Селфхарм

"Объясни, что я чувствую, загляни в эту пустоту

Вышел в магазин, на свету стою

Просканируй мои сны, я вернусь во тьму

Ч-ч-чувствую, чувствую, чувствую, чувствую

Как определить, этот остов пуст

Или у меня внутри целый сгусток чувств?"

Оксимирон — Чувствую

— А ты уверена, что это хорошая идея? — Кетлин с сомнением глядела карту пикового туза.

Карта лежала на полу, окружённая тремя ароматическими свечами. Свечи были единственным освящением маленькой палаты в ночи.

— Да ты что — испугалась? — подруга Кетлин по несчастью Дора только усмехнулась.

Она вообще была веселой девчонкой, и Кетлин быстро с ней подружилась, ведь та даже в их плачевной ситуации могла найти что-то хорошее.

«Слушай, а ведь прикольно, что мы сломали руки в один день, причём ты правую, а я левую! Словно судьба у нас — дополнять друг друга!» — посмеялась Дора, когда первые церемонии знакомства были пройдены.

И от этого на душе Кетлин стало теплее. Она уважала тех людей, которые не унывают, чтобы не случилось. Потому что ей самой было дико страшно и от аварии, в которую она попала не по своей вине, и от операции, которая ей предстоит в муниципальной клинике. Когда она попала в больницу, Кетлин только и думала о том, как послать какое-нибудь проклятье посильнее криворукому водителю автобуса, из-за которого и произошла авария, а ещё молилась, чтобы ей попался не такой же криворукий хирург, ведь учитывая финансовое положение её родителей, рассчитывать она могла исключительно на удачу. И всё это вместе превращало и без того несчастную Кетлин в комок нервов, однако Дора своим непробиваемым позитивом, смогла раздавить этот комок, как ложка давит комки в пюре — быстро и просто. И всё же был у новой подруги Кетлин один изъян: она верила в сверхъестественное и готова была доказывать свою точку зрения до хрипоты. Сначала рациональная Кетлин пыталась спорить с Дорой, но неизменно терпела фиаско, и девушка оставила эти попытки. Но Дора то и дело доставала Кетлин с разными глупыми штуками, по типу гадания или спиритических сеансов. Кетлин мягко посылала подругу и иногда та обижалась на это, но быстро отходила и начинала свои попытки втянуть Кетлин во что-то сомнительное и мистическое заново. В конце концов Кетлин сдалась и на очередное предложение кого-то призвать ответила согласием.

Но когда Дора, вознамерившись вызвать пикового туза, притащила откуда-то настоящие свечи, Кетлин серьезно обеспокоилась за пожарную безопасность в их старенькой больнице. Об этом она и сказала подруге.

— Если мы все тут сгорим, то бояться уже будет поздно, — буркнула она и, поругав себя за нерешительность ранее, резко задула свечи.

— Ты что сделала! — в ужасе воскликнула Дора. — Теперь обряд призыва нарушен и пиковый туз может разозлиться!

Дора судорожно стала заново зажигать свечи, но Кетлин, окончательно вознамерившись покончить с глупой игрой, остановила подругу.

— Пускай злится сколько хочет, но я подумала и теперь прямо заявляю тебе — призыв будет без всяких там свечек. Иначе я в этом не участвую.

Дора сделала настолько страдальческое лицо, что Кетлин аж испугалась.

«Неужели она так расстроилась из-за такой глупости, — подумала девушка и ей стало стыдно. — Может зря я так с ней. Что я в самом деле — испугалась ароматических свечек! Какой от них может быть пожар, в самом деле?»

— Ладно, Дора, прости, — раскаялась Кетлин. — Можешь зажечь свечи обратно.

— Нет, не стоит, — как-то раздражённо сказала Дора. — Ты права, лучше без свеч.

Кетлин не очень поняла свою подругу, но решила не придавать этому значения. И обряд начался.

Дора взяла Кетлин за здоровую руку и закрыла глаза. Кетлин тоже закрыла глаза и стала прислушиваться к мерному шёпоту подруги.

— Пиковый туз, пиковый туз, призываем тебя в наш мир, — проговаривала Дора заученные когда-то слова. — Приди к нам, посмотри на нас, выбери одну из нас, чтобы говорить. Скажи нам что нас ждёт и что ты хочешь!

Дора повторила свою речь три раза, словно мантру, и Кетлин еле сдержала улыбку, но спустя несколько мгновений тишины после произнесенного заклинания, девушке стало не до смеха.

Внезапно руку Кетлин стало покалывать, а потом и вовсе необъяснимо жечь. Сначала девушка грешила на то, что её рука слишком близко к огню свечей, но потом вспомнила, что сама заставила Дору их потушить, тогда она в испуге открыла глаза и с силой дернулась. Однако Дора её не отпустила. Внешне подруга Кетлин вроде осталась спокойной, но в руку девушки вцепилась мертвой хваткой, а потом она тоже открыла глаза и Кетлин похолодела — это была не её подруга. В ответ на страх Кетлин Дора слабо улыбнулась.

— Тебя ждёт боль! — жутко низким голосом проговорила Дора. — Потому что я хочу почувствовать реальность!

У Кетлин сердце в пятки ушло от такого. Она снова дернула руку и, на этот раз освободившись, в ужасе отползла от Доры подальше, начав неистово креститься. Она не верила в Бога, но в тот момент Кетлин была готова обратиться к кому угодно, лишь бы тот её спас от жуткого существа, которое вселилось в её подругу. От испуга Кетлин даже начала читать молитву, но вдруг лицо Доры поменялось, и она звонко рассмеялась, причём уже своим весёлым смехом. Кетлин не могла понять, что происходит, пока её подруга, уже совершенно нормальная, не заговорила.

— Ты бы себя сейчас видела! — хохотала Дора. — Как я тебя напугала!

И тут Кетлин поняла — над ней тупо пошутили. Это её не на шутку разозлило.

— Какого хрена, Дора! — девушка аж на ноги вскочила. — Я ведь реально перепугалась до чёртиков!

— А в этом и смысл вызова пикового туза! — лукаво подмигнула Дора.

— Но как же покалывание и жар в руке? — гадала Кетлин.

— А это очень легко делается, если знаешь, на какую точку на запястье нажать, — Дора пожала плечами. — Неужели не сообразить? Тогда ты меня прямо разочаровала, ещё и скептиком себя считала!

Кетлин вердикт подруги очень оскорбил.

— Конечно, если быть такой притворщицей как ты, любой может усомниться.

— А вот и не любой, — Доре тон Кетлин тоже не нравился.

— Да какая разница! — взорвалась Кетлин, — У нас на носу сложная операция, а ты развлекаешься тем, что изматываешь и без того натянутые нервы. Очень смешно тебе? Да?!

