, что… — Данте закрыл глаза и начал нервно потирать переносицу. — Он не хочет продолжения эксперимента, потому что вбил себе в голову… в две головы… что у сверхчеловека нет смысла жизни, а без смысла жизни нет цивилизации, человечества, планеты… вот такой вышел философ.

«Вот и слабое место» — подумал Лидер.

— Это и есть твой козырь? — спросил альбинос.

— Да, — кивнул Данте. — И если бы ты не протупил, он мог бы стать твоим. Если бы я не убедил близнецов, что вы собираетесь убить их и всех «невинных» сотрудников лаборатории, он бы ни за что не согласился мне помочь. А теперь расслабься и наблюдай, как совершенная машина для убийств будет раздирать твоих подчиненных на мелкие кусочки...

«Невероятно!» — думал про себя Вано. «Эта тварь настолько сильна, что может удерживаться в верхнем углу просто упираясь в стены, и при этом она чувствует себя довольно расслабленно».

Перевернутая голова, что смотрела на друга, заговорила:

— Иван Зайцев, пятый из девяти в рейтинге физической силы и четвертый из девяти по интеллекту. Я пришел, чтобы убить этого человека.

Одна из конечностей паука зашевелилась и указала в мою сторону. Скорее всего, она принадлежала Исаму, так как Осаму использовал свои руки и ноги, чтобы удержаться под потолком.

— Я тебе этого не позволю, — с угрозой произнес Зайцев.

— Хм. Ты же понимаешь, что со своими средними показателями тебе со мной не тягаться, — спокойно сказал Кумо.

Я был удивлен выдержке этого существа. В отличие от других, включая Риту и Вано, он казался действительно разумным и рассудительным. Близнецы не торопились нападать, даже не пытаясь обуздать свою ярость. Они как будто искали причину этого не делать.

— Защищать его — мой смысл жизни, — отозвался друг. — Поэтому мне плевать на показатели. Сейчас они не имеют значения.

Лицо Исаму исказила недовольная гримаса.

— Если у тебя есть смысл жизни, значит, ты тоже человек, — медленно проговорил он. — Следовательно, я заберу и твою жизнь тоже.

В мгновение ока паук спрыгнул на пол, и массивный кулак Осаму тут же нанес первый удар. Зайцев пролетел по коридору, оставляя за собой след из маленьких красных бусинок крови, вытекающей у него изо рта.

Я отпрянул назад, но уперся в стену. Пока Вано был далеко, Кумо решил заняться мной. Для этого многого не требовалось: один такой же удар по мне принес бы мне мгновенную смерть. Осаму занес надо мной кулак, опять неоправданно медленно, но не успел нанести удар. Разъяренный Вано прыгнул на существо и принялся молотить его не слишком сильными, но быстрыми ударами, стараясь как можно больше раз попасть по головам.

В какой-то момент я заметил, что друг… улыбался.

Я решил, что мне опасно находиться рядом с дерущимися монстрами, и отбежал от них на несколько метров. Сначала я вообще подумал направиться прямиком к Алисе, но какая-то невидимая сила не пускала меня.

«А что если ему понадобится моя помощь?» — эта мысль прогрызала меня насквозь. Я обернулся и убедился в ней. Кумо сжимал моего друга двумя конечностями и еще двумя наносил ему тяжелые увечья даже для сверхчеловека. Удивительно, что ногами паук мог орудовать на равне с руками. Тело Зайцева было покрыто кровоподтеками, несколько зубов были выбиты, а левая рука вовсе безвольно болталась — наверняка она была сломана. Мне необходимо было что-то предпринять.

— Эй! — закричал я, размахивая перед чудищем руками. — Отвлекись!

— Кит, — прохлюпал Вано. — Уходи, я задержу его… Ненадолго...

Но Кумо действительно отвлекся, хотя и не выпускал из своих лап Зайцева.

— Почему ты его защищаешь? — спросила у меня перевернутая голова.

— Потому что он мой друг, — как можно увереннее ответил я, хотя внутри меня все тряслось.

Воспользовавшись этой паузой, Вано освободил здоровую руку и нанес сокрушительный удар по Кумо. Существо потеряло равновесие и повалилось на бок, но реабилитироваться не спешило и всем врозом по-прежнему было обращено ко мне.

— Он не может быть твоим другом. Он — сверхчеловек.

— Ты сам сказал, что он теперь человек, — тянул я, косясь на Зайцева, который тоже отчего-то перестал нападать. Я мысленно молил его продолжить, но парень, к несчастью, не понимал моих подмигиваний. Мне ничего не оставалось, как продолжить заговаривать чудовищу зубы: — Он человек, потому что мы друзья. Я поддерживаю его, а он меня.

