Глава 9.5

НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ

Запись №115

«Операция по трансплантации органов полностью завершена, идет набор новых экземпляров для следующей операции.

Идет подготовка к операции по усовершенствованию Алисы. Она назначена на завтра.

Производится проба номер один по социализации сверхчеловека из красной зоны. Сверхчеловек идет на контакт довольно агрессивно, хотя не отказывается взаимодействовать с высшими звеньями нашей лаборатории: директорами и главными докторами. Остальных сотрудников не расценивает в качестве социальных единиц. Нахождение в одиночной камере красной зоны никак не сказалось на психике данного экземпляра. Есть предположение, что у него была возможность переговариваться с остальными заключенными, используя сверхразвитые чувства, которые до сих пор полноценно не изучены. В противном случае, можно сделать вывод, что сверхчеловек не нуждается в общении с себе подобными, что приводит к краху весь эксперимент. Напоминаю, что целью эксперимента является создание нового эволюционного уровня человека, который будет самостоятельно размножаться и перезаселять планету.

О дальнейших наблюдениях в следующей записи.

PS: после моей предыдущей записи Эмили никого не убила, впервые за долгое время. Я становлюсь похожей на параноика, плохо сплю по ночам, иногда меня мучают слуховые галлюцинации. Я случайно услышала от одного из директоров, что кто-то может помешать эксперименту, и тогда лабораторию придется закрыть. Я надеюсь, что это случится, и хорошо бы прежде, чем я погибну. Если бы «кто-то» попросил меня ему помочь разрушить это чертово место, я бы, не раздумывая, согласилась.

Алиса сама не своя. Раньше я думала, что ее операцию отложат в долгий ящик, но оказалось, что она уже завтра. Бедная девочка подошла ко мне и сказала, что она согласна. Но кто ее уговорил, если доктор Маргарет, работающая над Алисой так упорно и не достигшая положительных результатов, мертва? Поведение девочки мне не понравилось. Когда мы с ней разговаривали, она показалось мне… пустой. Это самое подходящее слово. Она отвечала короткими предложениями, в которых нельзя было прочесть ее личное отношение к происходящему. Ее взгляд был направлен на меня, но готова поклясться, она на меня не смотрела. Детский румянец спал с щек, даже волосы перестали непослушно пушиться. Складывается ощущение, что Алиса страдает психическим расстройством.

И напоследок о сверхчеловеке, которого освободили недавно из красной зоны. О чем они вообще думали? Социализация выведенного вида? Лучше бы они выпустили пару тигров из зоопарка, и то было бы менее опасно.

Его зовут Данте. Он — первый экземпляр выведенного сверхчеловека. Возможно, я накручиваю, но как по мне, так он самый сильный из всех, что у нас есть. И, наверное, самый умный. Я много о нем читала, но никогда не видела, и уж точно не хочу когда-либо встречаться с ним. Говорят, он уже прикончил двух уборщиц, но ему все спускают с рук, так как убийство гомосапиенс заложено в его инстинктах. Но все-таки я склоняюсь к тому, что он сделал это не из инстинктов. Я считаю, что он таким образом прощупывает почву, знакомится с рамками дозволенного. Он слишком хитер, чтобы оставаться живым. Надеюсь, Директору об этом известно.

Доктор Аннетта Смидт,

Конец записи».

КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА

Данте сидел в кресле Директора и отстукивал по столу ровный такт. Он был доволен нынешним положением дел. За последние десять лет парень очень много прочитал и изучил. Он бы мог с легкостью добиться всего, чего только может пожелать человек, будь то докторские степени, рекорды или нобелевские премии. Но ему ничего из этого не требовалось. Его интересовало лишь то, что происходило сейчас.

— Вот это веселье, — говорил он, просматривая видеокассеты из архивов лаборатории.

Сначала это были операции по пересадке органов. Данте наблюдал за ходом самой первой операции, в которой участвовал он сам. Тело десятилетнего мальчика лежало на столе по-мертвецки неестественно и было похоже на препарированную лягушку с урока биологии. Ему пересаживали легкие.

