Дракон постапокалипсиса

Когда-то давно, ещё в прошлой жизни один психотерапевт посоветовал мне для успокоения выписывать то, что меня тревожит. Я послушно открыла затёртый блокнот и записала:

— Повод для тревоги № 1: меня в любой момент могут сожрать зомби или убить бандиты!

Так, без паники — вот я написала, и действительно, вроде стало легче. Во-первых, за год с момента начала эпидемии не сожрали и не убили? Не сожрали. Не убили. Во-вторых, Артём этого никогда не допустит! Только если его не будет рядом…

Я выдохнула и оглядела старый дачный подвал, в котором пряталась, когда Артём уходил на вылазки. Окон тут не было, а дверь — железная и очень надёжная: зомби прорваться не должны, да и мародёрам вход заказан. И всё же страх, взяв меня своей липкой рукой за горло, не отпускал.

В голову, как вредные насекомые, закрались неприятные воспоминания. Я вспомнила первый день эпидемии — она застала нас с Артёмом на его даче. Я ждала предложения руки и сердца, а получила сирену по телевизору с экстренным предупреждением: всем людям — забарикадироваться в своих домах и ждать эвакуации. А потом на нас напал первый зомби.

Я содрогнулась от жутких отголосков памяти. Как будто это было вчера — я помню его ужасный вид, стеклянный взгляд и жуткий хрип, который он издавал. Он ещё не сгнил, но и без этих признаков в нём угадывался ходячий мертвец.

Его убил Артём — зарубил топором, пока я просто стояла и дрожала от ужаса. Артём вообще стал моей опорой, когда всё вокруг рухнуло буквально за несколько месяцев. Эвакуация так и не дошла до нас — мир погрузился в хаос слишком быстро, а потом от него остались лишь осколки и кишащие повсюду зомби. Хорошо ещё, что в нашей глуши их было не так много, как и мародёров. А ещё Артём взял на себя все опасные вылазки за едой и за всем, что ещё можно было найти полезного в этом умершем мире. А я не смела и шагу ступить с дачи — слишком страшно, да и боец из меня никакой: максимум могу какому-нибудь бандюгану перцовкой в лицо брызнуть.

Так мы с Артёмом часто шутили, что я — как принцесса в башне, а он — дракон, который меня охраняет. Но Артём делал не только это: он всеми силами не давал мне пасть духом. Вечерами он пел под гитару песни о любви собственного сочинения и клялся, что никогда не позволит никому причинить мне вред. И среди кошмара хоть что-то вселяло надежду. Мы с Артёмом даже среди руин смогли слепить уютный мирок — такая вот наша парочка.

Но что-то Артём задерживается… Моё сердце забилось сильнее, когда я взглянула на часы. Они были механическими и ещё работали, но показывали неутешительное время. Слишком долго. А что если… Что если… Я не хотела даже думать об этом. Артём выживет любой ценой! Он не может меня бросить!

Наконец в дверь постучали — три раза с паузами, как мы когда-то с Артёмом условились. Я облегчённо вздохнула и бросилась ко входу — любимый вернулся!

Но когда я открыла дверь, то увидела, что Артём пришёл не один. За ним стояли трое бородатых мужиков, один из них был с автоматом. Я инстинктивно попятилась, а мужики бесцеремонно вошли в подвал, толкая перед собой Артёма. На его бледном лице отражалась неимоверная боль, а я смотрела на него во все глаза и не могла ничего понять.

— Так вот, значит, какая она — твоя девица, — раскатистым басом заговорил один из мужиков. — Малохольная какая-то, но пойдёт.

Говоривший двинулся ко мне и хотел схватить за плечо, но я увернулась и метнулась к Артёму. Мужик хотел было последовать за мной, но другой член их банды его остановил.

— Пущай побалакают, объяснятся, голубки, — и он мерзко заржал, обнажая ряд гнилых зубов.

— Артём, что происходит? — в порыве чувств я обняла его, ища защиты.

Но Артём отстранился и опустил взгляд, будто не в силах взглянуть мне в глаза.

— Я наткнулся на лагерь этих людей в лесу… Там были трупы, много трупов… И связанные женщины… И я… Они меня поймали… У меня не было выбора… Если бы я не… Они бы убили меня… Медленно, мучительно… Понимаешь, убили бы!

Артём говорил сбивчиво и почти шёпотом, но в конце его речь перешла в затравленный визг. А передо мной ясно стала вырисовываться катастрофа.

Говорят, от любви до ненависти — один шаг. И я сделала его в тот же миг. Но кинуться на предателя мне помешал третий мужик: он оперативно схватил меня за талию и чуть приподнял, хотя я и бестолково стала вырываться изо всех сил, выплёскивая обрушившуюся на меня боль.

— Мы же любили друг друга! Как ты мог?! — кричала я на Артёма, который всё ещё не поднимал на меня глаза.

— А она прыткая, даром что мелкая. Это хорошо, это нам надо, — смеялись тем временем мужики.

Но я не злилась на них. Эти мужики, эти опасные люди вторглись в наш с Артёмом тихий прекрасный мир, но не они были истинными злодеями, а он — тот, кого я считала самым близким… На что он меня выменял? На свою жалкую жизнь! Конечно, «своя рубашка ближе к телу», и всё же… Ведь как пел-то о любви и обожании, как пел… Мой дракон…

Видимо, в постапокалипсисе от моего дракона не стоило ждать ничего хорошего. Про себя я усмехнулась этому циничному наблюдению, так некстати меня зацепившему. А потом мужик, который меня держал, видимо, устав от моих трепыханий, приложил мне к носу и рту какую-то сильно пахнущую тряпку — и я провалилась во тьму.