Часть 2 Глава 4 Судьба души Сказания душ Книга вторая

Глава 4

Ради жизни.

Пещерное обиталище отшельников.

Почти месяц после изгнания Даниила.

Почтенный Эмихар стоял над ложем умирающего человека. Мужчина, что лежал на постели, имел смертельно опасные ранения, да в придачу был ужасно истощён. Он хрипел в бреду и всё время повторял неразборчивые слова. Лихорадка охватила его тело, и он весь был горячий словно песок под раскалённым солнцем.

— Где вы его нашли? — спросил Почтенный у воина, что стоял возле входа.

— За западным хребтом, Почтенный, — ответил тот мгновенно. — Охотники возвращались в селение и наткнулись на него. Сперва подумали, что он мёртв. Но когда осмотрели тело, то поняли, что человек ещё жив, они принесли его сюда.

Глубокая тень задумчивости опустилась на лицо Почтенного Эмихара. Он взялся правой рукой за свой подбородок и начал его поглаживать.

— Откуда он тут взялся? — задал он сам себе вопрос.

— Мы нашли при нём вот это.

Воин приблизился к Почтенному и протянул маленький предмет.

— Я видел такие у племён с восточных гор.

Почтенный Эмихар принял у воина предмет и стал его рассматривать. Это была небольшая статуэтка. Она изображала человека, одетого в тёплые одежды с длинным копьём в руке.

— Но как он оказался так далеко от дома, да ещё с такой раной? — Почтенный Эмихар опустился на колени и внимательно взглянул на окровавленную рану мужчины.

— Рана сквозная и очень маленькая, но рваная по краям. Это ранение от стрелы, я видел такие раньше, — объяснил ему воин.

Ключица умирающего была покрыта запёкшейся кровью.

В этот момент в дом вошла старуха Лайла. Она славилась своими способностями к врачеванию, и хотя в селении её считали ведьмой, выгонять не собирались, поскольку больше лечить людей не умел никто кроме неё. Да и побаивались старуху. Говорили, что она может лишь взглядом испортить жизнь человека, а уж про всевозможные проклятия, коими она по слухам владела, и не заговаривали.

Воин тут же отступил в сторону, а Почтенный Эмихар поднялся с колен и приветливо поклонился старой женщине.

— Лайла, ты сможешь его вылечить? — Спросил он у старухи.

Кряхтя и сутулясь, старая ведьма подошла к постели раненого. Она быстро осмотрела кровавое отверстие на теле и скрипучим голосом произнесла:

— Сделаю всё, что смогу.

Почтенный Эмихар снова поклонился и направился к выходу увлекая за собой воина.

На улице возле входа в пещеру стояли люди. Они тихо переговаривались друг с другом, но когда Почтенный Эмихар вышел к ним, все затихли.

— Что-нибудь удалось выяснить? — обратился к Почтенному один из мужчин.

Эмихар взглянул ему в глаза, затем обвёл взглядом всех окружающих и отрицательно покачал головой.

— Пока ничего. Старуха Лайла сейчас с ним. Если ей удастся его поправить, то мы непременно всё выясним, — отвечал Почтенный.

Он завёл руки за спину и медленно направился в сторону своего жилища. Все мысли его были заняты появлением этого странного человека. Мирная жизнь селения, протекающая без каких либо изменений вот уже на протяжении многих лет, странным образом всколыхнулась. В одно мгновение появились странные и порой волнительные слухи. Старики говорили о грядущих переменах, а кто-то даже пустил сплетню, что грядёт война. Но Почтенный Эмихар тревожился не по этому поводу. Странным и каким-то непостижимым образом он вспоминал слова молодого писаря Даниила, что был изгнан жителями его селения, несколько дней тому назад. Слова мальчика в тот момент тронули его душу. Почтенный никогда не верил в жуткие предсказания, но в силу своего воспитания и ума старался не высказывать на людях мыслей относительно услышанных пророчеств. Но сейчас, после того что он увидел, сомнения закрались в его мысли и словно черви точили его мозг.

