Часть 2 Глава 10 Судьба души Сказания душ Книга вторая

Глава 10

Дорога у каждого своя.

123 г. до Рождения Христа.

Берег залива Иссос.

Они бежали со всех ног, что было сил и насколько хватало выдержки. Даниил тащил на себе Аэллу, сам того не понимая, откуда у него взялись на это силы. Ворчун и Топтун прикрывали их сзади. Ночь уже полностью вступила в свои права, и видимость была ужасной. Лишь яркая звезда Кохаб освещала им путь.

Ущелье, в котором они оказались, было небольшим. Это была всего лишь узкая расщелина между скал. При большом желании и с немалой сноровкой по ней мог бы пробежать всего лишь один человек. Но друзей было четверо и им нужно было торопиться. Несколько раз Даниил натыкался на острые как ножи камни, что торчали по краям высоких стен ущелья, и его руки и ноги были уже порядком изранены. Остальные тоже набили себе синяков, и сзади частенько слышались проклятия, отпускаемые не то Ворчуном, не то его братом.

Даниил часто оглядывался назад в надежде увидеть догоняющего их Рыжика. Но его верный друг куда-то запропастился. Юный писарь несколько раз окликал зверя, но в ответ была лишь тишина. Приходилось двигаться дальше. Остановка означала смерть.

— Он умный малый, — сказала ему Аэлла. — Он сможет справиться и найти нас. Не переживай.

Её слова слегка приободрили Даниила, но тяжёлая печаль и ощущение чего-то нехорошего не отступили.

— Далеко нам ещё? — выкрикнул Ворчун.

Даниил оглянулся, два брата едва стояли на ногах. Он хотел ответить им, что вскоре всё закончится и они окажутся в безопасности. Но сам писарь не знал ответа на поставленный ему вопрос, и поэтому, просто покачал головой и тихо прошептал:

— Я не знаю. Мы просто должны идти.

— Идти? Куда идти? Мы даже не знаем, куда ведёт эта тропа, — выкрикнул Топтун.

Было видно, что он теряет терпение и злится. Эти земли как оказалось были незнакомы новым друзьям Даниила.

— Мы просто должны верить, — ответил юный писарь.

— Верить? Во что верить? В слова мальчишки? — вступил в разговор Ворчун.

— Да, — громко ответил им Даниил. — До этого дня он не ошибался и всегда бывал прав. Нужно довериться.

— Это бред! — запинаясь, но продолжая идти, крикнул Топтун.

— Заткнись, братец, — встряла в перепалку Аэлла. — Если бы не Даниил, мы не спаслись бы сами от всадников. Если бы не он, мы никогда не узнали бы правды про нашего отца. Будь добр, прояви уважение, заткни пасть и шевели ногами.

После её слов гневный пыл у братьев мигом спал. Они извинились и двинулись дальше. Ворчун по обыкновению бубнил себе под нос, но на это уже никто не обращал внимания.

Бежали они уже примерно час, когда вдруг совершенно неожиданно для них ущелье закончилось. Друзья очутились на небольшом выступе размером в три копья, их горная тропа пропала. Дальше она обрывалась резким провалом вниз, и в темноте ночи было совершенно невозможно разглядеть спуск.

Друзья окинули взглядом открывшееся перед ними пространство. Вдали под светом звёзд мерцало миллиардами бликов море. Оно было таким огромным, необъятным и чарующим, что у Даниила тут же захватило дух. Подобного зрелища ему никогда не приходилось видеть. Он смотрел как заколдованный.

Внизу сразу у стен великих гор, там, где начинался берег, прижатый к морю, горели огни, множество огней незнакомого города. Дома с глиняными крышами ютились очень тесно, прижимаясь друг к другу так, как будто они мёрзли от холода. Узенькие улочки были практически непроходимы даже для двух-трёх человек. Идти по ним пришлось бы друг за другом, наступая на пятки. Были слышны крики, музыка и смех. На причалах возле специальных швартовочных пристаней стояли корабли. А вдалеке виднелось множество ярких огней, опоясавших край покрытого ночной тканью горизонта. Это были рыболовные суда, что занимались промыслом ночью. Город, несмотря на наступление ночи, пылал жизнью. Его улицы были похожи на ручьи, что весной пробивают себе путь к большой воде. Только это была не вода, а люди. Множество людей двигались по узеньким улочкам, освещённым огнями горящего города в различных направлениях. Одни шли от берега, а другие, наоборот, в сторону него. Торговцы наперебой предлагали свои товары. Тут были всевозможные специи, травы, сладости. Ближе к причалам торговали рыбой. Она была свежей, только что выловленной. А напротив причалов стояли харчевни и всякого рода забегаловки, и оттуда пахло готовой пищей. Запах жареной рыбы сводил с ума и слюнки сами по себе катились изо рта.

