Глава 8.5

Научно-исследовательская лаборатория

Запись №100

«Окончена работа с тринадцатой партией подопытных. Из них выявлено два сверхчеловека, нуль опасных экземпляров. Предполагаемый опасный экземпляр обнаружен мертвым на своей койке. Предположительно, его сердце не выдержало увеличенной нагрузки.

Операция по усовершенствованию Алисы перенесена на более поздний срок, так как пока не удалось подобрать претенденту подходящие донорские органы.

PS: если бы меня предупредили о том, что здесь происходит, я бы никогда не подписала договор. Я проработала после института всего пять лет в малоизвестной лаборатории, я бы даже сказала комнатушке, где проводила исследования реакции крыс на новоизобретенные медикаменты. Тем не менее, в мою комнатушку зашел богатый человек и предложил мне работу, о которой я и не мечтала. Сказал, что во мне есть огромный потенциал. И вот теперь я здесь, и уйти отсюда я не могу. Нас, новеньких, тут целая группа, и все поголовно захотели домой, когда узнали, что произошло с их предшественниками.

Взять хотя бы доктора Маргарет Оунер, доктора, которая занималась психологической подготовкой Алисы к операции. Из-за ее смерти операцию и перенесли, она просто не успела морально подготовить девочку. Умереть так, как она, я бы не пожелала никому...

Я сама не видела, но мне рассказал об этом охранник, который относил директору запись с камер наблюдения за кабинетом, где произошла загадочная смерть. Он сказал, что когда-то работал в психиатрической больнице и многое успел повидать, но подобное он видел впервые. Маргарет обедала за своим рабочим столом, как делала последние две недели. Она вообще редко выходила за пределы своего кабинета после того, как узнала о проделках Эмили Блэк. Внезапно на камерах появилось затемнение, какое часто можно было наблюдать на старых пленочных аппаратах. Но цифровое изображение не могло быть подвергнуто таким искажениям. Затемнение густой дымкой обволакивало фигуру доктора, но та ничего не замечала и как ни в чем ни бывало продолжала поглощать пищу. Вилка за вилкой отправлялись в рот, все быстрее и быстрее, пока движения Маргарет Оунер не стали дерганными, аффективными. Женщина в приступе агрессии схватилась за свое горло, второй рукой продолжая запихивать себе в глотку еду. Ей словно было этого мало. Кусочки обеда вылетали изо рта, но доктор подбирала их с пола и вновь пыталась проглотить. Так продолжалось долгих пять минут, после чего женщина резко замерла. Ее ладони медленно поглаживали шею, спускаясь все ниже, к животу. Маргарет любовно поглаживала пресс, как беременная женщина гладит еще не родившегося ребенка. Она опять взяла вилку, но поднесла ее уже к животу. Несколько молниеносных движений в районе желудка, и доктор начала истекать кровью. Но ее это не беспокоило. Она продолжала методично ковырять внутренности, пока они не показались наружу. Затем Оунер сгребла остатки своего обеда и принялась начинять себя ими, как фаршированную индюшку…

«Тебе до меня не добраться». Это предложение все время повторяла доктор Оунер.

Ее так и нашли, обедающей на своем рабочем месте в луже собственной крови. Она выглядела так, словно разыгрывала своих коллег, просто замерев с открытыми ртом и глазами.

Нет, это место не для меня. Лучше я буду работать в глуши за копейки, чем здесь. Я даже толком жить еще не начала: я ни разу не прыгала с парашютом, ни разу не посещала другие страны, я вообще ничего не видела, кроме родного города и кучи учебников по медицине. Я уж точно не собираюсь умирать сейчас.

Теперь уже доктор Аннета Смидт.

Конец записи».

Комната Алисы

Алиса сидела в углу белой комнаты, обняв колени, словно пыталась согреться. Но дрожала она вовсе не от холода, а от страха перед неизвестностью. Где я? Почему я здесь? Что от меня хотят? — все эти вопросы сводили девочку с ума.

Было очень тихо. Нельзя было услышать шаги за дверью или голоса за стеной. Лампы не трещали, бумаги не шуршали, от пола не отскакивал стук из-под ног, когда кто-либо по нему ходил. Словом, ничто не выдавало реальность времени.