Прошло пять дней после того как старуха Лайла зашла в пещеру, в которой находился раненый. Всё это время её дочь выполняла все поручения ведьмы. Носила старухе еду и воду. Стирала и меняла повязки раненого. Лечебными травами провоняло, казалось, всё селение. Все эти дни никто не заходил в пещеру откуда доносились странные звуки, больше напоминающие вой. Когда старуха показалась на свет, сидевшие возле входа воины даже подскочили от неожиданности.

Ведьма исхудала, её глаза провалились, а лицо осунулось. Она была вся в пыли и от неё ужасно воняло.

— Приведите ко мне Почтенных, — сказала она.

Один из мужчин мигом бросился исполнять её поручение.

Все четверо мудрецов прибыли в пещеру незамедлительно. Почтенные Эмихар, Дахтум и Бахар пришли сами, а самого старого Умун-Рура, принесли его сыновья. Со всего селения набежала куча народу, но в жилище вошли только четверо.

Запах в маленьком помещении пещеры стоял ужасный. Пахло кровью, травами, затхлостью и гнилью. Воздух был спёртый и очень тяжёлый. На постели лежал перебинтованный мужчина. Его лицо осунулось, но уже не было таким бледным, каким его запомнил Почтенный Эмихар. Невооружённым взглядом было видно, что человек идёт на поправку.

Старуха Лайла, поднесла к губам больного миску с каким-то отваром, мужчина жадно впился в напиток, но сделав несколько глотков сморщился. Почтенные обступили постель больного. Он с любопытством стал их разглядывать.

— Как зовут тебя и откуда ты родом? — спросил мужчину Почтенный Эмихар.

Человек сделал последний глоток предложенного старухой отвара. Затем облизнул потрескавшиеся губы и хрипло ответил:

— Я Онур, с западных хребтов. Как давно я тут?

Почтенные переглянулись.

— Ты здесь уже шесть дней, Онур с западных хребтов. Твои раны были смертельны, и старуха Лайла лечила тебя. Как ты оказался в наших краях, так далеко от родных земель?

Мужчина вновь поморщился, но теперь уже не от отвара, а от боли. Он попытался подняться, но старуха Лайла остановила его и прижала к постели. Раненый тяжело задышал, потом вдруг моментально его лицо изменилось, он задумался на мгновение, его глаза расширились и он заговорил очень быстро, задыхаясь собственными словами:

— Они налетели как звери. Их было так много, все они ездят на лошадях и носят чёрные доспехи. Мы ничего не успели понять. В одно мгновение всё вокруг охватил огонь. Нужно было спасаться, но я не мог бросить свою семью. А когда подумал о них, то уже не смог найти. Я был на рынке, собирался закрывать торговлю. На улице уже почти стемнело. Я бросился к себе домой, но когда добрался, всё было в огне. Мой дом сгорел, а кругом лежали тела. Я узнал соседского мальчика, который всегда играл с моим сыном. Его мать лежала убитая рядом с ним. Меня охватил невероятный страх. Я побежал прямо в горящий дом, но там никого не было. Задыхаясь, я выбрался наружу. Потом меня схватили. Всех, кто уцелел, согнали в стойло, где раньше мы держали скот. Нам предоставили выбор. Выбор стать рабами. Тех, кто воспротивился, убили там же у нас на глазах. А ещё они кого-то искали. Какого-то пророка. Я плохо помню. Следующей ночью я бежал. Они преследовали меня, их стрела пронзила моё тело, я упал с обрыва. Затем всё как в бреду, я шёл неведомо куда, лишь бы подальше оттуда.

Наступила тишина. Мужчина погрузился в глубокую, горькую задумчивость, его глаза наполнились слезами, а губы затряслись. Было видно, как по лицу пробежали волны страха. Раненого начала бить сильная дрожь.

Почтенные вновь переглянулись, никто не решался нарушить тягостное молчание.

— Кто были те, что напали на вас? — не выдержав напряжения, спросил у раненого Почтенный Дахтум.

