Дремучая история, Грохольский Франц

В лесу дремучем, за горами,

Жил леший старый, а друзьями,

Наяд, русалок целый рой,

Что бегали за ним гурьбой.

Суровый, как восточный деспот,

Решал проблемы без опаски,

Порядка требовал во всем,

Такое вот начало сказки.

Кикиморы и водяные,

Горгульи, гоблины дурные,

Фавны, вороны и тролли,

Бесы, что носились в поле,

Его панически боялись,

И с неохотой подчинялись.

Никто не знал, с которых пор,

Созрел меж ними заговор.

Бессильной завистью томимы,

Что власть не их, проходит мимо,

Завидуя ему во всем,

Сменить на троне, на лесном,

Они не раз изгнать пытались,

Но постоянно обжигались,

Он крепко всех в узде держал

И разгуляться не давал.

За то, что их не привечает,

Гостей с улыбкой не встречает,

Ему хотели отомстить

И сколько можно навредить.

Они давно уже решили,

Вернуть все то, чем раньше жили,

Пора, пора его сместить,

Порядки старые вводить

Однажды в круг они собрались

И чуть было не передрались,

Шипеть все стали и язвить,

Решая — главным кому быть?

Но сколько каждый не старался,

А только при своем остался,

Мечтая втайне лишь о том,

Что самым главным будет он.

Хлебнув настойки мухомора,

Там громче всех орала в споре

Несносная Баба-Яга,

Чей нос крючком, как кочерга.

Возможно, за сучок запнулась,

Или со ступы кувырнулась

И заплутав среди кустов,

Свернула нос в конце концов.

Да и Кощей за ней носился,

Метлою все побить грозился,

Покрытый мраком сей вопрос,

Быть может, с детства такой рос.

Медведи так и те боялись,

Как с нею иногда встречались,

Сильны, а остерегались

Ей попадаться на глаза.

Позвали также на подмогу,

Поляков древних, что когда-то,

Сусанин дебрями водил,

И крепко с ними пошутил.

Он их завел в такие топи,

Что до сих пор сидя в болоте,

За сотни лет они подряд,

Не могут выбраться назад…

Бренча железными мечами,

Хрустя истлевшими костями,

Как будто связкой кастаньет,

Бредут какую сотню лет.

Найти дорогу все пытались,

Но лишь в сказаниях остались.

Готовы были всем служить,

Лишь бы соседям навредить.

Настала ночь переворота,

Толпа пошла ломать ворота,

Рычать, скулить и завывать,

Зубами громко скрежетать,

У всех было одно стремленье —

Не допустить его спасенья,

Быстрее лешего поймать

И на кусочки разорвать.

Бегут, а он их ожидает,

Из ивы розги выбирает.

— А ну-ка леший, выходи,

С терпенья нас не выводи!

— Да я давно вас ожидаю,

и ваши планы тоже знаю,

А вдруг не терпится кому,

Так подходи по одному

С тех самых пор отведав трёпку,

Без приглашенья, и в охотку,

Никто тропу не находил,

Дорогу напрочь позабыл,

Плевался только и чесался,

И молча в дебрях затерялся,

А гоблин нору всё искал,

Залез в дупло и там застрял.