Глава 12. Локация 3. Просмотр — это только глазами, а смотрины в обязательном порядке подразумевают на ощупь.

Жёны вошли в шатёр строго в колонну по одной, шаг в шаг. Словно на военном параде, синхронно перестроились в шеренгу. Притом настолько ровную, что хоть линейку калибруй.

Дима, бегая по строю оголодавшими глазками хронического эротомана, старался оценить своё движимое имущество на предмет: какая же из них самая-пресамая «ябывдутельная». Но у него ничего не получалось. Ошалевшие от счастья гляделки разбегались, не успевая концентрироваться на одной, всякий раз перескакивая на другую, почему-то полагая, что последующая лучше предыдущей.

Особи противоположного пола неожиданно свалившегося на голову гарема оказались молодыми девушками примерно одного с ним возраста. Все до одной с аккуратной причёской в виде остроконечной пирамиды, но при этом разные.

На удивление ухоженные и нарядные, в разных фасонах одеяния. Одна так вообще без штанов, сверкая загорелыми стройными ножками, без малейшего признака не то что целлюлита, но и капли подкожного жира как такового. Топовые модели его женской половины семейства представляли собой финальное дефиле показа мод.

И при этом все как одна выложили напоказ груди. Именно последнее обстоятельство сбивало с панталыка Диму, не давая ему как следует оценить каждую по достоинству. Выставленные наружу заманухи девушек, таких же разных по форме и содержанию, оттягивали внимание оценщика, не позволяя собрать в голове общую картину каждой определённой жены для вдумчивого анализа.

Но были две вещи, общие для всех, на которые, несмотря на ослеплённость таким обилием сисек, Дима всё же обратил внимание. Первое — наличие косметики. Это удивило попаданца из будущего, считавшего лицевую мазню атрибутом своего времени, но никак не каменного века. Ресницы с бровями оказались накрашены абсолютно у всех, только с разной степенью испорченности.

Также все представительницы гарема намалевали губы. Краснота их ротовых складок разной пухлости резко контрастировала на фоне выбеленной кожи остального лица. Плюс ко всему, руки, видимые части ног и сами груди были покрыты тонким красным орнаментом, в основном различного рода спиралями и завитушками.

Второе, что бросалось в глаза, — все девушки обвешались нехитрой бижутерией, как новогодние ёлки. Висюльки начинались с причёсок и заканчивались обувью. Кроме того, все считали, видимо, как должное, повесить цветочки, связанные верёвочкой, на соски, подёргивание которых только лишний раз приковывало к себе внимание.

А вот дальше Диму поджидал сюрприз. Мир замер. Девушки мгновенно превратились в восковые статуи. Даже пылинки в солнечных лучах, пробивающихся через отверстие в центре потолка, застыли, словно кристаллизовались в остекленевшем воздухе. Он аж рот открыл от изумления, ничего не понимая.

Но тут из-за спинки его кресла, как ни в чём не бывало, материализовалась Джей, облачённая в пародию на военный мундир то ли какой-то африканской военщины, то ли инсталляционной отрыжке современного искусства из авторской коллекции долбанутого на всю голову кутюрье.

Чёрные, блестящие, как сопли, сапоги а-ля казачок на высоченной шпильке. Розовые лосины с широкими галифе, имитирующие крылышки, которыми обзавелась её тощая задница. Пятнистый маскировочный китель с радужными разводами, обрезанный под выставленные груди, открывая стройную талию со всех сторон, и раздутый в плечах из-за массивных погон с рюшечками и аксельбантами, больше похожими на торт, чем на армейский элемент различия.

На голове вместо пирамиды волос — милицейская фуражка-аэродром с высоко задранной тульёй. В руках, затянутых в чёрные и такие же сопливые, как сапоги, перчатки, Джей держала хлыст работы цыганских ювелиров, усыпанный самоварными стразиками.

Футуристическая училка, не обращая внимания на обескураженного ученика, вальяжной походкой разбитной шалавы продефилировала к участницам кастинга. Встав между гаремом и Димой спиной к последнему, она, широко расставив идеально прямые ножки циркулем и заложив руки с хлыстом за спину, заговорила усталым, равнодушным голосом. Джей словно читала лекцию перед тупой аудиторией, не желающей её слушать, когда как она и не собиралась на этом настаивать, нудно отрабатывая лекционные часы:

— Карл Густав Юнг выделил четыре архетипа женщин, которые дополнительно подразделил на светлую и тёмную стороны. Итого восемь.

