Глава 11. Локация 3. Повторение — мать учения. Трёпка с поркой — отец понимания.

Через некоторое время наставница с учеником вылезли по боковой расщелине и поднялись на холм. Внизу раскинулась обширная долина, где белыми кляксами паслись стада явно одомашненных животных. Издали они походили на барашков или коз.

— Ну вот и пришли, — задумчиво констатировала Джей, любуясь пасторальным пейзажем.

Спустилась по склону, но не в направлении пасущейся скотины, а чуть в сторону. Обогнув кусок торчащей из земли скалы, перед ними открылся такой же шатровый городок, как тот, откуда выдвинулись на экскурсию в картинную галерею уэда Джерат. Только здесь «вигвамов» насчитывалось штук двадцать, не больше.

— Дальше сам, — приказала Джей, пропуская ученика вперёд. — Ты уже мальчик большой. Пора привыкать к самостоятельности. Легенда такая: ты просто уставший путник. Сюда забрёл в поисках ночлега. Поэтому входи в роль и постарайся соответствовать.

— Лады, — тяжело вздохнул абитуриент. — Пойду завоёвывать твои юнговские архетипы.

— Дебил, — тут же выдала Джей. — Завоёванная женщина сдаётся в плен, но при этом никогда не считает себя побеждённой. А вот чтобы победить женщину, требуется её соблазнить. И никак иначе.

Дима хмыкнул. Почесал затылок. Подтянул штаны и согласился:

— Ну, пойду тогда соблазнять.

В принципе, изображать из себя кого-либо, кроме уставшего путника, он не смог бы в данной ситуации даже при всём желании. Он и был путником, и в самом деле уже чертовски вымотанным. Джей ухамаздала его за день основательно. Дима ещё что-то хотел спросить. Повертелся в поисках училки, позвал шёпотом. Но когда разобрал перед «вигвамами» делегацию по встрече, понял, что игра началась и суфлёра не будет.

В конце тропы, у самых жилищ, в тенёчке навеса ближайшего шатра сидела группа аборигенов, состоящая исключительно из мужчин, одетых примерно так же, как и он. Вот только в центре восседал старик в странном одеянии, больше похожем на мешок из-под картошки огромных размеров с прорезями для головы и рук.

Седой старец с длинными лохмами держал тонкую палку, на вершине которой колыхался слабым ветерком пучок разноцветных перьев — то ли в качестве флажка, то ли это у него такой посох нарядный был.

Он ещё раз осмотрелся и, удостоверившись, что Джей некоторое время для подсказок будет недоступна, тяжело вздохнув, направился представляться группе встречающих лиц. То, что эта компания дожидалась именно его, Дима даже не сомневался.

Подойдя к комитету по встрече, пришелец остановился. Все мужчины неспешно поднялись на ноги, сверля незнакомца злыми взглядами. Сидеть остался только странный дед с палкой. Вставших оказалось девять человек. Два лысых старика, трое лысых взрослых. Остальные — лысый молодняк, начиная лет с четырнадцати-пятнадцати.

Все молчали, явно чего-то от него ожидая. Дима посчитал, что должен поздороваться первым, но, хоть убей, не представлял себе, как. Несколько секунд прикидывал, каким образом поприветствовать собравшихся, и не нашёл ничего лучше, как выдать:

— Мир и благополучие вашему дому, — посчитав подобное околовосточное обращение самым подходящим.

Вперёд выдвинулся один из взрослых, здоровенный мужик на две головы выше Димы, по возрасту годившийся ему в отцы. Он нагло и даже несколько кровожадно улыбнулся, выказывая отсутствие переднего зуба. От этой мерзкой улыбки у попаданца очередная партия мурашек по спине пустилась в бега, явно почувствовав угрозу. Они сломя голову попытались скрыться в матерчатых штанах и пышной шевелюре хозяина, отчего Диму даже передёрнуло.

— Этот мне не нравится, жрец, — без обиняков заявил мужик басом, обращаясь к продолжавшему сидеть деду, — подождём другого.

