Покидая Выжженную Равнину.

Воздух весь был пропитан неприятным и резким запахом спирта, от которого, казалось, я начинал пьянеть. Всё кругом пахло гарью и этим неприятным медицинским запахом. Я сходил с ума. В небе, пели первые утренние пташки. Дон где-то вдалеке ошарашенно носился по коридорам, кажется, упаковывая вещи. Это означало, скорее всего то, что мы отсюда уезжаем. Здесь и сейчас, пока не стало слишком поздно.

Я сидел и курил четвёртую сигарету подряд, до сих пор не выпуская из левой руки грязную заклинившую винтовку, а правой нервно прикуривая. Сам того не понимая, я ждал возвращения Громового Человека, как и Мышьяк, что приятно тяготил карман за пазухой изорванной куртки.

Я был в полной боевой готовности, даже несмотря на явное помутнение рассудка.

Я бросил окурок, чуть не попадя в лужу со спиртом. Достал следующую сигарету и подумал о том, как же нам сейчас жутко завидуют алкоголики. Мне тоже хотелось пить. Я бы не отказался от небольшой прохладной бутылочки сидра, дабы чисто промочить горло и выбить неприятный запах сигарет изо рта, и почувствовать хоть какой-нибудь другой привкус, кроме привкуса спирта.

Я внезапно засмеялся, и выбросил грязную винтовку из своих рук наземь. Упав, она выстрелила в левый угол дома.

— Ага, заклинила, блядь, говнина, — с презрением сказал я винтовке, пнув её по прикладу.

Хорошо что выстрелило не в лужу. Дон резко подбежал ко мне, спросил, что случилось, а я вновь наобум выкинул окурок, и начал просто смотреть в несгоревшие лужи спирта. Дон ушёл. Кажется, что он понял, что я поехал. А я же, в свою очередь подумал, что ещё никогда не скуривал так много сигарет. Хотя кому я лгу? В тот момент я и не помнил о себе толком ничего. Игра памяти.

Просыпаешься у себя дома, впечатавшись лицом в стол с кипой документов на тебе, а спустя несколько дней оказываешься здесь — воняющий спиртом, прокуренный, беспамятный, умалишённый. Это было бы смешно, если бы не так грустно.

Дон не дал мне погрузиться в свои мысли глубже, так как успел вылететь из квартиры и ударить меня сумкой с вещами.

— Мы събёваем-с! — торопливо закричал Дон, мчась по лужам из спирта разбавленного дождевой водой.

Возвращайся ко сну, возвращайся в кровать, всё будет в порядке….

Но я встал на ноги, почувствовал, как закружилась моя голова, и пошатываясь побрёл в след за Доном, волоча свою сумку по грязи и лужам. В этот момент, я, не скрывая улыбки, подумал о том, что мы вернёмся домой к Дону, чтобы я помог ему разобраться с вещами, а его девушка встретит нас и подумает, что мы вернулись после беспробудной пьянки и вломит нам двоим по самое не хочу.

Не сдержавшись, я засмеялся, а Дон обернулся, и я поймал на себе его нервный взгляд. Моего друга явно беспокоило моё душевное здоровье, а я, в свою очередь, переживал о том, что трупа Огонька нигде не было. Я бы предпочел быть больным, чем думать о том, что чертов собачий скелет просто взял и сбежал.

Мы покинули пределы дома, и меня охватила большая радость. Радость тому что машина Дона была вполне целой, хотя проникнуть в гараж не составляло особого труда, и мы могли бы не заметить этого проникновения.

Но почему-то, я тогда не особо задумался по этому поводу.

Дон взвизгнул как свинка, увидев свою машину, и открыл багажник, в который мы скинули сумки. Затем он побежал к водительскому сиденью, но увидев, что я сажусь на переднее, закричал, что сзади отсыпаться будет удобнее, ведь мне нужен отдых.

— Хорошо, мамочка, — насмешливо ответил я, и разлёгся на заднем.

В этот момент мне стало невыносимо хорошо, так как тело моё наконец-то расслабилось. Я не хотел покидать Выжженную равнину, так как это был знак нашей с Доном слабости, но иначе мы бы просто погибли.

— Мы просто сделаем тактическое отступление, — заводя машину сказал Дон.

— Мы просто сделаем тактическое отступление поджав хвосты! — подняв указательный палец в верх, возразил я.

Движок заревел и машина тронулась с места, а я чувствовал, как в салоне пахло освежителем воздуха, вперемешку со спиртом, что остался на наших вещах. Меня клонило в дрёму, голова кружилась, и я чувствовал лёгкость. Кажется, что я действительно опьянел от запаха.

Но проехали мы так недолго. В скором времени машина перестала ехать прямо и круто свернула в сторону. Я не придал этому сперва значения, но когда понял, что это ненормально — случилось непоправимое.

— ПИЗДА УПРАВЛЕНИЮ! — закричал Дон и машину резко тряхануло. Я упал на дно салона, но и не успел я подумать о том, чтобы подняться, как мне на голову тут же свалилась сумка с оружием. Дальше была непроглядная темнота.

Когда я открыл глаза вновь — передо мной распростерлась бескрайняя пустыня, а в руках я держал уздечку с Безымянной лошадью.

— Ну привет, — угрюмо сказал я.

Палящее солнце пустыни сжигало моё душу.

А пески подгоняемые ветром, втыкались в мою плоть подобно ножам.

Это был последний раз, когда я очнулся в пустыне.