Макош

Глаза есть, да зрачков нету.

(Поговорка)

Жара измучила город. Машина ДПС въехала на мост ранним утром пятницы, первого августа. Небо ещё хранило налёт ночной синевы. Воздух был свеж и прохладен. Скрипнули тормоза, хлопнула дверь. Оглаживая бока, полноватый сотрудник перешёл пустую дорогу. У ограждения моста, опершись голой спиной о решётку и обхватив руками колени, сидела девочка с грязным заплаканным лицом.

***

— Ну, а сама? Мы на месте. Давай, ждём после работы. С нами только Пирожок. Да, говорил. Лёвчик освободится и подъедет.

Диана отложила телефон. Приехал Мишаня, друг Лёвчика. В Н-ске он не был уже лет шесть, предпочитая отдых в Европе. Две девицы, подружки Агаты, Мишаниной жены, в последний момент от поездки отказались. А до конца рабочего дня оставалось ещё целых полтора часа. Диана вдруг ощутила тревогу.

Кабинет был пуст. Между дверцами старого шкафа, забитого отчётами, оставался широкий зазор. Из щели на Диану смотрел влажно-блестящий тёмный глаз. Настолько тёмный, что сливался со зрачком. Диана встала, сопротивляясь нахлынувшей панике, и распахнула дверцы. На краю полки стоял всего лишь забытый пузырёк йода. Этикетка была содрана, но белые остатки приклеенной намертво бумаги создавали иллюзию вытаращенного безумного ока.

Девушка ещё раз бросила тревожный взгляд на дверцы шкафа и горько усмехнулась — нарисованные на линолеуме паркетины сложились в явный знак поднятого среднего пальца. «Бессовестный, ты, шкаф, смеёшься надо мной».

Диана видела образы в трещинах асфальта, складках платья, морозных узорах и даже пробовала их зарисовывать. Взгляд заскользил по письменному столу. Из штрихов и полос шпона сложился рисунок — тёмный берег, светлая поверхность реки, пена волн под прозрачным небосклоном. А ещё, в небе летали странные шарики, похожие на выпученные глаза. Над водой штрихи вдруг стали складываться в буквы, призрачные, как дым… Вот буква Т, вытянутая, тонкая, светлая. Вглядевшись, Диана поняла, что она очень напоминает крест… Да, это светлый покосившийся крест. «Свежевыструганный». Вот, видна нижняя маленькая перекладина и ещё одна, сверху. За крестом шли еле заметные буквы, словно написанные широким плакатным пером с явным наклоном влево. «Влдут? Или омут?» Внутри Дианы вдруг как-то нехорошо сжалось… Глаз рассмотрел первую букву. Это была большая буква У. «Умрут». Диана сдвинула папку на призрачную надпись, стряхнула морок и, подавив вздох, вернулась к прерванной работе.

Самого же Лёвушку, как на грех, вызвали, и вернуться он обещал только в ночь с субботы на воскресенье. Диана взяла отгул на пятницу, купила кисточек пять винограда, и поехала на реку, решив провести выходные в дружеской компании.

Пляж представлял собой три песчаные террасы. Первая, довольно широкая и заросшая кустарником, была у самой кромки воды. Здесь ставили надувные бассейны для малышей, на мелководье копошились дети постарше, шумела молодёжь. Вторую террасу занимали семейные компании, приехавшие отдохнуть на несколько дней. В центре террасы было вымощенное плиткой кострище и удобное место для нескольких палаток. Имелся свой спуск к воде, у которого пришвартовывали лодки. Верхняя терраса, растянувшаяся вдоль реденького леса, где песок быстро переходил в траву и заросли крапивы, использовалась для многолюдных выездов на природу. Тут ставили машины, стелили длинные скатерти, а на мангалах жарили шашлык.

К приходу Дианы пляж практически опустел. Светловолосая девочка, устав от обилия свежего воздуха, спала в надувной лодке, укрытая тоненьким одеялом. Мишаня осматривал натянутую сеть и рассказывал про «верховодку». Увидев Диану, он поспешно вышел из воды и крепко обнял Лёвушкину жену, прижав к выпирающему холодному животу, позвал Агату и представил девушек друг другу. Жена Мишани Диане понравилась, она оказалась весёлой, белотелой и курящей сигарету за сигаретой. Вместо купальника на ней было чёрное кружевное белье. Но дыхание Дианы замерло — глаза Агаты … Они были чёрные, практически без зрачков. «Глаза Агаты». С Мишаней приехала дочка Вика, или Викуська, как её ласково звала Агата, худенький и непоседливый ребёнок лет пяти. Длинные светлые волосы Вики были затейливо заплетены в сотню косичек и перехвачены заколкой. А ещё ними увязался крупный, белотелый мужчина лет тридцати пяти по прозвищу «Пирожок».