Мужчина, казалось, не слышал его. Но спустя мгновение взглянул на Почтенного воспалёнными от слёз глазами и тихо ответил:

— Я же вам сказал, это были чёрные всадники!

— Кочевники, — уточнил слова мужчины Почтенный Эмихар.

Все находящиеся в помещении обратили на него свои взоры.

— Кочевники??? — со злобой в голосе переспросил Почтенный Дахтум. — Да вы с ума сошли! Уж не хотите ли вы сказать...

— Хочу, — перебил Дахтума Почтенный Эмихар.

В воздухе вновь повисло напряжение.

— Я хочу сказать, что рассказ этого человека наверняка описывает нам историю набега кочевников на его селение. А значит, пророчество Даниила сбывается.

— Да бросьте, — выкрикнул брат Дахтума, Бахар. — Какие кочевники? В наших краях никогда не было кочевников.

— Не было, это не значит, что не будет! — повысил голос Почтенный Эмихар. — Если Онур говорит правду, то у нас осталось совсем мало времени. Западные горы в нескольких днях пути от нас, и преодолев их, кочевники направятся прямиком к нам. А значит, нам нужно принимать меры.

— Какие же меры предлагаете вы нам, Почтенный Эмихар? — задал свой первый вопрос сохранявший молчание до этого мгновения старый Умун-Рур.

— Я предлагаю… — начал было излагать свою речь Эмихар, но тут вновь встрял в разговор Дахтум.

— Бросьте эти глупости, Почтенный Эмихар. Всё это бредни обезумевшего бродяги, которого нашли в горах. Нет никаких кочевников. По-моему, на селение этого человека напали обыкновенные разбойники, коих множество в этих землях. Мы регулярно ловим таких, и на этот раз тоже наверняка сможем противостоять им.

— Замолкни, Дахтум, — проскрипел старческим голосом Почтенный Умун-Рур. — Даже если ты и прав, мы должны принять соответствующие меры, чтобы не оказаться на месте раненого Онура, а наш народ не постигла участь его племени.

— Меры??? — выкрикнул Дахтум. — Поверьте, Почтенный Умун-Рур, отряда охотников под командованием моего брата Бахара будет вполне достаточно, чтобы разогнать всю эту шайку, будь то всадники или пешие воины.

Он громко рассмеялся и воткнул руки себе в бока.

— Самоуверенность Почтенного Дахтума может сыграть с нами плохую шутку, мудрый Умун-Рур, — тут же возразил Эмихар. — А что если он ошибается и сюда действительно идут кочевники? Что если их действительно столь много, что они могут позволить себе покорить все наши земли? Что мы будем делать тогда? Сестра солнца уже скоро исчезнет с небесного свода, как и предсказал молодой писарь. Что если он был прав, Почтенный Умун-Рур?

Старик молчал. Видно было, что он глубоко задумался. Ещё в тот день, когда молодой писарь поведал Почтенным о своём видении, он сильно насторожился. Уже слишком долго народ его племени жил в спокойствии. А мир не любит долгого спокойствия, и значит, что скоро должно было произойти какое-то потрясение.

Старик сухо кашлянул, и сказал:

— Мы должны обсудить случившееся с нашим народом. Люди должны знать, что нас ждёт и принять решение сообща. Как решат люди, так мы и поступим. В последнее время я много слышу о том, что совет Почтенных правит единолично. Вот мы и посмотрим, что стоит слово наших людей.

Он закончил свою речь и, развернувшись, направился к выходу. Почтенные переглянулись и, не говоря ни слова, направились следом.

Но удаляясь, Эмихар услышал сзади сиплый голос Онура. Он обернулся.

— Вы должны уходить быстрее. Я знаю что говорю. Спасайтесь и спасайте всех, кого сможете. Все кто не верит вам, глупцы, и вскоре они это осознают, — он закашлялся и схватился за рану. — Я пойду с вами. Если не с вами, то сам уйду. Я не хочу тут умирать.