Она, бессовестно вихляя пятой точкой, откочевала в сторону, давая ученику возможность оглядеть строй и себя нарядную, остановившись у крайней слева. Наставница размашистым жестом хлыста, как указкой, обозначила представленные для разврата образцы.

Дима наконец смог собраться и внимательнее всмотреться не только в выпендривающуюся Джей, но и в представленные секс-экземпляры, останавливаясь взглядом на каждой жене. Первой в шеренге стояла обалденная блондинка. Ну просто прелесть, какая хорошенькая. Словно фарфоровая куколка с идеальными пропорциями лица, форм и, наверняка, всего остального, спрятанного от глаз нежно-розовым одеянием. С неё-то Джей и начала презентацию.

— Представительница прекрасной половинки человечества с превалированием первого архетипа светлой стороны является обладательницей белого и насквозь пушистого мозга. И этим всё сказано.

— Сказочное отсутствие ума? — с сожалением предположил ученик и, не получив ответа, тут же восприняв паузу как подтверждение, обиженно добавил: — Ну почему одно дают, другое отбирают?

— Напротив, — не согласилась с ним наставница, — обычно подобные девочки ассоциируются с понятием «отличницы» во всех учебных заведениях разной высоты образования. А по жизни — это самопровозглашённые принцессы. Хрупкие, ранимые и до безобразия утончённые. И далее по списку со всеми синонимами и сопутствующими эпитетами.

— Понятно, — протянул раздосадованный ученик, — это категория принцесс, которые не какают.

— Почему не какают? — встрепенулась в изумлении Джей, уставившись на Диму, явно не ожидая от него подобного заявления.

— Потому что принцессы, — он задрал глаза и указательный палец в потолок, показывая на недопустимые высоты, после чего, опустив и то и другое в пол, закончил, — и какать — вещи несовместимые.

Джей хмыкнула. Задумалась. После чего кивнула, соглашаясь, и продолжила:

— В каком-то смысле ты прав. Она такая. Всегда любима окружением, воспевающим мораль. Практически во всём зависит от их мнения. Лишена самостоятельности, поэтому предпочитает решать возникающие проблемы исключительно чужими руками.

На этих словах Джей скривилась, словно от съеденного лимона без сахара.

— А мне кажется, ты её просто недолюбливаешь, — усмехнулся Дима, продолжая внимательно разглядывать утончённую красотку и уже откровенно приступив к раздеванию милашки глазами.

— А за что? — обиженно вскинулась Джей. — Я специалист по разврату, а разврат и ЭТО, как ты выразился, вещи несовместимые, — и тут же, скорчив брезгливую физиономию, она, манерно взбросив ручки, издевательским фальцетом спародировала: — Фи, это так нечистоплотно.

— Знаком я с таким типажом, — хмыкнул Дима. — Помню, в школе была у нас одна такая «прынцесса».

— Кто бы сомневался. С таким приоритетом поведения действительно много девочек в вашей культуре на ранней стадии развития, в районе детсад — школа. Но дальнейшее преобладание подобных закидонов во взрослой жизни указывает на незрелость, превращаясь со временем в патологию. Эта вечная девочка-куколка с белыми и пушистыми мозгами обладает исключительно идеалистическим восприятием мира, с рафинированной точкой зрения на супружеские обязанности. В её мечтах мужчина должен всё, а она — ничего.

— Опять знакомо, — в очередной раз влез Дима и, оглядев весь строй, наигранно удивился: — А что, они не все такие?

— Представь себе, нет. Этот экземпляр, — Джей вернула внимание ученика к блондинке, — в половых отношениях дальше безобидных ухаживаний букетно-конфетного периода в своих мечтах даже не заглядывает, останавливаясь на финале апофеоза в виде умопомрачительной свадьбы. Точка. Первая брачная ночь и тем более последующая бытовуха в её фарфоровой головке просто не укладывается как нечто несуществующее. Идеал мужчины — это всевозможные «принцы на белых конях». А лечь под мужчину — всё равно что под вражеский танк со связкой гранат. В её понимании и то, и другое тянет на звание Героя России как минимум. Но она к подобной жертве не готова.

— Мля, — вынырнул Дима из своих грёз по поводу этой милашки, — это как понимать? Как же я её совращу, не обидев, если она секс вообще не приемлет? Платонически, что ли?

— Платонический секс? Хм. Прикольно, — развеселилась Джей. — Надо будет взглянуть на него в твоём исполнении. А ещё лучше — закати-ка ты с ней платонический разврат от всей души. Это вообще звучит как песня.

— И что тут смешного?! — распалился ученик, елозя в кресле, явно напуганный сложностью стоящей перед ним задачи.

