Обратная связь

Она проснулась от громкого и настойчивого звона. Звук сразу был узнан — надрывался старый будильник, которые пользовались популярностью ещё в советские времена. Когда она с трудом разлепила глаза, то её догадка подтвердилась — около неё действительно лежал маленький, но очень противный круглый аппарат. Машинально она взяла его и первым делом с размаху кинула в стену. Будильник разлетелся вдребезги, а она, несмотря на дикую головную боль, быстро поняла, что всё не так, как должно быть.

Прежде всего она проснулась не в своей мягкой постели, а на жёстком бетонном полу. Когда же картинка перед её глазами сфокусировалась, она обнаружила, что находится в совершенно незнакомой комнате. Небольшая комната освещалась лишь большой настолькой лампой на столе в центре. Помимо лампы на столе была бумага с ручкой и закрытая картонная коробка из под обуви. И кроме этих скромных вещей и предмета мебели, в комнате не было почти ничего, а единственное окно оказалось заколоченым. Стены тоже были голыми, украшенными вместо обоев уродливыми граффити, кроме одной, на которой, неестественно выделяясь для этого странного места, висел плазменный телевизор. Она сразу подумала, что находится в заброшенном здании, которое кто-то слегка облагородил.

Вдруг рядом с ней послышался стон, она обернулась и увидела симпатичного молодого парня, распластавшегося на полу. Она приблизилась к нему и помогла подняться.

— Как болит голова! — простонал парень, положив руку на лоб. — Где я?

— Без понятия, — ответила она.

— А ты кто? — парень едва вернулся в реальность и только сейчас заметил ту, что ему помогла.

— Я Алисия, — представилась она. — А ты?

— Глеб, — отозвался парень и нахмурившись, очевидно стал что-то соображать, — Алисия… Необычное имя, на псевдоним похоже. Я недавно участвовал в конкурсе литературном, так там тоже была Алисия, первое место заняла.

У Алисии загорелись глаза.

— Конкурс "Твой главный выбор" в сообществе ВКонтакте? — отчеканила она. — А ты Глеб Асафьев? Я помню твой рассказ… смешной.

— Он даже в шорт-лист не вошёл, — улыбнулся Глеб, но тут же стал серьезным. — Так ты та самая Алисия?

— Получается, что так.

— Не знаешь, случаем, что здесь нахрен происходит?

— Могу сказать только одно, — стала рассуждать Алисия. — Нас похитили и мы не просто рандомные люди, а связаны с одним литературным конкурсом. И мне отчётливо кажется, что мы здесь именно из-за него.

— И мне кажется, ты чертовски права, — хмыкнул Глеб.

Но тут диалог двух бедолаг прервался тем, что включился телевизор. Сначала там был просто белый шум, а потом появилась ясная картинка некой личности с длинными черными волосами в маске волчицы. Не успели Алисия и Глеб толком удивиться, как личность заговорила.

— Проснулись, мои хорошие! — издевательски произнесла она и по голосу можно было определить, что это девушка.

И что она видит Алисию и Глеба. Приглядевшись, Алисия заметила наверху плазмы маленькую камеру.

— Кто ты и какого чёрта ты нас сюда притащила? — сразу перешёл к делу Глеб, но "волчица" лишь рассмеялась на его выпад.

— Не всё сразу, Глебушек-ум-как-у-хлебушка, — продолжала издеваться она. — Кто я? Что за вопрос, ведь вы-то, твари, меня знаете — я Анна-Мария Ривен. Помните такую?

Как только Ривен произнесла своё имя, а точнее писательский псевдоним, Алисия сразу оживилась. Конечно, она её помнила, а именно её ужасный рассказ на конкурсе. Алисия тогда посчитала его позором и графоманским бредом, что и высказала в самой жёсткой форме. И очевидно поэтому она сейчас здесь. Алисия взглянула на Глеба, который обернулся к ней — он в комментариях тоже Анну-Марию не жалел, да ещё и зло высмеял отдельные фрагменты её опуса. И в глазах товарища по несчастью Алисия прочитала, что он всё вспомнил и понял.

