Часть 2 Глава 11 Судьба души Сказания душ Книга вторая

Глава 11

Познание.

198 г. до Рождения Христа.

Низовье реки Танаис.

Прай шёл долго. Первые месяцы его путешествия оказались весьма насыщенными в плане приключений. Несколько раз он попадал в переделки, но не настолько смертельные. Пару раз он смог самого себя убедить в том, что не будь он бессмертным, то смог бы выпутаться из подобных передряг самостоятельно. Но в один из подобных разов он возлюбил своё бессмертие уже не как ношу, а как благо.

Большая шайка разбойников, что захватила переправу у реки Танаис, оказалась могучему воину не по зубам. Он, как и многие другие, угодил в плен. Без боя, конечно, не сдался и отправил к праотцам целую дюжину головорезов.

Подобное его поведение очень огорчило главаря разбойников. Огромный рыжеволосый мужик с гнилыми зубами, конечно, не мог не проникнуться уважением к столь искусному воину. Но после того, как его подопечные поклялись убить его, вожак предпочёл не рисковать и на утро отдать ретивого вояку на растерзание своей шайке. Бандиты, в силу не малого количества причин, главной из которых являлось убийство Праем их друзей и даже родственников, а так же состоявших в банде иных людишек, спала и видела мучительную смерть молодого воина.

Ночью, когда все спали, в клетку к пленнику пришёл подвыпивший громила. Его брат с отрубленной головой лежал на земле неподалёку, и разгорячённому алкоголем разбойнику, не сиделось на месте. Он не стерпел и решил убить своего обидчика, так как считал смерть своего родственника весомой причиной, важной лишь ему одному.

Громила отворил ворота самодельной клетки из толстых прутьев, связанных пеньковой верёвкой, и со всего маху навалился на скрученного по рукам и ногам пленника.

— Вот и смерть твоя пришла, — прорычал он прямо на ухо Прая.

От него несло прокисшей яблочной настойкой и жутко воняло потом.

— Помылся бы ты! — с отвращением простонал Прай.

Подобная наглость ещё больше взбесила громилу. Он выхватил нож, и что было сил, вонзил его наглому мальчишке прямо в живот.

Боль была адская. В глазах поплыли разноцветные круги, язык почувствовал привкус крови. Всё кругом потемнело. Прай не думал, что будет так больно.

— Мало тебе? — выкрикнул громила. — Что же ты не шутишь больше? — Он вновь вонзил нож в живот Прая.

Чудом совладав с нестерпимой болью Прай прохрипел:

— Это ещё не шутка.

Громила очумело уставился на нежелающего умирать пленника. Этого мгновения было достаточно. Благо, что руки Прая были связаны спереди. Молодой воин резко выставил их вперёд, и что было сил ударил громилу в кадык. Тот захрипел и метнулся обеими руками к горлу. Хрипя и задыхаясь, он рухнул на спину и стал жадно хватать ртом воздух.

Прай тем временем спокойно извлёк из своего живота нож громилы и перерезал им крепкие путы. Поднявшись на ноги, он бросился на ошалевшего от такого поворота событий разбойника.

Освободившийся пленник свернул убитого разбойника калачиком в клетке, накрыл его соломой и спокойно направился к хижине, в которой было логово его обидчиков.

Ещё не взошло солнце, а Прай уже продолжал свой путь. Освобождённые им люди, помогли переправиться на другой берег. А про разбойников с переправы у реки Танаис больше никто не слышал.

Ещё долгих полгода двигался Прай вдоль ленты огромной реки, пока не вышел к берегу тёплого моря. Нашлось там и селение, в котором юный воин узнал, что находится на западном берегу Негостеприимного моря. Название показалось Праю странным, скорее всего он неправильно его перевёл, поскольку язык местных хоть и был схож с его родным, но, всё же, существенно отличался странноватым корявым акцентом.

В раздумьях Прай просидел на берегу три дня. Все это время по небу плыли мрачные тучи. Была зима, и звёзд подолгу не было видно. Порой они показывались ему лишь на мгновение, но целой картины звёздного неба Прай не лицезрел. Он не знал, куда ему идти дальше, и поэтому, решил перезимовать в этом селении.

