Глава 5

В горле было сухо, и даже вода не могла избавить меня от этой неприятности. Печенье, которое мы купили в Домодедово втридорога, никак не желало падать в желудок, предпочитая душить меня своим «превосходным» вкусом. Гудение двигателя недавно столь желанного «харлея» раздражал меня. Алиса, обхватившая меня сзади, чтобы не упасть, так сильно нагревала меня, что было неимоверно жарко. Узкая дорога сковывала, не давая совершить ни одного маневра. Автомобили на трассе двигались как сонные мухи…

— Харе стонать! — взорвался Ваня. — Твое нытье создает помехи на линии!

— Но я ничего не говорил, — прокряхтел я как можно внятнее.

Язык еле ворочался.

— Но я тоже слышу, как ты стонешь, — встряла Алиса.

Я хотел было возразить, но ни одна оправдывающая меня мысль в голову не лезла. Я стыдливо молчал, поверив в то, что я разговариваю вслух, но внезапно кое-что насторожило и меня.

— Я тоже слышу стон, — задумчиво произнес я тихо, чтобы не пропустить ни единого звука.

В помехах можно было различить голос рыдающей или воющей женщины. Такой голос никак нельзя было спутать с мужским или даже мальчишеским, что, несомненно, разозлило меня: неужели и родная сестра считала меня бабой? Но не успел я проникнуться растущей яростью, как на нашей линии появился кто-то еще.

— Прием! — прогнусавил кто-то. — Прием! Нам нужна помощь, ответьте! Вы слышите меня?

Я оглянулся, пытаясь определить, откуда идет сигнал. Да, вокруг нас ехало несколько машин, но ни одна из них особо не выделялась. А в видео-играх все было намного проще…

— Это мотоциклист на черном «харлее», я слышу Вас, прием, — откликнулся Вано. — Где Вы?

— Мы едем прямо за вами, — отозвались в рации.

Я глянул в зеркало заднего вида. За нами ехал синий минивэн, не подающий никаких признаков аварии: колеса были на месте, водитель ехал ровно, значит, со здоровьем у него все было в порядке; их не поджигали и не обстреливали… я представить себе не мог, какого рода помощи запрашивала эта машина.

— Моя жена рожает! — орал волнующийся водитель.

На секунду мне показалось, что я потерял управление от неожиданной новости. Но мы продолжали спокойно ехать, несмотря на то, что меня неимоверно трясло. Ладони тут же стали потными и начали соскальзывать с руля, и я на автомате сбавил скорость, поравнявшись с минивэном. На заднем сидении действительно лежала женщина, корчившись от боли. Видимо, это ее стон мы слышали изначально.

— Я беременна, Никита…

— Ник, осторожно!!!

В моей голове развернулась страшная картинка из прошлого, мгновенно завладев моим разумом. Мотоцикл закачало и выбросило на обочину. Слава богу, мы не перевернулись, так как скорость была очень низкой. Зайцев продолжал ехать дальшеи разговаривать с неизвестным водителем.

— Чем вам помочь?

— Нужно остановиться где-нибудь и перетащить ее на кровать! В этой местности нет ни одной больницы, о боже! Это неслыханно! Прошу, помогите нам!

— Никита, что с тобой? — Алисочка гладила меня по спине, не слезая с «харлея».

— Я в порядке, — соврал я. — Руль заклинило, но сейчас, вроде, все работает. Мы можем ехать дальше.

За минуту я нагнал Вано и нормализовал дыхание. Я старался сосредоточиться на дороге, но для меня она была размыта — глаза были на мокром месте. Мне повезло, что трасса была прямой, а автомобилей совсем мало.

— Чего ты такая дерганная? Я обидел тебя?

Срыв.

— Ты ничего не понимаешь!

— Объясни мне, и я помогу!

— Ты уже сделал все, что мог!!!

Срыв.

— Да что, черт возьми, происходит?!

— Я беременна, Никита! Беременна…

Слезы. Слабость. Отчаяние.

— Ты… Почему? Почему ты плачешь? У нас ведь будет…

— У нас не будет, идиот! Я сделаю аборт!

— Что?! Ты с ума сошла! Я никогда не позволю тебе убить нашего ребенка!

Пустые глаза. Апатия.

— Я на наркотиках, Никит. Я не буду рожать.

Страх. Злость.

— Кто тебя посадил?

— Это не важно. Уйди, пожалуйста. Оставь меня одну.

Ярость. Перевернутый стол, разбитые тарелки.

— Я спросил, кто продает тебе дурь?!

Истерика, сбитое дыхание, сорванное горло. Слипшиеся волосы, размытая тушь.

