Глава 17

Ремонт в комнатах Черри в гостинице Рой обещал завершить к обеду. Новые стекла в раме, тем не менее не сделали комнаты безопаснее. «Если изувер проник к девушке однажды, он довершит начатое», — заявила миссис Рой. Разумеется, следовало оставить Черри в замке по крайней мере до тех пор, пока Рой не установит на окнах внутренние ставни с задвижками и не сменит дверь. Поэтому Черри пришлось согласиться на ночевку под запретным для нее кровом Крейстонхилла.

После позднего ужина, мажордом лично проводил юную гостью в уютные апартаменты в южной части замка. Комнаты, отведенные Черри располагались каскадом в старинной перестроенной надвратной башне и проникнуть в нее извне было практически невозможно. Окна в глубоких нишах, существенно расширенные древние бойницы, в частом переплете надежно закреплялись изнутри болтами, а дверь у входа в башню, если ее запирали на засов невозможно было сокрушить даже тараном.

В общем, девушке предоставили самые уютные и защищенные комнаты в замке, а кроме того, в прихожей перед дверью расположилась на ночь миссис Хочкинс — дуэнья, как язвительно пошутил Ривз.

Черри едва хватило сил бегло осмотреться в отведенных ей покоях, усталость внезапно навалилась на нее, как вал сырых опилок. Девушка улеглась в постель, взбитую и застеленную с искусством, давно утраченным в наши дни и почти мгновенно отключилась. Последней ее мыслью перед тем, как она провалилась в глубокий сон, было: «Да, здесь действительно надежное укрытие».

***

Крейстон был душевно рад гостям. После ужина, к которому Лейзерс неизвестно почему опоздал, мужчины расположились в так называемой малой гостиной и непринужденно беседовали. Лорд балагурил, развлекая профессоров армейскими байками, а они посмеивались.

— Вот только жаль, что О’ Райли теперь в кутузке у шерифа, послушали бы вы его, он непревзойденный рассказчик.

— В кутузке? — насторожился Лейзерс, — По поводу?

— А, обычное дело. Он ведет с местными властями позиционную войну, иногда позволяя им победить, чтобы не отбить азарт к охоте. Я вчера отправился к нему на пустоши, хотел провести пару часов у его костерка, но по дороге встретил одного из братьев Вильерсов и тот известил меня, что шериф арестовал моего кореша за самогоноварение.

— О, да! — припомнил Ривз, — Его тройной можжевеловый свалит с ног любого!

— Я немного удивился, — признался Крейстон, — Поймать О’ Райли с поличным им еще ни разу не удавалось. Торговать то он торгует, но где и как гонит, не могли установить до сих пор.

— А на торговлю нет запрета?

— В нашем графстве нет, представьте, если конечно покупатели не пожалуются.

— А они не жалуются?

— Нет, — засмеялся лорд, — Отказываются наотрез, как бы их не уговаривали.

— Значит вы бродили по пустошам и встретили Черри? — вдруг спросил Лейзерс в лоб.

Крейстон неизвестно почему смутился.

— Нет, я вернулся в гараж и взял пикап. Надеялся успеть до тумана высадить черенки японской сливы по краю обрыва над Крейстонской воронкой.

— Успели?

— Высадить успел, и даже полил, развернулся, чтобы ехать к дому, но вот тут-то как раз и туман. Сидел в машине, ждал пока развиднеется немножко. К счастью. Не будь меня в тот вечер там, у обрыва, мисс Ливси никто бы не нашел.

Ривз поежился.

— Вот прямо так и нашли бы? Остальных-то нашли.

— Кого? Из тех, кто свалился в Крейстонскую воронку за сотни лет ни одного не обнаружили. Она бездонна. Там, кстати мой лимузин.

— Да почему же ее до сих пор не обезопасили?

— Как? Крейстоны отчаялись это сделать. Говорю же вам — провал просто не имеет дна. Очень глубокая расселина, заполненная наносным песком и, судя по всему на дне подземный сток какой-то неведомой речки. Говорят, подземная река, разветвляясь течет под Крейстонским холмом. Наверное, это так, в подземелье замка есть колодец. Завтра покажу, если пожелаете.

— А поставить ограждение над этой воронкой?

— Предупредительные знаки проставлены по дороге к обрыву, но в тумане их сложно увидеть. Ограждение, видите ли испортит ландшафт. Мы чуть не сто лет добиваемся возможности его установки. Вот я и решил высадить по краю японскую сливу. Надеюсь она пейзаж не испортит. К обрыву местные никогда не ходят, а туристов водит гид и в строго определенные дни. Но мисс Ливси умудрилась там оказаться вне расписания. Не представляю, что бы я сказал ее брату, если бы… Ладно, не будем вспоминать.