Юный воин поселился у местного охотника Талима, который жил на окраине одноимённого с рекой города Танаис. Его небольшой, но уютный дом сразу понравился Праю. Было в этом строении из брёвен сосны что-то успокаивающее и тёплое. Это напоминало молодому путнику о его родных краях, и доме, в котором он жил, когда был маленьким. Он помогал охотнику по хозяйству, тот был одинок. Жена охотника умерла, а дети были далеко. Дочь Талима вышла замуж за человека на другом конце Негостеприимного моря. А сын погиб на войне. Произошло это уже давно, и раны утрат старого добытчика уже полностью затянулись. Но частенько он называл Прая совсем иным именем, хотя знал настоящее, а по правде просто забывался. Происходило это неосознанно, и молодой воин понимал это. Как бы там ни было, а забыть истинное имя своей крови было невозможно.

Старик охотник был уже седым. Его голову покрывали редкие, тонкие волосы, в отличие от пышной бороды, их при желании можно было даже посчитать. Карие глаза старика всё ещё отражали небо и порой загорались, как только он начинал рассказывать о своих детях.

Прай не мог позволить себе отмахнуться от этих историй, и хотя за несколько месяцев выучил их уже все наизусть, он слушал Талима как в первый раз. На лице старика почти не было морщин, и все зубы были целы. Порой он улыбался, но это было очень редко.

Вместе они ходили на охоту, и старик научил юного Прая многим тонкостям своего искусства.

Но старость всё-таки брала своё. За последние полгода старику стало хуже, его здоровье окончательно пошатнулось. Зима выдалась суровой и старик простудился. Всё чаще теперь старый охотник оставался дома, а Прай отправлялся на промысел один. Да и на рынок в город молодой воин ездил сам. Продавал там шкуры и мясо, а потом возвращался обратно.

Близилась весна, и Прай уже начинал готовиться к отбытию в дальнюю дорогу. Звезда Кохаб сияла ярко, указывая юному воину дальнейший путь. Всё чаще он вспоминал свою клятву, данную Великому «Верховному» под гордым взором отца. Чем чаще он думал об этом тем больше крепла его вера в его дело. В предназначение, которое открыли ему «Верховные». Решимость юноши была велика, и с каждым днём воин всё сильнее порывался отправиться в путь.

Утро первого дня весны было просто восхитительно. Яркое солнце пробивалось сквозь туман, который окутывал побережье. Было тепло, и Прай подумал, что это отличная возможность что-бы продолжить назначенное дело.

Когда солнце взошло достаточно высоко, он зашёл в комнату старика и сказал:

— Я искренне благодарен вам, за гостеприимство, но мне нужно покинуть вас. Я должен продолжать своё путешествие и исполнить своё предназначение. Мне было уютно, и покидать ваш чудный дом, мне в тягость. Примите мой низкий поклон и великое уважение за те знания, что я приобрёл благодаря вам.

Он низко поклонился старику, опустившись перед ним на колени.

Старик уже лежал в постели. Он не вставал пару недель, и ему становилось всё хуже. Жизнь покидала его, и это было заметно.

Слеза прокатилась по щеке старика. Но он всё равно улыбнулся и погладил юношу по волосам.

— Я знаю, — сказал он, — твой путь очень важен для нас. Твой ангел приходил ко мне и всё рассказал. Я знаю, насколько важна твоя миссия.

Прай посмотрел на старика с заметным удивлением.

— Мой ангел? — переспросил он смутившись.

Старик загадочно улыбнулся и ответил:

— Ты знаешь, о ком я говорю. Но прежде чем ты уйдёшь, у меня есть к тебе одна просьба.

Кашель принялся душить его, и Прай бросился к столу, на котором стоял огромный кувшин с водой.

Напоив старика, он вновь уселся рядом с ним и приготовился слушать.

— Я стар, как ты видишь, — начал Талим с лёгкой улыбкой, — и когда ты покинешь меня, я умру тут в одиночестве. Я не хочу этого. Поэтому, прошу тебя тут задержаться. Это ненадолго, можешь поверить. Тот, что приходил ко мне три ночи назад, сказал, что я скоро приму его предложение. Но мне так не хочется быть одному в этот момент. — Старик как будто бы сник.