Наверное, я сплю, — рассуждала Алиса. И чтобы окончательно не потерять рассудок, она каждые две секунды произносила «кап», имитируя звук падающих капель из подтекающего крана.

Кап.

Доктор Мег, как она велела себя называть, обещала, что придет сегодня, но ее не было.

Кап.

Алисе сложно было определить, на чьей стороне эта странная женщина, которая постоянно говорила о чем-то несуществующем.

Кап.

Хотела ли Алиса стать супергероем? Едва ли. Папа-прагматик уже давно рассказал ей, что сказки о Деде Морозе, Зубной фее и всех супергероях — всего лишь выдумка. Он часто приводил в пример людей, которые добились больших успехов как в работе, так и над собой сами, кровью и потом. Они не обладали супер способностями, говорил он. Они достигли всего без помощи генетических отклонений, подарков природы.

Кап.

Папа. Мама. Они учили не слушаться чужих людей, ничего у них не брать, и уж тем более не есть то, что они предлагают. Поэтому Алиса сидела в углу с пересохшими от легкого обезвоживания губами и скрученным от голода желудком.

Кап. Девочка не успела и рта открыть, чтобы произнести свое заветное слово — это сделал кто-то другой. Дверь в комнату отворилась, и в нее вошла девочка десяти-двенадцати лет. Алиса не тронулась с места от оцепенения.

Силуэт неожиданной гостьи был примерно такой же, как у Алисы, только гораздо грациозней, как у куклы. Когда девочка ходила, создавалось впечатление, будто она парила в воздухе.

— Меня зовут Иветт, — вымолвил силуэт. — Я пришла поиграть с тобой.

— Тебя тоже похитили? — неуверенно спросила Алиса.

Иветт медлила с ответом. Она внимательно осматривала девочку, стараясь не пустить ни одной детали. Она наткнулась на синяк, украшавший лодыжку маленькой заложницы, и невольно улыбнулась. Это Иветт оставила его тогда, при самой первой встрече в душевой старого мотеля.

— Да, — протянула Иветт. — О моем исчезновении некому беспокоиться. Меня забрали из приюта.

— А есть кто-нибудь еще?

— Много кого. Но таких, как мы с тобой, здесь больше нет.

— А что в нас особенного?

— Мы — две маленькие девочки, которые могут творить великие дела.

— Но я ничего не умею, — поникла Алиса. — Во мне нет ничего особенного.

— Тебя собираются…усовершенствовать. Сначала ты уснешь, а когда откроешь глаза, ты будешь совершенна. Ты сможешь делать так…

Иветт подпрыгнула на месте и кончиками пальцев достала до потолка.

— И так…

Теперь девочка стукнула стену своим хрупким кулачком, и на ней образовалась внушительная вмятина.

— Но сила — это не главное в таких маленьких девочках, как мы с тобой. Главное находится здесь, — Иветт указала на свою голову. — Ты станешь настолько умной, что сможешь управлять целой планетой.

— Это поможет мне вернуться домой?

— Ты сможешь делать все, что захочешь, в том числе и вернуться домой.

— Тогда меня нужно как можно быстрее усовершенствовать!

Иветт грустно улыбнулась, и восторг Алисы мгновенно угас.

— Что-то не так?

— Мне одиноко здесь одной. И мне даже некуда отсюда уйти.

— Тогда ты пойдешь вместе со мной, — твердо заявила Алиса. — Я покажу тебе свой дом. Будешь жить вместе со мной.

Девочки обнялись. В таком положении Алиса не могла видеть, как искривился рот Иветт в злобной ухмылке…

Зал совещаний

— Наша система дала сильный сбой, — говорил Директор на совещании. — Он может нанести серьезный удар по эксперименту.

— Как столь отлаженная система, которая безукоризненно оправдывала свои надежды целых тринадцать лет, могла дать сбой? — поинтересовался финансовый директор. — Этот вопрос очень важен для меня, ибо именно моему отделу по большей степени придется все восстанавливать и откупаться от журналистов и от самого правительства!