— Так ты обиделась на наши отзывы? — обратился Глеб к Ривен, отведя взгляд от Алисии. — Знаешь ли, надо уметь принимать критику. И если выкладываешь своё творчество в сеть, тем более на конкурс, будь готова к обратной связи.

— Не в твоём положении мне дерзить, мудак, — зло процедила Анна-Мария. — Вы, паскуды, меня морально уничтожили, но сейчас вы ответите за всё.

И Ривен злодейски рассмеялась.

— Откройте коробку на столе! — приказала она.

Алисия и Глеб от греха подальше подчинились и, выполнив приказ, замерли в оцепенении: в коробке была настоящая самодельная бомба. А Анна-Мария тем временем продемонстрировала в руках детонатор.

— Вот так, мои голубочки, — с торжеством в голосе протянула она. — Одно нажатие и вы познаете самую жёсткую критику в вашей жизни. Посмертно.

— Не очень остроумно, — Алисию трясло, но она старалась не терять самообладания.

— И ты туда же! — взвилась Ривен. — Предупреждаю первый и последний раз: будете выделывается — сдохните тут же. Слушайте, что я вам, придуркам, говорю и возможно выживете, а нет — я вам не завидую.

— Так что ты от нас хочешь? — с кислым лицом вскинул подбородок Глеб.

Он, казалось, не чувствовал страха, только утомление. Это поразило Алисию.

"Может это из-за головной боли", — подумала она.

У неё самой боль почти отступила, но что чувствовал Глеб она не знала. На его лице застыло выражение какой-то скуки, как будто он в подобные ситуации сотню раз попадал. Для Алисии такая выдержка была загадкой, сама она чувствовала почти что тошноту от волнения. Но голос Анны-Марии отвлек её от размышлений.

— Что я хочу? Хочу сыграть с вами в игру! Вы ведь считаете себя такими крутыми писателями, что можете судить других, вот и посмотрим, что вы сами из себя представляете! Я загадаю каждому из вас по загадке на творческое мышление. Если справитесь — так и быть, отпущу. Если нет — се ля ви. Удачи не желаю, но она вам трындец как понадобится.

Ривен снова противно рассмеялась.

— Начнём с тебя, мисс ЧСВ красотка Алисия, ты меня вдвойне бесишь! Вся такая высокомерная дрянь, да ещё и победительница. Думаешь это позволяет тебе вытирать о других ноги?

— Я не вытерала об тебя ноги, — возразила Алисия. — Я честно указала тебе на ошибки и назвала отвратительную графоманию своим именем.

— Ещё скажи, ты не хотела меня обидеть, долбанная лицемерка, — разозлилась Анна-Мария.

— Нет, мне было всё равно на твои и чьи-либо чувства, поскольку я полагала, что в конкурсе участвуют зрелые взрослые люди, а не ранимые фиалки.

— Жалкое оправдание! — бросила Ривен. — Сейчас мы узнаем, насколько ты не ранимая фиалка. Должна сказать тебе одну неприятную вещь — твоя лучшая подруга Кристина Таюрская мертва, я её убила!

— Ты не могла! — выдохнула Алисия, голос её дрогнул.

— Ещё как могла и сделала с большим удовольствием! И как раз с этим связана моя загадка. Убийство твоей подруги символично — оно пересекается с твоим конкурсным рассказом. Это подсказка, а вот вопрос: как я её убила? На размышление у тебя минута, Глеб не имеет права подсказывать, время пошло!

Алисия глубоко вздохнула собирая разрозненные мысли и волю в кулак. За короткое время ей надо было и смириться со смертью подруги и придумать, как спасти свою жизнь и жизнь Глеба. Чтобы успокоиться, она стала рассуждать вслух.