Даниил, никогда ранее не видавший такого яркого и красочного зрелища, такого большого скопления народа и шумного веселья, смотрел на всю эту красоту словно заворожённый. Он слышал ранее от людей, что большие города совершенно не похожи на то, что он знает о мире, но такого чудного представления он не мог вообразить даже во снах.

С улыбкой он взглянул на Аэллу и её братьев. Страх, словно спал с их лиц в одночасье. А опасность, которая грозила им ещё секунду назад, словно испарилась. Но это была не более чем иллюзия, продлившаяся лишь мгновение.

Вдруг рядом со спутниками, наблюдавшими за чудным городом, промелькнула какая-то тень. Холодная, липкая, жуткая. На коже тут же выступили мурашки, и волосы поднялись дыбом. Затем послышался крик. Друзья тут же очнулись от оцепенения. Красота окружающего мира исчезла, вернув их к жестокой реальности.

Даниил вдруг осознал, что его рука, в которой он держал ладонь девушки, пуста. Он осмотрелся, кругом была темнота. Страшная, мерзкая, одинокая. Его вдруг передёрнуло от страшного осознания одиночества. Он осмотрелся, но ничего не смог увидеть. Он был один, и ему было страшно.

Жуткое предчувствие чего-то непонятного и необъяснимого вдруг в одно мгновение переросло в осознание.

— Это всё, это конец, это смерть! — кричал внутренний голос. Он не нашёптывал как раньше, а именно кричал, разрывая душу в страхе жуткой паники. Он лишал стойкости, храбрости, выносливости, внося непонимание и сумятицу, и от этого было сложно понять суть происходящего.

— Конец! Тебе конец! Тебе и всему, что тебя окружает, и всё что ты любишь, исчезнет в один миг, исчезнет всё, о чём ты думал, мечтал. Всё что ты хотел сделать, всё, что хотел увидеть или познать, всё станет безразличным. Всё завянет, померкнет, исчезнет. Всё. Просто тебе будет уже всё равно. Потому что ты умрёшь. Тебя не станет. А мир останется и будет дальше жить, но без тебя, и того что ты исчез, никто не заметит. Большому миру всё равно, особенно когда мир этот на грани гибели.

Всё померкло в глазах Даниила, и он потерял сознание.

* * *

— Убит? Мой сын убит? — смятение в голосе было неподдельным. — Но как? Кем?

Великий Повелитель смерти, был в растерянности. Нет, не взбешён, не зол, не в ярости, он был растерян. Подобного он никак не ожидал. Даже больше. Он представить себе этого не мог. Его вновь обретённый сын, существо, созданное им для важнейшей цели в его стратегической битве, в которой каждый ход был продуман до мелочей — был мёртв?

— Повтори-ка ещё раз Кила, что ты только что сказал? Мне кажется, у меня что-то со слухом.

Странное существо в конце небольшого зала, озарённого лишь пламенем камина, затряслось на своих паучьих ножках и стало медленно опускаться к полу, его студенистое тельце колыхалось, словно желе на тарелке.

— Ваш сын, Гильгамеш, мёртв! Мой повелитель! Убит своим младшим братом Баниром в горах недалеко от южного побережья моря, что раскинулось по среди земли.

Существо склонилось практически к самому полу. Подобные вести его Великий господин не приветствовал, и то, что могло последовать за сказанным, Киле было известно.

Мужчина, одетый во всё чёрное, медленно встал с красивого, вырезанного из костей трона. Он медленно двинулся в сторону горевшего в помещении камина, и его лицо источало глубокую задумчивость.

Подойдя к огню, он взял с небольшого столика круглый графин, наполнил из него кубок и сделал глубокий глоток. Напиток горчил и приятным теплом отдавал в горле.

— Как именно он погиб? — спокойно спросил Повелитель, продолжая смотреть, не отрываясь, на огонь.

— Зеркало, мой Господин! — прошипело существо. — Зеркала отражают души, но они ещё отражают и грехи. Именно поэтому, ваши кровопийцы лишены возможности видеть себя в зеркалах, иначе мы остались бы с вами вдвоём, Господин.

Кила закончил и окончательно вжался в пол, поглядывая на Господина снизу вверх, лишь одним глазом.

— Зеркала, — с некой иронией в голосе произнёс мужчина в чёрном. — Они как женщины. С ними плохо, а без них никак. Будь прокляты эти штуки. Вот ведь приноровились их во всех наших делах использовать. Я помню времена, когда зеркало было не более чем порталом. А теперь? — он обернулся к прижавшемуся к полу существу. — Теперь их используют все кому не лень. Вплоть до самой замшелой ведьмы. Не стоило так разбазариваться этой штукой. — Мужчина вдруг как будто очнулся. Он поставил кубок на стол и двинулся к выходу из комнаты, произнося на ходу: — Ну что ж, зеркала, значит зеркала. Так тому и быть.