— Я боюсь тебя, не кричи больше…

Ярость. Разбросанная одежда. Осколки от зеркала на полу. Порезы.

— КТО?!!! …

— Где вы хотите остановиться? — голос Вано плохо различался на фоне усилившихся помех.

— Сейчас будет мотель, он, вроде бы, заброшен. Думаю, нам стоит заехать туда.

Зайцев бросил взгляд на навигатор. Мотель, о котором говорил водитель, обозначался красной меткой — это была одна из тех остановок, где раньше проводились испытания.

— Вы уверены, что это подходящее место? — недоверчиво поинтересовался друг.

— У нас нет выбора! — взвыл водитель. — В машине рожать опасно, нужна кровать! И ведь ни одной больницы в округе, что за вздор?!

— Понял. Останавливаюсь.

Мы свернули на гравий, ведущий к мотелю, неряшливо бросили мотоциклы и помчались к минивэну. Алиса, растерявшись, все это время стояла в стороне. Завидев роженицу, которую мы с Вано буквально выскабливали из автомобиля, она поняла, что вопросов лучше не задавать. Девочка держала открытой парадную дверь, чтобы мы смогли беспрепятственно внести женщину внутрь.

Было пыльно, душно и грязно. Я не сомневался, что рожать в машине было было куда безопаснее, чем здесь, в абсолютно антисанитарном помещении, но возразить ничего не мог. Крики женщины, сливающиеся с сумеречной атмосферой заброшенного здания, давили на психику. Я бегал, как заведенный, вокруг дивана в холле, куда мы и положили роженицу.

— Я не могу на это смотреть! — пискнула сестра и выбежала на улицу.

Ее можно было понять.

— Я схожу за полотенцами! — предупредил мужчина и тоже скрылся за порогом злополучного мотеля, нервно хлопнув дверью.

— Я прошвырнусь по комнатам. Возможно, мне удастся найти пару подушек, — бросил Зайцев и тоже испарился, не дождавшись от меня разрешения.

— Не бросайте меня одного! — взмолил я, но мои слова заглушал вой рожающей в муках женщины.

Внезапно я почувствовал, что больше не в силах удерживаться на ногах, и рухнул на колени. Женщина тут же схватила меня за руку и сжала так, что у меня хрустнули пальцы. От боли я стиснул зубы и попытался вырваться, но тщетно.

Я потянулся за своими таблетками в задний карман джинсов. Перед глазами все было размыто, а тело сводило судорогами, и я понимал, что я был на грани срыва. Крышку пластиковой баночки мне удалось открыть, но все содержимое выплеснулось на пол. Я лихорадочно начал собирать успокоительные, но таблетки были настолько маленькими, что они выскальзывали из моих немеющих пальцев.

И тут я заметил кое-что из ряда вон выходящее.

На полу практически не было пыли. Вся комната давала понять, что в ней никого не было на протяжении продолжительного времени, но только не пол.

— Где Алиса? — прошептал я. Я словно выпал в осадок: больше не дрожал, не задыхался и ничего не слышал; руку, которую сдавливала женщина, больше не чувствовал; мои глаза вроде бы смотрели, но ничего вокруг не видели.

— Ты чего расселся, придурок?! — воскликнул невесть откуда взявшийся Ваня. — Тут ребенок уже лезет!

Друг упал в ногах у женщины, размахивая руками и панически повторяя «что делать». Я отстраненно наблюдал за ним.

— Плод был уже мертвым, поэтому аборт был неизбежен. Вы правильно сделали.

— Я не дала родиться новому монстру… не дала…

— Кит, кажется, что-то идет не так!

Вокруг шеи младенца была обмотана пуповина.

Роженица перестала быть похожа на человека. Она была, скорее, животным, погибающим в капкане зверем. Ее вопли сотрясали стены и разрывали наши с Вано барабанные перепонки. Казалось, еще чуть-чуть, и мы совсем оглохли бы.

— Где Алиса? — промямлил я.

— Заткнись, кретин! Заткнись и помоги мне!

— Но он мертв, — одними губами произнес я и снова осунулся, абстрагировавшись от всего происходящего.

— Что-о?! — взревел Зайцев. Он пытался сначала размотать пуповину двумя пальцами, но поняв, что подобными действиями он ничего не добьется, принялся обеими руками вытягивать ребенка из утробы матери, от чего та выла только громче.

— Не делай так, ей больно, — слабо одернул я парня. — Она должна сама

— Она должна сама захотеть вылечиться.

— Вы думаете, что поступаете гуманно, хотя это вовсе не так. Маргарита становится социально опасной. Если Вы не отдадите ее под присмотр врачей, ее посадят в тюрьму. А там намного хуже, чем в больнице, поверьте мне.