И с этими словами, лениво достав нож из-за спины, вогнал его Диме в живот. Пришелец аж задохнулся, выпучив глаза, то ли от негодования по поводу подобного гостеприимства, то ли от резкой боли с искрами из глаз. Но негодование и боль длились недолго. Через несколько мгновений и то и другое накрыла блаженная темнота.

Дима проснулся, как и положено просыпаться от кошмара, резко вскакивая на четвереньки, панически дыша в голос и собираясь бежать куда глаза глядят. Хотя последние, кажется, смотрели сразу везде и всюду. Поняв, что не в состоянии привести дыхание в норму, он брякнулся на задницу, одной рукой утирая мокрое от пота лицо, а другой держась за то место, куда только что был зарезан.

И тут боль резанула просто адская. Бедолага зажмурился и скрючился в три погибели, повалившись на бок. В отличие от прошлой локации, сводившая с ума резь уходила медленно. Очень медленно. Исчадье ада вернула ему всю любовь к жизни в полной мере.

Минут пять корчился. Потом то ли привык, то ли фантомная боль действительно утихла. Открыл глаза. Сквозь пелену слёз огляделся. Он оказался в стартовом шатре. Джей сидела с противоположной стороны столба и злорадно лыбилась. Дима в невольном порыве чувств хотел было со всей злости обозвать её сукой, но воздержался. Причём даже мысленно остановился на букве «с», моментально осознав последствия.

— Быстро же ты закруглился, — непонятно чему радовалась училка, — Ди, тут тебе не там. Местные прямолинейны, как лезвие ножа. По любому поводу каменный тесачок сунут за просто так. Им убить легче, чем плюнуть, потому что кого убивать полно, а вот с водой для слюны напряжёнка. И разбираться, кто виноват, здесь не принято. Общее правило: победителей не судят.

— А ты предупредить не могла?! — взъярился оживший труп.

— А ты спрашивал? — с показным равнодушием удивилась Джей.

— Ты мне вообще ничего по их быту не рассказала! Как себя вести. Как здороваться!

— А ты спрашивал? — тоже принялась заводиться наставница, отчего даже сплетённая на голове пирамида угрожающе дёрнулась в сторону пострадавшего, норовя забодать крикливого смертного.

Дима сначала захлебнулся от праведного гнева, но тут же резко остыл, понимая, что бесить адское создание себе дороже.

— И что мне теперь прикажете делать?

— Как что? — в недоумении усмехнулась наставница. — Начинай сначала. Переделывай то, что до этого сделал неправильно.

Дима оглядел себя. Рубаха целая, без каких-либо следов проколов и крови. Сандалии и те стали мокрые и забитые семенами трав, как после перехода через саванну. Понял, что вернулся на исходную позицию во времени, и тяжело выдохнул.

— Ну что, двинули? — спросила Джей, побуждая ученика к действию.

И они двинули.

— За что меня зарезали? — начал пытать ученик, шлёпая по ручью.

— Как за что? — удивилась на дурацкий вопрос училка. — Просто так. Это была элементарная проверка на вшивость. Ты прибыл в мир физической и жреческой силы, и слабым здесь не место. Либо доказываешь своё право на существование, либо не живёшь. Тем более, если пришёл издалека, то уж явно слабаком быть не можешь. Иначе окончил бы путешествие, даже не начав.

— Мля, — зло прошипел Дима. — Я не качок, как видишь. Да и драться не умею. Это ж для меня, получается, «День сурка» наступил?

— А я с самого начала предупреждала, что придётся над собой поработать, ибо в том состоянии, в котором находишься, ты для нашего дела непригоден.

— Так, может, стоит пожить какое-то время внизу, в том шатре, и потренироваться? На кой ляд мы опять туда прёмся?

— Дебил, — веселясь, подытожила его неуверенность Джей. — Физическая сила и слабый ум порождают самоуверенность, что непременно ведёт к поражению. А вот сильный ум всегда формирует уверенность в себе. Самый страшный враг человека — это сомнение. Пусти в себя сомнение, и оно тебя придушит.

— Да причём тут сомнение? — взъярился ученик. — Против лома нет приёма, если нет другого лома.