— Мой рассказ был о самоубийце, который хотел своей смертью преодолеть ещё и страх боли, а поэтому выбирал самые отталкивающие для себя способы между прыжком с крыши и выстрелом в голову. И выбрал он в итоге выстрел, поскольку там был шанс промахнуться и не умереть, испытав адскую боль. Скорее всего и для Крис ты выбирала из этих смертей. Это самое банальное, но не думаю, что твоя мысль забралась дальше, раз даже над своим детищем ты подумать не удосужились. Но нет… Всё должно быть ещё проще. Как ты упростила работу над текстом, так упростила себе задачу и в этот раз, связав белыми нитями смерть и загадку. Какая может быть самая простая смерть с твоей стороны? Напасть исподтишка и разбить голову каким-нибудь большим камнем, например. А на возмущение отсутствием связи потом заявить что-то вроде "при падении с высоты голова тоже разбивается", и ещё получается как будто бы загадка с подвохом. С виду всё крайне ловко, но на деле унылая поделка. Так что вот мой ответ.

Глеб присвистнул, а Ривен долго молчала и лишь недовольное пыхтение выдавало её ярость.

— Ладно, — наконец отозвалась она. — Это правильный ответ — живи пока. Но вот тебе картиночна, чтоб жизнь мёдом не казалась.

И на экране высветилось фото. На нём была запечатлена мёртвая подруга Алисии. Она лежала в траве с разбитой головой, а рядом валялся окровавленный булыжник, брошенный тут же убийцей.

Алисия почувствовала, как кровь отливает у неё от лица. Она узнала это лицо, на котором застыло выражение какой-то растерянности, узнала этот спортивный костюм, даже место узнала. Крис любила вечером бегать в парке у дома, слушая музыку. Алисия не раз говорила Крис, что парк вечером становится довольно пустынным и так беспечно себя вести опасно, однако подруга не слушала, и вот — добегалась… И только сейчас Алисия наконец осознала смерть Крис, и комок невольно подступил к горлу. Плакать было не время, и всё же Алисия ничего не могла с собой поделать. Она закрыла рот руками и разрыдалась. Но вдруг она почувствовала нежное прикосновение — Глеб несмело приобнял её за плечи. Это подействовало на Алисию, как удар тока: болезненно, поскольку она не любила быть слабой, но отрезвляюще, поскольку ничего ещё не кончилось и это говорил взгляд Асафьева. Тогда Алисия немного успокоилась. Оказалось, как раз вовремя, потому что Анна-Мария снова заговорила.

— К моему величайшему сожалению, первый раунд вы прошли, но есть и хорошая новость — сейчас будет второй, и он намного сложнее. Теперь участвуешь ты, Глеб.

Алисия не видела выражения лица Ривен из-за маски, но готова была поклясться, что оно скривилось, как от боли, настолько едким голосом Анна-Мария произнесла имя Асафьева.

— Ты, урод, не просто обругал мой рассказ, ты над ним поглумился, на потеху публики придумывал тупые шуточки надо мной, — тем временем продолжала "волчица".

— Не над тобой, а над твоим текстом, — поправил Глеб. — Я никогда не перехожу на личности.

— Ой вот только не надо сейчас изображать благородство, ты такая же двуличная мразь, как Алисия. Ты именно хотел унизить меня. Да, ты не желал мне смерти, как любят некоторые комментаторы, но ты делал гораздо хуже — издевался над моими мыслями, над моими стараниями, над моим творчеством. Конечно, может я и не идеально пишу, но никто не давал тебе права быть таким жестоким!

Голос Ривен задрожал, и Алисия подумала, что та сейчас расплачится, но неожиданно Анна-Мария снова рассмеялась неестественно звонким истерическим смехом.

— Но ничего-ничего, — хмыкнула Ривен, когда отсмеялась. — Сейчас ты узнаешь какова цена твоей ошибки, потому что если провалишься, я разнесу тебя в буквальном смысле слова. И на твоей совести будет ещё и смерть другого человека. Ну что, смешно теперь?!

