Дом из костей

Я всегда считал, что навигатор — великое изобретение человечества и, наверное, зря, посколько в определенный момент стал слишком сильно на него полагаться, не подготовив план Б на случай, если он меня когда-нибудь подведёт. И последствия такого опрометчивого поведения настигли меня, когда я отправился смотреть наследство троюродной тётушки — старый дачный домик, который за неимением других претендентов по счастливому случаю достался мне. Дорога от остановки до посёлка была лёгкой, а вот потом связь предательски пропала и я остался как слепой котёнок посреди совершенно незнакомых мне мест. Но я не отчаялся и, вспомнив знаменитую поговорку "язык и до Киева доведёт", решил разведать обстановку у местных жителей.

Постучавшись в первый попавшийся видавший виды зелёный домик, я стал смиренно ждать отклика, но открыли мне не сразу. Однако я был настойчив и уже после третьей попытки мне отворила угрюмая пожилая дама в вязаном цветастом свитере.

"Как-то не по погоде она одета", — подумал я.

А дама тем временем недовольно вопрошала.

— Чего тебе?

— Здравствуйте! Вы не подскажете, как пройти..., — и лучезарно улыбаясь, я назвал адрес тётушкиного дома.

— Это тебе прямо до самого леса, а потом налево, там три дома пройдешь и будет нужный. — отчеканили старуха и, как-то недобро задержав на мне взгляд, добавила. — Только ты три дома пройди, во второй не вздумай зайти. Проклят он.

— Проклят? — я разом обратился в слух.

Уж очень я любил всякие истории про проклятья, ни капли в них не веря, конечно же.

— Начал строить этот дом сумасшедший дед, он был из какого-то культа и верил, что если замуровать в фундамент человеческие кости, дом будет век стоять. И много людей он поубивал, пока его полиция не поймала, так он и помер в тюрьме, дом не достроив. А потом унаследовали недострой его сыновья, трое их было и решили они дом закончить, да только стоило им приступить, так все и погибли там. Один с крыши упал, другой на гвоздь ржавый напоролся и заражение крови подхватил, а третий бензопилу использовал неисправную и его током ударило. Видно души умерших в ад их потянули, и с тех пор каждого, кто порог дома переступит ждёт несчастье.

Я внимательно выслушал рассказ и прямо загорелся предвкушением. Мне не терпелось побывать в таинственном доме. Поблагодарив старушку за информацию я отправился по указанному пути, уже забыв об изначальной цели своего путешествия. Проклятый дом нашелся быстро, он действительно был не достроен: не было окон и половины крыши. Я уверенно шагнул на участок и без труда открыл дверь самого дома, который оказался не запертым.

— Что ж ты предупреждения не послушал, хипстер сраный, — послышался грубый бас с боку от меня.

И не успел я ничего сообразить, как мне резко накинули черный мешок на голову и ударили по голове.

Очнулся я на холодном полу, связанный по рукам и ногам. С трудом мне удалось сесть, и тут только я увидел тех, кому был обязан столь печальным положением.

Их было трое здоровых бородатых мужиков в странных мешковатых балахонах. Я бы принял их за монахов, если бы не огромные мачете у них в руках. Когда я очнулся, они о чём-то спорили.

— Давай ты, ты ж его ударил, можешь и завершить всё, — подначивал мужик слева мужика по центру. — Дед сказал, что если мы не принесём дому кровавую жертву, то никогда не сможем покинуть его!

— К тому же вон, судьба нам такой подарок сделала: паренёк сам пришёл прямо к нам, — заметил мужик справа. — Все боятся, а тут смельчак выискался. Подумай только, мы восстанем из мертвых и будем жить, пока дом из костей будет стоять! А я уж позабочусь, чтобы он стоял как можно дольше!

— Лучше позаботься об этом парне, — сказал мужик в центре, указывая на меня. — Раз такой умный, чего боишься? Кровью замараться?

Мужики с мачете выглядели очень грозно, но очевидно им не хватало смелости убить человека, и я сразу смекнул, что это мой шанс. Но как только я открыл рот, чтобы хоть что-то сказать для своего спасения, мужик справа, словно натянутая пружина, выпрыгнул вперёд и прошил мне грудь мачете насквозь. С дикой болью я почувствовал и дикую обиду на то, что эти трусы всё-таки решились на смелый поступок.

— Ну что, милок, вот и твои косточки в мой дом пойдут.

Услышал я голос над собой, прежде чем провалиться в вечный сон. Точнее я полагал, что он будет вечным, но как ни странно я очнулся.

Пробуждение произошло в лодке посреди водной глади сплошь устланной туманом. На веслах сидел улыбающийся во весь рот старик.

— Говори, милок, куда тебя отвести, — хмыкнул в седые усы он.

— А что, я не умер? — удивился я.

— Умер, да не совсем, — профырчал старик. — Ты стал частью проклятья моих глупых сыновей. Нажил я при жизни много богатства, а о семье забывал и вырастил трёх балбесов. Не дождались они моей смерти, чтобы добро получить по совести, решили меня побыстрее со свету сжить, сфабриковали дело о костях и упрятали бедного старика за решетку. А там уж и правда помереть недолго. Но не знали они, что я — колдун. Проклял я их на то, чтобы их ложь правдой для них стала и теперь после смерти пытаются они выбраться из недостроенного дома, как я им указал в видении, да всё никак не могут, с каждой новой жертвой их, всё они забывают и события для них по новой начинаются. И только тогда разорвется проклятье, когда они бедолагу, к ним попавшего, отпустят.

— А что же становится с жертвами, дедушка? Ведь это ужасно!

— Ты предупрежден был не лезть, это во-первых, — посуровел дед. — А во-вторых, не до конца ты умер, есть выбор у тебя, как и у них. Есть у тебя два пути: будешь ты живым, но телом не владеющим или будешь телом владеть, да душу отдашь.

— А душу — это как? — не понял я.

— Ясно как, пожертвуешь кем-то для тебя дорогим.

— Ты как хочешь, а Люсю я тебе не отдам! — вспыхнул я, поняв, к чему клонит дед.

— Хорошо, — отозвался он. — Но есть ещё одно условие — не жалеть о сделанном выборе.

— Не пожалею, — процедил я.

Старик загадочно улыбнулся, а я вновь провалился во тьму, проснувшись в больничной палате.

— Алёшенька, очнулся! — запричитала Люся.

А я понял, что живой. Но, как и сказал дед, тело моё было парализовано. Позже мне рассказали, что как только я зашёл на недострой, то провалился в подвал, тут же отключившись. А потом выяснилось, что позвоночник мой сломан и я навсегда прикован к постели. Но хоть я и не верил в мистику произошедшего, посчитав всё бредом больного воображения, но сжал зубы и о выборе не жалел. Плакал, а не жалел. Ведь Люся не бросила и всегда была лучом света в моей жизни, поэтому и я понял, что должен ценить эту жизнь, какой бы тяжкой она не стала по моей же глупости. Горький урок подала мне жизнь — ценить бесценное. И нет у меня больше костей, зато есть дом, где есть самый близкий мне человек, и ничего дороже и быть не может.