Глава 24. Локация 0. Каждый по-своему сходит с ума, только у психиатрии коек на всех не хватает.

Первым его обнаружил наряд ДПС. Ослепили фарами служебного автомобиля со светомузыкой на крыше, из которого вышли два блюстителя дорожного движения и потыкали в направлении подозрительного мужика в бабьей ночнушке табельными пистолетами. Валяющийся на обочине Дима с большим трудом понял, что они от него хотели. А всего-то: встать и бросить нож и то, что он там ещё в руках держит.

Он, находясь в нокаутирующей прострации, тем не менее выполнил требование. Состояние было настолько паршивое, хоть плюй на всё и ложись помирай. Неожиданно образовавшийся высокочастотный звон в ушах не только не давал толком расслышать, но и вообще соображать препятствовал, заглушая любую мысль.

Один из полицейских осторожно подошёл ближе, осмотрел окровавленного мужчину и выброшенные предметы, при этом о чём-то переговариваясь с напарником. Затем попытался опросить, но странный тип молчал, как замороженная рыба. Через некоторое время пострадавший мучительно замычал и, медленно обхватив голову, всем видом показал, что он невменяемый.

Не найдя, за что можно оштрафовать, вызвали по рации наряд ППС и на всякий случай «Скорую», оценив его странную одежду в крови и заторможенное поведение, уверенно предполагая, что чувак по уши загашен наркотиками.

Доблестные постовые подкатили бригадой аж в четыре перекормленные морды, на фоне которых короткоствольные автоматики выглядели игрушками. Дима продолжал стоять столбом, держась за звенящую голову.

Получив пополнение и пользуясь численным перевесом, органы правопорядка перешли в наступление и тщательно обшмонали найдёныша. Хотя что там было обыскивать — непонятно. Кроме изодранной бабьей ночнушки на ни пойми пока в чём подозреваемом, ничего не было. Даже трусов.

Задержанный ни на один вопрос не отвечал. Вернее, косил под идиота с полной амнезией. Как звать — не помню. Где живёт — не помню. Как здесь оказался — не помню. На запугивания и нахрапистость наезда, а также на уверения, что он сейчас у них тут запоёт, никак не реагировал. Бить не стали. Наверное, потому, что он и так был весь вымазан в подсохшей крови. Хотя кто-то сразу выдвинул версию, что кровь не его и задержанный, похоже, кого-то замочил.

Подъехала «Скорая». Команда желающих знать, «кто такой», увеличилась ещё на двух представителей государственных учреждений, не считая водителя неотложки, который, только остановившись, тут же упал на руль и уснул. Эти были без оружия, но с тяжёлым чемоданом. Осмотрев на месте и убедившись, что больной может передвигаться самостоятельно, увели в машину.

И если блюстители правопорядка отобрали всё, что нашли при нём, то эти сняли с бедолаги последнюю рубаху, оставив вообще без всего. Ощупали, прослушали, смазали содранные руки и плечи йодом. На ступни ног даже мазь не пожалели — забинтовали, израсходовав аж четыре рулона перевязочного материала. Это пожалевшая молодого человека в неглиже сердобольная медсестра, тётка лет пятидесяти, смастерила ему из подручных средств подобие обуви.

Когда врач «Скорой» вернулся к полицейскому УАЗику для отчёта по неопознанному, то, увидев окровавленный нож и маску на капоте, тут же подарил патрульным новую версию.

— Да это же сатанист, — радостно махнул рукой медицинский работник, непонятно чему веселясь. — Тогда понятно.

— Что понятно? — тут же в голос поинтересовались сразу трое из полицейских.

— Ритуал какой-нибудь бесовский проводил. Вот со страха крыша и поехала. Вам надо было не нас вызывать, а психиатрическую неотложку. Кровь на одежде не его. На теле лишь небольшие ссадины. Похоже, по лесу бежал и ободрался. Раны обработали. Угрозы жизни и здоровью нет. Алкоголем не пахнет. На наркотики тоже не похоже. По крайней мере, вены чистые. Если только колёс наглотался. Так что зря вы нас вызвали.

— Да ты видел, в каком виде мы его нашли? — встряли ДПСники, на которых сраный докторишка захотел повесить ложный вызов. — Лежал на обочине весь в крови. Что мы должны были подумать?