— Да вы что, — отозвался директор по внутренним разработкам. — Ну откупитесь вы, а дальше что? Наши технологии первого этапа эксперимента потерпели крах после того, как участники получили полную свободу действий и стали игнорировать испытания. Кто все это будет восстанавливать?

— Технологии как были, так и есть, — перебил директор отдела психологической подготовки персонала и прочих участников эксперимента. — А внушение ужаса и безысходности лежит полностью на наших плечах. Кто же станет бояться испытаний, если о них будет известно абсолютно всем? Да их просто станут считать ни больше ни меньше как аттракционами. А если так, то мы запросто лишимся материала! С кем нам придется работать? Как выявлять генотип совершенного человека?

— Помолчите, наконец, — гаркнул Директор. — Если бы кто-либо из вас не играл бы особой роли в эксперименте, то вас бы сейчас здесь не было!

Директор сурово осмотрел зал. Каждый здесь сидящий не вполне осознавал, что произошло, зато отлично понимал, к чему оно ведет: к провалу многолетней усердной работы.

— Как вы могли заметить, среди нас присутствуют не все. Отсутствуют Эдвард и Джулия. Я их сюда не приглашал.

Кто-то громко хмыкнул.

— Когда-то мы с вами решили, что эти ребята идут в ногу с нашими идеями и моралями. Мы считали их равными нам, заслуживающими звания «богов нового поколения». Но, увы, не оценив нашей щедрости и лояльности, они предали нашу компанию. Именно они и стали причиной разрыва системы.

Все директора недовольно переглянулись.

Это были люди лишенные эмоций. Всех их объединяли жуткие шрамы, отсутствие пальцев, ушей и глаз, а у одной женщины не было целиком руки. Для каждого из них это была скромная плата за их нынешнее положение и зарплату. Все они побывали на самых первых испытаниях, когда проект еще был крошечным зародышем, и неизвестно было, разовьется он или нет. Они рискнули — и вышли победителями в новую жизнь, где их ожидало нечто большее, чем простое уважение и карьера. Они приобрели статус богов. Это стоило им жизни товарищей, брошенных семей, детей, бытового счастья. Эти люди стали частью эксперимента, и они ни за что не смогли бы пойти против него. Но Эдвард и Джулия смогли...

— Я собрал вас по одной простой причине, — пробасил Директор. — Я не знаю, как решить эту проблему.

— Необходимо устранить предателей.

— Это само собой разумеющееся. Но механизм разрушения уже запущен, и его не остановить подобным образом.

— Нужно остановить механизм. Сделать бэк-ап к предыдущему году, когда все еще было в порядке.

— Не забывайте, что с нами играет Эдвард. У него превосходный интеллект. Более того, он лично участвовал во многих разработках различных частей системы, и следовательно знает их слабые места в отличие от нас.

— Нужен кто-то умнее, чем он. Хитрее. Быстрее.

— И кто рискнет выступить против Лидера?

В зале воцарилась тишина. Десять минут в помещении не раздалось ни звука, пока женщина без руки не подала голос. Ее томный взгляд не выдавал волны возбуждения, бушующей у нее внутри, а безобразный шрам поперек лица, навсегда искрививший рот в саркастической улыбке, слегла покраснел от прилива крови.

— Мы попросим сверхчеловека нам помочь.

Коллеги подняли гул, осуждая женщину за подобные мысли. Выпускать заключенных из красной зоны недопустимо, иначе высока вероятность подставить под удар и руководство.

— Невозможно, — воскликнул один. — Сверхчеловек не отдает отчет своим действиям.

— Мы не успеем изложить суть проблемы, как он разорвет нас на кусочки, — согласился второй.

— Тише, тише! — приказал Директор. — Меня так же посещала мысль задействовать сверхчеловека, но я ждал, пока кто-нибудь из вас предложит это сам, чтобы у меня появилось право принять решение самостоятельно. Раз уж между вами пошел разлад, я могу встать на чью-либо сторону, и это мнение и станет решением стола директоров.

— Не совершите ошибку, — предупредил один из сотрудников.

— Я никогда не совершаю ошибок, — очень низко прошипел Директор. — Никогда.

ДАНТЕ

Он уже знал, что за ним идут. Он ждал этого десять лет. Еще мальчишкой его заперли в этой помойке, а теперь его выпустят на законных основаниях.