В одно мгновение лицо его погрустнело. Его глаза стали мутными и очень печальными.

— Я мог бы послать за дочерью, но она не успеет прибыть. Поэтому я прошу тебя об этом. Побудь со мной в момент моего конца, а потом похорони меня, и можешь идти дальше. Пожалуйста, я очень тебя прошу. Я боюсь умирать один, ты даже представить себе не можешь, как я боюсь этого.

Старик сжал руку Прая и посмотрел ему в глаза. Юноша не смог отвернуться. Он прочитал в этом взгляде глубокую скорбь и боль. Но главное, что он увидел в этом взгляде — это страх. Нет, не страх смерти, но страх одиночества. Молодой воин, склонился к старику и сказал:

— Конечно, я останусь. Вы не умрёте в одиночестве, поскольку это не правильно. Человек не должен умирать один, иначе мы не сможем называться людьми, если позволим этому войти в норму. Я останусь и провожу вас. Вы хороший человек, я знаю это и сохраню это знание, чтобы и другие узнали.

Старик улыбнулся вновь, и его глаза, как и прежде, засверкали искорками добра и уважения. Прай ещё раз поклонился старому охотнику и вышел на улицу.

Он уселся под кроной могучей сосны и заплакал. В эту печальную минуту вспомнился ему отец. Как он там? Что с ним? Что с его народом? Прай загрустил. Он давно уже не видел родных, и старик охотник был ему очень дорог. Юный воин привязался к нему и нашёл в нём то тепло родины, которого ему не хватало. Теперь, когда время их общения подходило к концу, он знал это и пожалел, что времени было так мало.

Бессмертие порой не так приятно, как может показаться на первый взгляд. Жизнь человека перестаёт ощущать истинный вкус. Возможности бессмертия стирают грани реальности. И тогда обладатель этого дара может забыть о том, что есть жизнь на самом деле. Те, кто живут рядом с ним, умирают, а он продолжает жить в одиночестве, не подпуская к себе никого, к кому способен привязаться или полюбить. Потому что придёт время, и то, что бессмертный любит, всё, чем дорожит, исчезнет, и он вновь останется один. Один с болью утраты, которая не угаснет всю его долгую, вечную жизнь.

Но это знание ещё лишь на пути к юному Праю. А пока он грустил под деревом и думал о предстоящем путешествии, о расставании со старым охотником, об отце и своём народе. Он хотел узнать, увидит ли он их ещё когда-нибудь?

Как заснул, Прай не заметил. Но ему снилось яркое, освещённое жарким солнцем плато с небольшими песчаными холмами. Песок был горячим, и верблюды ступали по нему неспешно. Их могучие мозолистые ноги не чувствовали жара песков, а вода волновала ещё меньше. Но в этих краях было мало воды и много страданий. Прай чувствовал это всей кожей, он знал, что смерть рядом, что она рыщет по этим краям, словно загнанный зверь. Она ищет лишь одного, другие ей сегодня неинтересны. Она знает, что если не сможет найти, то вскоре её услуги могут никому не понадобиться. Именно поэтому её паника казалась по настоящему искренней, наверное, впервые за всё существование мира. Прай мерно покачивался на верблюде, его глаза были закрыты, но ощущение того, что он не одинок, было очень сильным. Рядом был ещё кто-то. Кто-то, кто близок ему по духу и по силе. Эти люди, его спутники, они сражаются рядом с ним за одно дело. Они его братья.

Жаркое солнце палило нещадно. Прай знал, что едут они уже давно, что путь их длинный и опасный теперь подходит к концу. Он знал, что справился, и что осталось ему лишь достигнуть конца этого пути, чтобы вручить свой дар тому, кого ищет смерть. Тот, кого они искали, уже родился, и вскоре они встретятся.

Крик разбудил Прая. Он быстро вскочил на ноги. На улице была уже ночь. Яркая звезда Кохаб пульсировала на небе, словно кровь в висках.

Крик повторился. Прай бросился на звук. Он бежал сквозь лес, ветви хлестали его по лицу. Снова крик. Прай резко свернул вправо, через мгновение он выскочил на песчаный берег.