Пирожок занимался заготовкой топлива для костра. Он уходил в лес и возвращался, везя за собой по песку корявые куски сухих стволов. Диана спустилась к реке, искупалась, и, укутавшись в полотенце, подсела поближе к огню.

— Меня Олег зовут! — представился Пирожок. — Тут мясо жареное осталось, будешь?

Диана, скользнула взглядом по белому животу Пирожка, покрытому сложной картой свежих розовых царапин, сказала, что не голодна, а вот от холодного пива не отказалась бы. Олег принёс ей бутылочку и большой отломанный кусок сухой рыбы.

Диана вытянула ноги, отметив про себя, что совсем нет комаров. «Даже странно». Олег подбросил дровишек в костёр.

На противоположном берегу реки, ещё освещённом солнцем, играла музыка, слышались всплески и смех. С шумом пронеслась моторная лодка. Викуська, разбуженная моторкой, встала, закутала тоненькие плечи в одеяло, и вприпрыжку побежала за отцом. Агата курила, стоя у разложенной палатки.

— Диана, а ты можешь показать на карте, где мы находимся, — попросил Олег.

Диана откопала в сумке мобильник.

— Вот дорога, а мы здесь, у изгиба реки, — через минуту сказала она.

Олег взял из рук Дианы телефон и начал внимательно рассматривать карту.

— Смотри-ка, здесь на лугу, похоже, какой — то символ! Кто у вас тут нарисовал Египетский посох?

— Что за знак? — удивилась Диана.

Сквозь зелень луга на спутниковой карте был отчётливо видна огромная вытянутая буква Т. «Опять крест».

— Ничего себе! Вот это размер — километр! Наверно для самолётов… — предположила Диана.

— Или старые дороги, заброшенные и заросшие.

— Да, может. Мы видели брусчатую мостовую между двумя заросшими полями. Говорят, она раньше вела к парому на реке.

— Тут был паром? — удивился Олег.

— Река сильно измельчала. Был паром и тут, и дальше по реке! Застала его — тянешь верёвку, и паром плывёт к другому берегу, — Диана взяла мобильник и продолжила. — Но луга каждую весну заливает. Город высоко расположен, на полукруглой насыпи, до него вода не доходит. А вот ещё полукруг — искривлённое русло реки. Словно давным-давно между рекой и городом упал метеорит, примял город и закруглил реку.

Она ткнула пальцем в поле за леском.

— Покажи-ка! — Олег посмотрел на экран, повернул лицо к Диане, и, на секунду задумавшись, произнёс:

— Судя по радиусу насыпи, мы в двух шагах от твоего метеорита! Он здесь, за леском! В кафе, у въезда в город, я обратил внимание на несколько странных валунов из спёкшегося песка. Хозяин кафе сказал, что странные глыбы извлекли, когда копали ямы под фундамент. Смотри, если на таком расстоянии песок спёкся, то в эпицентре он мог расплавиться и… Давай найдём тут несколько камней. Думаю, будет интересно. Как ты относишься к самоцветам?

***

Диана невероятно любила яркие краски. Ей было года три, когда она взглянула на комнату сквозь огранённую дверную ручку из стекла. Всё разбилось на цветные грани, и это было сказочно красиво. А потом Диане купили калейдоскоп, который она разобрала через день, постигнув иллюзию бесконечности отражений в трёх полосках зеркала. Ей нравилось стоять рядом и наблюдать, как дедушка перочинным ножиком затачивает карандаши. Цветная стружка падала на газету, а сердцевина заострялась, превращаясь в горку цветной пыли. Диана тайком слюнявила грифель, ведь так линии были значительно ярче. Потом появились краски и фломастеры, а с ними раскрашенные книги, стены, скатерти, куклы. А в классе четвёртом ей подарили набор самоцветов. Лазурит, халцедон, яшма… Набор до сих пор стоял на полке шкафа.

— Тебя послушать, так тут все драгоценными камнями усыпано! — скептически заметила Диана.

— Диана, не смейся. Помню в детстве, мы, с моим дядей-геологом, ходили в походы и молотком разбивали булыжники. Внутри они были удивительны! И надо не забывать, что есть везение!

Диане больше нравилось слово «интуиция».

— Только днём! — сказала она. — Завтра. Здесь ночью ходить опасно. И ещё, представь, если метеорит упадёт в болото, то он уйдёт на дно, нагреет там гниль, и болото будет … смердеть. Диана поёжилась. « Смер-де-ть. Г-де— смер-ть».

— Какое болото, сухо! Да тут вокруг речной песок! Лесок в три дерева я днеём изучил, не потеряемся. Наберём булыжников и вернёмся. А разбивать их будем днём.