Тем временем один из патрульных, видимо, главный, уже сидел в машине и бодро рапортовал по рации о происшествии со всеми подробностями и версиями, в том числе и врача. Доложил, получил сдачу и, выбравшись на свежий воздух, обрадовал сослуживцев:

— Дежурный сказал, неча этого дебила в отделение тащить. В обезьяннике и так мест нет. Пусть «скорая» в больничку везёт. А как память вернётся, так его и допросят. Хотя вещдоки велено забрать.

— Куда я его повезу? — взбрыкнул доктор. — На каком основании? Да ещё голого. Вы что, с ума сошли? Сами с ним разбирайтесь.

И, недолго думая, в отличие от господ полицейских, заскочил в машину с красным крестом, выпихнул из неё голого Диму с ночнушкой в руках и в бинтах вместо ботинок. Захлопнул дверь и крикнул водителю: «Гони!». От такой прыти все шестеро полицейских челюсти на асфальт уронили. А пока подбирали, «скорая» резко развернулась и рванула туда, откуда приехала.

— Вот тебе и «скорая», — грустно констатировал один из амбалов с автоматиком. — Как на вызов — фиг дождёшься. Как когти рвать — не догонишь.

— Михалыч, — влез второй брат-близнец по габаритам. — Ну и что мы с ним теперь будем делать?

Михалыч вместо ответа вновь кинулся в машину докладывать дежурному о беспределе медицины. Видимо, принимать решения в нестандартных ситуациях было не его.

Разговора Дима не слышал. Только «бу-бу-бу». Потом была долгая пауза, после чего что-то ещё побубукал и радостный вышел к братьям-близнецам по кондиции с амуницией и вновь обрадовал:

— Щас за ним дурка прикатит.

Все радостно расслабились, и кто-то даже закурил, как после качественно отработанного секса.

— Только велел вещдоки забрать, — добавил Михалыч, тыкая пальцем на уже надевшего обратно рубаху подозреваемого.

Вещдоками оказалось всё: нож, маска и рубаха. Обчистили, что называется, наголо. Взамен приехавшая психушка на колёсах выдала Диме смирительную рубаху. На этом обмен между государственными служащими был признан состоявшимся, и все разъехались по местам изначальной дислокации с чувством выполненного на сегодня долга, хотя сутки только начинались.

Психа, несмотря на его спокойный норов, санитар и водитель с применением грубой силы затащили в машину скорой помощи. На всякий случай связали длинными рукавами и ими же жёстко зафиксировали к сидению. Сами же запрыгнули на передние места, и машина, лихо развернувшись, покатила в ночь.

Ехали долго, и этого времени Диме хватило окончательно прийти в себя. Звон в ушах приглушился, и он наконец начал думать. Неожиданно всё вокруг замерло, и наступила абсолютная тишина, отчего звон в голове опять резко усилился. Связанный псих поднял голову и зловеще оскалился. Вернее, он хотел было улыбнуться, но почему-то вместо улыбки вышел презрительный оскал.

Напротив, в огромном кожаном кресле директорской модели восседала довольная до омерзения Джей в белоснежном медицинском халатике, предназначенном не для лечебных заведений, а как минимум для съёмок разнузданного порнофильма с ролевыми играми.

Закинув ногу на ногу, она призывно вертела красной туфелькой на высоченном каблуке, как бы предупреждая: только дёрнись — в глаз вгоню. А Дима и не мог. В фиксации буйных хозяева служебного транспорта явно знали толк.

Суккуба лениво оглядела замкнутое пространство. Тяжко вздохнула и, не мигая, уставилась на ненормального больного.

— Ну ты дебил, — протянула псевдоврачиха, перекидывая ноги и сверкая при этом такими же, как халат, белоснежными трусиками. — И пристанище нашёл себе соответствующее.

— Я тоже рад тебя видеть, — ответил связанный пациент, хотя прекрасно понимал, что в голос можно было этого и не делать.

Дима поёрзал всем телом в надежде ослабить путы. Тщетно. Потусторонняя развратница с улыбкой хищника проследила за его дёрганьями, но помогать не стала.

— Ты с какого перепугу всё забыл? — продолжила она издевательски. — Хотя, если бы рассказал всё как на духу, то всё равно бы тут оказался.

— А можно без издёвок? — спокойно попросил Дима безразличным ко всему голосом. — Что я помню и что забыл, ты знаешь лучше меня. Я же уже понял, что это твоих рук дело. Правильно понимаю, что контракт закрыт?

Порноврачиха выдержала театральную паузу, внимательно разглядывая бывшего ученика, и подтвердила:

— Правильно. Но я же должна дать последние наставления на дорогу в жизнь. Да и просто попрощаться. Как-никак почти три года прожили душа в душу. Я, конечно, ещё та скотина, но не последняя же. И психушка — это не моих рук дело. Я тут ни при чём.