Яркий свет звёзд выхватил из ночного полотна картину жуткую и непривычную. К скалистому берегу прижалась юная девушка, она была до ужаса напугана и кричала. А вокруг неё кружили по песку два странных существа. С виду они были похожи на горных львов, но присмотревшись, Прай заметил странные отличия. Мурашки пробежали по его спине. Тела зверей были черного цвета, от макушки до кончика длинного хвоста тянулся чешуйчатый панцирь, и отблески звёздного света переливались по их спинам. Из-под панциря торчала грубая лоснящаяся шерсть, коротким ворсом покрывая всю нижнюю часть тела монстров. Яркие горящие огнём глаза пылали ненавистью и жаждой смерти. Огромные когтистые лапы рыхлили песок и вминали его, оставляя глубокие следы. Длинный хвост был похож на хлыст погонщика, а огромные клыки стучали громко и жутко смертоносно. Ушей Прай не заметил. Лишь маленькие отверстия на том месте, где они должны были находиться, то открывались, то закрывались. Верхняя часть головы монстра тоже была покрыта панцирем, словно шлемом. Звери были злы и они сражались. Видимо бились за добычу.

Прай остолбенел на мгновение, пока рассматривал странных зверей. Ранее он таких никогда не видел. Звери были сильны, это было заметно невооружённым взглядом. Их удары были мощными, и человек вряд ли смог бы пережить их нападение. Выхватив свой меч, Прай бросился к девушке. Бедняжка закрыла лицо руками и кричала. Девушку трясло, она понимала, что смерть нашла её.

Молодой воин бесстрашно пробежал мимо дерущихся монстров и, схватив девицу, бросился в лес. Бежать бедняжка не могла, поэтому, Прай забросил её на плечё и мчался что было сил. Та, по всей видимости, решила, что её схватило одно из этих жутких чудовищ, и закричала ещё громче.

— Замолчи! — выкрикнул Прай.

Но было уже поздно. Оба зверя в одно мгновение прекратили драку, переглянулись, по-видимому опешив от такой наглости, и одновременно бросились в погоню.

Прай обернулся. Разнося всё на своём пути, за ним гнались оба монстра. Девица продолжала кричать, и без сомнения, служила прекрасным ориентиром. Соображать, что же делать, пришлось быстрее.

Перескочив через овраг, молодой воин бросился к небольшому горному выступу. Его он приметил довольно давно. Там была небольшая пещера, в которой они со старым охотником скрывались от урагана зимой. Перехватив девицу поудобнее, он рванул прямиком в пещеру.

Огромные когти со звоном лязгнули по камням, в тот момент, когда Прай ввалился в пещеру. Он свалился на камни, и девица рухнула прямо на него. Кричать она так и не перестала, и Прай, совершенно озверевший от такого поведения, перевернул истеричку на бок и наотмашь ударил в висок. В одно мгновение наступила относительная тишина, нарушаемая лишь рычанием зверей, пытающихся ворваться в пещеру. Вход оказался для них слишком мал, и они, толкая друг друга, просовывали в него свои когтистые лапы.

Прай встал, отряхнулся, перевернул девицу на спину и, подойдя к выходу, что было сил врезал по лапе одного из зверей своим мечём. Лезвие распороло покрытую короткой шерстью шкуру. Брызнула кровь и лапа исчезла. Прай выглянул. Зверь скулил и ковылял прочь. Второй настороженно смотрел на человека в темноте горного отверстия.

— Ты тоже хочешь? — выкрикнул Прай. — Давай иди сюда!

Он сделал рукой жест, приглашающий монстра идти к нему. Зверь смотрел на него с недоумением. Прай уже практически полностью вышел из пещеры.

Зверь смотрел то на человека, то на своего раненного друга.

— Давай! — выкрикнул Прай, сжимая меч в руке. — Или ты только на девок горазд нападать?

Зверь, по всей видимости, воспринял эти слова как вызов и, отринув последние сомнения, оскалил пасть и резко рванул в сторону Прая.