Гости Крейстона до глубокой ночи засиделись в малой гостиной, и хозяин замка все время оставался у них на виду. Это обстоятельство на следующее утро послужило ему надежным алиби.

***

К утреннему завтраку первым вышел Лейзерс. Миссис Хочкинс мгновенно подала ему овсянку с абрикосами и взбитые сливки к ней. Лейзерс поприветствовал ее и овсянку очень любезно:

— О, на подогретой тарелке! Восхитительно. Не понимаю, почему ваш лорд так настроен против кухни Крейстонхилла? Более здоровой и полезной пищи не сыскать. И ведь вкусно!

Миссис Хочкинс не поддержала разговор о кулинарных пристрастиях своего хозяина и тактично ушла от темы.

— Утренние газеты, сэр?

Лейзерс развернул газету и обронил ложку на стол. Аппетит у него улетучился мгновенно. Не тронув вкусную и здоровую пищу, он, с кипой газет в руках, выскочил из-за стола и помчался прочь из-под крова гостеприимного Крейстонхилла.

***

— Мисс Фрейзер нашел молочник, в двух шагах от ее дома. Он едва не наехал тележкой на ногу убитой. Свидетель из него никакой, парень в шоке и твердит только одно, — что убийца не он. Криспен. Несчастный мальчишка, и без того не очень светлого ума, после такого вообще может свихнуться.

Шериф собрал всех свободных от вахт сотрудников правоохранительных служб в зале городской мэрии. Инспектор Хоули, который, когда хотел мог говорить четко, внятно и подавать информацию очень емко и последовательно, читал вводную.

— Факты таковы: мисс Фрейзер убита тем же способом, что предыдущие жертвы. Убийца использовал удавку, на этот раз скрученный жгутом обрывок бинта.

— У кого-то наконец лопнуло терпение, инспектор, может не станем строго судить парня за это?

— Вопросы вы будете задавать потом, патрульный Марли, особенно такие, если не хотите лишиться работы. Продолжаю. Почерк в деталях совпадает с двумя предыдущими случаями. Убийца — человек чудовищной силы. Конечно, женщины исключаются. Это мужчина. Нападал он опять сзади, захват и перелом шеи. Мгновенная смерть. Уже затем, не знаю для чего, на жертву набрасывалась удавка. У Дорис Смайл, как вы помните, поясок от ее платья, у Анжелы Фелпс сорванный с сумочки ремень, у медсестры — жгут из обрывка бинта. Он подчеркивает этим свое авторство. Мог бы убить их сотнями разных способов. При его то силище. Мог сбросить со скалы или в овраг. И кто бы тогда вообще понял, что это убийство, а не несчастный случай. Для Кейси… Дорис Смайл, хочу я сказать, кончину на дне оврага с разбитой головой и переломанными костями, вообще можно было бы считать естественной смертью! Сколько лет ее носила нелегкая по нашим пустошам. А убийство Фелпс? Приезжей, кочевой девушки легкого поведения, наркоманки? Да ее же шприцем ввести в вену пузырек воздуха, попридержать несколько минут и привет! Кто бы, господи вообще понял, что это убийства! Нет, этот гад последователен и зациклен как истинный маньяк. Будь он проклят!

— Полегче, инспектор, может вы проклинаете нашего лорда? — заржал из задних рядов неугомонный патрульный Марли.

— Чего вы добиваетесь, Марли? Вас и так уже понизили ниже некуда!

— Вот именно, Хоули, ты пешком под стол ходил, когда я уже был старшим инспектором в твоем участке!

— И с тех пор совершили головокружительную карьеру, поздравляю, младший патрульный Марли.

Теперь засмеялись уже все собравшиеся в зале. Смех немного разрядил накаленную атмосферу, инспектор Хоули продолжил свой доклад уже без лишнего драматизма.

— Детали: тело мисс Фрейзер убийца затащил в полукруглую куртину из зеленой изгороди, разделяющей участки Валентины Райт и Фрейзеров. И оно пролежало там всю ночь, до обнаружения. Место убийства, в двух шагах, на тротуаре перед той же куртиной. Мисс Фрейзер только успела миновать беленый заборчик, ограждающий лужайку мисс Райт. Как вам известно, переулок за стеной городской больницы, как раз и ограничивается двумя участками. По-видимому, убийца поджидал мисс Фрейзер в куртине. Но каков! Он совершил нападение практически при свидетелях.