Эмихар видел страх в глазах Онура. Этот страх был настоящим, неподдельным, искренним. В одно мгновение Почтенный Эмихар принял своё окончательное решение.

Возле пещеры собралось огромное количество народа. Почти все жители селения пришли, чтобы узнать, что же случилось.

Выступать перед людьми решил сам Почтенный Умун-Рур. Его сыновья, крепкие и жилистые, усадили старика в большое кресло и подняли его на свои плечи. Старик оглядел всех собравшихся и начал:

— Уважаемый народ селения Пещерных отшельников. Долгое время мы жили в затворничестве. Мир, что окружает нас, практически не знал о нашем существовании, а мы не очень заботились о его жизни. Но настал час, когда нам предстоит сделать нелёгкий выбор. Все вы слышали о человеке с гор. Слава Богам, он сумел пережить эти страшные для него дни и сейчас пошёл на поправку. Но вести, что он нам поведал, весьма не радужные. Поэтому, совет Почтенных, дабы не выглядеть самовластным, решил спросить у своего народа совета. Как нам поступить? Слухи о набеге великого войска кочевников подтвердились.

На мгновение толпу охватил страх, потом начались шушуканья с каждым мигом перерастающие в голоса, и наконец, крики. Старик сглотнул слюну и поднял вверх руку. Когда толпа немного утихла, он продолжил:

— Я прошу вас не делать поспешных выводов из моих слов. Но попрошу вас вдумчиво выслушать меня, — он указал рукой на стоявших сбоку братьев, Почтенных Дахтума и Бахара. — С одной стороны, находятся те, которые считают, что сил наших доблестных охотников достаточно, чтобы расправиться с кочевниками, которые, по мнению Почтенного Дахтума, не иначе как шайка разбойников. Бахар, командир доблестных воинов готов защищать наше селение. С другой стороны, — он указал на стоявшего в противоположном краю Почтенного Эмихара, — находятся люди, которые считают угрозу нашествия кочевников непреодолимой и грозящей полному истреблению нашего племени. Почтенный Эмихар склонен верить словам пророчества, о котором рассказал нам изгнанный из селения писарь Даниил. Он считает, что кочевники уничтожат всех, кто будет им противостоять, а остальных ждёт рабство.

Шум толпы вновь усилился, но теперь это были в основном лишь мелкие споры. Почтенный Умун-Рур вновь поднял вверх сухую костлявую руку.

— Я знаю, всех вас разрывают сомнения относительно того, что я вам сейчас поведал. Но, совет Почтенных, не в силах принять решение за вас. Это не мелкие споры или вопросы кому и сколько фиников положено по закону. На кону стоит жизнь всего нашего народа. Верить словам нашим или нет — решать вам, и выбор делать тоже вам. Посему, главный вопрос адресованный советом Почтенных людям этого селения, звучит так — Решим ли мы остаться и защищать себя и свой устоявшийся годами мир, или покинем этот край чтобы спастись и строить жизнь в другом месте, не опасаясь участи быть истреблёнными?

На этот раз толпа молчала. Все погрузились в раздумья. Слова старика, казалось, всё ещё звучали в напряжённом жарком воздухе. Никто не решался говорить.

— Да что вы словно псы шелудивые? — выкрикнул не выдержавший напряжения Почтенный Дахтум. — Чего вы боитесь? Неужели вы и вправду верите в какие-то пророчества? Вы свободные люди, вам никто не может приказать и тем белее никто не может вас покорить. Даже если кто и решится на это, мы сможем достойно отстоять нашу землю и наши устои. Бросьте сомнения, не бойтесь, сила на нашей стороне.

Он выкрикнул последние слова особенно громко. Его воины, что стояли в толпе, криками поддержали Дахтума. Бахар подошёл сзади к брату и положил свою руку ему на плечё.