— Сколько времени прошло на Земле, пока меня здесь не было? — перевёл он разговор на информативную тему.

— Почти три года. Точнее, два года, десять месяцев и четырнадцать дней.

— Ты можешь дать расклад по моему прежнему окружению? Как они сейчас?

— Могу. Через год после твоего исчезновения бывшая подала в суд. Тебя признали безвестно отсутствующим, после чего вступила в права наследства и развелась. Продала всё, что можно было продать, и покинула Москву. Сейчас она далеко и там далеко вышла замуж, родила дочь. Ты её собрался искать?

— Нет, — равнодушно ответил Дима. — Даже если бы она не развелась и до сих пор ждала, я бы к ней не вернулся.

Суккуба не стала это комментировать и перешла к родителям, но Дима, понимая, что и эта тема для него сейчас токсична, прервал её неожиданным вопросом:

— Вот лучше скажи, что со мной происходит.

— Ты о чём? — хитрой лисичкой улыбнулось ангельская сущность, игриво наклоняясь к собеседнику.

— О том. При сдаче экзамена, отыгрывая твоего братца, я настолько глубоко засунул себя в роль, что выйти теперь из неё не могу. Во мне как будто что-то сломалось. Никого не хочу видеть, слышать и тем более встречать. Даже отца с матерью. Полное равнодушие. Это временно или я таким стал навсегда?

Она не стала сразу отвечать. Даже откинувшись обратно в кресло, отвела взгляд. Опять перебросила ногу на ногу, демонстративно сверкнув нижним бельём, и тихо заговорила:

— Вспомни самое начало. Заключение контракта. Ты тогда ещё удивился, что я не затребовала в оплату твою душу.

— Помню.

— А помнишь, что я ответила?

— Что она тебе не нужна.

— А дальше?

Дима задумался, вспоминая.

— Не помню, — признался он.

— Я тогда тебя предупредила, что с этой субстанцией ты под конец обучения распростишься самостоятельно и без моей помощи.

— Так это не простое опустошение? — удивлённо вскинулся Дима. — У меня отобрали душу? Я стал бездушным?

Он вспомнил, что действительно тогда на дороге отмахнулся от предупреждения, считая, что бездушных в этом мире и так большинство. И ничего. Живут себе и процветают. Вот теперь и он примкнул к этой армии.

— Но почему? — не успокаивался клиент будущего психиатрического отделения и тут же выдвинул версию. — Этому способствовали знания?

Суккуба кивнула одними глазами, слегка прикрыв. В салоне машины воцарилась тишина.

Дима лихорадочно соображал, что он потерял и чего лишился. Но кроме равнодушия к окружающим, даже к близким, он никаких негативных побочных явлений не обнаруживал. Спокойствие и только спокойствие.

Ангел слышал его умственный бред, но не вмешивался. Только спустя пару минут всё же прервал морально-этические метания бездушного адепта.

— Ты прав и неправ одновременно. Позволь провести небольшой ликбез. Так как контракт закрыт, а я нахожусь не при исполнении, то имею право на вольность. Ты изначально путаешься в определениях. Дух — это твоя аутентичность. В основе его лежит только тебе присущий ДНК. Твоя энергетическая копия. Для простоты понимания сути этой энергии тебе достаточно осознать, что наглядно в человеке она проявляется в виде эмоций. Так вот, дух любого человека складывается из энергии эмоций систем его жизнеобеспечения: удушье, жажда, голод, похоть, страх. То есть только тех, которые касаются непосредственно твоего организма.

— Клубок эгоистичных проблем, — усмехнулся Дима, вспомнив основу человеческого общества.

— Дух — это эгоизм в чистом виде, — уточнила Суккуба, — а вот душа — это совсем иное. Ты же знаком с историей первого грехопадения Адама и его жены из третьей главы Бытия Библии?

Вынужденный больной в недоумении уставился на ангельскую сущность. Он никогда в жизни не читал ничего подобного, и это потустороннее создание не могло не знать об этом факте. Суккуба игнорировала его удивление.

— Её знают практически все, кто даже не читал этот христианский основополагающий труд. История короткая, в основе своей нелогичная и больше создающая вопросов, чем дающая ответов. Тем не менее в этой истории есть очень ценная для понимания души информация. И связана она нисколько с тем, что там произошло, сколько с результатом, получившимся при поедании плодов запретного Древа Познания. Единственным постижением, обретённым библейским первочеловеком, стало осознание собственной наготы, и всё.