В конце переулка, у табачной лавочки Хочкинсов, несколько человек, в том числе и отчим мисс Фрейзер, курили и непринужденно беседовали. Им было что обсудить. Незадолго до своей скоропостижной кончины, мисс Фрейзер закатила последний в своей жизни скандал. Но мужчины смалодушничали и не стали ее унимать. А зря, они могли спасти ей жизнь. Нет, предпочли отвернуться, когда мисс Фрейзер орала во всю глотку, а когда она внезапно затихла, не стали интересоваться почему! Предпочли свои сплетни.

— Как я их понимаю.

— Хочкинс!

— Не, ну а что тут такого? Я бы тоже к ней не подошел, когда она в раже.

— Вы угомонитесь или мне вас выгнать?

— Молчу. А что за скандал она закатила? По поводу чего? Историческое, можно сказать, событие.

— Не стал бы я поощрять ваше любопытство, Хочкинс, но придется. Скандал и вопиющее поведение мисс Фрейзер, к сожалению, тесно связаны с еще одним свидетелем, находившимся с другой стороны переулка.

Инспектор Хоули прервал свою вводную и отпил воды из стакана перед собой. Зал безмолвствовал. Шериф, рядом с инспектором за столом перед залом, хмурился и негромко барабанил пальцами по столу. Наконец напившись, Хоули продолжил:

— Незадолго до своей преждевременной кончины, мисс Фрейзер… Не фыркайте, Хочкинс, именно преждевременной, девушке едва исполнилось тридцать семь лет. Так вот незадолго до гибели, свидетели утверждают, что было без четверти девять вечера, мисс Фрейзер, свернула в переулок, ведущий к ее дому. И… виноват, невзначай наступила в кучку экскрементов на тротуаре. И хотя количество и консистенция данной массы явно не могли быть оставлены домашней кошкой, мисс Фрейзер бездоказательно обвинила в погадке одну из любимиц мисс Райт. Мисс Фрейзер голосила так, что по образному выражению хозяина табачной лавки, земля тряслась. А что именно она кричала, даже боцман в отставке Доннован не смог воспроизвести, сколько не пытался. Потом леди сняла оскверненную туфлю и, пользуясь ее как мастихином, размазала содержимое, гм… кучи по свежевыкрашенному штакетнику мисс Валентины.

— Гадюка.

— Марли, вы меня утомили.

— Виноват, исправлюсь.

— Мисс Валентина бесстрашно выскочила на защиту своей собственности, но вынуждена была ретироваться, так как, по ее словам, мисс Фрейзер зачерпнула новую порцию этой, гм… субстанции и недвусмысленно выразила намерение оставить след этой мерзости еще и на лице владелицы ни в чем не повинных животных. Мисс Райт, в отличие от Доннована, не поняла значение выражений молодой леди Фрейзер, и потому воспроизвела их дословно.

— Точно не поняла?

— Да, Марли, таким эпитетам мисс Райт не обучена. Не в тех кругах смолоду вращалась. Я и сам такого еще не слыхал. Но намерение оскорбить старую леди действием мисс Фрейзер выразила вполне доступным языком. Мисс Райт бросилась в слезах домой, к своим любимицам, а как только мисс Фрейзер умолкла, как теперь мы понимаем навеки, старушка с тазиком мыльной воды и щетками бросилась отмывать свой злосчастный штакетник. И, несколько раз меняя воду, делала это чуть не до глубокой ночи, уже с карманным фонариком.

— Я бы эту с-с-су… сумасшедшую Фрейзер тоже прикончил!

— Марли!

— Клянусь! Уберег меня святой Патрик, там как раз мой участок патрулирования, не моя вчера была смена!

— К счастью для вас и для меня, смена действительно была не ваша. Там, в самом тихом местечке в нашем городе вообще лет десять уже ничего не случалось, после драки Конроя и Стюарта, когда они сломали тот же штакетник, ну и вы помните, чем это для них закончилось. По протекции шерифа, патрульный Марли, вас как раз туда и назначили бессменным патрульным, чтобы вы до пенсии могли дослужить без лишних проблем для города!

— Бессменным?

— А вы не знали? Только вы там и патрулируете. Это синекура!

— Вот видите к чему приводит кумовство и коррупция в наших рядах?

Присутствующие в зале, не выдержав этой пытки, дружно расхохотались. Усмехнулся даже мрачный шериф, но не Хоули.

— Смерть есть смерть, господа! Кого бы не убили в нашем городе, мы призваны найти убийцу. И сделать это необходимо теперь по горячим следам. Он сам не остановится. Не остановится. Он бесшумен, невероятно силен, дерзок и он маньяк! Маньяк, господа. Зря веселитесь. В нашей округе оказывается скрывалось чистое зло. Как столетняя гадюка в болоте. Теперь это зло проснулось от спячки. За работу, господа! Искать свидетелей, улики, следы. Всем, всем без исключения и без выходных!