Быстро отскочив в сторону, молодой воин чудом избежал смертельного ранения. Он вскочил на ноги в тот момент, когда зверь уже разворачивался для второй атаки. Схватив меч поудобнее, Прай кинулся на зверя. Они столкнулись в яростной схватке, и Прай тут же получил то самое ранение, от которого спасся несколько мгновений назад. Зверь был очень силён и невероятно быстр. Он распорол мужчине грудную клетку, да так сильно, что наружу показались рёбра. Боль была адской, но парень тоже не сплоховал. Из толстой шеи зверя торчал широкий клинок Прая, загнанный туда почти по рукоять. Несмотря на боль, рука воина держалась за меч, который продолжал разрывать плоть зверя. Монстр взревел от боли и приподнялся на задних лапах. Кровь лилась рекой из нанесённой мечём глубокой раны. Зверюга тяжело опустился на лапы и, пошатнувшись, упал на бок.

Молодой воин с трудом поднялся на ноги. Его рана уже заживала. Он выдернул меч из тела поверженного врага, и в этот момент, удар, почти такой же как и в первую атаку,. Прай отлетел в сторону, его меч упал в темноте.

Второй зверь хромал на раненую лапу, но смог атаковать противника. Прай застонал. Его спина была разорвана, и будь он человеком, то умер бы мгновенно.

Попытка встать была болезненной, но ещё больнее был второй удар налетевшего на него раненного монстра. Атака была яростной. Зверь вцепился клыками в плечё Прая и начал трясти человека, что было сил. Хрустели ломающиеся кости, рвалась плоть, боль была нестерпимой. В некий момент Праю показалось, что он умирает. Свет, яркий и чистый пронёсся в его затуманенном болью сознании. Он уже не мог сопротивляться, и прежде чем потерять сознание, услышал вдалеке странный звук, больше похожий на свисток, которым обычно играются детишки, мастеря его из прутика камыша.

* * *

Очнулся Прай от того, что кто-то бил его по щекам. Он попытался отмахнуться, но сознание было ещё туманно, и у него, ничего не получилось. Зато прекратились удары. Он попытался рассмотреть мутный силуэт, и даже что-то сказать, но вновь потерпел неудачу. Тогда юноша решил полежать и постепенно прийти в себя. Сколько прошло времени после его схватки со странными зверями, он не знал. Но почувствовал на своём лице тепло солнечных лучей, а это означало, что уже не ночь.

Он попробовал пошевелить руками, всё было в порядке. Ноги тоже двигались. Пролежав так ещё немного, он попробовал снова открыть глаза. На этот раз мутная пелена быстро пропала. Прай сощурился, глаза болели от дневного света.

Перед ним на коленях сидела девушка. Она пристально смотрела на него и улыбалась.

— Привет! — сказала она. — Как ты себя чувствуешь?

Прай смотрел на неё не отрываясь. Она была обворожительна. Ночью в суете спасения он не особо сумел её рассмотреть. Длинные, прямые чёрные волосы спадали вниз. Нежная улыбка маленьких губ была чарующей. У неё был небольшой курносый носик, и что действительно потрясло Прая — это большие чёрные как ночь глаза, в которых он увидел своё отражение. Одета девушка была в простенькое платье с красивой вышивкой на вороте.

Юный воин не мог оторвать взгляда, и вскоре ощутил ещё один удар по лицу.

— Эй! Ты меня слышишь? — спросила его вновь девица.

Парень тут же очнулся от дурмана и погладил себя по щеке.

— Прости, — сказала девушка немного смутившись. — Я думала, ты умер. Когда эти звери терзали тебя, я наблюдала из пещеры. А потом их кто-то позвал. Ты помнишь? Свист был странный. Они убежали, а я просидела тут до утра, и когда рассвело, решилась подойти к тебе. Я, правда, думала, что они тебя разорвали, но ты всего лишь был без сознания.

Прай с трудом вспоминал, что произошло ночью. Он помнил, как схватил девушку, и как дрался со зверем, а потом всё как отрезало.

— А насчёт пощёчины, ты прости. Надо же было тебя как-то в сознание приводить! Да, и к слову говоря, ты тоже меня ударил, так что мы теперь квиты! — продолжала девица уже совершенно не обращая внимания на развалившегося на траве Прая. — Вот твой меч. — Она протянула воину клинок. Прай опёрся на него и поднялся на ноги. — А за то, что спас меня от этих жутких тварей, спасибо! Я уже с жизнью простилась, когда они прижали меня к скале. Бежать было некуда, а страху-то сколько, я такого никогда ещё не испытывала. — Она улыбалась и продолжала говорить и говорить. Прай смотрел на неё, и ему вдруг в одно мгновение показалось, что он готов слушать её, хоть всю оставшуюся жизнь. Неважно, что именно она будет говорить, но её голос звучал так приятно, а губы двигались быстро и мягко.