Алисия взглянула на Глеба, желая узнать его реакцию. На лице Глеба уже не было скуки, но по прежнему не было и страха, оно выражало спокойное сосредоточение, как у студента на экзамене, который знает билет, но всё равно сильно не расслабляется. Алисия ещё раз поразилась его выдержке.

— Что ж, — философски изрёк Глеб. — Давай свою загадку.

— Придурок! — почти обиженно бросила Анна-Мария.

Она очевидно ожидала не такого поведения, но стала говорить дальше, стараясь быть наглой и надменной и не выказывать больше перед врагами слабину.

— Это будет не совсем загадка, а задание. Напомню, что не только мой, но и твой рассказ провалился на конкурсе. Но по какой-то неизвестной нелепой причине, его многие хвалили. Это особенно бесило.

— Не многие, а всего пара человек, — уточнил Глеб. — Да и не весь рассказ, а только удачную концовку.

— Да, вот именно! — взвилась Ривен, начав будто кого-то передразнивать. — "Какой неожиданный твист"! "Концовка огонь, вообще не ждёшь, что так получится!" А я считаю, что всё было банально! Но раз ты такой мастер, то вот тебе квест: придумай сейчас историю, но не говори мне концовку, а напиши её на листе бумаги и спрячь в карман. Если я угадаю её, вы умрёте. И учти, концовка должна быть логична для истории, иначе это тоже будет проигрышем. У тебя так уж и быть есть пять минут, и теперь Алисия должна заткнуться. Время пошло!

— Да уж, вот и заданьице, — вздохнула Алисия.

— Я справлюсь, — вдруг лукаво улыбнулся Глеб.

Алисии на секунду показалось, будто бы её товарищ по несчастью ловит от ситуации кайф, но эта мысль была настолько иррациональной в их положении, что она тут же посчитала её бредом, порожденым натянутыми нервами. Но вот прошло всего ничего времени и Глеб почти весело отозвался, что готов.

— Ха, храбришься, — скептически цокнула Ривен. — А сам от страха хрень творишь, это жалко. Можешь так не торопиться, у тебя ещё три минуты.

— Мне они не нужны, — пожал плечами Глеб, а затем подошёл к столу и скрывая листок бумаги от экрана телевизора что-то на нём написал, сложил бумажку вчетверо и положил в карман брюк. — А теперь слушай мою историю. Как-то раз одна маньячка похитила двух несчастных людей, нелестно отозвавшихся о её творчестве, заставив их играть с ней в игру на выживание. И закончилось всё тем, что...

Глеб умолк и многозначительно посмотрел на Алисию, в глазах его плясали огоньки или ей так показалось.

— Ублюдок! — прошипела Ривен. — Самый умный что ли?

— Ты просила историю, вот тебе история. Логичнее не бывает! И вариантов концовки немного: либо герои спаслись, либо умерли. Другое дело, что варианты равносильны, а тебе надо выбрать только один.

— Ха, думаешь, я тебя не переиграю? Да я тебя уничтожу! — злорадно объявила Анна-Мария. — Я добавляю в задание ещё одно условие: я могу выбрать два варианта. Так что ты написал либо, что они спаслись, либо, что умерли! Ну что, съел? Показывай свой листик!

По размеренным движениям Глеба по прежнему нельзя было определить, что творилось у него на душе и всё же, когда он достал листок и показал его сначала Алисии, он не смог удержать торжествующей улыбки. На листке было написано: "один герой погибнет, спасая другого". Третий вариант! Уголки губ Алисии поползли вверх.

— Чего вы такие довольные? Что там у вас? — растерянно прлепетала Ривен.

Глеб показал ей бумагу, и по комнате пронёсся рев волчицы, угодивший в капкан. Анна-Мария проиграла и не могла этого не признать.

