Глава 16.

Задуманный Олегом план был грандиозным и трудоемким, даже для грядущих веков. Но основная проблема была не в этом. Цель длительной и бурной деятельности на ореховом острове, под носом у скандинавских соглядатаев могла быть легко раскрыта. Поэтому строительство было разбито на этапы.

Сперва в устье Волхова, на левом берегу был заложен город, получивший название, Новая Ладога. Для иноземных купцов в этом не было ни чего удивительного. Старая Ладога давно утратила свое значение перевалочной базы.

Когда Найденов, через полгода после принятие решения о начале строительства, проездом, в первый раз посетил будущий город, стройка напоминала разворошенный муравейник. Со всех сторон слышался стук топоров, шелест рубанков, скрип буров, крик, шум и гам. Ров вокруг будущего города был выкопан заранее. Размеры поселения впечатляли. Здесь предполагалось разместить не только причалы и склады, но и верфи, мастерские и доки, для ремонта судов. Все делалось одновременно: кто, из местных известняковых плит, возводил стены; кто устанавливал срубы для домов, амбаров, складов, хлевов. Кто и корабли строил. Стапели растянулись вдоль низкого пологого берега. Будущие суда напоминали скелеты китов, выброшенных на берег. Кто-то прижимал к дугообразным «ребрам» доски, другие сверлили отверстия, третьи протягивали через них тонкий сосновый шпон, затем стягивая железным зажимом. Делалось это, чтобы борта имели свободный ход. Его ведь то волна ударит, либо льдом прижмет. Зимой сожмет, летом наоборот, — расширит. Хоть немного, но «гулять» обшивка должна. Иначе проломиться.

Задержался тогда Олег не долго. На следующий день княжья ладья, в сопровождении нескольких ушкуев охраны, вышли в Ладогу.

Первые часы протекали совершенно спокойно. Но через несколько часов погода испортилась. Небо затянули тучи, а вместе с ними налетел шквалистый ветер. В борт ударили волны. Но в целом, все было совершенно нормально, если не считать сильной качки и сырости. Было неуютно, холодно и мокро. А в остальном ничего страшного. Кормчие, были умелыми. Команда собрана опытная. С ними не страшен ни какой шторм.

К полудню погода улучшилась. А еще через некоторое время княжеская ладья уткнулась носом в каменистый берег острова у истока реки Нева.

Не дожидаясь пока спустят сходни, Найденов первым спрыгнул на скользкие камни. Плоский, словно блин, остров был покрыт зарослями орешника. Прорубив путь в кустарнике, Олег поднялся на взгорок. Прикрыв рукой глаза, взглянул на поблескивающую, на солнце гладь водной артерии, соединяющей Ладогу с Балтикой.

— Назло надменным соседям, отсель грозить мы будем свеям, — ухмыльнувшись, пробормотал он себе под нос.

— Что говоришь?

Рядом с ним остановился Колояр. Он и ранее не прогибался перед авторитетами. И не видел причин менять свои привычки даже перед князем. Но позволял он себе это лишь наедине, либо в узком кругу.

— Да так, — махнул рукой Олег, — ничего особенного. Ты начинай.

— Ага, — охотно кивнул самоучка, — ты только вели очистить береговую линию.

Скоро весь орешник был вырублен под корень. Под руководством Колояра, рабочие стали вбивать колышки, натягивая между ними веревки.

Решив не мешать, Найденов отправился на другой конец острова. Трава росла здесь мягкая и низкая. Кое-где попадались березы и осины. Было тихо и спокойно, как в детстве, когда он с друзьями убегал в лес, чтобы уединится с природой. Олег как будто ощущал ее: дуновение ветра, шелест листьев, колыхание травы, журчания родника, выбивающегося из-под камней. Где-то в глубине души он хотел, чтобы этот заповедный уголок, остался не тронутым. Но нужно было здраво воспринимать реальность, — воздвигнутая на этом острове крепость, оградит новгородскую землю от скандинавских набегов.

На Ореховом острове, пришлось задержаться на три дня, по истечению которых его было не узнать. Весь берег, по периметру, был вычищен от кустарника. Повсеместно в землю были вколочены специально привезенные колья, между которыми была натянута бечевка. Если включить воображение, можно было уже сейчас увидеть мощные стены, силуэты башен и других укреплений.

В сопровождение помощников, между веревками расхаживал Колояр. Что-то мерил шагами, что-то высчитывал, записывая в пергамент. Чертил схемы.

Результатом трудолюбивой работы архитектора-самоучки, стал тщательно разработанный архитектурный проект. Оставалось лишь воплотить его в жизнь.