Директор лично оперировал сына. Его трудно было узнать в шапочке и медицинской маске, но Данте знал, что это он. Во время процедур у мальчика несколько раз останавливалось сердце. В эти моменты ассистенты и медсестры тревожно таращились на отца, а тот лишь потел — и то от напряжения из-за затянувшейся операции, но никак не от волнения.

— Он все равно умрет, — говорил Директор. — Так пусть хоть пользу принесет. Во имя будущего.

Данте улыбался больной улыбкой. Он знал, что раньше был неизлечимо болен раком легких, но не это гложило маленького мальчика. Тогда он действительно хотел принести хоть какую-то пользу своему отцу. Тот все время порицал Данте за его беспомощность и бесполезность, а мальчик бегал за папой хвостиком, пытаясь урвать хотя бы каплю внимания для себя.

Забавно, но до операции Данте не помнил своей матери. Она умерла, когда мальчику было восемь, и это воспоминание скоропостижно стерлось из его головы, вероятно, благодаря болезни. Но после, когда Данте неожиданно для всех очнулся с новыми легкими, он вспомнил все: от своего первого крика до последней минуты перед тем, как лечь под отцовский скальпель. Мальчик вспомнил, как погибла мама. Папа часто избивал ее после того, как она родила ему больного сына. Ей доставалось и за то, что она возилась с ним, любила его и защищала перед тяжелым отцовским кулаком. Но однажды папа ударил слишком сильно.

— Ты уже не кажешься таким крутым и грозным, — пробормотал Данте и бросил быстрых взгляд в дальний угол кабинета.

Там, рядом с разноцветным самокатом, находился Директор. Его тело было неуклюже свалено около мусорного ведра, а голова была повернута на сто восемьдесят градусов относительно ее нормального положения. Крови не было — Данте любил чистоту.

— Это тебе за маму, — парень скорчил гримасу детской обиды.

Теперь он поставил недавние записи с камер наблюдения. Ему нравилось пересматривать сцены расправы Иветт над сотрудниками лаборатории, если не считать, сколько грязи она после себя оставляла. Эта юная француженка знала толк в садизме.

— Мы могли бы стать отличной командой, — рассуждал Данте, кокетливо посмеиваясь между словами. — Жаль, что ты постоянно прячешься от нас. Но ничего, я ведь знаю, где тебя искать.

Данте встал на свой самокат и выехал в коридор. Напоследок он бросил пренебрежительный взгляд на своего отца и захлопнул дверь.

Весь персонал в лаборатории был осведомлен о том, что совет директоров решил выпустить одного их сверхлюдей из красной зоны. Поэтому никто не осмеливался без крайней нужды покидать свои кабинеты даже на обеденный перерыв. Целый лабиринт пустынных коридоров принадлежал раззадоренному парню. Рассекая по расчищенным до блеска полам, он стучался в каждую дверь, что попадалась ему на пути, громко распевая: «И-и-иве-етт, где ты?». У сотрудников в эти моменты замирало сердце. Они боялись, что Данте ворвется к ним и убьет, даже не успев рассмотреть, кого. Но парень этого не делал. Пугая несчастных лаборантов, он всего лишь забавлялся. На самом деле он знал, где стоит искать своего новоиспеченного друга.

Комната Алисы находилась в другом крыле, и парню не доставляло никакого труда добраться туда.

Подъехав к нужной двери, Данте остановился и прижался к ней ухом. Внутри было тихо.

— Я знаю, что ты там, — зловеще прошептал сверхчеловек и очень низким тоном прохихикал.

Волосы Данте спутались и взъерошились, завершая безумный образ парня.

Он открыл дверь с помощью пластикового ключа-карты, который предусмотрительно изъял из пиджака своего отца. Он подходил к любому помещению в здании, даже к красной зоне.

Посреди комнаты стояла белокурая девочка. Ее милое лицо испортили темные впадины под глазами и обтянутые бледной кожей выступающие скулы, заостренные из-за голода. Трудно было определить, что именно выражали глаза Алисы: страх или любопытство, а может девочка была безразлична к происходящему. Она держала за руку Иветт.

— Ты уже познакомилась с нашей малышкой? — загадочно произнес он.

— Да, — ответила Лисочка.

Сверхчеловек подлетел к ней и попытался до нее дотронуться. Иветт угрожающе ударила его по руке, но парня это не рассердило.