— Уроды, ублюдки, мрази! — бесилась она. — Какого хрена вы такие!

— Мы обычные, — развёл руками Глеб. — Просто мы те, кто привык, что жизнь порой бывает трудна и раздаёт направо и налево тумаки, в том числе и в писательстве. Если хочешь лёгкой любви и славы, тебе нечего там делать, потому что путь писателя — это тернистый путь, наполненный страданиями. Но через боль, падая и поднимаясь, будучи готовым пахать, как сумасшедший и постоянно учится, только тогда можно чего-то достичь, но ленивой графоманке вроде тебя нас не понять.

— Пошли вы к чёрту! — воскликнула Ривен и в ответ на пафосный монолог Глеба вскинула дрожащую руку с детонатором. — Я всё равно вас прикончу, вот вам и взрывная концовка! Почувствуйте момент и… Отправляйтесь в ад!

И Анна-Мария нажала на кнопку. Алисия невольно закрыла глаза, замерев от дикого страха, но вместо взрыва раздался глухой удар. Тогда она открыла глаза и обнаружила, что "волчица" пропала с экрана.

— Что произошло? — Алисия уставилась на Глеба в поисках ответа.

— Судя по её конвульсиям при нажатии кнопки, нашу похитительницу ударило током. Видимо она где-то ошиблась, когда делала детонатор. Так что похоже нас спас Бог из машины, — весело отозвался Глеб.

В отличии от Алисии он глаза не закрывал.

— Что ж, теперь нам надо выбираться отсюда, — облегчённо вздохнула Алисия, осознавая, что всё наконец позади.

Глеб кивнул и, осмотрев помещение, парочка быстро нашла дверь. Дверь, однако, была заперта, но сама по себе оказалась хлипкой, и Глеб ловко выбил её с ноги.

Оказавшись на улице Алисия и Глеб попали в предрассветные сумерки какого-то пустыря. По округе было очевидно, что до города топать и топать.

— Надо выбраться на дорогу и поймать попутку, — почесал голову Глеб, — надеюсь в этот раз обойдётся без приключений… Да уж, вот и давай после этого авторам обратную связь!

— Расскажи кому, не поверят! — хмыкнула Алисия.

— А знаешь, это ведь отличная история! — отметил Глеб, но Алисия отрицательно покачала головой.

— Не хватает неожиданного поворота, — как-то загадочно улыбнулась она.

— В смысле? — резко насторожился Глеб.

А Алисия вдруг отвела взгляд и с минуту молчала, о чём-то напряжённо размышляя. Наконец она самым серьёзным тоном произнесла:

— Глеб, настоящая злодейка — это я.

***

"Тик-так, тик-так", — мерно тискали часы на стене.

Алисия долго прислушивалась к этому звуку, не спеша вставать с постели. Она смотрела на потолок, лениво наблюдая за ползающей там мухой. В голове мелькнула мысль написать про эту муху рассказ и от этого Алисия болезненно поморщилась. Вот уже неделю она не могла заставить себя написать ни строчки. Удивительное состояние после блистательной победы на конкурсе. Да, как ни странно, победа принесла ей не радость, а горечь. Цель, к которой она так долго стремилась, её мечта наконец осуществилась, и теперь у неё не оказалось ни цели, ни мечты. Она с печальной досадой осознала, что это тупик, и теперь ни победы, ни поражения её не тронут. Ведь в душе осталась одна лишь пустота, выжженная пустыня эмоционального выгорания.

Алисия не была в депрессии, но её поразила меланхолия. Она почти ничего не чувствовала, кроме всепоглощающей тоски. С тоской она просыпалась, вставала, ела, делала домашние дела. Тоска одолевала её и сейчас, но вот она решила попробовать перечитать любимый роман — может это хоть немного поможет. Встав с кровати, Алисия подошла к книжному шкафу, и вдруг за её спиной раздался оглушительный грохот. Алисия вздрогнула и испуганно обернулась, увидев, что упала старая люстра, которую она всё никак не собралась заменить. А теперь люстра её чуть не убила. И неожиданно для себя Алисия осознала — тоска отступила. Адреналин поглотил это мерзкое чувство, дав сильнейший заряд бодрости. И до этого вялый мозг заработал на полную катушку. Алисия нашла новую цель, она поняла, чего хочет. Она хочет сыграть… Сыграть со смертью.