— Я шла из города, мы с матушкой живём тут неподалёку. А я, кстати, тебя видела уже. Ты живёшь у старого охотника Талима? Он хороший человек. Жаль только, стар уже и одинок. Когда я маленькая была, он мастерил для меня всякие игрушки из веток деревьев. Ну, знаешь, одни были похожи на лису, другие на змею. Чудной он дядька. Я помню, как играла с его детьми. У него был сын и маленькая дочка. Жалко старика. Как он, кстати, себя чувствует? Что-то давно я его не видела. Ты теперь у него останешься? Ты симпатичный, — девушка хихикнула. Страхи ночи ушли, и она была совершенно беззаботной, как будто ничего ужасного и не происходило вовсе. — Я Ирис, — протянула она свою хрупкую ручку, Праю. Юноша пожал её легонько, и тоже представился:

— Я Прай.

— А я знаю, как тебя зовут. Мне мама говорила. Она часто к вам захаживает. Беспокоится о старике охотнике. Ты наверняка её видел. Тучная такая женщина, с большими и добрыми-добрыми глазами, — она снова улыбнулась, и её собственные глаза расширились ещё больше, как будто показывая, насколько большие глаза были у её матушки.

Они проболтали весь день. Хотя скорее болтала девица, а Прай просто слушал, смотрел на неё и улыбался. В одно мгновение он поймал себя на мысли, что уже давно не улыбался, и что делать это ужасно здорово. Отец как-то говорил ему, что любовь похожа на удар молотом по голове. Бац, и ты в одно мгновение сошёл с ума. Забыл про всё на свете, поскольку удар этот отшибает всю память, и человек становится таким же неуклюжим, как и после настоящего сильного удара. Любовь — это очень сильное чувство! Сдержать её натиск не дано никому на свете, разве что тем, у кого совсем нет сердца и разума. Любовь опасна, но одновременно с этим, она самое великое, что может постичь человек. Отец говорил, что тот, кто не любил, не познал истинный смысл жизни.

— Ты обязательно должен полюбить, Прай. Только любовь покажет тебе основные ценности, которыми дорожит твоя душа. — говорил отец.

— Но как я узнаю, что влюблён? — спросил его юный воин. Старый Перан посмотрел на сына с улыбкой, затем потрепал мальчика по волосам и ответил:

— Ты сам поймёшь это, — он на мгновение задумался и улыбнулся самому себе. — Мы с твоей матушкой очень сильно любили друг друга. Я много слёз пролил, когда она умерла. Это стало для меня сильным ударом. Даже представить себе не могу, что бы я делал дальше, не оставь она мне тебя. Каждый раз, когда я смотрю в твои глаза, я вижу в них её. Я даже сейчас люблю её, хотя она уже давно умерла. Я так и не смог найти ей замену.

Старый Перан потряс головой и, взглянув в глаза сына, вновь улыбнулся.

Начинало темнеть, когда Прай довёл спасённую им красавицу до её дома. На улицу выбежала заплаканная мать и, рыдая, обняла девушку. Она требовала, чтобы Ирис рассказала ей всё и пригласила Прая зайти в их жилище.

Ирис рассказывала матери свою страшную историю, а женщина всё повторяла, обращаясь к Праю:

— Всевышний послал тебя к нам! Спасибо! Спасибо! — Она не переставала благодарить юного воина, и тому стало немного не по себе.

— Простите, — обратился он к старой женщине. — Не нужно благодарить меня. На моём месте так поступил бы любой.

— Не любой, — сказала мать Ирис, рыдая. — Совсем не любой.

Была уже поздняя ночь, когда Прай раскланялся и покинул дом Ирис.

Вернувшись в хижину старого охотника, он заметил, что старик сидит возле окна. Прай не на шутку растерялся, ведь старик уже давно не вставал.

— Почему вы тут? — спросил он у старого Талима.