— Я не понимаю, — растерянно пробубнил тот. — Почему ты привязалась к этой девке?

— Она…теплая, — еле слышно ответила Иветт. — Она напоминает мне, что когда-то и я не была монстром. Возможно, она поможет мне вернуться к прежней жизни.

— Мы не монстры! — воскликнул Данте обиженно. — Мы — новая ступень эволюции, обладающая высшим разумом и неимоверной силой!

Глаза Лисочки вспыхнули ярким огоньком.

— Ты — супергерой? — прощебетала девочка и сделала несколько шагов навстречу к Данте.

Парень опешил еще больше. Он был знаком с персонажами из комиксов, благодаря своему соседу из красной зоны, что таскал ему различные журналы из внешнего мира. Вряд ли он подходил под описание хотя бы одного из положительных героев.

— Скорее я — суперзлодей.

Теперь Алиса попятилась назад. Данте не сводил с нее глаз. Иветт заслонила Алису своим телом, воинственно сделав выпад вперед.

— Я не позволю тебе обидеть ее, — прогудела Иветт.

— Я не позволю тебе обидеть ее! — выкрикнула Алиса.

Данте резко развернулся и направился к выходу.

— Вы мне и не нужны, — с долей ревности прошипел тот и, как оказался на пороге комнаты, добавил: — Пока.

Парень скрылся за дверью, забыв свой самокат. Он в ярости мчался по коридору, бубня себе поднос что-то про эволюцию.

Алиса и Иветт еще долго не двигались с места. Они ожидали подвоха в безобидном визите странного человека, вместе с этим переваривая сложившийся между ними диалог. По прошествии некоторого времени Алиса решилась осмотреть оставленный Данте транспорт — он был необычной формы и завлекающе цветным. Но как только девочка подалась вперед, фронтальная от нее стена внезапно разлетелась на крошечные камушки. Иветт успела оградить Алису, чтобы та не поранилась. В образовавшейся дыре показался разъяренный Данте. Он схватил обеими руками свой самокат и с криками «Не трогай, он мой!» убежал в противоположное крыло.

Ошарашенная Алиса от испуга начала икать.

— Зачем он вообще приходил?

— Он искал меня, — ответила Иветт.

— Почему?

— Я не знаю. Но что бы то ни было, ты изменила его намерения.

ParadiseValley, Saloon

В баре стоял спертый воздух. Хотя сегодня еще никто не курил, запах табака все равно чувствовался отлично — настолько сильно провоняла мебель.

Эдди был единственным посетителем. Он молча сидел прямо напротив бармена, почти обездвиженно. Только то, что он раз в минуту делал глоток из своего бокала, напоминало, что мужчина живой. Бармен нервно протирал бокалы, подготавливаясь к вечеру. Он не хотел открывать свое заведение до положенного времени, и тем более пускать туда этого странного альбиноса. Но о Лидере в этой местности ходило множество слухов, и большинство из них были ужасными: что-то о мертвых девочках, психических расстройствах, кровожадных убийствах… Бармен никогда не верил сплетням, но лишних проблем он себе не хотел.

— Налей мне еще виски, — прохрипел Эдди.

Бармен неуверенно кивнул и сделал то, о чем его попросили, хотя он знал, что его дневному посетителю больше пить не следовало бы.

— Ее убили, — пьяно бормотал альбинос. — Жестоко и нечестно. Джулию убили, как будто муху тапочкой. И даже не дали ей шанса на спасение.

Бармен не понимал и половины слов Лидера, а о чем идет речь и подавно. Но Эдди и не нужен был собеседник, он разговаривал сам с собой.

— Директор нашел нас, и теперь хочет нас устранить. Но ведь мы свое дело уже сделали: система дала сбой, проект «Эмили Блэк» деградирует, и вскоре он придет к своему логическому началу. Предотвратить это практически невозможно, придется восстанавливать все с самого нуля. Директор не сможет себе такого позволить. Его ограниченный ум будет искать исправление мелких ошибок, на что уйдет достаточно времени, чтобы разрушилось все, что он воссоздавал тринадцать лет. К тому же, что он предпримет против одного из моих козырей? Сверхчеловек, которого я внедрил в игру, — мой главный вирус.