— А кто тут тебе обещал бесплатный секс-аттракцион? — нахально продолжала подтрунивать наставница. — Если будешь думать головкой вместо головы, ты тут ни с одной не справишься. Поэтому засунь свои протесты сам знаешь куда. Внимательно выслушай установочный материал, проанализируй, выработай стратегию соблазнения. Ищи ключики. Я тебя уверяю, они есть к каждой.

У Димы как-то сразу пропало желание раздевать глазами красавицу, и он взглянул на ангелочка уже как на материал для исследования, притом очень плохо поддающийся изучению. Тем временем Джей, заметив изменение в настрое ученика и выслушав его мысленные маты, продолжила:

— Визуализируются исключительно женской атрибутикой: нежные цвета одеяния, милые, если есть возможность, изысканные аксессуары, каблучки и в общем всё то, что однозначно идентифицирует женщину. Особый бзик к изяществу рук, макияжу и причёске, доведённой постоянным уходом до идеального состояния. Волосы предпочитает светлых тонов, поэтому постоянно их обесцвечивает. Эта особь эмоциональна, чувственна и, главное, патологически мечтательна в своих волнительных переживаниях. В реальном мире она практически не живёт. Обожает всё прекрасное, изящное и «ми-ми-мишное». Нарочито-показательно придерживается норм морали. Предпочитаемые форматы для восприятия информации извне: мелодрамы, необременяющие сознание, с обязательным «хэппи-эндом». Запросто становится поклонницей какой-нибудь медиаперсоны, который как раз и является для неё живым воплощением принца на белом коне, но всегда на почтительном расстоянии мечтательной удалёнки.

— То есть на подобных ангелочков оказывает влияние определённая продукция медиаиндустрии? — уточнил ученик, явно задумавшись не столько о сегодняшнем дне, сколько о своём реальном времени.

— И не только на них, — уклончиво отреагировала Джей.

С этими словами она шагнула к следующей «красавице». К толстухе с зелёной шевелюрой и крепко сбитыми, будто накаченными силиконом, грудями. Девочка обладала вполне симпатичной мордашкой, которую портило несуразное кольцо в носу, как у быка-производителя.

Дима, взглянув на зеленоголовую, тут же прикинул, что, если бы толстушка сбросила килограммов «цать» и ликвидировала излишнюю эпатажность, то вполне бы могла составить конкуренцию белой и пушистой. По крайней мере, личиком.

Хоть взгляд девушки и выглядел колючим, но казался не злым, а каким-то вызывающе наглым. Будто девица, заранее предвидя издёвки, готова была дать сдачи авансом, даже ещё их не выслушав. Вместе с тем в тех же глазах читался смачный плевок на любую точку зрения относительно её нефешенебельной комплектности.

Одеяние Колючки выделялось из общего сонма излишней цветастостью и несоразмерностью. Оно было явно ей мало́ или, скорей, сознательно мало́, врезаясь в мягкую плоть и обрисовывая волновую рельефность сала на различных частях тела, невольно этим цепляя внимание, хоть и негативное.

— А вот следующая — это обратная сторона предыдущей, — с гордостью объявила Джей, расцветая в довольной улыбке, любуясь выставленным экземпляром. — Если первая имеет белые и пушистые мозги, то эта — чёрные и игольчатые. Но, несмотря на внешние отличия, обе представляют одну и ту же половую базу предпочтений. Юнг эту парочку рассматривал как единый архетип, но с противоположными крайностями. Сможешь уловить, в чём их одинаковость?

Ученик с выпученными глазами уставился на двух девушек, дёргая головой с одной на другую. Это походило на логическую игру с двумя картинками, где требовалось найти какое-то количество отличий, а тут ровным образом наоборот. В абсолютно разных объектах созерцания следовало умудриться найти нечто одинаковое. Но сколько Дима ни пытался, ничего одинакового обнаружить у него так и не получилось. Девушки выглядели полной противоположностью друг другу.

— Расслабься, — остановила его мучения Джей. — Ты не поверишь, но обе живут в мечтах об одних и тех же принцах. Только если белая этого не скрывает и показательно декларирует, то для чёрной это тщательно оберегаемый секрет. Не все с иглами в башке выглядят подобным образом. Встречаются и худенькие, и страшненькие, но все они считают себя по жизни обиженными.