Вано, наконец, вышел из ступора и пошел искать предмет, который поможет ему победить Кумо. Тот в свою очередь продолжал вести со мной диалог:

— Ты не собираешься его убивать?

— Я? — я искренне удивился. — Да я вообще никого не хочу убивать, даже тебя. Я пришел за своей сестрой, и меня беспокоит только ее судьба.

Вторая голова вдруг «ожила» и начала что-то невнятно мычать. В ее глазах зажегся огонек, но я не мог определить, что он означал. Зато я понял, что эта голова, Осаму, обладающий невиданной физической силой, не обрела способности говорить. Я предположил, что и в целом с умственным развитием у него не сложилось, и эту функцию на себя полностью возложил Исаму.

«Умную» голову исказила злобная гримаса, и она повернулась в сторону ближайшей камеры, что-то при этом шепча. Осаму тоже разозлился, но он решил выместить ярость на мне. Монстр приготовился к прыжку, хотя Исаму говорил ему прекратить. Но умственно отсталый близнец на этот раз предпочел не слушаться.

Я был зажат в углу, и отступать мне было некуда. Я бы хотел зажмуриться, чтобы не видеть собственной смерти, но не мог: слишком завораживающей была эта картина. Исаму нервно оглядывался и криком приказывал брату остановиться. Я не сразу понял, почему ему было так важно уйти немедленно.

Осаму совершил прыжок. Если бы он приземлился на меня, этого бы хватило, чтобы я умер от удушья. Я отчаянно закричал, выставив руки вперед, бесполезно защищаясь, как вдруг прямо в воздухе паука насквозь проткнула металлическая палка. Она вошла ровно в глаз одной головы и вышла из глаза второй. Кумо безжизненно рухнул на пол.

Над его телом стоял запыхавшийся Вано. Он вытащил из дохлого чудовища окровавленный штатив для капельницы и покрутил его в воздухе. Взгляд Зайцева был сумасшедшим, торжествующим и жаждущим. Жаждущим следующего убийства.

Друг медленно повернул голову в мою сторону. Я рассеянно улыбнулся, до последнего убеждая себя, что парень просто немного перевозбудился, но нет. Он не подходил ко мне, чтобы помочь встать или справиться о моем здоровье. Он подкрадывался. Медленно, как делают это хищники, охотясь на не видящую их добычу. Но я видел Вано. И это было гораздо страшнее, чем набросившийся на меня Кумо минуту назад. Потому что на этот раз меня абсолютно некому было защищать.

— Нам пора, — полушепотом говорил я другу. — Нам осталось только забрать Алису и поехать домой. И все вернется на свои места, помнишь?

Зайцев набросился на меня и принялся душить, давя на мое горло капельницей.

— Пожалуйста! — прокряхтел я, наивно пытаясь скинуть с себя палку.

Странным было то, что перед моими глазами не промчалась вся жизнь, как обычно происходит. Вместо этого я почему-то вернулся домой, на свой диван, и мне казалось, что я играю в видео-игры и проигрываю. Я со всей силы бью пальцами по кнопкам джойстика, но это не помогает. Мне нужно было что-то решить, как-то выкрутиться из положения, чтобы пройти этот уровень.

Мне нужен был супер удар. Супер удар...

Мой зрачок расширился от прилившего к мозгу адреналина. Я знал, как мне выиграть эту игру.

— Я использую право на убийство, — прошипел я, но никто не смог бы это услышать. И тогда я набрал в рот весь оставшийся воздух и что есть силы прокричал: — Я использую право на убийство!

Эдвард и Данте наблюдали за тем, как мы с Кумо разговаривали.

— Что он медлит? — раздражался Данте. — Зачем он слушает этого мальчишку?

— Все потому, что ты ему соврал, — равнодушно заявил Эдди. Он был уверен в успехе на восемьдесят процентов еще тогда, когда узнал, что близнецы действовали против его команды обманным путем.

Исаму взглянул прямо в камеру. Не было слышно, что он говорил, но с монитора отлично можно было читать по губам.

— Ты — гнусный обманщик, — произнес Кумо.

— Я же говорил, — кивнул Лидер.

Вано прикончил близнецов, но не успокоился.

— Кажется, и здесь у нас будет ничья, — расплылся в улыбке Данте. — Твой подопечный вышел из-под контроля. Теперь Никите точно не выкрутиться.

В динамиках что-то неотчетливо прошуршало.

— Стой, — одернул сверхчеловека Эдвард. — Никита что-то сказал.

«Право на… убийство...» — раздалось в микрофон.

— Что? — удивился Данте. — О чем он говорит?

Эдди начал аплодировать.