— Ой, какие мы нежные! — не осталась в долгу Дора. — Сама сплоховала, а теперь на мне срываешься. Да ты даже не скептик, ты просто говно-человек!

— Да пошла ты! — бросила Кетлин, осознавая, что дружбе конец.

Она с демонстративным вызовом улеглась на кровать, насколько позволяла сломанная рука.

— Я спать. И надеюсь, дальше без твоих дурацких розыгрышей.

— Больно надо с такими придурошными шутить, — отрезала Дора и, собрав и закинув в тумбочку все атрибуты для их с Кетлин недавнего ритуала, последовала примеру теперь уже бывшей подруги.

Вскоре послышалось её мирное посапывание. А вот Кетлин заснуть долго не могла. Она думала об операции.

«Тебя ждёт боль!» — вспомнилось Кетлин зловещее пророчество из уст её подруги, и девушка поежилась. Да, это была шутка, но вполне возможно лишь отчасти.

А что если анестезия не сработает? Или сработает как в каком-нибудь фильме ужасов? Когда человек парализован и не может даже вскрикнуть, но всё при этом чувствует… Или рука сильно заболит, когда она отойдёт от наркоза? Как же Кетлин всё-таки боялась боли!

Наконец мысли растворились в смертельной усталости и Кетлин забылась беспокойным сном.

Операция прошла примерно также — как беспокойный сон. Девушка старалась подавить свой страх и отрешиться от происходящего, и у неё это получилось. И как для неё было ни странно, никакой боли она не испытала ни до, ни во время, ни даже после, что Кетлин несказанно порадовало. Когда она выписывалась, то не могла сдержать улыбки. А вот для Доры всё оказалось наоборот. Боль в руке из жизнерадостной веселой девчонки превратила её в угрюмую плаксу. Кетлин же даже не пыталась поддержать бывшую подругу, она даже немного злорадствовала, считая, что Дора получила по заслугам. И сама Дора легко заметила это и ещё больше обозлилась на Кетлин, так что под конец их отношения совершенно испортились. Кетлин даже порывалась вырвать листок, где ещё в самом начале знакомства с Дорой написала её телефон, но что-то остановило её.

У Кетлин не было друзей и потому потеря единственного человека, с которым она более-менее сдружилась, печалила её. Поэтому в итоге она сохранила номер Доры, как память о хорошем времяпрепровождения с ней, стараясь не зацикливаться на том, чем всё закончилось.

«Как-то всё нескладно в моей серой жизни», — с грустью думала она, уже возвращаясь домой к моральному одиночеству и странноватым родителям.

Родители Кетлин были в общем-то неплохими людьми, но имелся у них пунктик — они страстно верили во всё сверхъестественное, Кетлин по началу разделяла их любовь, но она была по природе любознательной девочкой, любившей чтение, и это привело её в храм научно-популярной литературы, где множество авторов весело и задорно разносили в пух и прах всякие суеверия. Так Кетлин быстро стала скептиком в свои молодые четырнадцать лет, а подростковый максимализм подбивал её активно спорить с родителями в особенности на тему мистики, в которую девушка перестала верить совсем. Но как она не старалась, сколь разумные доводы не приводила, родители только отмахивались от неё, как от неразумного ребенка. Из-за этого Кетлин злилась. Положение усугублялось тем, что ей, по сути, некому было выговориться. В детский сад она не ходила, а школе держалась замкнуто и предпочитала чтение играм на улице, из-за этого она ни с кем толком не сошлась, только с Дорой вроде наладилось общение, но и с ней Кетлин в итоге поругалась.

Однако вернувшись домой Кетлин старалась не унывать слишком сильно, ведь главное опасение — операция — осталось позади. А впереди был относительный покой и любимые книги. Но всё счастье от пройденного беспокойства улетучилось в первую же ночь дома. Кетлин приснился жуткий кошмар.

Она не понимала в какой момент очутилась в той жуткой комнате, освещаемой лишь свечами, тут и там — множество свечей на полу, потому что кроме стула там не было никакой мебели. Свечи стояли на полу, а она сидела на стуле посередине комнаты, крепко привязанная тяжёлыми верёвками. Кетлин несколько раз дернулась, пытаясь высвободиться, но безуспешно, тогда она стала истошно вопить, но на шум никто не приходил. И когда Кетлин устала кричать, дверь в комнату тихонько отворилась и плавной походкой вошёл он: высокий, стройный черноволосый мужчина с яркими голубыми глазами.

«Брюнет с голубыми глазами — как странно...» — подумала Кетлин, разглядывая вошедшего.

— Ты наконец хоть немного успокоилась, это похвально, — ухмыльнулся мужчина.

— Кто ты? Где я? Почему я связана? — сразу же засыпала вопросами незнакомца Кетлин, но тот лишь скривился, как от внезапного приступа головной боли.

— Детка, зачем так быстро? Это в конце концов невежливо. Из уважения к собеседнику надо задавать один вопрос и терпеливо ждать ответа.

"Какое уж тут терпение!" — раздражённо подумала Кетлин, но про себя отметила, что всё-таки незнакомец готов пойти на контакт. Поэтому глубоко вздохнув и выдохнув она начала по новой.

— Ладно, тогда скажи… те, кто вы?

— Какой неопределенный вопрос для твоей ситуации. Ты, наверное, точнее хочешь знать, друг я тебе или враг? Развяжу ли я тебя или я тот, кто тебя и заточил. Так ли это?

«Этот мужик просто издевается надо мной!» — про себя разозлилась Кетлин, но вслух постаралась быть сдержанной.

— Для начала скажите хотя бы своё имя.

— О, — незнакомец расплылся в улыбке, — у меня много имён, но ты должна узнать меня под одним из них, — мужчина достал из нагрудного кармана игральную карту и бросил её на колени к Кетлин.

Это был пиковый туз. Кетлин похолодела.

— Не может быть! — воскликнула девушка. — Ты же просто шутка, игра воображения!

— Возможно, — не стал отрицать туз. — Но сейчас ты все равно в плену этой игры, кстати, очень хорошее слово — игра. Определение подходит для нашей встречи.

— О чём ты? — насторожились Кетлин.

Ей всё больше и больше не нравилось, что происходит. По всему выходило, что отпускать её никто не собирался и что сейчас произойдёт что-то плохое.

— Нам нужно сыграть в игру, — тем временем спокойно ответил мужчина. — Она очень простая, тебе всего лишь нужно будет сделать маленький выбор. Что тебе больше нравится, один удар по глазу кулаком или несколько ударов по ноге битой?

— Я… я не понимаю тебя! — Кетлин не на шутку перепугалась странным словам туза, она не знала, как на них реагировать. — Я не хочу выбирать из таких вариантов!