Дима под новым углом посмотрел на любительниц принцев с конями, стараясь понять, какие внешние признаки могут указывать на одни и те же половые предпочтения. Долго сравнивал. Не нашёл. Джей улыбнулась и продолжила:

— Понимаешь, — обратилась она к нему, как к непроходимому тупице, — образ принца, как и в первом случае, зародился у Колючки ещё в детстве благодаря книжкам, фильмам и, самое главное, родителям, не чающим в кровиночке души. Но вот злодейка жизнь, вернее, гадкое окружение, злостно подорвало в ней веру в собственную «принцессность». И когда у обиженной хватило ума осознать, что принца ей не видать как своих ушей, она превратилась из псевдопринцессы в реальную оторву, стремящуюся урвать от жизни всё, что не успело от неё ускакать или убежать на своих двоих. При этом в глубине души, где-то очень глубоко, в ней продолжает оставаться мечтательность. Она также зависима от чужого мнения, хотя тщательно это скрывает, показательно попирая авторитет родителей и моралистов вообще.

Джей сделала паузу, разглядывая толстушку. Дима, воспользовавшись моментом, выдвинул предположение:

— То есть это одна и та же поведенческая личинка, но выросшая в разных условиях?

— Не совсем, — не поддержала его гипотезу Джей, — выражаясь твоим языком, одинаковые поведенческие личинки с разными природными оболочками. Первая с детства была куколка и знала, что она красивая, ещё до того, как научилась ходить и говорить. Затем всю жизнь только заботилась о своей природной красоте и училась преподносить себя свету как должное. Вторая же ещё с детсада поняла, что уродина, сравнивая себя с соседками по горшку, и в первую очередь убедила в этом саму себя. Безмерная эмоциональность в её случае приобрела ярко выраженный характер, переходя в истеричность, плаксивость, частую смену настроений и, как следствие, суицидальные наклонности. Капризность со временем переросла в стервозность и убеждение, что ей не только мужчины в отношениях должны, а ВСЕ вокруг по жизни.

— Капризность, стервозность, истеричность с её-то габаритами? Да это же гром-баба, в сторону которой и плюнуть за квартал побоишься. Она, случаем, рукоприкладством не занимается?

— Драться не умеет, но словесным гонором кого угодно в асфальт закатает. А до драк не доходит, потому что с нахрапистой сучкой стараются не связываться. Личные отношения, как и в первом случае, идеализирует, но вместо «хэппи-энда» с уклоном в несчастную любовь. Для неё вообще любовь и несчастье — синонимы. Поэтому в качестве объектов воздыхания всегда выбирает «проблемные» варианты, не дающие будущего: чужие мужья, желательно с большой разницей в возрасте и статусе, ну и медиакумиры — это отдельная строка. При этом прёт по жизни, не считая половых партнёров и не ограничиваясь моральными принципами. На этом поприще может впадать в крайности и пускаться «во все тяжкие».

— Я так понимаю, сексом занимается исключительно назло. Только непонятно кому, — воспользовавшись паузой, вклинился ученик.

— Да всем, — усмехнулась Джей. — В первую очередь ненавистному, порядочному в кавычках обществу. Отрицание ко всему правильному у данной представительницы проявляется в эпатажном поведении на людях и вызывающей манере одеваться. При этом мордашкой старается походить на какую-нибудь известную личность: актрису, топ-модель, поп-звезду и т. д. Главное, чем она пытается привлечь к себе внимание, — это постоянный вызов окружению. Притом неважно, каким образом: внешним видом или своим информативным содержанием. И ей, как правило, это удаётся. Поэтому, если Принцессу кратко можно обозвать «девушка-призыв», то Колючку — «девушка-вызов».

— Понятно.

Тем временем наставница двинулась дальше. Следующей стояла вроде бы заурядная, ничем не примечательная простушка. Обычные каштановые волосы, заплетённые в самую маленькую пирамиду из всех. Невзрачное личико. Вполне стройная, но без особых изысков фигура. Среднего размера грудь. В общем, вся какая-то усреднённая. Тем не менее, приглядевшись, Дима неожиданно почувствовал некое притяжение.

Вот есть красивые женщины, но при этом непонятным образом отталкивающие от себя. А есть вот такие, вроде бы обычные, но зацепился взглядом и отвести не можешь. Что-то колдовское у них в глазах. Даже сразу и не объяснишь, что.

— Следующая у нас — Святая, — вывела его из гипнотического притяжения наставница, начиная описывать невзрачную претендентку. — Хотя чаще представительницу этого архетипа светлой стороны называют Роковой Женщиной.

— Мля, — на эмоциях выдохнул Дима, вновь залипая на описываемом экземпляре, визуально стараясь определить, в чём же её притягательная фатальность.

— В первую очередь потому, что мужчина, однажды встретив подобную женщину, не может забыть её всю оставшуюся жизнь. Она имеет некий Святой Источник, но не в религиозном плане, а общечеловеческом. Даже не знаю, как тебе это объяснить простыми словами.