Кила открыл все свои восемь глаз, от неожиданности случившегося, он не сразу поднялся, ещё какое-то время продолжая вжиматься в пол. Затем резво подскочил и бросился вдогонку за удаляющимся Господином.

Нагнал он Повелителя уже за открытой дверью комнаты.

— Наш соглядатай вернулся? — спросил его Повелитель таким голосом, словно минуту назад совершенно ничего не произошло.

Кила тут же преобразился в образ верного слуги секретаря и ответил:

— Да Господин, и он не один.

— Чудно, — ответил мужчина в чёрных одеждах. — Пойдём поглядим. — Они ускорили шаг.

Вскоре они оказались в очередном зале.

— Ваш сын, повелитель! — все-таки задал свой вопрос жуткий слуга. — Он должен был умереть? Вы ведь знали, что так будет?

Мужчина задумался. Конечно же, он не знал, что так будет. Он знал лишь кого производит на свет, но не счёл нужным позаботиться о самом главном. Великий Повелитель смерти не мог себе даже представить, что Банистур, старший «Верховный» сможет заметить неприязнь своего первенца к чему-то столь мизерному и несущественному. Но когда демон помог появиться своему сыну на свет, он сам допустил оплошность, не досмотрел. Стоило разместить зеркала в комнате роженицы, Роза произвела на свет монстра. И если бы его физическая оболочка отразилась, хоть в чём-то, он был бы сейчас жив.

Но зеркала коварны и способы отражать грехи обратно.

Мужчина в чёрном злобно взглянул на своего слугу. Тот по обыкновению прижался к полу.

— Конечно, знал, — соврал он. — Его судьба была предрешена. Это не жертва, это лишь часть плана, который привёл нас к получению искомого. Теперь тот, кого я так долго ждал в своём царстве, явится мне, и я получу его знания, чтобы человечество пало в труху безнравственности и невежества. Я опущу их в мир хаоса и разврата, повергну в отчаяние и страх, а когда они окончательно отчаяться и падут, я завладею всеми ими, и всеми их душами.

Он замолчал, продолжая мерно шагать по тёмному залу огромной комнаты. Его сапоги стучали каблуками о камень, и этот звук был подобен биению сердца. Вот только сердца, у человека одетого в чёрные одежды, не было.

Именно поэтому, он был скорее рад смерти своего новоявленного отпрыска, нежели расстроен его исчезновением. Мальчишка узнал слишком много в его тёмных чертогах. Наивно было полагать, что он не применил бы эти знания против своего покровителя. Против него! Единственного и неизменного властелина всего этого мрачного мира. Такой поворот событий человека в чёрном совершенно не устраивал. В тайне он сам уже вынашивал зловещий замысел, в котором смерть Гильгамеша играла не последнее место. Но как ни странно, судьба распорядилась иначе, и то, как она поступила с его новым сыном, сейчас очень облегчило жизнь Повелителю Смерти, избавив его от забот устранения чрезмерно рвущегося к обладанию властью отпрыска.

— Да, смерть моего сына, это лишь часть плана, — повторил он вслух ещё раз, как будто убеждая самого себя в своей же лжи.

Зал окончился огромной каменной стеной. Повелитель Смерти провёл по стене рукой и в ней образовался огромный огненный круг, который расширился как капля масла, что падает в воду. В его центре показалось проклинаемое давеча зеркало.

Сперва оно было мутным. В его отражении виднелись лишь покрытые тьмой стены большого зала, в котором находились мужчина в чёрных одеждах и его противный слуга. Но вскоре по зеркалу пробежала рябь, и в отражении показался ночной горный массив. У усыпанного камнями грота на коленях стоял человек. На его голову был наброшен мешок, руки были связаны за спиной.

— Вот тот, кого повелитель просил забрать, — послышался из тьмы шипящий, словно змеиный голос. — Тот, кто носит клинок мертвеца.

Мужчина в чёрных одеждах слегка улыбнулся.

— Отличная работа, тень.

— Благодарю, Повелитель, — прошипел из темноты чей-то невидимый голос.

Мужчина в чёрных одеждах подошёл как можно ближе к мрачному зеркалу.

— Покажи мне моего нового друга. Я хочу у него кое-что спросить.

В то же мгновение мешок слетел с головы пленника.

Великий Повелитель Смерти в ужасе изменился в лице. Его дьявольская натура вырвалась наружу, и он громогласно взревел взбешённым от злости криком:

— Нет! Нет! Это не тот, кто мне нужен. Не тот! Где мальчишка?