— Но тебе придётся, — нахмурился туз. — Иначе ты никогда отсюда не выберешься. — мужчина зловеще оскалился. — А впрочем, это ведь тоже вариант!

— Нет, я не хочу! — закричала Кетлин. — Выпусти меня отсюда.

И девушка начала изо всех сил вырываться из пут, но веревки крепко держали её на стуле.

Пиковый туз молча наблюдал за происходящим, он ждал, когда Кетлин сдаться и так вскоре произошло — её охватила тупая апатия.

«Надо что-то выбрать», — пришло к Кетлин печальное осознание.

— Кстати игра называется «меньшее из зол». И ты знаешь, люди постоянно в неё играют.

Туз рассмеялся каким-то ломким скрипучим смехом, но девушка почти не обратила на это внимание, она погрузилась в раздумья. Что она боялась больше?

«Удар по глазу или по ноге? — размышляла Кетлин, — конечно же, по глазу страшнее, но по ноге будет больнее. Да и сломанную ногу можно восстановить, а вот если он выбьет или сильно повредит глаз, я могу остаться калекой. Но вдруг битой он раздробит мне кость, тогда я тоже стану калекой, только ещё хуже. Я не знаю, что выбрать, я просто хочу домой!»

На глаза Кетлин невольно навернулись слезы, и постепенно тихий плач перешёл в рыдание. Она то и дело всхлипывала и скулила, не в силах ничего ответить Пиковому тузу.

— Что ж, я вижу — это гиблое дело, совсем не весело, — хмыкнул туз. — Придётся выбирать мне.

Не успела Кетлин толком успокоится, как в руках у туза оказалась бита. Девушка закричала, а туз ударил её по ноге. Один раз, второй, третий. И крик стал душераздирающим от примешавшейся боли. Но вдруг откуда-то издалека послышался голос, сначала едва разборчивый, но с каждой секундой усиливающийся, пока Кетлин не смогла различить слова.

— Кет, доченька, миленькая, проснись!

И Кетлин открыла глаза. Туз исчез, как и путы, а сама девушка лежала на полу и с силой била ногой о ножку кровати.

— Кет, успокойся, тебе просто приснился кошмар, — уверяла мама девушки, пытаясь её обнять.

Когда Кетлин более-менее пришла в себя, она перестала лупить по кровати и позволила маме заключить себя в объятья. Но тут же разрыдалась.

— Мамочка, мне было так страшно! — плакалась она, обняв мать в ответ.

— Ничего, ничего, — нежно шептала мама. — Всё прошло, ты здесь, дома, в безопасности.

— Да, в безопасности, — выдохнула Кетлин, не подозревая, что это только начало её долгого-долгого кошмара.

Проблемы начались уже на следующий день. Ужас прошлой ночи не отпускал девушку, к тому же из-за того, что она проснулась в пять утра — чувствовалась сильная усталость.

Не смотря на травму, она должна была готовится к выпускному экзамену, однако не могла усвоить ни строчки из учебника, но мама обычно строгая относительно обучения дочери, сегодня пожалела Кетлин и дала ей день отдыха. К вечеру стало немного легче, Кетлин надеялась, что она заснёт и новый сон сотрёт всё плохое, что наделал старый. Как же она ошибалась.

Конечно, заснула она быстро, но ей снова приснился Пиковый туз. И даже осознавая, что находится во сне, она не могла ничего сделать. Он снова мучил её, на этот раз досталось сломанной руке, и девушка проснулась от того, что яростно скребёт ту её часть, которая не была в гипсе. Хотя скорее не скребёт, а до крови раздирает. Она закричала от боли и ужаса. Но ничего кроме перепуганных лиц родителей из этого крика не вышло.

На третий день ей снова приснился туз. Она была на теннисном корте привязана цепями к столбу, а туз с ракеткой в руках метал в неё мячики, не всегда попадал, но, когда попадал, было больно. Да и мазал он скорее специально, чтобы поиздеваться над своей жертвой.

— Да что, чёрт побери, тебе от меня нужно? — кричала Кетлин, но не получала ответа.

Туз лишь зловеще скалился, продолжая метать в неё мячики. Вдруг мячики превратились в камни и их стало невероятно много. Кетлин даже подумала, что ей настал конец, но за мгновение до того, как камни полетели в неё, она проснулась. В комнате царила тишина, нарушаемая только глухими звуками ударов кулаком о плоть. Кетлин не обо что не билась, но её здоровая рука будто ей не принадлежала, она, подчиняясь какой-то злой воле, наносила ей удары в разные части тела, и ещё какое-то время после пробуждения Кетлин не могла совладать с этим. Наутро она вышла к завтраку совершенно разбитой, невыспавшейся и напуганной. Остаток ночи она думала, что это такое. Но все мысли упорно упирались в "стресс после операции", и Кетлин силилась убедить себя, что это именно он: материализовался в виде жуткого Пикового туза и теперь донимает её таким образом.

«Просто игры подсознания», — убеждала она себя, копаясь ложкой в утренней каше и проклиная Дору, так напугавшую её накануне.

— Милая, с тобой всё нормально, снова эти сны? — спросила обеспокоенная мама.

— Нет, всё в порядке, просто я немного волнуюсь перед экзаменами, — как можно беспечнее улыбнулась Кетлин и украдкой сильнее натянула рукава, чтобы скрыть синяки.

Нервных и мнительных родителей беспокоить ей больше не хотелось.

«Ещё надумают себе чего», — с опаской рассуждала она.

Но в итоге помощь родителей ей всё-таки понадобилась. На четвёртый, пятый и шестой день кошмары не переставали донимать Кетлин, и ей становилось всё хуже. Она продолжала не сильно, но очень больно себя калечить своей собственной, как она полагала, фантазией. Туз придумывал ей разноплановые издевательства, порой несколько раз за ночь, а она всё пыталась выяснить причину такого к ней отношения, но это было тщетно. Туз не шёл с ней на контакт, только мучил. Днём же Кетлин ходила как сомнамбула, засыпая находу, потому что ночью боялась спать, хотя и понимала, что без сна жить нельзя. Так она подолгу лежала, глядя в потолок и в конце концов проваливалась в забытье. И тогда начинался аттракцион страданий. Когда неделя подошла к концу, то ей приснился очень яркий сон, что она зверь, попавший в капкан, а туз охотник, преследовавший её. Она всем существом чуяла его приближение, и это было так ужасно для неё, что она яростно начала сама грызть свою лапу, лишь бы освободиться. Теперь то, что было наяву слилось со сном окончательно, и это стало последней каплей её выдержки. Проснулась Кетлин, впившись зубами в ногу, и окончательно поняв, что не справится с ситуацией сама, всё-таки попросила помощи у родителей.

— Эти сны меня мучают, мама, мне нужно к врачу! — взмолилась Кетлин и встревоженная мать записала дочь к психиатру.