— Не можешь простыми — объясни сложными.

— Женщина со святостью в душе удивительным образом пробуждает в мужчине его скрытые качества, вдохновляя на подвиги и созидание. Она — своеобразный катализатор. Для творческого мужчины становится музой. Для делового — талисманом удачи. А для кого-то просто мотивацией к действию. Но в любом случае её партнёр быстро делает успехи на поприще, предназначенном ему свыше.

— Круто, — восхитился Дима, продолжая старательно прощупывать взглядом претендентку, изучая её в мельчайших подробностях.

— Святая сочетает в себе те качества, которые ценит только её мужчина, и главное из них — безоговорочную преданность. Иногда кажется, что может излечить его лишь лёгким прикосновением и буквально преображает любое пространство одним своим присутствием. Подобное создание любят все мужчины, но каждый по-своему. На Святую невозможно обидеться — она никогда не даёт повода. Ей невозможно не уделять внимания, потому что это само собой разумеющаяся необходимость, и при этом остаётся незаметной, ненавязчивой, порождая к себе интерес тактично и тогда, когда в том есть необходимость.

— Прям идеал какой-то.

— Она не идеал, а та самая загадка, которая имеется в каждой женщине, только в разных пропорциях с её тёмной противоположностью. Святую невозможно просто найти, завоевать или соблазнить. Она сама выбирает партнёра только по одному ей понятному принципу. Выбрав мужчину, он автоматически становится всем её Мирозданием. Она окрыляет избранника безоговорочным служением.

— Странное создание. По жизни никогда не встречал подобных. Даже не верится в их существование.

— Действительно. Редкий приоритет поведения в вашем обществе. Тем не менее подобный сценарий заложен в каждую женщину. Правда, мало кто из них возводит его в приоритет.

Тут Джей шагнула дальше и представила следующую претендентку. Ей оказалась жгучая брюнетка с роскошными кудрявыми волосами, завитыми, пожалуй, в самую крупную пирамиду, по форме больше напоминающую церковную маковку. По крайней мере, эта копна бросалась в глаза не только в соотношении с хрупким телом, но и в сравнении с остальными носительницами волосяной геометрии.

Худая, жилистая, без малейшего признака на жировые отложения, отчего даже загорелая кожа казалась прозрачной. С небольшой, но уже хорошо сформировавшейся грудью. Узким миниатюрным личиком. Пухлыми, чётко очерченными губками и огромными чёрными глазищами на пол-лица.

Девушка единственная из всех дефилировала без штанов, в одном платье, больше похожем на длинную рубаху, лишь чуть-чуть прикрывшую причинное место. Эдакая мини-юбка от плеч, из которой напоказ были выставлены две прямые мускулистые ножки, придающие брюнетке подчёркнутую, просто кричащую сексуальность.

— А вот её обратная — тёмная сторона. В простонародье — ведьма обыкновенная, — тем временем разглагольствовала наставница, по виду явно благоволившая презентуемой особи. — Ну и, как все ведьмы, обладает феноменальной магической властью над мужиками, как бы они против этого не дрыгались. Представительница данной разновидности способна искусно манипулировать любым мужчиной для достижения своих корыстных целей: материальной выгоды, статусного положения, удовлетворения физиологических потребностей или прихотей. Она их использует, как правило, исключительно для грязных дел: месть, интриги, повышение самооценки и так далее, растаптывая и выбрасывая самцов как расходный материал, без каких-либо сожалений и угрызений совести.

— Мля. Вот же сука, — встрял Дима. — Хотя о чём это я? Как известно, все бабы — ведьмы.

— Все бабы — ведьмы, — согласилась Джей, но тут же хищно окрысилась, уставившись на Диму, будто он только что оскорбил её лично. — Да не все женщины — бабы. Люди разные, и заниматься уравниловкой в чём-либо — первый признак тупости и гарантированной ошибочности суждений.