— Он снова приходил ко мне, — улыбнулся старик. — Он дал мне сил, чтобы я смог дождаться тебя и предупредить. Тебе предстоит выбор. Но ты уже знаешь, чего хочешь. Так что прими совет старика. Как бы не повернулась твоя судьба, всегда выбирай сердцем, а думай головой. Твои решения — они только твои, и только тебе держать за них ответ. Но решившись на что-либо, никогда не смей от этого отрекаться, иначе ты пропадёшь в этом мире, и никогда не сможешь достичь того, чего желаешь.

Старик занялся кашлем и, подкосившись, в одно мгновение рухнул на пол. Прай бросился к нему.

— Я помогу, — сказал юноша и, подхватив старика, понёс его в постель.

— Оставь меня. Мне пора. Они ждут меня. Моя жена и сын и те, кто дал тебе силы. Я расскажу им о тебе, и когда придёт твоё время, встречу тебя как родную мне душу.

Прай положил старика на постель.

— Запомни, выбирай сердцем. Твой выбор, он только твой.

После этих слов старый охотник, затих. Его глаза закрылись. Он обмяк, и душа покинула его тело.

Прай смотрел на старика молча. Потом сложил его руки на груди и склонился к телу.

— Прощай! — сказал он.

Тело старого охотника Прай похоронил в небольшой роще за домом. Сходил и притащил с побережья огромный камень, он установил его в качестве надгробия. Из камня торчал обломок какой-то старой кости, и Прай подумал, что это очень символично для могилы человека, который всю жизнь занимался охотой.

На следующий день, он подготовился к отбытию из этого чудного места. Когда он уже почти собрался, его вдруг посетила мысль о том, что он должен сходить попрощаться со спасённой девушкой и её матерью.

Уже подойдя к их дому, он заметил то, на что не обратил внимания в прошлый раз. Хозяйство у женщин было не богатое. Да, и по всей видимости, нуждалось в хорошем ремонте. Неудивительно. Мать воспитывала Ирис одна. Их отец пропал давным-давно, и что с ним сталось, они не знали. Он был рыбаком, и однажды, уйдя в море на своей лодке, больше уже не вернулся.

Прай осмотрел покосившийся сарай и провалившийся погреб. Он так хотел покинуть эти края и продолжить назначенное ему путешествие. Но бросить этих хороших людей в их бедах юный воин не смог. Его сердце сжалось, да и Ирис ему очень понравилась.

Он развернулся и вскоре притащил из дома старого охотника весь имеющийся там инструмент. Работа закипела. Он трудился, не покладая рук, работал в радость. Помог женщинам наладить хозяйство. Восстановил ветхий дом, поправил сарай и погреб. Оградил землю частоколом из прочных брёвен. Помогал по хозяйству, да так и остался.

Прай и Ирис поженились. У них выросло шесть чудных деток. Четыре сына и две дочки. Старая мать Ирис умерла спокойной за свою дочь. Своих сыновей Прай обучил так же, как когда-то его учил старый Перан. Дочери помогали по хозяйству матери. Ирис не могла нарадоваться своему счастью.

Прошло сорок девять лет с момента их встречи. Вот только дети росли, а Ирис замечала, что возраст совсем не помеха её мужу. Он любил её, но иногда она замечала в его глазах странный взгляд. Этот взгляд был всегда устремлён лишь в одну точку на тёмном небе. Этой точкой была яркая северная звезда, которую её муж именовал Кохаб. Ирис знала, что Прай не предназначен ей судьбой. Что путь его не мог окончиться тут, в её доме. Она знала, что он никогда не состарится и не умрёт так, как она. Ирис знала, что рано или поздно её муж покинет этот дом. Но она боялась этого. Очень боялась. Боялась, что это случится, и что их дети останутся одни, а она будет вынуждена доживать свой век окутанная горькими воспоминаниями его ухода. Она боялась этого настолько, что никак не могла найти в себе силы, чтобы поговорить об этом с мужем. Она смотрела на него, а он был такой же красивый, как и в первый день их встречи. Слёзы наворачивались у неё на глаза. А разговор снова откладывался.

Но долго это продолжаться не могло. Однажды Ирис сильно заболела. Прай всё время был с ней рядом и не отходил от постели.