— Кто желает трусливо сбежать, пусть убирается, мы не станем его задерживать, — Бахар с ухмылкой взглянул на Почтенного Эмихара. — Но учтите, если вдруг в один прекрасный момент вы поймёте, что ошиблись и захотите вернуться в родные земли, то считайте что дорога вам сюда заказана, мы вас назад не примем. Те же, кто останется и продолжит жизнь в селении, смогут забрать всё что оставят здесь сбежавшие трусы.

На этот раз криков было уже гораздо больше. Почтенный Эмихар с горечью посмотрел на радостных братьев и обратился к Почтенному Умун-Руру, которого сыновья уже опустили на грешную землю.

— Почтенный Умун-Рур, я счёл бы за честь, если бы в этом безнадёжном споре вы выбрали мою сторону. Я не считаю свой уход трусливым бегством, с целью спасения своей собственной жизни, вы должны это понимать, я забочусь о благе народа, и те, кто пойдут со мной, наверняка смогут выжить в чужих краях и продолжить наш род. Что намерены делать вы?

Старик внимательно выслушал Почтенного Эмихара и, сделав глоток воды из небольшого графина, который подал ему один из его сыновей, ответил:

— Я всё понимаю, Почтенный Эмихар. Я знаю, что ты по своему прав, также, как и прав, по своему, и Почтенный Дахтум. Эти братья — воины с рождения, и каким бы ни был их выбор, он принадлежит только им, не нам с тобой их осуждать. Возможно, они черезчур самоуверенны и самонадеянны, но это их путь. Они также как и ты, делают это в надежде на жизнь, в надежде, что могут защитить жизнь как свою, так и чужую. Ты тоже стремишься защитить жизни, только другим путём. Вы все делаете это ради жизни и это похвально. Я не стану осуждать ни тебя, ни его, и только буду надеяться, что оба вы правы. Надеяться, что никаких кочевников не будет и мир в этом маленьком селении не рухнет до скончания наших дней. Надеяться, что те люди, что пойдут с тобой, найдут новый приют и начнут новую жизнь в других краях. Я уже стар и не гожусь для дальних странствий. Моя жизнь прошла в этом краю, в этом краю она и закончится, — старик слегка усмехнулся и лукаво посмотрел на Почтенного Эмихара. — А вот как она закончится, решать только мне!

Он засмеялся своим сухим старческим голосом, затем шлёпнул своих сыновей по макушкам. Они быстро схватили стул, на котором сидел старик и потащили его в сторону своего жилища. Толпа уже вовсю обсуждала слова старого Почтенного, и совсем не собиралась расходиться. Одни были настолько воодушевлены речами Почтенного Дахтума, что окружили его и наперебой выкрикивали его имя, подбадривая себя и других на великие битвы. Другие, обсуждали возможности, что сулил им Почтенный Бахар. У многих в селении не было достойного жилья, да и много чего не было. Третьи просто стояли и слушали, не зная, что делать, чью сторону принять. Тем временем Почтенный Эмихар уже собирался уходить, когда к нему подошла большая группа людей.

— Мы знаем, что вы думаете по этому поводу Почтенный Эмихар, — начал один из мужчин. Звали его Итон, он был мастером. Его жена стояла рядом, держа на руках их трёхлетнюю дочь. — Мы хорошо относились к Даниилу и верили его словам всегда. Мы считаем, что мальчик был прав, когда рассказал вам о своих видениях.

— Это правда, Почтенный Эмихар, — встрял в разговор пожилой человек с седыми волосами. Это был ловчий птиц по имени Тафр. — Мальчишка и вправду необычен. Возможно, это прозвучит странно, но именно такие люди чаще всего пугают окружающих. Они опасны своей непохожестью на других и обычно очень одиноки, поскольку сами этого боятся.

— Ловчий прав, — вторил его словам Итон. — Но мы никогда не боялись мальчика, и восприняли его слова как указание к действию. Нас немного, но мы подготовились, Почтенный Эмихар. Мы согласны пойти с вами в новый мир. Пройдёмте, я покажу вам, что мы успели собрать для похода.