Под давлением тяжёлого взгляда училки Дима ретировался, утвердительно кивая. Хотя вполне возможно, что мнимая оскорблённость ему просто показалась, так как Джей тут же игриво улыбнулась и продолжила:

— И если для Святой её мужчина — центр Мироздания, то вот для Ведьмы она и есть средоточие Вселенной, где любой самец, даже просто проходящий мимо, — инструмент для достижения цели. Ведьма не бывает глупой хотя бы просто потому, что дуры подобного амплуа долго не живут. Их топят, жгут или прикапывают где-нибудь в лесу. Вот только весь её ум заточен исключительно на хитрость и обман. При этом она всегда сексуальна при любых обстоятельствах и в любое время дня и ночи. Представительницу этого племени довольно сложно вывести из равновесия, и тем более невозможно ею манипулировать. Ведьма априори холодна и расчётлива. Она не покупается на чужие эмоции и тем более не ведётся на сопереживание. Эта девочка очень профессионально меняет актёрские маски согласно поставленным перед собой задачам. Показательная, очень реалистичная полярность её эмоций с высочайшими амплитудами сводит находящихся рядом мужчин с ума. Таким образом, она выводит их из психического равновесия и управляет, как марионетками. Ведьма с лёгкостью толкает прирученных самцов на самые безумные поступки: убийства, самоубийства. С помощью подконтрольных марионеток разыгрывает интриги, разворачивает медийные скандалы и даже инициирует войны.

— Прям страшно становится, — буркнул ученик, поёжившись. — Судя по описанию, не девушка, а ходячая катастрофа для мужиков.

— За это их во все времена побаивались и ненавидели, — согласилась Джей. — Но способность водить мужиков за их хоботы — не самая сильная черта Ведьмы. Главное — она всегда чётко знает, чего хочет и как этого достичь. И в первую очередь с помощью мужчин, которые, как универсальные отмычки, открывают перед ней любые замкнутые двери.

— Я так понимаю, что Святая и Ведьма — противоположности одного и того же архетипа. А что их объединяет?

— Самоотдача, — спокойно ответила Джей, нахлёстывая себя хлыстом и наполняя шатёр звонкими шлепками в такт метронома. — Полная и безоговорочная самоотдача. Только в первом случае архетип отдаётся мужчине, а во втором — самой себе.

— А как вообще противоположности могут уживаться в одной женщине? — негодующе поинтересовался Дима, абсолютно не понимая хитросплетения поведенческих антагонистов, соединённых в одной голове.

— Легко. Во-первых, они разнесены у неё во времени и пространстве. Если в какой-то жизненной ситуации превалирует одна сторона архетипа, то вторая на такую же величину угнетается. Противоположные лучи не могут одновременно увеличиваться. Они в сумме составляют сто процентов определённого архетипа. Поэтому, если реальная женщина на девяносто процентов ведьма, то у неё всё равно остаётся десять процентов на святость. Такая же процентная расстановка существует между четырьмя основными архетипами. То есть в сумме все архетипы составляют сто процентов психической энергии женщины, которые неравномерно распределяются между четырьмя парами лучей. Понимаешь, о чём я?

— В принципе, логика понятна.

— Тогда идём дальше.

Следующей стояла девушка, больше походившая на одного из пацанов, что явно где-то засели поблизости от шатра и, по мнению Димы, предпринимают отчаянные попытки подслушать, а может, и подглядеть за происходящим внутри.

Штаны и рубаха на девчонке были явно мужского покроя, только с вырезами для будущих женских атрибутов для вскармливания младенцев, которые у этой модели почему-то были слабо развиты. Мордашка симпатичная, но не более. Широкие плечи, как у пловчихи, мускулистые руки, явно привычные к физическому труду. Нахальный пацанский взгляд. Если бы не пирамида из косичек и выставленные напоказ прыщи подростковых грудок. Ну, пацан пацаном.

— Пацанка какая-то, — подытожил Дима осмотр.

— Пусть будет пацанка, — согласилась с его выводом Джей. — Это представительница прекрасного пола с активной жизненной позицией. Причём активность из неё прёт во всём и сразу. Она успешна сама по себе и никогда не рассчитывает на помощь со стороны. В особенности мужчин. Более того, эта активистка с завидной регулярностью норовит вступить с противоположным полом в соревнование, поскольку не считает себя слабой половинкой человечества и не разделяет дела на мужские и женские.

— Лесбиянка, что ли? — предположил ученик, скривившись.

— Нет. Хотя последние произрастают именно из этого архетипа. Нормальная же бисексуалка, просто свободолюбива и независима. По этой причине часто по жизни одинока, переводя приоритеты с создания семьи в сторону карьеры. В личных отношениях, если такие случаются, предпочитает роль «боевой подруги». Если заводит детей, то из-за постоянной занятости потомство рано становится самостоятельным.

— Она может создать семью?

— Может.

— Как боевая подруга?

— Да. И детей заводит не просто «так получилось» или «по пьянке залетела», а согласно плану и расписанию. Потому что так нужно для полноценности семьи.

— А как у неё с чувствами?

— Старается держать при себе, правда, не все. Как правило, на людях демонстрирует показательную весёлость, непосредственность и панибратство. Главная поведенческая особенность Пацанки — она двигает по жизни с лозунгом «Я сама!».