Джей встала как вкопанная. Уставилась кривой улыбкой на раскрасневшегося от негодования Диму и, хитро прищурившись, проговорила:

— Умный человек просто обязан быть в меру ленивым хотя бы для того, чтобы, прежде чем бежать сломя голову, сесть и подумать. Любое, даже самое малое дело должно начинаться с большого перекура. Чтобы не совершать ошибок, учись быть мудрым, дебил. А мудрость — это умение думать медленно. Начинай вырабатывать в себе эту привычку.

Дима насупился, но решил последовать совету. Попробовал думать медленно. Но взъерошенные мозги делать это ни в какую не хотели.

Парочка вылезла по боковой расщелине уэда, только на этот раз Джей дальше не пошла, лишь указав рукой на тропинку и скомандовав: «Вперёд! Дорогу знаешь».

Дима поправил амуницию, что состояла из большого плоского камня, спрятанного под рубахой на пузе, и камня поменьше, заткнутого сзади за пояс. Показательно громко выдохнул, как после приёма стопки водки на грудь, и уверенным шагом пошёл навстречу приключениям.

Когда инженер двадцать первого века после долгих размышлений решил поставленную задачу с помощью двух камней, Джей долго над ним потешалась. Мол, по сравнению с древним человеком, использующим всего лишь один камень в качестве оружия, он, как существо далёкого «завтра», применил аж целых два. Прогресс налицо.

Дипломированный айтишник проглотил все издёвки с достоинством пофигиста. Припомнил ей её же наставление, что должен быть в меру ленивым, чтобы не делать лишнюю работу. Поэтому пытается нивелировать проблему на минимуме затраченных ресурсов, в том числе и интеллектуальных.

Делегация по встрече сидела, как сидела. Подошёл. Все, кроме жреца, встали. Поздоровался. Приготовился. Вышел мужик. Толкнул короткую речь про нелюбовь к проходимцам типа Димы. Ткнул ножиком. Ножик сломался. Гость, как последняя сволочь, со всего маху пнул мужика между ног и добил камнем по башке. Беззубый рухнул в пыль, истекая кровью. Гость хмыкнул, оценив картинку, и уставился на жреца, как бы спрашивая: «Я всё правильно сделал?».

Старец утвердительно кивнул, подтверждая: «Молодец, пятёрка тебе за это», и заговорил, не вставая.

— Тот-Кто-Большая-Голова умер.

— Да ты что? — переводя взгляд на поверженного, думая, что речь идёт о нём, Дима состроил дурашливую физиономию.

— Да, — кивнул жрец, не реагируя на сарказм пришлого, — и так как его семья подралась за право быть главой рода ещё при его жизни, то он своим последним словом сказал: «Пусть будет главой тот, кто первым придёт со стороны». Ты пришёл первым. Да будет так.

Жрец, тяжело, по-старчески кряхтя, поднялся. Все остальные, наоборот, резво рухнули мордами в пыль, выставляя задницы кверху, выражая перед гостем верх раболепия.

— Как тебя зовут, странник? — прошамкал жрец, показывая целых два зуба на весь рот, и при этом всем видом давая понять, что ему, в общем-то, на это наплевать.

— Меня зовут Ди, — торжественно громко, больше для стоящих задами кверху, объявил гость и принялся выдавать заранее продуманную легенду. — Я прибыл из далёкой северной страны Русь, что находится за тремя морями и тремя горами. Я шёл сюда через пустыни и болота, горы и реки, плыл через моря и океаны…

— Заткнись, — бесцеремонно прервал его жрец, — у вас там все такие говорливые?

— Ну, я ещё не самый говорливый. У нас такие говоруны имеются…

— Всё, — в протестном жесте вскинул старик трясущиеся жилистые руки, словно собирался ударить уже опостылевшего ему гостя по башке своей клюкой с перьями, — я от тебя устал.

С этими словами он обмяк. Снова сгорбился, опуская загорелые мослы́, и, опираясь на палку, спешно двинулся по тропе вверх, явно сбегая и от гостя, и от собрания аборигенов. Через несколько шагов, не прекращая семенить в гору, жрец плюнул через плечо и что-то пробурчал под нос. Видимо, осточертело ему уже здесь всё до безобразия.

Несмотря на то что плевок местной законодательной власти до него не долетел, Дима всё равно стоял как оплёванный, не понимая, что ему теперь делать. Восемь особей мужского пола демонстрировали стойки задом кверху. Один продолжал валяться у ног, не подавая признаков жизни.