Эдди сделал еще один глоток жгучего напитка и поперхнулся. Бармен переполошился.

— Все хорошо?

— Нет! — воскликнул Лидер. — Что-то все равно идет не так!

Он прокашлялся и вернул пустой бокал на барный стол. Из внутреннего кармана своей жилетки он вынул большую плитку черного швейцарского шоколада и откусил от нее кусочек.

— Джулию могли убить просто так. Застрелить ее в любой момент. Директор мог вызвать ее в кабинет и сделать это собственноручно. Но все подстроили как испытание — которого не должно уже быть и в помине! Кто-то играет против меня, и у него хорошо это получается. Если все так пойдет и дальше, у меня не останется шансов на...

Альбинос встал из-за стола, не закончив предложение. Он оставил бармену внушительную пачку баксов за то, что пришлось потревожить его в такой час, и покинул Салун.

Выйдя на улицу, Эдди посмотрел на небо. На нем сгущались темные тучи, предвещая дождь.

— Такое чувство, что Они даже погодой управляют, — усмехнулся Лидер и огляделся по сторонам. — Сегодня компанию ждать не придется. Я уверен, что для каждого из них мой оппонент подготовил отменное испытание. Надеюсь, что они доберутся сюда живыми завтра. А пока мне нужно нанести ответный удар.

Эдвард встрепенулся, прикончил плитку своего шоколада и направился в сторону телефона, — финальной точки первого этапа эксперимента. Он сам был там несколько лет назад, только, пожалуй, в качестве призера второго места. Мира хорошенько потрепала его тогда, и даже осмелилась выстрелить в него единственной имеющейся у нее пулей. К тому моменту Эдди уже разгадал загадку Paradise Valley и хотел спасти их обоих, вернуться домой и забыть все, как страшный сон, но Мира сошла с ума и решила, что Лидер пытался ее убить и стать победителем игр две тысячи одиннадцатого года.

Альбинос думал, что умер тогда. Пуля прошла совсем рядом с сердцем, но сердобольные хирурги лаборатории проекта «Эмили Блэк» совершили чудо и вытащили парня с того света. Конечно же, не просто так.

— Большая часть первого этапа эксперимента — и так твоих рук дело, Эдди, — говорил Директор. — Думаю, ты не раз слышал это, но я повторю: ты — очень ценный кадр, и мне не хотелось бы тебя упускать. Поэтому я предлагаю тебе сделку: ты работаешь на нас, при этом ты можешь творить, что пожелаешь, в свое свободное время (я слышал, что твое хобби — взламывать компьютеры президентов), и твое имя впредь никогда не будет светиться в федеральном розыске. Что скажешь?

— А что если я откажусь?

— Ничего, — Директор развел руками. — Ничего не изменится для тебя, Эдди. Ты просто продолжишь разлагаться в грязном домишке в ParadiseValley.

Эдвард поморщился от неприятных воспоминаний.

— Он абсолютно точно сдох, — заключил для себя альбинос. — Он уже давно не в состоянии сделать что-то самостоятельно, он лишь способен отдавать распоряжения. А он хоть и умен, но не осмелился бы расстраивать сверхчеловека из нынешней группы испытуемых своей бесполезной возней — попытками залатать пробелы, которые я устроил. Значит, этим занимается не он, и все, что мне нужно, — узнать, кто.

Лидер снял трубку со старого таксофона и набрал заветную комбинацию цифр, предназначенную победителю.

— Иди к черту, грязный извращенец, — вымолвил Эдди фальцетом, имитируя испуганный женский голосок.

— Прекращай этот каламбур, — откликнулись на другом конце провода. Послышался громкий смех.

— Кто ты?

— Меня зовут Данте.

— А, это всего лишь ты.

— Я польщен, что ты обо мне знаешь, но на твоем месте я бы не стал пренебрегать осторожностью в общении со мной. Видишь ли, я ранимый.

— Педик что ли?

Связь резко оборвалась, и настала очередь Эдварда смеяться. Но он смог выдавить из себя лишь самодовольную ухмылку.

— Кажется, я в полной жопе, — пробубнил он себе под нос. — Но и отсюда, как известно, есть выход...