Почтенный Эмихар был немало поражён словами этих людей. Он признаться не рассчитывал на столь быструю поддержку, и даже сомневался, что его вообще кто-то захочет слушать. Но сейчас уверенности в нём прибавилось, и он не скрывая улыбки, направился следом за этими людьми.

Через два дня в отряде, что выступил на рассвете из селения отшельников, было тридцать семь человек. Пять повозок с добром, запряжённых волами и лошадьми, несколько коз, жеребята, да три собаки. Люди понимали, что двигаться придётся долго, и неведомо сколько, поэтому не обременяли себя скарбом, а побольше взяли провизии да воды. На одной из повозок уже довольно окрепший с перевязанным плечом сидел Онур. Он с горечью глядел на исчезающее за холмом селение и мысленно молился за жизни оставшихся в нём жителей. Старуха Лайла напоследок дала ему своего чудо отвара и пожелала удачи. Он же в свою очередь поблагодарил её за то, что спасла его жизнь и, поклонившись до земли, покинул её жилище.

Провожать беглецов никто не пришёл, и через час отряд исчез за ближайшим холмом, пыль на дороге улеглась, а ветер, мало по малу, заметал следы удаляющихся путников.

Через семь дней, когда закончились празднования по случаю «Начала новой жизни», как это великое событие назвал Почтенный Дахтум, в селении отшельников был объявлен день тишины, когда луна полностью исчезала с небес и мир погрузился в спокойствие. Это был новый завет, которым поспешил поделиться со своим народом самопровозглашённый правитель. Накануне Дахтум объявил себя полноправным правителем поселения и назначил своего брата Бахара военачальником.

Новый правитель объяснил, что отныне это будет день, когда люди селения могут провести целый день вместе со своими близкими, родными и знакомыми, не обременяя себя работой и заботами. По его велению, в день тишины запрещалось трудиться с восхода до заката солнца. Этим самым новоиспечённый правитель как бы показывал свою безграничную заботу о жителях своего края. Своему брату он сказал так:

— Теперь это мой народ и он много трудится для того, чтобы я жил в достатке. А значит, я должен как-то вознаградить этих людей за их труды и заботы. Поэтому, я дарю им этот праздник.

Никто никогда не узнает, понравился этот подарок свободному народу селения отшельников или нет. Но как только солнце зашло за горизонт, а небо окрасилось в багрово-красные оттенки заката, в селение ворвались всадники в чёрных доспехах.

Пламя огромного костра полыхало так ярко, что обжигало кожу даже на большом отдалении. Новоиспечённый правитель стоял на коленях, весь измазанный кровью. Он был грязный, в изодранной одежде, его руки были связаны за спиной. Голова его склонилась на грудь, боль резала всё тело. Жар костра обжигал уши, лоб и щёки, глаза были полузакрыты.

Вопреки его ожиданиям, так бойко обещанным его новому народу, банда разбойников оказалась куда больше, чем рассчитывал правитель Дахтум. Словно чёрная река они ворвались в селение, и в одно мгновение мир погрузился в ужас и смерть. Потоки крови и слёз полились на родную землю Дахтума. Он не сразу понял, что происходит, но когда очнулся и попытался взять ситуацию в свои руки, было уже поздно. Большинство его людей были убиты, многие были связаны. Те, кто всё ещё сопротивлялся, пали жертвами молниеносного нападения против которого они ни физически, ни эмоционально не могли устоять. Всадников было так много, что им даже не приходилось самим убивать воинов Дахтума. Многих просто растоптали кони.

Дахтум поднял голову. Рядом с ним на землю опустился ещё кто-то. Новый правитель взглянул на человека, стоявшего рядом с ним на коленях. Это был его брат Бахар. Выглядел он не лучше, но держался молодцом. Мимо протащили какую-то женщину, она упиралась, кричала, пыталась вырваться. Но воин в чёрных доспехах не обращал на её крики ни малейшего внимания. Он затащил женщину в ближайшую пещеру и закинул покрывало на входе. Из пещеры раздалась целая уйма радостных мужских голосов.