— Когда ты раздал им новые правила, — принялся объяснять Эдди. — Ты придерживался канонам отборочного этапа эксперимента. А по этим правилам игрок «Банкир» имеет право на убийства любого человека. И Никита только что воспользовался им.

Данте нервно постукивал пальцами по столу, а его левый глаз задергался.

«Парень растет в моих глазах», подумал Эдвард.

— Хорошо, — заключил Данте. — Если мы играем, то играем честно.

У меня сильно кружилась голова из-за недостатка кислорода. Но я продолжал смотреть другу прямо в глаза, надеясь, что он очнется. Все те слова, что он говорил мне недавно… О моей защите, о его человечности… Что они теперь значат?

Я считал секунды с тех пор, как произнес вслух заветные слова. Я не знал, действуют ли правила до сих пор и действовали ли вообще, но мне больше ничего не оставалось. Три… Четыре… Пять...

В ушах звенело, поэтому я не расслышал выстрела. Я лишь видел, как пуля неизвестно откуда прошла сквозь голову Вано, и парень обмяк, взгромоздившись на меня.

Грудь болела от вновь прибывавшего в нее воздуха. Чтобы откашляться, я скинул с себя тело мертвого друга и поднялся на ноги. Это далось мне с трудом. На губах чувствовалась соль — я и не заметил, как начал плакать. Я перевернул Зайцева лицом вверх, чтобы посмотреть на друга в последний раз. Но долго задерживаться у него не стал, потому что мне нужно было бежать. Бежать, чтобы больше его не видеть. Чтобы схватить Алису и покинуть лабораторию как можно скорее.

И, вытерев нос, я помчался по коридорам послеоперационного крыла.

Аннетта вломилась в палату Алисы и заперлась на ключ. Девочка сидела на кровати и озадаченно наблюдала за доктором.

Женщина заметила тонкий гнилой запах и начала озираться по сторонам. Не сумев найти источник амбре, она решила, что он ей всего лишь кажется.

— Как ты себя чувствуешь, Алиса? — обеспокоено спросила доктор, осматривая пациентку, недавно перенесшую операцию.

Бинтов на девочке не было, а от разреза на животе остался только шрам. На лице Алисы тоже было множество шрамов, но все они были на стадии заживания. Аннетта сразу сделала вывод, что девочка стала сверхчеловеком, и невольно сделала несколько шагов назад.

— У меня все хорошо, — щебетала девочка.

— Ты не чувствуешь ничего необычного? — продолжала доктор опрос на расстоянии.

— Что например?

— Ну… — женщина почесала затылок. — Какого-нибудь непреодолимого желания?

— Есть одно, — кивнула Алиса, и Аннетта нервно сглотнула подступивший к горлу ком. — Я безумно хочу домой. Я хочу к маме...

Девочка обвила руками свои тоненькие колени и уткнулась в них носом, тихонько всхлипывая.

Ответ усыпил бдительность доктора Смидт, и она поторопилась утешить пациентку.

— Где мой брат? — плакала Алиса.

— Вообще-то он должен был быть уже здесь. Скорее всего, они с другом наткнулись на… не стоит тебе знать. Я сейчас посмотрю.

Аннетта подошла к столешнице и расположилась за ней с ноутбуком, спиной к девочке. Ее программа отслеживания сверхлюдей показывала всего две активные точки.

— Один в кабинете охранника. Это далеко, — бубнила себе под нос доктор Смидт. — А еще один… постойте...

Зеленый маячок на карте указывал, что сверхчеловек находился прямо в палате, где только что добровольно заперлась Аннетта. У женщины в голове выстроилась полностью цепочка последних событий: мертвая медсестра с неопределенным временем смерти, отторгнутая печень неверной группы крови, Иветт, мечтающая занять чужое место… Алиса давно погибла, и это ее труп, спрятанный где-то в этом помещении, издает гнилой запах. И израненное лицо… Иветт подправила свои черты лица, чтобы быть максимально похожей на Алису. И она ждет Никиту, чтобы поехать домой, в новую семью.

Аннетта не успела ничего предпринять. Она даже не успела обернуться: девочка уже стояла у нее за спиной и в нужный момент без колебаний свернула доктору шею.

— Никто не отнимет у меня мою семью! — лихорадочно повторяла Иветт, оттаскивая в дальний угол палаты тело Аннетты. Она положила его рядом с почерневшим трупом Алисы и прикрыла одеялом. Никита не догадается рыскать здесь.

Девочка вернулась в свою койку и прилегла, медленно опустив голову на подушку.

— Осталось совсем немного, — шептала она сама себе. — Братик спасет меня. И отвезет обратно к маме...