Хотя сначала она предлагала сходить в церковь, уверенная, что на её дочь навели порчу.

— Нет, мама, мне нужен врач! — после недолгих споров Кетлин всё же удалось убедить родительницу обратиться к медицине, а не к религии.

Однако психиатр — грузная хмурая женщина средних лет — отнеслась к проблеме Кетлин с холодным безразличием, выписав ей какие-то успокоительные таблетки. И от них Кетлин вопреки ожиданиям становится совсем плохо.

— Ты думаешь, я плод твоего воображения? — усмехается туз, представ перед Кетлин, когда та заснула, приняв, как ей казалось, спасительное лекарство.

— Меня не изгонишь жалкими человеческими средствами, потому что я есть высшая сила.

Услышав это, Кетлин на секунду почувствовала даже какую-то иррациональную радость от того, что туз немного раскрыл свою сущность, но тут же ей стало жутко. Она впервые задумалась над тем, что возможно это не стресс, а действительно демоническая сила повелевает ей.

— Нет, нет, нет! Это борьба, мой организм борется! — убеждала себя она.

Снова связанная во сне, она вдруг почувствовала небывалое спокойствие и даже смелость.

«Я одержима? Да что за глупость!», — сама над собой посмеялась Кетлин.

— Тебе нужны доказательства? — загадочно улыбнулся туз, и вдруг над его головой появилась кровавая запись на латыни. — Это моё имя. Обычные люди не могут его знать.

Кетлин действительно не знала латынь, но надпись каким-то образом поняла и её прошиб холодный пот.

«Но как? Я не могу этого знать! Неужели я действительно одержима?»

В этот раз туз отпустил её без истязаний, но проснулась Кетлин сама не своя, она первым делом полезла в интернет гуглить увиденную надпись, которую прекрасно запомнила, и с ужасом узнала, что такой демон действительно существует.

«Дора! Она обманула меня! — пронзила Кетлин мысль. — Это была не шутка, она действительно призвала демона, и теперь я одержима им!»

В самых разрозненных чувствах Кетлин отыскала номер Доры и решила ей позвонить.

«Ей ли не знать, что теперь делать!», — заключила она.

На звонок Дора ответила не сразу, сначала даже сбросила, но Кетлин была настойчива и наконец добилась своего.

— Чего тебе, — рявкнула в трубку Дора.

«Хорошо хоть не заблокировала», — подумала Кетлин.

— Я хочу выяснить, что ты знаешь про Пикового туза, которого мы призывали в больнице, — без приветствия объяснила причину звонка Кетлин.

— Ничего я не знаю, — отмахнулась Дора. — Я всё это выдумала, чтобы тебя попугать или ты до сих пор не поняла.

— Этот демон меня теперь преследует во снах! — пожаловалась Кетлин. — По твоей вине!

— Я не виновата, что ты такая впечатлительная оказалась, сходи к психиатру!

— Я была у психиатра, но демон действительно существует!

— Так, — недовольно протянула Дора, — сходи ещё раз, тут явно тяжелый случай.

— Нет, ты не понимаешь! Я действительно одержима!

И Кетлин рассказала Доре о настоящем имени Пикового туза.

— Это тоже можно объяснить, — не впечатлилась Дора. — Ты краем уха могла услышать это в песне или в передаче по телику и совершенно не запомнить, но в твоём подсознании это имя отложилось и просто вовремя всплыло.

— Ты просто не хочешь брать ответственность! — взвилась Кетлин. — Ты призвала в наш мир этого гада, а теперь голову в песок прячешь. Ну и пожалуйста!

Кетлин с остервенением бросила телефон. Она и раньше была зла на Дору, а теперь её чуть ли не возненавидела, но ей всё же отчаянно нужна была её помощь, как единственной, кто знает всю подноготную ситуации. Поэтому, когда Дора ей перезвонила, она взяла трубку.

— Ладно, если ты меня так разыгрываешь, то позор тебе, но если всё правда так, как ты говоришь, я могу приехать… В качестве дружеской поддержки.

— Переночуешь сегодня у меня? — попросила Кетлин. — Так я уже буду не один на один с ним.

— Хорошо, — согласилась Дора. — Когда я могу приехать?

Девушки условились, что Дора приедет не под самую ночь, чтобы для родителей Кетлин это не выглядело слишком подозрительно. Обычный вечер с ночёвкой в гостях у подруги. Всё пристойно. Но, когда Дора приехала в семь, они с Кетлин просто сидели порознь в её комнате, не желая мириться. Наконец, настала ночь и пора было ложиться спать. Кетлин не знала, как туз отреагирует на появление Доры, но знала, что хотя бы будет к кому обратиться при пробуждении. И, может быть, Дора ей поверит, тогда они вместе найдут какое-то решение. Возможно. Так что засыпала Кетлин с надеждой на лучшее.

Во сне Кетлин увидела себя связанной в ванне, а туза нависающего над ней с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего.

— Ты решила обратиться к подруге, — покачав головой констатировал он. — Похвальное желание спасения, да вот только она тебе не поможет.

И туз с силой вывернул краны смесителя у ванны, оттуда сразу хлынул поток, но не воды, а жутких чёрных насекомых. Кетлин закричала и стала неистово брыкаться, но верёвки держали её крепко, а мелкие твари окружили всё тело и даже больше — стали проникать под кожу. Проснулась Кетлин жутко извиваясь и пытаясь их вытащить. Дора насилу её успокоила и убедила, что никаких насекомых у неё под кожей нет.

— Это просто кошмары, — заявила подруга. — Ничего криминального, это лечится!

— Ты не понимаешь! Туз — не плод моего воображения, он настоящий демон! — стояла на своём Кетлин.

Но она не знала, как убедить Дору. В конце концов она решила уговорить её остаться ещё на одну ночь. Со скрипом, но Дора согласилась. Однако отнеслась к этому со скептическим пофигизмом и не стала следить за Кетлин, а быстро заснула, Кетлин же вскоре тоже провалилась в очередной кошмар.

И в этот раз она очутилась не привязанной на стуле, а в просторной зале, в шикарном вечернем платье. Но хоть девушка и была свободна, однако не могла управлять своим телом. Им по-прежнему управлял пиковый туз, который появился из ниоткуда и увлек девушку вальсировать. Безвольная Кетлин ощущала себя куклой в руках туза, и это нравилось ей не больше, чем быть связанной.

— Чего ты хочешь? — повторила девушка, не ожидая услышать ответ.

Но неожиданно туз откликнулся.

— Милая Кетлин, я хочу почувствовать реальность, — просто сказал он, слегка улыбнувшись. — Через твою боль мы оба придём к неистовому ощущению жизни. Страдание — это лишь ступень на пути в вечное блаженство.