Данте засмеялся, демонстрируя сломанной камере наблюдения очаровательные ямочки на щеках. Его длинные волосы, ни разу не стриженные с тех пор, как он оказался здесь, подергивались волнами при каждом движении парня, и создавалось впечатление, что они были частью тела, такие же управляемые, как и другие конечности. Данте был светлым и бледным, и все из-за тех же волос смахивал на глубоководную медузу. Он был первым созданным сверхчеловеком и единственным, кто ни разу не покидал пределы лаборатории.

Комнаты в красной зоне были под строгой защитой: двумя дверьми с ключом-ДНК — их могли пройти только директора; две стальные банковские двери и два уровня дверей со специальными ключами-картами, которые также имелись лишь у директоров; и с приставленная охрана из спецподготовки. Охранниками работали выжившие экземпляры после пересадки органов победителей, то есть «неопасные сверхлюди». Но как бы их ни подготавливали физически и морально, начальство знало, что они не остановят настоящих сверхлюдей. Зато они успеют предупредить директоров о побеге — этого было достаточно.

Но директора не знали, что из комнат были и другие выходы. Им бы хотелось знать, как впрочем и обо всем, что происходило внутри комнаты, но заключенные в них не давали такой возможности. Все видеокамеры отключались сразу же после установки.

Данте были хорошо известны походы остальных сверхлюдей наружу. Он любил слушать вечерами о том, как его соседи издевались над сотрудниками лаборатории. Они устанавливали в слепой зоне небольшое сооружение, напоминающее выхлопную трубу автомобиля, и пускали черный дым. Он был настолько плотным, что сверхлюди свободно могли перемещаться в его пределах, оставаясь незамеченными для камер наблюдения. Таким образом они могли убивать лаборантов, используя различные изощренные способы. Но хохма заключалась не в этом: после просмотра пленки люди убеждались в том, что убийства являлись проделками Эмили Блэк.

— Они настолько боятся призрака, что начинают сходить с ума, — смеялся Амрит, индийский представитель высшей человеческой расы. — Некоторым стоит лишь пустить дым, так они кончают с собой. И, хочу я тебе сказать, делают это зрелищнее, чем если бы мы сами с ними расправились.

Амрит был огромным говорливым индусом, постоянно жующим даже во время разговора. Но он был единственным, кто поддерживал с Данте контакт из-за своей добродушности. Он много рассказывал Данте о том, что происходило вне стен лаборатории. Подбивал парня ходить вместе с ним, но тот не хотел. Он был слишком привязан к этому месту.

— Зачем вы возвращаетесь, если вам так нравился на воле? — спрашивал Данте остальных.

— Нас держат здесь для чего-то, — отвечали они. — Мы — совершенные создания, и нам подвластны многие вещи в этом мире. Порой сама природа уступает нам. Но стоит признать, что как высшему интеллекту нам тоже требуется смысл жизни. Это единственное, что поистине отличает нас от животных.

Данте кивал в ответ, но на самом деле ему не были понятны подобные философские темы. В его голове постоянно двигались мысли, в хаотичном порядке. Стоило только зацепиться за одну, и через короткий промежуток времени она воплощалась в жизнь, если она того требовала. Из-за разнородности этих мыслей, Данте вел себя как сумасшедший, помешанный на идеях, что менялись изо дня в день. «Бракованный», так он называл себя, шутя, и остальные его поддерживали. Но никто не обзывал его так намеренно и никогда не пытался обидеть. Потому что все знали, на что он способен. Да, у Данте не было смысла жизни, и он не мог привести свою голову в порядок, но благодаря этому, он был гораздо сильнее остальных.

— Почему ты не выходишь вместе с нами?

— Здесь мой дом. Я должен находиться рядом с отцом.

Наконец, он пришел. Директор вошел один, демонстрируя свою уверенность. Он знал, что Данте не прикончит его, во всяком случае сначала выслушает просьбу, с которой к нему пришли.