— Я скорее найду того, кто продает ей наркотики, чем сбагрю ее в психушку.

— И что же Вы сделаете, если найдете его?

— Когда. Когда найду его…

Ребенок уже полностью появился на свет. Ваня осознавал, что младенец не плачет и не дышит, но все равно не оставлял надежды, что сейчас маленькое сердечко забьется.

— Почему она до сих пор кричит? — раздраженно рявкнул парень, злобно глядя на несчастную женщину.

— Околоплодные воды, — пояснил я безразличным тоном. — Если они не выйдут вслед за ребенком, она умрет.

Не знаю, сколько мы просидели так, под затухающим воем умирающей матери. Зайцев, пребывающий в состоянии глубокого шока, раскачивался взад-вперед, прижимая к груди мертвого младенца. Мой рот был чуть приоткрыт, будто я собирался что-то сказать, но мне еле хватало воздуха, чтобы хотя бы дышать.

— Почему мы не вызвали «скорую»? — пробормотал друг.

— Мы лишь делали то, что нам говорили, — вяло ответил я.

— Почему мужик не вызвал?

Я промолчал. Вано догадался сам.

— Он все это подстроил!

На последней фразе что-то внутри меня щелкнуло. Я ощущал, как по венам разливалось что-то горячее — прилив сил от закипающей ярости. Я вскочил на ноги, без труда освободившись от ослабевшей хватки женщины, и метнулся к парадной двери.

— Она заперта! — воскликнул я и начал барабанить по ней кулаками. — Алиса! Алиса, ты там?! Ответь!!!

Но на улице никого не было. Я только что заметил, что все окна были наглухо заколочены деревянными досками, а тусклый свет был не дневным, а исходил от старой лампочки, висевшей на проводах в центре комнаты.

Я достал мобильный телефон и набрал номер сестры. Пошли гудки: один, два, три… никто не брал трубку. Я молил бога, что Алисе просто пришла в голову дурацкая идея попугать меня, но с каждым новым гудком надежда испарялась. Я перезвонил, и на этот раз мне кто-то ответил. Я слышал отдаленные голоса, но они явно обращались не ко мне.

— Куда вы меня везете? — плакала Алисочка.

— Ты поможешь нам создать новый мир, — звучал хрипловатый мужской бас. Я сразу распознал в нем водителя минивэна. — Идеальный мир, в котором не будет ни войн, ни ненависти, ни разрушения. Мир, в котором твой брат будет прежним: добрым, заботливым и любящим. Ты же хочешь этого?

Связь прервалась, и теперь автоответчик оповещал меня, что абонент был отключен или находился вне зоны действия сети.

— Тварь, — прокряхтел я. У меня закружилась голова и сперло дыхание. В горле словно что-то застряло и препятствовало потоку воздуха. Я выронил телефон, потому что больше не мог управлять ни руками, ни всем телом — его опять свело судорогами.

— Ну нет, хватит на сегодня трупаков, — ожил Вано и подлетел ко мне, поймав меня на ходу. Он уложил меня на пол, подобрал пару разбросанных таблеток и затолкал мне их в глотку, рассчитывая, что хотя бы одну я проглочу.

Мой психиатр говорил о припадках, которые может вызывать у меня сильнейший стресс, но мы с ним и представить не могли, что должно произойти со мной, чтобы дойти до этой стадии. Когда я лежал в том мягком кожаном кресле у него в кабинете, я и подумать не мог, что настанет день, когда я окажусь в чужой стране, мою сестру похитит психопат, пропагандирующий идеальный мир, а я останусь подыхать в замкнутом пространстве с двумя трупами: младенца и его мамаши.

На этой прекрасной ноте я потерял сознание. Во сне я лежал в абсолютной темноте и молился, чтобы, когда я открыл бы глаза, я оказался дома.

***

Очень сильно болела спина. Я зажмурился, потому что откуда-то сверху сыпался песок.

— Где я? — спросил я то ли вслух, то ли про себя и попытался встать, но тело не слушалось.

— Мы провалились, — прохрипел Ваня.

Я полежал еще несколько минут, обдумывая слова друга и приходя в себя. Помещение, в котором мы находились, было сырым, грязным и очень темным. Все, что я различал — это еле дотягивающийся до нас свет тусклой лампочки. Она была намного дальше, чем была перед тем, как я отключился.

Я приподнялся на локтях и огляделся. Нет, даже после того, как глаза вроде бы привыкли к темноте, я по-прежнему ничего не мог рассмотреть. Лишь разбитую физиономию Зайцева. Видимо, он повредил голову, и теперь от его левого виска к шее шла дорожка багровой крови.