— Ты правитель этого сброда? — услышал Дахтум незнакомый голос с сильным восточным акцентом. Он повернул голову в сторону и увидел высокого плечистого воина. Правитель поднял на воина свой взгляд, так что подбородок его оказался чуть выше скул и высокомерно произнёс.

— Да, я правитель здешних мест.

Воин приблизился к нему, схватил за связывавшую руки верёвку, и не говоря ни слова, поволок Правителя в темноту. Через какое-то время он бросил его на землю, и схватив за плечи, поставил Дахтума на колени.

— Слушай меня внимательно, — услышал Дахтум старческий скрипучий голос. — Если ты правитель этих земель, то ты должен знать всё о них. Если ты будешь откровенен со мной, я позволю тебе легко умереть.

В голосе старика, которого во мраке ночи не удалось разглядеть Почтенному Дахтуму, звучала неприкрытая усталость. Старик был, по всей видимости, весьма плох, но всё-таки сидел на своем троне прямо, не сгибая спины.

— Что ты хочешь узнать? — сплёвывая кровь, накопившуюся во рту, спросил старика Дахтум.

— Мой древний почтенный отец Учуб много лет ищет мальчика, что может видеть жизни людские. Он пророк говорят. Скажи мне, ты знаешь его или, возможно, слыхал о нём что либо?

Дахтум молчал. Он судорожно обдумывал слова старика.

«Уж не ослышался ли я? Старик сказал «Отец»? Быть может в моём сознании что-то стряхнулось пока меня били?» Он взглянул на фигуру на троне, решая, что ему стоит говорить, а что пока не стоит. Что за выгоду может сулить ему эта сделка, быть может, за оказанную помощь его даже наградят. Освободят, и быть может, даже пожалуют вознаграждение.

— Как сильно ты хочешь узнать это? — задал Дахтум встречный вопрос старому Хану.

— Очень сильно хочу! — без промедления ответил старик. — Хочу так, что готов на всё ради этого.

— Отлично! — радостно ответил Почтенный Дахтум. — Освободи меня и я расскажу тебе всё, что ты хочешь знать.

Хан махнул рукой и с Дахтума тут же сняли все путы.

— Говори, что ты знаешь! — с нетерпением выкрикнул Хан.

— Не спеши великий, я ещё не все условия тебе поведал.

Разминая затёкшие руки, ехидно сказал Дахтум. Старый Хан усмехнулся в ответ. В ту же секунду Дахтума схватили за руки и сильными ударами сбили с ног. Он вновь оказался на коленях. Двое крепких воинов сильно заломили ему руки. С испугом подняв свой взгляд на старика, он увидел, как тот же крепкий воин, что приволок его сюда, достаёт из костра длинный раскалённый металлический прут на конце которого скрутилась в кольцо огромная змея.

— Нет, нет!!! — закричал Дахтум. — Постой, я просто пошутил, я расскажу тебе и так.

Воин продолжал к нему приближаться.

— Рассказывай, пока у тебя есть время, — прокашлявшись, сказал старый Хан.

— Я, я знаю этого мальчишку! — со страхом в голосе выкрикнул Дахтум. — Он один из нас, его зовут Даниил, он писарем у нас… — он задохнулся от волнения, его голос осип, истерика надвигающегося ужаса поглотила его. Воин с раскалённым прутом приблизился к Почтенному вплотную, и Дахтум почувствовал жар раскалённого металла.

— Где мальчишка? — Нагнувшись к самому уху Почтенного прорычал воин.

— Он, он, — Почтенный Дахтум с трудом подбирал слова, все его мысли были сосредоточены на раскалённом пруте, что маячил перед его лицом. — Он. Его тут нет, он ушёл. — Дахтум снова запнулся на полуслове. — Точнее мы его изгнали, он был тут, он трудился у нас писарем, — его голос стал быстрым, словно щебет свирели. — Странный был такой, всё предсказывал, всё всем говорил. Знал когда кто умрёт, знал, что вы, что вы придёте. Он знал это, ему вроде как говорил кто-то.