Комната Данте была самой большой и хорошо обустроенной. Стеллажи с книгами тянулись вдоль двух противоположных стен, по середине располагались большая круглая кровать и рабочий стол. В отличие от этого, кухонный гарнитур был расставлен небрежно в самом углу: невзрачный холодильник, крошечный обеденный столик и простая табуретка. Данте считал, что еда значительна лишь для поддержания жизни, во всем остальном она отнимает время, и не стоит уделять ей столько внимания, как делают это «обычные люди». Телевизора в комнате не было вообще — Данте получал информацию из отборных газет и от других сверхлюдей.

Сейчас, когда вошел Директор, Данте лежал на кровати, раскинув в разные стороны руки и ноги, и пялился в беленый потолок.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Директор просто потому, что нужно было с чего-то начинать разговор.

— Играю в человека да Винчи, — ответил парень и засмеялся во весь голос, как умалишенный. Затем он резко вскочил и взглянул на гостя. — Что тебе надо?

— Зачем ты прикончил нового сверхчеловека? — бесцеремонно гаркнул Директор. На самом деле его это не особо интересовало.

— Он бы не влился в коллектив, — гримасничал Данте. — И вообще, в следующий раз сделайте партию женских особей. В мужской компании становится скучно.

— Как будто женщины тебя волнуют, — пробубнил Директор.

Наступила пауза. Директор медлил. Он взял табуретку и сел напротив Данте, скрестив пальцы.

— Против меня играет один умный человек. Он успел разрушить достаточно моих планов, чтобы я сумел его переиграть. Мне нужна твоя помощь, чтобы устранить его и привести систему в порядок.

— Кто он? — с детским интересом спросил Данте.

— Его зовут Эдвард Лидер.

— О, Эдди, мне о нем известно.

Директор удивился, но лишних вопросов задавать не стал.

— Возможно, он умнее обычных людей, — рассуждал Данте, театрально потирая подбородок и расхаживая по комнате кругами. — Но любой из наших легко сможет с ним справиться. Почему ты просишь именно меня?

— Не стану скрывать. Я боюсь, что другим я и слова сказать не успею, как буду мертв.

— Вот как, — отрезал парень.

Когда он становился серьезным, его бледная фигура практически растворялась в электрическом свете. Он словно сливался с окружающей его обстановкой. Зато когда Данте веселился, потакая своим задорным мыслям, он четко выделялся в пространстве, привлекая к себе внимание.

— С чего ты взял, что я не убью тебя?

Директор встал и рассеянно поправил галстук, что выдало его нервозность. Он быстро вернул себе напущенное спокойствие и посмотрел Данте прямо в глаза.

— Только не говори, что ты так считаешь из-за моей привязанности к тебе, — фыркнул парень и снова залился нездоровым смехом.

— Я сделал тебя таким, какой ты есть, — тихо пробасил Директор.

— Каким «таким»? Бракованным?

— Самым сильным и самым умным.

— Брось, когда ты положил меня на операцию, ты даже не надеялся, что я выживу. Мне же было всего десять лет!

— Но ты выжил! — повысил тон Директор. — И доказал мне, чего ты достоин!

— Лично тебе я хотел доказать, чего я НЕ достоин, папа, — злым шепотом произнес Данте. — Я НЕ достоин такого родителя, как ты!

В одно мгновение книжные полки на одной из стен обрушились от единственного взмаха Данте. Теперь он рассердился, и Директор приготовился нажать на кнопку вызова подкрепления, что покоилась в кармане его брюк на всякий случай.

Гнев Данте сменился на милость так же быстро, как это произошло минуту назад.

— Ладно! — весело воскликнул тот и запрыгал вокруг кровати, как вокруг новогодней елки. — Мне не нравится Эдди, и я готов за ним прибрать. Но тебе придется выполнить и мои требования.

— Что пожелаешь, — выдохнул Директор. На его лбу образовалась испарина от напряжения.

Пара покинула пределы красной зоны. Директор заранее приказал всем сотрудникам запереться у себя в кабинетах, чтобы не провоцировать сверхчеловека на опасные действия. Поэтому сейчас в коридорах было пустынно. Данте прыгал вокруг своего отца, словно ему до сих пор было десять лет, и перечислял свои требования.

— Итак, прямо сейчас мне нужны мороженое и самокат...