Джей замолчала, вопросительно смотря на Диму. Тот ничего не ответил, явно задумавшись. Несколько секунд спустя просто кивнул, как бы говоря: «Понял».

Наставница шагнула дальше и остановилась около холодно-красивой женщины с иссиня-чёрными волосами, как у Ведьмы, только блестящими, словно залакированными. И сама пирамида пожиже, но с идеально ровными рёбрами и острозаточенной вершиной.

От чернявой в буквальном смысле веяло холодом. Узкие, плотно сжатые губы, казавшиеся почти отсутствующими. Злой, если не сказать, ненавидящий взгляд. Черты лица идеально симметричные, точёные, и возникало ощущение, что она ненастоящая. Причём, если все в застывшем состоянии выглядели восковыми, то эта — выточенной из камня.

Облегающая одежда, притом не только платье, но и штаны, подчёркивали прекрасную спортивную фигуру. Но вот почему-то сексуальной её назвать язык не поворачивался. Хотя грудь вполне зрелая. Даже с первого взгляда, не щупая, можно было предположить о её железобетонной упругости. Но это как раз больше указывало на статую, чем на живого человека.

— Её противоположность по архетипу не соревнуется с мужчиной, — начала давать характеристику Джей этой ледяной королеве, — а стремится его подавить, унизить и уничтожить.

— Феминистка, что ли? Вот этой мне ещё только не хватало.

— Почти угадал. Чаще всего под описание этой разновидности архетипа подходят такие «персонажи», как «Леди босс», притом, как правило, лютая и на «слабо́» не разводимая. Идейная до мозга костей «феминистка». «Генеральша в юбке». Она отрицает любовные переживания, считая их болезненной слабостью. Сдержана до соответствия бетонной дамбе, скрытна до законспирированного резидента вражеской разведки.

— Мля, — протянул Дима, склоняя голову и обхватывая её руками.

Он даже в теории, из опыта своего мира, не представлял, как к эдаким мегерам подступиться. А у него на работе было аж две таких: одна в кадрах восседала, вторая — начальница соседнего отдела, так что он знал подобных сук не понаслышке.

— В абсолютном приоритете только карьера и власть, — продолжила Джей, — поэтому и выглядит соответственно, предпочитая строгий деловой стиль во всём: классический перфекционизм, замешанный на аскетизме. В общем, всё чётко, жёстко, в установленных рамках и ничего лишнего.

— Да, знавал я таких, — выпрямился молодой человек, — на кривой козе не подъедешь.

— На кривой не подъедешь, а на прямой — запросто. В плотном графике её личной жизни в обязательном порядке запланированы мужчины, но на строго определённое время, и притом только те, кто безропотно согласен лечь под неё, а не на неё. Она считает представителей мужского пола слабыми и недостойными даже её мимолётного внимания, не говоря о чём-то большем.

— Тяжёлый архетипчик. Нечего сказать.

— А что ты хотел? Это действительно сильная и волевая женщина, ставящая перед собой высокие цели и, представь себе, достигающая их. Злости у неё предостаточно, а самодисциплина зашкаливает.

— Отдаваться женщине мне ещё не приходилось. Даже стрёмно как-то.

Джей никак не отреагировала на его нытьё, закончив короткую характеристику «Леди-босс» и проследовав к следующей участнице секс-парада, которую просто представила как «мама».

— Мама? — удивился Дима. — Чья мама?

Девушка действительно выглядела старше остальных с первого взгляда. Но, приглядевшись, ученик всё же решил, что если и старше, то ненамного.

С округлыми формами, хорошо видневшимися даже через широкое платье и такие же не по размеру просторные штаны, больше напоминающие юбку-колокол или шаровары с чужой задницы. Увесистые груди примерно четвёртого размера с трудом удерживались матерчатой полочкой, куда для прочности, похоже, была вставлена деревянная подпорка, об которую мягкие титьки плющились и растекались.

Лицом напоминала добрую любимую бабушку с неким подобием простодушной улыбки, только ещё в молодом возрасте. Пухленькие натруженные руки, сложенные в замок. Тёплый смиренный взгляд доброй коровы. В общем, полный антипод понятию «сексуальность».

— Мама она и есть мама, — прервала его разглядывание Джей. — Это представитель последнего, четвёртого архетипа, её белая составляющая. В приоритете семья и всё, что с ней связано. Обеспечивает уют, домашнее тепло, материнскую любовь и заботу. Это цель её существования.

— Обабившаяся женщина, — неожиданно даже для себя выдал вердикт молодой человек, явно вытащив данный перл откуда-то из подсознания.

