Глава 12.

— Глянь! Глянь! — толкнув локтем товарища, крикнул молодой ополченец, тыкая пальцем в подходящие к берегу драккары, — а ладьи-то у них какие свирепые!

— И украшены они спереди, какими диковинными зверями! — отвечал другой, — а глаза-то у них сверкают на солнце, как живые! Не иначе, как камни особые в них вставлены! Янтарем они зовутся!

— А в пастях-то, в пастях клыки, как настоящие! Не иначе, как из кости человечьей вырезаны!

Не смотря на предупреждение бывалых воинов, все ополченцы высыпали на стены. Отталкивая друг, друга они старались занять место напротив бойниц, чтобы лучше разглядеть незваных «гостей».

Норманны, до поры не обращали внимания на глазеющих на них горожан. Им было все равно, что о них говорят. Они были заняты своими делами. Вытащили на пологий берег свои суда и стали по-хозяйски обшаривать брошенные склады. Ни чего не найдя, стали разбирать строения. Вязали лестницы, сколачивали больший, в полтора человеческих роста, щиты, соорудили крытый таран и еще одну непонятную конструкцию, напоминающую платформу на колесах, высотой в пять аршин.

— Да как же с ними рубиться? — безусый еще паренек, лет семнадцати, в потрепанной стеганке, с наспех нашитыми спереди погнутыми пластинами, и старом дедовском шишаке, наконец-то сумел протиснуться к бойнице, — вон какие они все здоровые! И броня у них знатная! Я слыхал, что с малых лет они меч из рук не выпускаю. Потому бьются люто, ни себя, ни врага не жалея!

— Подумаешь, чем удивил Зырян! — крепкий мужик, чертами лица схожий с молодым ополченцем, не иначе как его отец, слегка шлепнул юношу по затылку, отчего у того шлем съехал на глаза, — наши-то ратники, тоже сызмальства мечем, махают. Да и мы на медведя с рогатиной и ножом хаживали. А этот зверь пострашнее нурмана будет.

Эти слова, собравшиеся на стене воины, поддержали одобрительным гулом.

В один миг все изменилось. Прилетевшая со стороны врага стрела, ударила любопытного Зыряна в грудь. Паренек откинулся назад. На его лице застыло удивление.

— Больно-то, как, — прошептал он бледнеющими губами.

— А ну прочь от бойниц! — закричал воевода. Но было поздно. Прежде, чем новобранцы успели спрятаться, с десяток вражеских стрел нашли свои жертвы.

Выждав пока смертельный поток, иссякнет, Василиса развернулась к бойнице, послав в сторону вражеского стана одну за другой несколько стрел…

* * * * *

Прошло уже несколько часов, а Гуннара и его отряда все еще не было. Арнульф терялся в догадках, что могло задержать его хевденга. Но ждать уже было нельзя. Поэтому ярл отдал приказ о начале штурма.

Норманны, укрывшись за высокими щитами, подошли к крепости на расстояния выстрела, и стали пускать стрелы, заставляя горожан попрятаться. Пользуясь этим два десятка воинов, скрываясь под навесом, потащили поставленный на колеса таран, к воротам. Вебьёрн, с двумя сотнями, быстрым маршем, прошел вдоль обезлюдевших стен, и выстроил своих людей напротив надвратной башни. Его лучники продолжали обстрел, не позволяя защитникам города сбрасывать на таран камни и зажженную паклю.

Тем временем сотня воинов, совсем не имеющих доспехов, подняв на вытянутых руках лестницы, с дикими криками, бросились к стене.

Стоя за линией стрелков, Арнульф наблюдал, как берсерки установив лестницы, полезли по ним на стены. Подняв взгляд вверх он, вдруг, заметил стоящего в бойнице лучника с ярко рыжими волосами. Презирая смерть, он, не скрываясь, посылал стрелу за стрелой. С каждым выстрелом падал кто-нибудь из норманнов. Их взгляды встретились. Арнульф мог поклясться, что это была молодая женщина. Губы на ее красивом лице скривились в злорадной усмешке. Щелкнула тетива. Ярл видел, как стрела мчится в его сторону, неся на коленном наконечнике смерть. А самое страшное, он не мог сдвинуться с места. Ноги, будто приросли к земле. И когда Арнульф уже ожидал удара, перед ним выросла рослая фигура воина, обегающего стену щитов. Трехфутовое древко вошло ему в грудь, остановив бег и заставив попятиться. Воин крутанулся на месте и повалился на спину.