Кетлин не поняла, что имел в виду туз, но его слова почему-то ужаснули её. Ей отчётливо показалось, что он хочет её мучительной смерти.

— Нет, пожалуйста, отпусти меня! — вновь взмолилась девушка.

Выражение лица туза от этой просьбы резко поменялось с мягкого и нежного на жесткое и злое.

— Ты только ныть и умеешь, — и он резко оттолкнул девушку.

Она упала и сильно ударилась, почувствовав острую боль, но испытав её она проснулась и поняла, что находится в собственной комнате, но не свалившись с кровати как обычно, а стоя напротив стены с истерзанной здоровой рукой, которой она пишет на стене страшную кровавую надпись «я хочу почувствовать реальность!».

— Дора, Дора, проснись! — неистово закричала Кетлин и разрыдалась.

— Что за чёрт! — Дора подскочила от крика подруги и оцепенела в ужасе, увидев, что случилось.

На крик прибежали родители, и они тоже были шокированы развернувшейся картиной.

— Надо вызывать экзорциста! — строго произнёс отец.

«Тут нужен хороший психиатр, а не эти мучители!» — прочитала Кетлин на лице Доры, когда немного пришла в себя, но благо та не стала перечить родителям подруги.

Она вообще опустила глаза в пол. Было видно, что Дора сильно корила себя, за то что не уследила за Кетлин и позволила случиться тому, что случилось. И видимо потому напросилась на сеанс экзорцизма.

«Возможно она боится за меня!», — подумала Кетлин.

И ей стало немного теплее на душе от этих мыслей.

Родители поначалу не хотели пускать Дору, но тут вмешалась Кетлин, буквально взмолившись, чтобы подруга была. Кетлин уже не рассчитывала, что подруга чем-то поможет, но она отчаянно хотела, чтобы та её поняла и поверила в Пикового туза.

«А на сеансе демон, наверняка, покажет свои истинные силы», — думала она.

И вот уже мама с папой поднимали свои связи в церкви для поисков нужного человека. Экзорцист нашёлся быстро, потребовав, однако, внушительную сумму гонорара, но родители любили Кетлин и не жалели никаких денег, и совсем скоро стал готовится обряд. К непосредственному действу Кетлин связали, что ей очень не понравилось, однако экзорцист убедил её, что так надо. И когда стемнело, обряд начался. Экзорцист стал читать молитву, и к своему удивлению Кетлин почувствовала, что ей становится хуже. Слова будто жгли её изнутри, сначала слабо, а потом все сильнее и сильнее. Но она сжала зубы, не желая показывать слабину. Кетлин думала, что эта боль во благо.

«Значит, работает», — промелькнуло в голове у девушки, и она терпела.

Но когда боль стала невыносима, Кетлин всё же закричала и тут же потеряла сознание.

В забытьи ей снова приводился туз, но на этот раз он её не пытал, лишь укоризненно цокал и качал головой.

— Неужели ты думаешь, что подобное меня остановит? — одними губами прошептал он, но Кетлин всё отлично слышала.

— Это сложно — вырваться из мира фантазий, — продолжал туз, — даже если он тебя мучает.

От слов мужчины на Кетлин накатил дикий страх, она не знала как с ним справится и всё, что смогла придумать — это зажать уши руками, зажмуриться и закричать, но как ни странно — это и помогло. Кетлин очнулась, однако реальность оказалась более пугающей чем кошмар. Кетлин окружала тьма, лишь слегка развеянная светом свечей вокруг, но больше пугали мрачные лица родителей и напуганные лица Доры с экзорцистом. На них даже при слабом свете отчётливо виднелась обречённость.

— Что случилось? — пролепетала девушка, ничего не понимая.

Она всё ещё была связана, но обряд явно прервался.

— Я не могу тебе помочь, дитя, — сухо произнес экзорцист.

Кетлин пригляделась к его лицу, она была не уверена — может это только казалось из-за игры света и воображения, но оно было мертвенно бледным, а руки мужчины, сжимавшие Библию, дрожали.

— Но почему?! — воскликнула Кетлин в отчаянии.

Однако экзорцист ничего не ответил, он спешно закрыл книгу в руках и вышел. Тогда девушка непонимающе посмотрела на родителей.

— Мы сами ничего не понимаем, — отозвалась взгляд дочери мама, подбежав отвязывать Кетлин, отец тем временем вышел за экзорцистом. — Сначала мы видели, что тебе было плохо от молитвы и думали, что из тебя сейчас выйдет нечистая сила, но потом ты вдруг стала удивительно спокойна, даже улыбнулась. И вдруг кровать, на которой ты лежала, взлетела, а потом ты сказала что-то святому отцу на другом языке, я не поняла на каком, но вроде это был английский. После этого святой отец стал сам не свой, было видно, что он очень испугался, а ты продолжала ему что-то говорить и в конце рассмеялась. Мы поняли, что это не ты и просили святого отца что-то сделать, но он только трясся и мотал головой. Мы были в растерянности, но спустя несколько мгновений ты вернулась, словно проснулась. А потом святой отец отказался тебе помогать и ушел, но это ты уже знаешь. А вот я теперь не знаю, что нам делать. Как тебе помочь!

И мама разрыдалась на плече у развязанной Кетлин.

— Ничего страшного, мамочка! — утешала дочь родительницу. — Я не сдамся, и вы не сдавайтесь, ищите другого экзорциста. А пока я буду бороться изо всех сил.

— Я помогу, — вдруг вмешалась Дора. — Теперь я вижу, насколько всё серьёзно. Прости, что не верила тебе!

Кетлин едва заметно кивнула. Она думала, что, когда Дора всё поймёт, наступит какое-то удовлетворение, но в душе Кетлин царила лишь пустота и страх от ожидания того, что туз сделает дальше. Ведь теперь на него совсем нет управы. И её опасения подтвердились в следующую же ночь, когда, как назло, с ней никого не было рядом, потому что Дора отправилась искать другого экзорциста. Она, как показалось Кеилин, по наивности подумала, что ничего плохого туз за это время не сделает, а может быть ей стало боязно, что туз что-то сделает ей. И Дора оставила Кетлин под благовидным предлогом.

А Кетлин в ту ночь приснилось, что она в клоунском наряде с ножом в руках нависает над кроватью, где лежат две куклы. И за её спиной стоит туз, вкрадчиво нашёптывая:

— Я придумал несмешную шутку! Убей их!

Это были всего лишь куклы, но почему-то Кетлин отчаянно не хотела причинять им какой-то вред, так что она изо всех сил сопротивлялась воле демона. И как оказалось, очень правильно делала. Когда она почти не могла противиться силе туза, то проснулась и обнаружила, что стоит с ножом в руках в спальне родителей. В тот миг она дико закричала, перебудив тем самым домочадцев и сильно их напугав. Особенно тем, что собиралась сделать.