— Ты ведь уйдёшь? — спросила она его, наконец. — Слёзы текли по её щекам.

Прай взглянул на жену и, наклонившись к ней, поцеловал в лоб.

— Я никуда не уйду. Я останусь с тобой.

— Я вижу, как ты смотришь на эту звезду. Что она говорит тебе?

Прай смотрел в её глаза не отрываясь.

— Она говорит, что мой путь и мой выбор несовместимы. Что я не могу позволить себе то, что желаю. Ты ведь знаешь, я не смертен, и у меня есть дело, которое я очень долго откладывал.

— Значит я права, ты скоро уйдёшь?

Прай взял её руки и нежно приложил к своей груди.

— Как же сильно бьётся твоё сердце! — прошептала Ирис. — Оно такое же сильное, как в тот день, когда ты спас меня. Я помню, как сильно оно стучало, когда ты лежал на земле. Именно поэтому, я поняла тогда, что ты жив.

— Я никуда не уйду, пока ты будешь со мной, — сказал Прай.

Через год, после долгой и мучительной болезни Ирис умерла. Её похоронили рядом с матерью. Спустя два месяца, Прай собрал своих детей и объявил им, что уходит. Он рассказал им правду. Не утаив ни слова. Дети слушали молча, и когда отец закончил, встали и поклонились ему в пояс. Они поняли всё правильно.

Всё хозяйство оставалось на старшем сыне Прая.

Талиму, названному так в честь старого охотника, на тот момент уже исполнилось тридцать пять. Он был мужчиной, сильным воином и был женат. У него была дочь, а жена носила второго ребёнка. Близнецы Арит и Ирит, были моложе старшего брата на два года. Они оба служили местному полководцу, и были у него на хорошем счету. Две сестры, Сира и Айра, были самыми младшими. Они оставались с Талимом и его женой в доме матери.

— Я не знаю, увидимся ли мы ещё когда-нибудь. Но помните, я ваш отец, и я люблю вас. Мой путь определён давно. Я отринул его ради вашей матери, потому что полюбил её, и ради вас. Поскольку, не знал смогу ли найти когда-либо такую же жену себе как Ирис. Вы моё наследие на этой земле. Вы то, что останется от меня, если мой путь оборвётся, и смерть остановит меня. Я дал вам жизнь, поскольку знаю, насколько это ценная вещь. Нет ничего дороже её на земле. Не стоит думать, что уходя, я бросаю вас. Нет. Это не так. Поскольку нет большей боли, чем разлука с теми, кого ты породил, и кто дороже всего на свете. Я ухожу, потому что не хочу видеть, как вы угаснете. Неправильно родителям хоронить своих чад. Простите меня, если был в чём-то не прав, и прощайте.

Они прощались недолго. Напутственная речь Прая навсегда врезалась в память его детей. Они выросли сильными и мудрыми людьми. Их род стал силён и богат.

Сыновья прощались с Праем молча. Дочери плакали. Они не скрывали слёз, поскольку слёзы не что иное, как проявление истинной любви.

Он уехал очень рано, пока все ещё спали. Утренний туман скрыл его в своём призрачном мареве. Лошадь ступала ровно, на небе угасала яркая звезда Кохаб. Прай знал, куда ему идти, он был готов. Пульсация звезды усилилась, она, словно манила воина в путь.

Через полтора месяца, Прай достиг порта Фанагория. Там он нанялся на торговый корабль в качестве охранника, показав капитану свои выдающиеся таланты в битве с двумя его теперь уже бывшими телохранителями. Молодой воин несколько дней выслеживал добычу. А потом в наглую напал на охранников капитана, в тёмном переулке и зарубил их на глазах у испуганного моряка. Насмерть перепуганный морской волк готов был отдать убийце все свои деньги. Но Прай попросил у него лишь работу. Такого Кирс Амин Бэй никак не ожидал. За много лет плавания он повидал всякого, но такой наглости ни разу не встречал. Он согласился на предложение опасного незнакомца, но был с ним очень осторожен и недоверчив. Проще говоря, он боялся Прая.

Через три недели судно «Морская звезда» покинуло порт Фанагория, и взяло курс на Прекрасную гавань — порт Колос-Лимен.