— Как только мы захватим город, — пообещал ярл, глядя в лицо лучнице, — я найду тебя. Я отдам любую часть добычи, чтобы овладеть тобой…

Хоть Арнульфу и говорил тихо, но ему показалось, что она поняла. Девушка кивнула головой, будто приглашая его идти самому. Но ярл остался на месте, руководя штурмом.

Он видел, как основная часть защитников города, скопилась в местах основного удара: в районе надвратной башни и лестниц, по которым карабкались на стену берсерки. Пользуясь этим Торвар с пятью десятками воинов, подкатили платформу к торговому люку. На верхнюю площадку взобрался первый десяток, остальные ждали своей очереди на лестнице и возле конструкции. Как и обещал Ульф, люк оказался не заперт. Стоило только толкнуть и створки раскрылись. И тут произошло неожиданное. Из проема на уже готовых ворваться в город воинов полилась черная бурлящая жижа.

Зрелище было ужасающим. Обезумевшие от боли, покрытые с головы до ног дымящейся смолой люди, дико крича, срывали с себя одежду, вместе с лоскутами кожи. Один из бойцов сумел добежать до линии щитов, рухнул у ног ярла. Его обезображенное тело покрывали ожоги. На лице уцелел только правый глаз. Все остальное представляло жуткое кровавое месиво.

А дальше начался настоящий ад…

Из-за стен на норманнов посыпались глиняные горшки. Ударяясь о препятствие, они разлетались с оглушительным грохотом, разбрызгивая во все стороны горящую жидкость. Все, куда бы она ни попадала, вспыхивало зеленоватым пламенем. И не было возможности потушить его.

Горящие люди метались в панике, бросая оружие, и пытаясь сбить с себя огонь. Многие бросились к реке. Но вода, лишь усугубляла положение, распространяя огонь на другие участки тела.

Несколько снарядов долетело до драккаров, превратив их в пылающие костры…

* * * * *

В окружении своих воинов, Вебьёрн, наблюдал, как его люди методично разбивают тараном дубовые створки ворот. И горожане с этим ни чего поделать не могли. Крыша надежно укрывала норманнов, а лучники не давали возможности русичам прицельно сбрасывать камни. Да и было их тут немного. Основная масса защитников города была сейчас на стене со стороны порта, которую штурмовали берсерки.

Казалось, что еще немного и ворота поддадутся. Но в этот самый момент, за спины воинов, посыпались продолговатые предметы. Разбиваясь, каждый выбрасывал вверх клубы серого дыма. В один миг и все пространство вокруг заволокло плотной пеленой. Норманны с удивлением стали крутить головами, пытаясь понять, что происходит. И тут за полосой дыма раздался громогласный рев боевого рога. Задрожала земля под копытами кованой конницы. Вылетевшая из дыма кавалерия смяла не стройные ряды не готовых к битве викингов. Разметала воинов по полю. Прорвалась к тарану, изрубив его расчет. А после выплеснулась на берег…

Арнульф крутился на месте, не понимая, что происходит. Его воины потеряли боевой порядок. Неизвестно откуда взявшаяся конница смела приставленные к стене лестницы, и стала добивать, пытавшихся сопротивляться, берсерков. Среди оставшихся в живых норманнов возникла паника. Не помышляя более о сопротивлении, они бросились к драккарам, пытаясь стащить их в воду. Другие, сбрасывали с себя доспехи и пытались добраться до стоящих на якоре судов, которым не нашлось места возле берега. Арнульфу не оставалось ни чего другого, кроме как также попытаться спаси свою жизнь. Ему удалось уцепиться за канат, спущенного на воду драккара. Находящиеся на нем воины, помогли своему ярлу взобраться на борт. И теперь, развернув судно, севшие на гребные банки норманны, споро гребли подальше от берега.

Из двадцати драккаров из смертельной ловушки удалось вырваться трем. Одиннадцать сотен привел к Старой Ладоге ярл Арнульф. На родину вернулось менее двадцати десятков…