С тех пор в доме воцарилась атмосфера тотального страха. Родители по просьбе Кетлин стали связывать и запирать дочь, но для Кетлин этого было недостаточно, она всё равно дико боялась себя во власти туза и потому отчаянно пыталась вовсе не спать. Её хватило на двое суток, а потом она при всех стараниях провалилась в забытьё. И её снова встретил туз. Он стоял посреди цветочной поляны, но все цветы были мертвы, а сама Кетлин обвита крепким плющом.

— Ты пытаешься мне сопротивляться, — хищно оскалился демон. — Сейчас ты узнаешь, что бывает в таких случаях.

И Кетлин неожиданно проснулась, но, к своему ужасу, она не могла пошевелиться, не потому что была связана, а потому что у неё парализовало всё тело. И она в диком испуге беспомощно таращилась в тёмный потолок. Паршивости ситуации добавляло ещё и то, что она всё ещё слышала Пикового туза.

— Ещё раз попытаешься не спать и я сделаю так, что ты останешься в этом положении навечно, — демон гулко засмеялся, а Кетлин в тот момент совершенно сдалась, лишь бы её отпустило.

Демон действительно ослабил хватку, позволив Кетлин вернуться в реальность, но это не принесло ей никакой радости. На следующий день она была совершенно разбита. Но вдруг в её уныние ворвался телефонный звонок. Это была Дора.

— Я напала на след отличного экзорциста! — радостно сообщила она.

Но Кетлин почти не восприняла её слова, уже ни на что не надеясь. И что-то тихо промямлив в ответ, она бросила трубку. Однако, следующая неделя протекала неожиданно спокойно. По неясной причине, пытки с нанесением увечий прекратились. Туз всё также приходил, но в этот Кетлин не была связана, хотя и не чувствовала в себе сил убежать или защититься от своего мучителя. Она сидела за столом в темной затхлой комнате, а туз сидел напротив и под угрозой причинения очередной боли заставлял девушку пить вино. Во сне вино было вкусное, однако с каждым бокалом Келин становилось всё тоскливее и тоскливее. Масла в огонь добавлял туз. Подливая девушке алкоголь, он говорил с ней, вкрадчиво убеждая, что ничтожнее неё нет никого на земле.

— Ты неудачница, Кетлин, — печально констатировал туз, наливая девушке очередной бокал. — У тебя никогда не было настоящих друзей, и родители тебя не понимали и не поймут. Ты бежала в мир книжных фантазий и примитивных развлечений, но это был убийственный наркотик. Единственная, с кем ты завела хорошее знакомство — это Дора. Но и её ты оттолкнула.

От этих слов становилось тошно, и она уже по собственной воле пила вино, с каждым разом надеясь, что станет легче, но легче не становилось и просыпалась девушка совершенно разбитой.

Но иногда туз по ведомой только ему одному причине менял тактику и начинал убеждать Кетлин в противоположном — мол она самая хорошая и умная, никто и ничто ей не нужно, она уже блистает. И этот словесный яд был даже горше, поскольку душевная боль от них приходила после минутного наслаждения и была в два раза сильнее, ведь девушка верила в эти слова, но потом просыпаясь, чувствовала всю тленность своего бытия и осознавала, что туз её обманывает. Кетлин больше не наносила себе увечий, но стала очень грустной и апатичной, она погружалась в мрачное настроение всё больше. Если раньше Кетлин боялась спать, то теперь её охватило тягучее равнодушие и скука, реальность виделась в серых тонах и тяготила больше кошмаров, которые теперь и не воспринимались как таковые, наоборот, Кетлин теперь спала невероятно много и стремилась заснуть, чтобы туз хоть как-то развеял её бесцветное настроение. Но в реальность приходилось возвращаться вновь и вновь, в ту реальность, где ни еда, ни солнце не приносило радости, туз же продолжал качать её на эмоциональных качелях то унижая, то восхваляя. Пока в конце недели извращённый театр сновидений Кетлин вновь не сменился. В очередном сне она оказалась посреди снежной пустыни так как заснула — в одной ночнушке. Конечно, ей сразу стало дико холодно, но она не знала, где искать обогрев, ведь куда не взгляни была белая пустошь. Тут и появился туз, он был одет лучше Кетлин — в черный костюм с красной рубашкой и черным же галстуком — но тоже подрагивал от стужи.

— Мне холодно, Кетлин! — чуть ли не прорычал он. — Ты должна нас согреть!

Кетлин была бы и рада, но она не знала как, и на немой вопрос девушки туз неожиданно сладко улыбнулся.

— Просыпайся, малышка, — ласково произнес он. — А дальше я скажу, что делать.

Всем нутром Кетлин понимала, что просьба туза добром не кончится, но какая-то неведомая сила безразличия захватила девушку. Она открыла глаза и уставилась в потолок своей комнаты, готовая словно кукла, подчиниться любому приказу кукловода.

— Теперь вставай и иди на кухню, — отдал приказ туз.

Его голос звучал где-то из глубин сознания Кетлин, и она не могла ему сопротивляться. Она встала и направилась туда, куда он сказал. Запоздало Кетлин заметила, что почему-то не была связана и её комната оказалась незапертой, но это осознание никак её не тронуло, ей уже было всё равно и она покорно подчинялась тузу.

— В ящике под раковиной возьми средство для розжига, которую твои родители оставили после поездки в загород, облей ей себя с ног до головы, а потом возьми спички и подожгись. Так мы оба окажемся в тепле и согреемся.

От слов туза внезапно глубоко внутри девушки зашевелился липкий страх, и она задрожала, но ничего не могла с собой поделать и в точности выполнила указания. Только со спичками вышла заминка, из-за подрагивающих рук она всё никак не могла зажечь ни одной. За своей вознёй она не услышала, как открылась дверь в её комнату, тем более ей наконец удалось зажечь огонь. Но долететь до облитого розжигом платья спичка не успела — её перехватила и сразу затушила чья-то грубая рука.

А дальше картины сменялись, как в калейдоскопе: другая рука вырвала у Кетлин спички и обладатель рук, обдав девушку прокуренным дыханием, обнял её и прошептал на ухо, что всё будет хорошо, что теперь он рядом и ей ничего не угрожает.

— Я помогу тебе! — словно издалека услышала Кетлин, прежде чем провалиться в небытие.

Это был единственный за долгое время сон девушки без сновидений о тузе. Она вообще ничего не видела и не чувствовала, а когда открыла глаза, то ей казалось, что с момента её обморока прошло не более десяти минут, хотя обеспокоенная мать и Дора, склонившиеся над ней, сказали девушке, что та проспала полдня.