Наконец, сообразив, что он вроде как с одного удара стал мэром целого поселения, принялся обходить стоявших на коленях вверенных ему подданных. Вычислив самого мелкого, кто наверняка не мог бы дать сдачи, новый хозяин легонько пнул пацана по выставленному заду.

— Подъём.

Мальчуган, трясясь от страха, поднялся, но продолжал держать голову опущенной, не решаясь даже взглянуть на Повелителя. Дима решил сначала поинтересоваться, какой из «вигвамов» его, но вовремя спохватился, что с таким понятием здесь вряд ли знакомы. Поэтому, взяв парнишку за шиворот, потребовал проведения экскурсии в полном объёме, подталкивая гида вперёд:

— Показывай и рассказывай мне всё.

Мальчик поклонился и двинулся мелкими шажками вглубь шатрового селения, продолжая держать голову опущенной.

Через пятнадцать минут неспешного обхода владений Дима уже знал, что все четверо подростков занимали один шатёр. Два старика тоже жили вместе. Трое взрослых имели личные апартаменты. Его жилище, как главаря, располагалось в центре. А вокруг стояли шатры его жён.

Попаданец, ещё недостаточно обнаглев, заглядывать в женские шатры не решился, успокаивая себя тем, что ещё успеет. Осмотрел лишь своё жилище, богато украшенное и чем-то заваленное вдоль стен, видимо, добром этого мира. Внутри никого не было. Бегло оценив интерьер, продолжил знакомиться с движимостью и недвижимостью свалившегося наследства.

Каково же было его удивление, когда, сделав полный круг и вернувшись в исходную точку, увидел всех мужчин в тех же неприглядных позах. Поняв, что без команды они так и будут теперь стоять, пока не сдохнут, он барской милостью поднял мужиков на ноги и заставил представиться.

Почти никого не запомнил, но на одинаковость составления имён внимание обратил. Все они звались «Тот, кто» и далее констатация чего-либо. По принципу индейских кличек. Запомнил только беззубого, прибитого камнем и уже оклемавшегося. Им оказался Тот-Кто-Родился-На-Большую-Луну. Запомнил пацана-экскурсовода — Тот-Кто-Смотрит-На-Гору, посчитав это для начала достаточным.

После чего, обозвав их всех про себя идиотами, распустил работать, угрожая с каждым заняться персонально, но позже, а сам отправился в свои «царские» хоромы, затребовав еды и зрелищ. Еду принесли практически сразу. Зрелища зажали. Но, как понял Дима из сбивчивых объяснений пацана, он просто оказался незнаком с подобным термином.

Поев вполне приличного мяса, приготовленного, судя по запаху, на костре, Дима вышел из шатра в надежде поймать того мальца, что Смотрит-На-Гору. Он намеревался продолжить знакомство с местными реалиями, используя его как путеводитель. Но поселение словно вымерло. Шатёр подростков оказался пустым, а в другие он не полез.

День клонился к вечеру, судя по солнцу. Усталость сказывалась. И путешественник, неожиданно получивший неограниченную власть и не контролируемый учителем, не придумал ничего лучше, как завалиться спать. Пускай светило было ещё высоко, но это вселяло надежду, что он наконец-то отдохнёт и выспится.

Проснулся вновь всё в том же пустом шатре у подножья гор с чувством, что его только что душили, да так основательно, что шея болела нещадно и дышалось с трудом, через раз и то взахлёб. Опять отходил, наверное, минут десять. Джей сидела на своём месте и, как всегда, самодовольно лыбилась.

— Что за беспредел?! — хрипя сиплым шёпотом, возмущался ученик. — Я что, теперь и уснуть не смогу?

— А ты чего хотел? — наигранно удивилась Джей. — Ты теперь для них царь и бог! А царя делает не корона на пустой голове, а свита. И бога — не ореол над лысиной, а паства. Твоё же окружение — злейшие враги, лишённые по завещанию возможности заполучить власть. Ты научился быть ведущим относительно партнёрши. Теперь пришло время учиться быть ведущим над обстоятельствами. Титул не даёт право быть таковым автоматически. Ведущий в ситуации — это тот, на кого она работает, даже без его личного присутствия.