— Исключено, — стал спорить я. — Пол был слишком крепким, чтобы мы провалились.

— Под нами что-то взорвалось, — Вано постучал по бетонному основанию, указывая на черный круг сажи. — Но если тот мужик все подстроил, я не могу представить, когда он успел спуститься в подпол.

— Раньше, — выдохнул я. В моей голове по кусочкам складывалась цельная картина происходящего, и она мне, откровенно говоря, совсем не нравилась. — Когда мы были наверху, я заметил, что пол не был пыльным, что означает, что в заброшенном мотеле, кто-то недавно находился.

— Хочешь сказать, что рожающая женщина — это…

— Часть уловки, — закончил я.

Зайцев начал истерически смеяться.

— Не могу в это поверить, — выдавил он с неким восхищением.

— Во что? — не понял я.

— Что эксперимент до сих пор продолжется! Просто невероятно!

— Ты спятил, друг, — бросил я, поднялся на ноги и стал бродить по подвалу, ощупывая стены. — Во-первых, в книге все было по-другому. А во-вторых, это нелегально.

— Тем, кто пишет законы, не обязательно их соблюдать, — отмахнулся Вано, достал из нагрудного кармана самокрутку с зажигалкой и закурил

Я промолчал. Еще секунду назад я был уверен в своих убеждениях, но теперь я чувствовал себя сломленным и ведомым, как кукла на веревочках.

— Но они не могли знать, что мы сюда приедем, — очень тихо произнес я.

— Как сказать…

Реплика Зайцева долго оседала в моем подсознании. «Как сказать»? Что это такое? Что означали эти слова?

— Могу сказать тебе наверняка, что они и не подозревали, что Алиса едет с нами. Поэтому ответственность за ее здоровье лежит полностью на тебе.

Я остановился. Мой правый глаз нервно задергался, и я чувствовал, как во мне закипала ярость.

— Позволь уточнить, — прошипел я. — А на ком лежит ответственность за МОЕ здоровье?

— Не делай поспешных выводов… — начал Зайцев, но я не дал ему договорить. Я налетел на него, сделав мощный удар в челюсть, и повалил его на лопатки.

— Сукин сын! Ты затащил меня в это дерьмо, еще и сестру мою прихватил! — я орал так сильно, что на висках взбухли вены, а изо рта брызгала слюна, как у бешеного пса. — Когда ты перестанешь отнимать у меня все самое дорогое?! Когда?!!

— Слезь с меня, психованный ублюдок! — старался переорать меня Вано. — Если тебе так важна причина, по которой мы находимся здесь, ищи ее в своей ненаглядной!

Я мгновенно остыл и осел.

— Маргарита?

— Маргарита или Мария, да как ее там! Неужели ты думаешь, что ее, победителя «забега» в Paradise Valley две тысячи пятнадцать, просто так отпустят обратно в Россию?

— Ч… чт… Почему? Почему она? Почему мы?

— Так легли карты, дружище, — уже спокойным тоном ответил друг. — Она ничего не соображала. Она сошла с ума так же, как и Мирослава Вольная до нее. Рита просто ткнула в нас пальцем, и мы стали новыми крысами.

— Но почему ты согласился? И почему, черт возьми, я ничего об этом не знал?!

— У меня были основания ей не верить. Но когда я получил от нее конверт…

— Что?..

— …и на твое имя тоже…

— Какого…?!

Парень достал два конверта, которые все это время покоились у него во внутреннем кармане куртки.

— Ключи от байков я получил при тебе…

— Ты же говорил, что ты их сам купил! — возмутился я.

— Ты что, наркоман? — усмехнулся Зайцев. — Откуда у меня деньги, я же все на дурь трачу!

— Упоротая гнида! — воскликнул я, всплеснув руками. — Что нам теперь делать?

— Нужно выбираться, — вымолвил капитан Очевидность. — Доедем до Райской Долины, найдем твою сестру и отчалим домой.

Я кивнул, хотя Ваня вряд ли мог увидеть это в кромешной тьме.

— Что в конвертах? — буркнул я себе под нос, злясь на самого себя, что смирился с ситуацией.

— В них ничего нет, — медленно, растягивая гласные, отвечал Зайцев. — Кроме записки.

Я растерянно смотрел на парня, отчего-то не решаясь спросить о ее содержании. Но я собрался с духом и произнес крайне тихо, словно боялся, что нас мог кто-нибудь подслушать.

— Что в ней написано?

— Уничтожить… «Эмили Блэк».