— А где тот человек, который обещал помочь? — сразу вспомнилась девушке недавняя сцена, когда она чуть не подожгла себя.

Теперь это приводило её в натуральный ужас. И она хотела поскорее увидеть своего спасителя.

— Он здесь, и он сто процентов поможет! — обрадовала Кетлин Дора. — Как он сказал, такие демоны — его профиль!

И тут же подруга Кетлин словно бы спохватилась о том, что сейчас говорит много лишнего, поэтому продолжила более обстоятельно.

— Мне его позвать?

Кетлин кивнула, её вдруг охватила неуверенность.

«Что ему сказать? Как он воспринял моё поведение?» — задавалась вопросами девушка.

Тем временем спаситель Кетлин вошёл в дверь. И девушка поразилась какой контраст он создавал с педантично ухоженным тузом. Мятый светлый пиджак ужасно не сочетался с потёртыми джинсами и всё это неудачно подчеркивало усталое лицо с многодневной щетиной. Даже цветом волос мужчина контрастировал с мучителем Кетлин, если туз был брюнетом, то вошедший оказался блондином. Он напомнил ей персонажа из комиксов — борца с нечистью Константина.

— Кто вы такой? — непроизвольно вырвалось у Кетлин вместо благодарности, но она тут же одёрнула себя. — То есть… Я хотела сказать… Спасибо, что спасли меня!

— О, не стоит! Спасать — моя работа, — мягко улыбнулся мужчина, но увидев обеспокоенность в глазах Кетлин тут же добавил, — я не психиатр, если что, не беспокойся. И можешь обращаться ко мне на «ты», я ещё не стар.

— Хорошо, — кивнула Кетлин.

Мужчина в помятом пиджаке начинал нравится ей всё больше, она всё сильнее хотела довериться ему.

— Но как тебя зовут и кто ты? Экзорцист?

— И да, и нет, — хмыкнул мужчина. — Меня можно назвать экзорцистом, однако мои методы слегка специфичны, поэтому официальная церковь не очень жалует мою персону. А зовут меня Антип.

— Ты говорил, что сможешь мне помочь, — внезапно вспомнила Кетлин. — Ты уверен в этом, другой экзорцист не справился.

— Другой экзорцист не знал, с чем имеет дело. А я знаю. Демон, который в тебе поселился, довольно вредный и довольно сильный, но и на него есть управа. Мы проведём особый обряд изгнания, всё будет хорошо, но есть одно условие. Ты должна поверить мне и моему методу. Если ты начнёшь сомневаться в происходящем и в том, что оно имеет эффект, демон вернётся.

Кетлин усиленно закивала, после всего случившегося она уже готова была пойти практически на всё, чтобы туз перестал её мучить.

— Да, я буду тебе верить, что бы ни случилось, — уверенно подтвердила девушка.

Антип вновь улыбнулся и повернулся к матери Кетлин, которая всё время разговора стояла неподалёку.

— Тогда выделите мне комнату, желательно с просторным ничем не заставленный центром, я начну подготовку.

Мама Кетлин кивнула, и они с Антипом и Дорой вышли, оставив Кетлин наедине со своими мыслями. Она очень надеялась, что Антип поможет, к тому же он показался таким уверенным в себе, но туз… Туз был в свою очередь так силён… Однако, вспоминая слова экзорциста о полном доверии, Кетлин отбросила своё беспокойство.

«Всё будет хорошо! — повторяла она себе как мантру и постепенно обретала решимость. — Мы справимся!»

За размышлениями Кетлин не заметила, как пролетело время, но вот уже Антип с её матерью снова прошёл в комнату и сообщил, что всё готово к обряду изгнания.

— Так быстро, — удивилась девушка, взглянув на часы — прошло всего каких-то полчаса.

— Да, тут быстро работает доставка, — добродушно ухмыльнулся экзорцист.

— Доставка? — не поняла девушка.

— Сейчас всё сама увидишь, — подмигнул экзорцист и жестом пригласил Кетлин последовать за ним в гостиную.

Гостиная сразу показалась Кетлин какой-то чужой. Там отсутствовала вся мебель, а посередине комнаты стояло огромное зеркало в резной раме. Но это были не все странности обновленной комнаты — около зеркала стояла банка красной краски и лежала большая кисточка.

— Что всё это значит? — Кетлин удивлённо разглядывала краску и зеркало, силясь понять, какой такой ритуал будет происходить с такими предметами.

— Это значит — мы будем рисовать, — хмыкнул Антип, — многие знают, что зеркало связано с потусторонним миром, но мало кто слышал, что не меньшую мистическую значимость может иметь и рисунок. Великие картины хранят в себе множество тайн, но сейчас не об этом. Сейчас я расскажу тебе о нашем ритуале.

Экзорцист мягко взял Кетлин за руку и подвёл к зеркалу. Она невольно взглянула на своё отражение, вид у неё был не ахти, а на фоне Антипа, который несмотря на некоторую взъерошеннось, будто излучал свет и жизненную энергию, Кетлин представлялась себе совсем замухрышкой.

— Эх, девушки, вы прямо не упускаете случая на себя полюбоваться, — улыбнулся экзорцист, наблюдая за реакцией Кетлин.

От этого комментария она смутилась и отвела взгляд, который сам собой упал на банку с краской и мысли её вернулись к ритуалу.

— Что мне надо будет делать? — серьёзно поинтересовалась она.

— Нарисуй краской человечка, — серьезность тона, с которым Антип дал столь странный наказ, резко контрастировала с его чудным, почти детским смыслом. — Можешь нарисовать самого простого, тут не нужно художественного образования, да и суть не в этом, потому что потом начнётся самое сложное. Ты должна будешь, глядя на рисунок, представить демона, который тебя мучил и произнести такие слова «я здесь, а ты там» и повторять их, пока я не скажу остановиться.

— И это всё? — с сомнением проговорила Кетлин.

— Поверь, это лишь звучит просто. Когда ты начнёшь произносить эти слова, демон начнёт отчаянно сопротивляться, и тебе будет очень тяжело, поэтому я прошу тебя, чтобы не случилось быть сильной и твёрдо стоять на своём, во чтобы то ни стало продолжая ритуал. А я буду рядом поддерживать тебя.

На этих словах Антип встал за спину Кетлин и мягко взял её за плечи.

— Можешь начинать. И помни о моих словах — верь в то, что ты делаешь.

Кетлин глубоко вздохнула. Вопреки словам экзорциста её начали одолевать сомнения, но надо было хотя бы попытаться, иначе ничего хорошего её не ждало, и она неловко взяла кисть и, обмакнув её в краске, стала рисовать. Человечек получился на редкость уродливым, однако Кетлин была даже рада этому — рисунок отражал всё её отношение к Пиковому тузу, и ей легче будет представить его в виде уродливой карикатуры. Когда рисунок был закончен, Кетлин неуверенно произнесла.