— В точку! — развеселилась наставница и продолжила характеристику. — Радушная хозяйка. В меру любопытная и без меры общительная. Хорошо готовит, занимается рукоделием и является профессионалом во всём, что называется работой по дому. Обожает детей, цветы, животных. Терпелива, аккуратна, склонна к бескорыстной материнской жертвенности. Воспринимает мужчину как опору семьи, поддержку дома. Поэтому по молодости стремится как можно быстрей выйти замуж, потому что без семьи себя не представляет. У неё хватает любви и заботы на всё и на всех. Вот только она не жжёт в отношениях, а лишь греет. Этим, кстати, и притягательна для некоторых.

— Да. Не было печали, — выдавил из себя Дима, почёсывая затылок и соображая, как подобную «маму» в постель затаскивать.

Наставница, исполняющая роль экскурсовода, не стала надолго задерживаться возле данной представительницы, видимо, сообразив, что ученик уже понял её особенности, и проследовала к последней, стоящей в строю.

Крайняя справа выглядела моложе своей противоположности. Первое, что бросалось в глаза, — надменный вид. Стояла моложавая баба, держа руки не сцепленными в замок, как у «мамы», а скрещёнными под грудями.

— Это тоже, как ты точно подметил, обабившаяся женщина, только в тёмную сторону. Это «яжмать», как у вас сейчас принято их называть. Она сначала душит своих ближних сверхопекой, а потом только и делает, что обвиняет их в неблагодарности.

— А они детей заводят, находясь уже в этом приоритете поведения? Или он у них проявляется позже? — поинтересовался ученик, указывая на последнюю парочку.

— Хороший вопрос, — кивнула Джей. — Конечно, «яжмать» не с детства была такая, но уже в молодые годы у подобных девочек начинает превалировать данный архетип. Как правило, и светлая, и тёмная перенимают его, подражая своим матерям. А вот темнеть или светлеть начинают с годами. Кстати, чёрная представительница этого архетипа тщательно, на протяжении всей жизни скрывается под белой маской. Поэтому ведение домашнего хозяйства у неё присутствует, но всегда показушное. Она может тщательно следить за собой и вести бесконечную борьбу с микробами в доме, но делает это только для того, чтобы с насквозь лживым радушием пригласить гостей и пустить пыль в глаза своим искусственным перфекционизмом.

— Даже в молодом возрасте?

— Представь себе. Но по молодости это не так бросается в глаза, а вот с годами матереет. Она даже в расцвете сил живёт воспоминаниями и очень любит поучать жизни, искренне полагая, что лучше знает, какая она должна быть. Обожает играть на нервах просто так, портя настроение всему окружению только потому, что оно у неё испортилось по каким-то причинам. Её кредо — чувство собственной важности, отчего патологически завистлива. Очень обижается, если обделяют вниманием. Абсолютно не терпит критики. Зато на лесть, даже откровенно неприкрытую и насквозь лживую, ведётся на раз.

— И находятся мужики, которые выбирают себе в жёны подобную сволочь?

— Сплошь и рядом. Потому что она, как и её белая противоположность, с младых ногтей всеми силами и всевозможными ухищрениями стремится выскочить замуж и как можно быстрей «залететь». А мальчики с гормональным штормом в голове даже не задумываются, каким поведенческим приоритетом обладает писька, которую ему подставили. Вы ж до седых волос, когда приспичит, думаете исключительно головкой вместо головы.

— Понятно, — согласился Дима. — Так никто ж не учит. И как этому бедолаге с ней живётся?

— По-разному, но в большинстве случаев со временем сбегает. Эти особи составляют львиную долю разведёнок. В своём муже она мужчину не видит и видеть не желает. Поэтому относится к нему, как и ко всем своим домашним: сверхконтроль, бесконечная ничем не мотивированная ревность и зависть, если он чего-то добивается в жизни. В конечном итоге все отношения сводятся к «ты скотина неблагодарная», да «я на тебя свою молодость угробила» и так далее, и тому подобное. В семье стремится во что бы то ни стало удерживать абсолютную и безоговорочную власть. Командовать детьми, мужем и всеми домашними животными, что они натаскали в дом. Любое неповиновение наказуемо скандалом, демонстративно надутым видом и ненаписанным транспарантом: «Я с тобой не разговариваю», «Я на тебя обиделась», ну и прочими психологическими давилками.

— Да чтоб я так не жил, — в сердцах подвёл итог ученик, даже подумать не в состоянии, как эту злющую бабищу обихаживать, тут же с горечью осознавая, что всё равно придётся каким-то образом.