— Хорошо, — сказал воин. — Где он теперь?

Дахтум вновь взглянул искоса на раскалённую змею.

— Я не знаю, я, правда, не знаю. Мы прогнали парнишку. Он странный был, я же говорю, всё предсказывал, люди пугались.

— Куда он ушёл??? — громко выделяя каждое слово прорычал на Дахтума воин и приблизил раскалённый метал к самому лицу Почтенного. Паника вперемешку с диким страхом накрыли новоиспечённого владыку. Он сжался в комок и закричал:

— Нет, нет, пожалуйста, я всё скажу!

Дахтум прижал голову к груди и зажмурил глаза. Сперва он почувствовал дикий холод, потом у него защипало в области шеи, а потом его пронзила дикая, жуткая боль. Запахло палёным мясом и обожжёнными волосами. Дахтум закричал.

— Он ушёл, он ушёл, я не знаю куда. Пожалуйста, не убивайте меня!

Его отпустили, и Почтенный упал лицом в песок. Слёзы текли по щекам. Песок тут же налип на лицо. Он обмочился и весь трясся. Боль в области шеи была нестерпимой. Дахтум попытался подняться. Но у него это получилось не сразу. Когда он, наконец, встал на ноги, огромный воин уже стоял возле трона своего Хана. Старик с презрением посмотрел на Дахтума и сказал:

— Я никогда не пришёл бы в твою жизнь, если бы не одно но. Ради жизни своего старшего брата Учуна, я готов перевернуть весь мир. Мне и моему отцу нужен этот странный мальчик, и мы найдём его с твоей помощью или чьей-то другой. Ты в свою очередь, ради собственной жизни поведал мне то, что я хотел услышать. Я не обвиняю тебя в трусости, не многие на моём жизненном пути смогли встретить смерть достойно, глядя ей прямо в глаза. Большинство людей, такие же, как ты — мелкие трусливые крысы. Но я был и всегда буду достойным и великим наследником могучих Ханов степей, пусть даже в глазах твоих, я всего лишь захватчик и убийца. Я предоставлю тебе возможность умереть с достоинством или жить с муками в душе. Великого Хана невозможно обвести вокруг пальца или пытаться навязать ему свои условия. Не поступи ты так, то тебя скорее всего просто бы зарезали, но ты решил что ты умнее всех. — Тут старик на троне указал Дахтуму в сторону пылающего костра. Возле него стоял человек, в свете бликов огня лицо его рассмотреть было невозможно. — Это твой соперник. Ты будешь с ним биться. Кто победит из вас, тот будет жить.

В этот момент площадку вокруг двоих мужчин окружили воины в чёрных доспехах. Сомкнув круглые щиты, они стали криками подзадоривать противников. В центр круга выбросили две кривые сабли. Дахтум мигом бросился и поднял одну из них. Второй мужчина поднял другую. Только тут Дахтум заметил знакомые черты в движениях и манерах своего противника. Перед ним с саблей наголо стоял его родной брат Бахар.

— Будь ты проклят!!! — выкрикнул Дахтум, глядя на восседающего на своём троне старика.

— Дерись, иначе мой средний сын Учунай зарежет вас обоих как баранов. — Огромный воин, что обжёг Почтенного раскалённым железом, извлёк из-за спины пару длинных сабель и нахально усмехнулся. Дахтум и Бахар переглянулись.

— Прости меня, — сказал Бахар, глядя на брата. Душа холодная, словно лёд, потрескалась и раскололась. В груди билась злоба, а горло душила дикая обида. Слёзы солёные как воды тёмного моря, разъедали глаза и смотреть было до жути больно. Дахтум вдруг в одно мгновение осознал всю ничтожность своего бытия. Отчаяние накрыло его словно туман, он опустил руку, в которой была сабля, и в последний раз взглянул на брата с любовью.

— И ты меня прости, — сказал Дахтум.

В следующее мгновение его глаза сузились, и он с криком раненого зверя, бросился в атаку.