— Я здесь, а ты там.

Вдруг в зеркале что-то мелькнуло и она, вздрогнув от неожиданности, замялась.

— Продолжай! — мягко отозвался Антип.

— Я здесь, а ты там, — повторила Кетлин.

И неожиданно рисунок стал преображаться, человечек начал приобретать очертания реального человека, а спустя несколько мгновений Кетлин отчётливо увидела в зеркале Пикового туза.

— Я здесь, а ты там! — в испуге чуть ли не закричала она.

На что туз сделал движение, будто хотел схватить Кетлин, но будто упёрся в стекло. Зеркало стало его тюрьмой, из которой он отчаянно пытался выбраться.

— Я здесь, а ты там! — уже увереннее стала говорить Кетлин.

А туз стал яростно биться по ту сторону зеркала. При этом всё вокруг задрожало будто от землетрясения. Свет же начал хаотично мигать.

— Я до тебя доберусь! — отчётливо услышала Кетлин голос туза. — Ты не сможешь от меня избавиться!

Он говорил так уверенно и так яростно бился о стекло, что на секунду Кетлин обуял страх, но за спиной Антип несильно сжал её плечи и тихо прошептал.

— Я с тобой, ты должна продолжать.

И Кетлин продолжила. Преодолевая ужас от того, что происходило перед её взором и вокруг она всё повторяла «Я здесь, а ты там», пока вдруг ясно не осознала, что туз ведь действительно заперт за зеркалом и только и может исторгать из себя угрозы, не способный причинить ей вред.

— Я здесь, а ты там! — произнесла она с особым чувством, на что туз пронзительно закричал, и это вызвало откуда-то воздушную взрывную волну, так что Кетлин вместе с Антипом неизвестной силой отбросило назад к стене.

Однако весь удар от столкновения со стеной пришелся на экзорциста, Кетлин же почувствовала лишь лёгкий толчок, и когда она пришла в себя, то обнаружила, что Пиковый туз исчез.

— Всё закончилось, — успокоил её Антип. — Теперь он навеки заперт в этом зеркале. Ты молодец.

Кетлин боялась верить экзорцисту на слово, но волна облегчения прокатилась по всему её телу после ритуала и внутри зародилась уверенность, что Пиковый туз больше не вернётся, а если и попытается, то она уже знала, что делать — просто вспомнить зеркало, красного человечка и произнести заветные слова «Я здесь, а ты там», и нет лучшего оружия.

— Что-то спать хочется, — устало произнесла Кетлин, только сейчас прочувствовав потерю невероятного количество энергии, потраченной на ритуал.

— Да, поспи, тебе нужен отдых, — согласился Антип и проводил Кетлин в спальню.

Она легла в кровать и спокойно заснула. К её великой радости, туз больше Кетлин не тревожил.

***

Антип поставил зеркало в одной из своих многочисленных хранилищ, где было очень много других артефактов. Но зеркало заняло место в центре, как самый ценный из них. Никто не мог бы сказать почему, кроме самого экзорциста, который единственный видел, что за неказистым рисунком красной краской, мечется из стороны в сторону злой взъерошенный мужчина.

— Не думай, что ты надолго меня поймал, Нейро, — шипел человек в зеркале, бросая испепеляющий взгляд на экзорциста.

Антип хоть и был в приподнятом настроении, но услышав обращение мужчины, поморщился.

— Прошу, не называй меня этим именем, я давно уже Антип. Но ты вряд ли прислушается к моей просьбе, да, господин Д? Однако это ничего, ведь мы оба знаем, что в этот раз ты попался. Утащив в ад множество сильнейших душ, от череды побед ты совсем потерял осторожность.

— Хватит злорадствовать, Нейро, ты всё равно бесконечно более жалок, чем я сейчас! С такой огромной силой стать цепным псом людишек — это величайший позор для демона вроде тебя. Ради чего ты пресмыкаешься перед ними?

— Тебе не понять меня, Д, не понять истинную красоту чистых человеческих душ. Им не место в аду, ад для тех уродливых монстров, которые сами низвергли себя туда. Но с таких для тебя мало проку, души, отнятые у рая гораздо ценнее в твоих глазах, да, Д? Так ты будто возвеличиваешься, но на деле это и есть жалкое пресмыкание только перед собственными страстями.

— Прошу, избавь меня от своих высокопарных речей, Нейро. Наша борьба ещё не окончена. Да, до девчонки мне уже не добраться, но и здесь я надолго не останусь. Чистые человеческие души — смешно. Вскоре ты не раз убедишься, насколько глупы твои представления о них. Они просто ничтожества, жаждущие прикоснуться к недоступному! Очередной призыв — и я вновь буду свободен. И когда-нибудь ты уже не сможешь никого и ничего спасти.

— Посмотрим, — Антип на выпад господина Д лишь загадочно улыбнулся, — ещё посмотрим...

***

Дора и Кетлин сидели на качелях пустынной детской площадки и пили лимонад.

— Да уж, вот это приключение! — Дора сделала глоток из своей бутылки. — Теперь я не буду таким скептиком!

Кетлин слабо улыбнулась, улыбка вышла вымученной. Она хотела искренне поблагодарить Дору за то, что её стараниями она была спасена, но не могла. Ведь её же стараниями она во всё это влипла.

«Но она же не знала, что делает!» — корила себя Кетлин и тем не менее не могла не затаить обиду на подругу.

Хотя были ли они когда-либо подругами? Дора ведь мало того, что жестоко разыграла Кетлин, так ещё и до последнего ей не верила, а в моменте, когда ей больше всего нужна была поддержка, её не было рядом.

«Она между прочим искала для тебя экзорциста!» — напомнила себе Кетлин, но червь обиды, упорно грыз её изнутри.

Она была слишком истерзана тузом, и в её голове всё ещё царили мрачные настроения. Однако разумом Кетлин понимала, что Дора — хороший человек, и она заслуживает хотя бы банального «спасибо». Пусть дружбы у них не вышло, но она всё-таки почувствовала к ней ту благодарность, что ей сначала не хватало, и Кетлин поспешила её выразить, пока сомнения вновь не сломили это убеждение.

— Спасибо тебе, Дора! Спасибо за всё!

— Да не за что! Я не могла поступить иначе!

И Дора вдруг раскинула руки, приглашая Кетлин в свои объятья. Кетлин неуверенно приняла приглашение. Однако от обнимашек её отвлекла карта пикового туза, которая невесть как оказалась лежащей возле качелей. Кетлин вздрогнула, но тут же вспомнила мантру Антипа и, проговорив «я здесь, а ты там», упоённо закрыла глаза. А когда она их открыла, карта исчезла, словно её никогда там не лежало. Хотя может так оно и было на самом деле.