Дима впитывал поучения молча. Ядерный реактор злости внутри кипел и перегревался. И как он ни старался держать его в узде, перегретые эмоции нет-нет да вырывались протуберанцами наружу.

— Ну я им, козлам, сейчас покажу, мля, где раки зимуют.

С этим зловещим шёпотом, еле сдерживаемый внутренним ведущим, разъярённый ученик выскочил из шатра, провожаемый глумливым возгласом адской заразы:

— Не дразни крокодила, пока реку не переплыл.

— Да пошла ты, — в сердцах вполголоса выругался ученик и, не дожидаясь бесполезной, как он уже понял, наставницы, почти бегом пустился к своему «царству».

На этот раз не он шёл за Джей, а она чуть ли не бежала следом, стебаясь и изгаляясь над неудачником, как только могла. Отродье преисподней потешалось от души, если таковая у последней имелась, ещё больше раззадоривая ученика на кровавые подвиги.

Процедура встречи прошла по плану, но только в укороченном варианте и с кое-какой коррекцией. Дима ещё в прошлый раз обратил внимание, что все до одного мужчины вооружены каменными ножами, даже пацаны. А он, бедолага, с голыми руками. Камень за спиной не в счёт.

Поэтому, как только щербатый двинулся на него, он не стал дожидаться даже его короткой реплики насчёт себя, а пнул мужика по мошонке ещё на подходе и после добивания камнем просто отобрал обсидиановый резак, наглым образом прикарманив чужое имущество.

После того как жрец покинул селение, плюнув через плечо, Дима ответным плевком в его сторону оказал служителю культа взаимное «уважение» и принялся за воспитание приобретённых «родственников». Ухватив поудобнее обретённое холодное оружие и всем видом показывая, что с его-то горячностью он им тут всем сейчас температуру тела опустит до атмосферной.

— Встать! — рявкнул новоиспечённый глава на выставивших задницы мужчин.

Те вскочили как ошпаренные, вытянувшись по стойке смирно, словно всю жизнь муштровались в воинской шагистике.

— Лечь! — последовал очередной командный рёв, не терпящий ослушания, отчего народ рухнул мордами в пыль.

Воспитательный процесс продолжался с минуту, пока вновь назначенный главнюк рода несколько не остыл, потому что сам устал надрывать голосовые связки. А затем покрытых пылью с головы до ног выстроил в колонну по одному и развёл по шатрам, кроме подростков, обратившись к ним по-свойски:

— Так, орлы. Кто у бывшего хозяина был в личных помощниках?

Все четверо указали на раненого, который хоть и пришёл в себя, но продолжал сидеть на земле, держась за разбитую голову.

— Понятно. Отныне назначаю вас моими главными помощниками. А на этого, — Дима кивнул на щербатого, — перекладываю ваши обязанности. Поняли?

— Да, — вразнобой и явно обрадовано затараторили подростки.

— Для начала пить и есть мне. И чтоб один из вас по очереди постоянно сидел у входа в шатёр, ожидая моих повелений. Выполнять.

Наевшись и напившись, Дима не стал откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, как завещали умные люди. Свистнув дежурного по «царской тумбочке», он пожелал немедленно ознакомиться с жёнами.

Притом велел привезти сразу всех, решив методом визуального сравнения оценить и выстроить живой товар в очередь. Он не сомневался, что у прежнего хозяина жёны уже были выложены согласно табелю о рангах для применения по прямому назначению. Потому что это должно быть в любом гареме в обязательном порядке. Иначе передерутся.

Пока пацан бегал, Дима, рассевшись в деревянном кресле, чем-то напоминающем трон, задумался, вспоминая задание Джей и соображая, как при первом же знакомстве не обидеть ни одну. После недолгих размышлений решил, что для начала просто посмотрит, а там видно будет.

Его сильно напрягло это её «накажу». Не понимая, как это будет происходить, тем не менее Диме очень не хотелось проверять на себе это действо. Суккуба она ещё та сук…куба, с неё станется нагадить ему каким-нибудь изысканным и извращённым способом.