***

Глеб внимательно выслушал Алисию, и казалось впервые за всё время их знакомство он проявил достаточно сильную эмоцию — удивление.

— То-то я думаю, что для этой Анны-Марии всё слишком продумано, — почесывая подбородок, протянул он. — Но как ты нас с ней отыскала?

— По соц.сетям, — пожала плечами Алисия. — Вы очень активно их ведёте.

— Мда, похоже пора удалять свою страницу ВК… А почему ты решила, что Ривен согласится?

— Потому что я вспомнила старую себя. Когда моё творчество разносили, я очень мечтала о том, чтобы появился кто-то, кто станет меня защищать от злых языков хотя бы в комментах. Как в наивной сказке, где принц, чтобы ни случилось, спасает принцессу. И я стала таким принцем посланником справедливости для Анны-Марии, а потому она быстро заглотила наживку.

— А как же твоя подруга? Те слёзы, значит, были не настоящие?

— Настоящие, — погруснела Алисия. — У нас с ней только внешне было всё хорошо, а на самом деле Крис меня часто раздражала и иногда я даже желала ей всего плохого. И всё-таки, когда она действительно умерла по моей вине, мне стало жутко от того, что я натворила, но сделанного не воротишь.

Глеб шумно выдохнул и покачал головой. Было видно, что он поражался раскрытию личности Алисии всё больше и больше.

— А я тут каким боком оказался? — наконец задал для себя главный вопрос Глеб.

— Я хотела добавить в игру элемент неожиданности — Джокера, от которого не знаешь, чего ждать. А ты как раз тоже пропесочил рассказ Ривен, и даже хуже, чем я.

— Ясно-понятно, — выдохнул Глеб. — Но о какой неожиданности идёт речь, если ты заранее дала Анне-Марии неисправный детонатор?

— Не совсем. На самом деле я не знала, исправен он или нет, — призналась Алисия. — Я сделала два одинаковых на вид детонатора — один исправный, а другой нет. Потом перемешала их в мешке, вытащив наугад тот, который отправила Ривен. Иначе игра бы не имела смысла. Это как с литературным конкурсом: искусство субъективно, кто бы что не говорил, и даже если ты душу вложишь в свой труд, совершенно неизвестно, как примут его читатели.

— Я бы с тобой поспорил, потому что есть критерии оценки...

— Что же ты не написал по этим критериям и не победил, — не удержалась от колкости Алисия.

— Хм, — просопел Глеб и поспешил сменить тему. — А почему ты решила мне всё рассказать?

— Я с самого начала хотела это сделать, если мы выживем. Ради… Обратной связи. Ведь теперь я спокойно могу спросить — как тебе игра?

— И не боишься? — Глеб вдруг сильно нахмурился и Алисия действительно забеспокоилась, но внешне кротко улыбнулась.

— Не боюсь.

И всё же дальнейшие действия Глеба заставили её вздрогнуть, однако не от испуга, а от неожиданности. Ведь он вдруг встал на одно колено и без тени насмешки произнёс:

— Алисия, ты станешь моей девушкой?

— Ты шутишь? — нервно рассмеялась она.

— Я совершенно серьезно, — отозвался Глеб. — Сначала я полагал, что ты просто красивая девушка в беде, но оказалось, что ты та ещё загадка. Решительная, умная, опасная. Как раз такая, которую я давно искал!

— Я согласна, но… не думаешь ли ты, что однажды я могу захотеть тебя убить?

— Я буду ждать, — лукаво улыбнулся Глеб.