Диана вздохнула, натянула джинсы и пошла вслед за Пирожком в прибрежные заросли. Солнце ещё не зашло, но лес уже был погружен в сумрак. Пройдя метров двести, Диане показалась, что почва под ногами непрочна, как подтаявший лёд.

— Я дальше не пойду, — крикнула она ушедшему вперёд Олегу. — Почва под ногами зыбкая какая-то. Давай обойдём по дороге.

Вышедший на полянку Пирожок обернулся, подмигнул, подпрыгнул и вдруг исчез. Земля покосилась, Диана упала на спину и вцепилась руками в траву. Поляна чуть осела, но тут же вздулась метра на два, выплюнула в воздух орущего Пирожка, и, оглушающе завыв, стала медленно опускаться вниз. Жуткий гул затих минуты через три, перейдя в шипение. Диану обожгло. Она не могла дышать. Глаза ослепли от рези, кожа горела. Порыв ветерка спас Диану. Она вздохнула и ощутила, что поднимается над поляной. Тела не существовало, оно было сброшено, как тяжёлая зимняя шуба. «Умерла?» Диана сразу стала видеть всё вокруг. Она превратилась в сплошной глаз, всевидящее глазное яблоко со зрачком в центре. «Семечка — зрачок, как переход в нечто большее. Я — душа… Души круглы, молчаливы… А главная душа — всеобъемлющий зрачок Тьмы… И слова круглы. Они — не символы и буквы, ведь каждая буква — это всего лишь рисунок сжатого рассказа. Слова — это клубочки мыслей и ощущений… Когда Великий жребий «Кош» повелел, ТЬ-МА перевернулась в МА-ТЬ. И стала первым, ещё беззвучным, Словом. И прежде поглощающее стало рождать новые, неозвученные слова из мыслей и ощущений, клубочки невидимых нитей. МАТЬ принялась ткать начинающийся мир. Старейшая богиня ткачиха, слепая Ма — кош…».

Просевшая полянка с провалом посередине показалась Диане огромным слепым глазом, получившим зрачок. Диану повлекло в провал, в холод, невозможный холод.

И тут снаружи громыхнул взрыв. Небо озарилось красным сиянием. Столб воды вынес Диану из провала и она полетела во тьму, как недавно летел Пирожок.

«А метеорита и не было. Был лёд. Исполинская глыба льда из космоса… Поэтому здесь столько болот…». Диана посмотрела на камни и вдруг поняла, что находится рядом с погасшим костром Мишаниного лагеря. Чёрные валуны были раскиданы вокруг кострища, и от них шёл дым. «Ма-кош хотела сделать меня своим глазом… Сгорели шашлыки. Кошмарный запах. Кош-мар...».

Взошла растущая луна.

К Диане вернулось тяжёлое ощущение тела. « Итак — самоцветы. Да нет тут никаких самоцветов». Девушка, еле передвигая ноги, подняла инструмент, выбрала самый большой камень и ударила. Камень тихо и легко раскололся. Заглянув в трещину в бледном свете луны, Диана удивилась увиденному. Середина искрилась белым, красным, жёлтым. Жемчуг. «Откуда жемчуг?» Не покладая рук дробила камни Диана. Вокруг разливался жар. «Опалы наверно. Странное слово «Опал», тут и опала, и опалить. А это наверно агаты. Агаты… Олег прав, здесь полно драгоценных камней».

Утро застало девушку за работой.

Удар шокером рассёк Диану пополам. Невидимая внешняя оболочка рассыпалась. Глаза открылись и здраво посмотрели на мир.

Одежда вся была забрызгана кровью. В руке Диана все ещё сжимала топорик Пирожка.

А вокруг, на окровавленном песке, валялись изрубленные обгоревшие человеческие тела.

***

Как потом объяснили мужу Дианы, жарким летом сухая земля растрескивается, и трещины уходят на большую глубину. Возможно, в глубинных слоях почвы со времён последнего оледенения имеются ледяные линзы, которые тают, и земля в этих местах проседает. Ночью крупный провал случился за лесом, а из-за сдвижки почвы открылся выход скопившемуся под глиняным куполом токсичному болотному газу. Ветер унёс тяжёлое, удушливое облако к костру, где сидели Агата и Мишаня. Они вдохнули яд и в ту же секунду облако воспламенилось. Тела обгорели и снаружи, и внутри. Диана же, находясь под воздействием ядовитых испарений, расчленила обгоревшие трупы.

Вика выжила: от движения почвы лодку со спящим ребёнком сбросило, перевернув, на нижнюю террасу пляжа, что и спасло девочку. Олег получил ожоги, но остался жив.

Днём добровольцы хотели обыскать поляну за лесом, но полянки не было. На её месте оказалось небольшое озерцо в форме глаза с чистой и прозрачной, как слеза, водой.

_