Суккуба жестом фокусника прямо в воздухе материализовала светящиеся буквы, сложившиеся в пространстве перед Димой в слово «стыд». Она полюбовалась на иллюминацию и продолжила:

— Если от понятия «стыд» взять синонимы, — тут же по движению её ладони сверху вниз от этого слова образовались светящиеся нити, на концах которых засветились новые слова, — а оттого, что получишь, продолжишь множить аналоги дальше, то в результате создашь знаменитое в разных религиозных учениях древо познания, растущее ветвями вниз.

— Это не дерево, — влез со своим видением очарованный волшебной презентацией Дима. — Больше на куст похоже.

— Это аллегория, — не стала вступать в дискуссию Суккуба, а очередным пассом фокусника собрала светящиеся слова в клубок и образовала в воздухе сначала кучу-малу, а затем плотный шар сантиметров десять в диаметре, продолжив лекцию. — И совокупность всего многообразия получившихся понятий превращается в то, что вы сегодня называете комплексом моральных сопереживаний или социальными чувствами.

Шарик в воздухе сверкнул, налился золотистым цветом и как будто принялся вращаться в разных осях симметрии.

— Энергия, из которой состоит душа, — это социальные эмоции. То есть чувства, обращённые к социуму и направленные на единение с ним.

— Но при чём тут полученные знания о женщинах и потеря этих социальных чувств? — непонимающе уставился на неё бывший ученик.

— Потерять душу нельзя. Невозможно жить в обществе и быть свободным от него. Основной частью души являются отношения между полами. А для тебя теперь любая женщина — открытая книга. Она потеряла твою заинтересованность ею. Максимальную энергию душе даёт любовь, а ты больше не способен полюбить, мальчик. Нельзя полюбить того, кого знаешь слишком хорошо.

Она выдержала длинную паузу, снисходительно разглядывая поникшего Диму, до которого, кажется, дошла связь полученных знаний и общего равнодушия к окружающим. Они стали ему просто неинтересны.

— А надо? — задался он вопросом по поводу любви, адресуя его скорее самому себе, чем Суккубе.

Та сначала пожала плечиками, мол, мне-то что до этого, но всё же ответила:

— Захочешь — не получится.

Наступила тишина. Дима переваривал услышанное. Суккуба не мешала. После долгого безмолвия он неожиданно спросил:

— А можно, не теряя знаний, наполнить душу? Можно этому научиться?

Брови Суккубы подпрыгнули на лоб аж до самой красной чёлки. Видимо, она явно не ожидала подобного вопроса.

— Можно, — с интонацией «надо же, угадал» произнесла она жизнерадостно, — вот только это уже не ко мне.

Тут же встрепенулся Дима, повторив финт бровями, взаимно не ожидая подобного ответа.

— И кого мне призывать? Как его или её имя?

Всемогущая сущность плавно повела рукой над головой, и потолок у машины пропал, открывая взору усыпанное звёздами небо, отчего даже дышать стало легче. Она поднялась, заложив руки в карманы халатика. Кресло за спиной мгновенно исчезло. Постояла так несколько секунд, пристально смотря на звёзды, непонятно для чего выдерживая паузу, и выдала:

— У нас нет имён. И выслушай мой последний совет в качестве технической поддержки, хоть я уже и не являюсь таковой. Высшие Силы, как вы нас называете, не следят за вами и не обращают на общность людей никакого внимания. Наличие никчёмного человечества нас ни к чему не обязывает. Но это происходит до того момента, пока определённая личность не обращает Наше внимание на себя. А вот что требуется сделать, чтобы Мы заинтересовались, — это уже удел персональной фантазии особи. Неужели ты, наивный, до сих пор полагаешь, что, высунув пьяную рожу в окно машины и проорав искусственное имя, вызвал Высшую сущность одной из плеяд Души Мира? Нас нельзя призвать, мальчик. Нас можно только заинтересовать. Проанализируй всё в свете только что сказанного и подумай. Хочешь научиться чему-то сверх того, что отпущено людям? Заинтересуй определённые Силы. А вот как ты это сделаешь — извини, твоя проблема. Сможешь решить эту сверхзадачу — тебе помогут. Это такой своеобразный тест на зрелость. Знания не раздаются кому ни попадя. Дурака учить — самой дурой стать. Для доступа к знаниям надо соответствовать.

Она вынула руки из карманов и в жесте типа «finita la commedia» просто их развела, после чего исчезла. Без трюков. Просто вот она была — и нету.